Толстая М. А. В годы Первой мировой…

// Страницы истории Подмосковья: Учебное пособие. Выпуск 3. Коломна, 2001. С. 38-44.

Первая мировая война, названная современниками «великой»{1}, относится к числу войн, которые подвергались замалчиванию и искажениям в сознании россиян. Несмотря на множество публикаций, мы больше знаем о ней как войне империалистической. Попробуем с точки зрения исторической ретроспективы взглянуть на неё более объективно, на примере Московской губернии.

К началу войны на территории губернии насчитывалось 1,884 млн. жителей, проживавших в 13 уездах, 17 городах и двух посадах{2}. Она оставалась наиболее промышленной частью империи — 1467 предприятий Московской губернии давали 19% промышленной продукции России. Основу промышленного развития губернии составляла текстильная промышленность, наиболее развитая в Богородском и Серпуховском уездах. Центром машиностроения оставались города Коломна, Подольск, Люберцы. Всего из 632 машиностроительных предприятий России на Московскую губ. приходилось 56 (опережала ее только Петроградская губ. — 71 предприятие){3}. Ручной труд вытеснялся машинами, которые применялись даже в производстве фарфоровых изделий в Гжельской волости Бронницкого уезда. Уровень промышленного развития Московской губ., в целом, её городов и уездов (без Московского) к 1914 г. представлен таблицей 1{4}.

Манифест о войне императора Николая II был, как и по всей России, поддержан жителями Московской губернии. Газета «Московские губернские ведомости» 2 августа 1914 г., на следующий день после объявления войны, писала: «Пусть каждый работает за себя и за ушедшего, пусть нивы русской земли не оскудеют, как не оскудела она героями и добрыми людьми»{5}.

С первых дней войны началась перестройка промышленности на выпуск нужной фронту продукции. К январю 1916 г. военная продукция, к примеру, на Коломенском машиностроительном заводе составляла 93,5% всех заказов: завод выпускал военно-полевые паровозы, судовые дизели, минные транспорты, пулеметные двуколки, зарядные ящики, стаканы для артиллерийских снарядов и др.{6} Главное артиллерийское управление и «Т-во мануфактур Викула Морозова с сыновьями» заключили договор о поставке запальных стаканов для фугасных гранат{7}. Создавались и новые предприятия — Московский Биржевой комитет приступил к строительству военного завода по выпуску снарядов{8}. На заводе «Зингер и К°» в Подольске были реквизированы станки, необходимые для Тульского оружейного завода{9}. Всего выпуск военной продукции осуществлялся на 16 предприятиях Московской губ.{10} Рост промышленности происходил также за счет перевода в Центр предприятий из прибалтийского и западных регионов России; общее число машиностроительных и металлообрабатывающих предприятий в губернии выросло до 211{11}.

[38]

Уезды	Число фабрик и заводов	Сумма производительности	Число рабочих
Богородск	9	6 722 470	5492
Богородский уезд	325	68 107 643	60 340
Павловский посад	21	10 715 986	6531
Бронницы	4	34 500	28
Бронницкий уезд	91	20 012 659	14 977
Верея	5	13 200	27
Верейский уезд	50	7 401 595	8433
Волоколамск	4	18 000	90
Волоколамский уезд	68	545 900	2846
Дмитров	11	304 950	205
Дмитровский уезд	113	12 425 661	1850
Звенигород	4	4000	28
Звенигородский уезд	55	4 238 500	9637
Сергиев Посад	11	1 081 950	369
Клин	19	588 100	1044
Клинский уезд	158	12 569 420	10 257
Коломна	30	1 825 430	1898
Коломенский уезд	39	31 000 175	22 233
Можайск	6	14 700	41
Можайский уезд	27	345 000	676
Подольск	4	14 015 500	4047
Подольский уезд уезд	29	8 467 567	7507
Руза	—	—	—
Рузский уезд	13	285 850	490
Серпухов	22	40 559 658	15 486
Серпуховский уезд	44	9 359 613	7914

В начале войны Общество заводчиков и фабрикантов Московского промышленного района под руководством Ю. П. Гужона выступило с предложением правительству пересмотреть таможенные ставки на ввоз машин. В статье «Торгово-промышленная жизнь» говорилось о необходимости перехода к новой протекционистской системе, которая «только и может освободить русскую промышленность от иностранной зависимости, поставить ее на прочную основу, даст ей возможность непрерывно развиваться и крепнуть»{12}. Реализация таких предложений способствовала росту прибылей предпринимателей в годы войны.

Правительство усилило надзор за деятельностью заводов и фабрик, выполняющих военные заказы. В 1915 г. был повышен на 50% основной промысловый налог на торговые заведения, увеличен налог с капитала, но он не должен был превышать 30% с прибыли{13}.

На промышленных предприятиях была установлена помощь семьям призванных в армию рабочих и служащих (в размере половины оклада призванного работника). Циркуляром правительства от 31 июля 1914 г.

[39]

повсеместно вводилась такса (т. е. точные расценки) на продукты питания. В Московской губернии установленные твердые цены пересматривались 2 раза в месяц. За нарушение торговцам грозил штраф в 3 тыс. руб. и трехмесячный арест{14}. Это постановление привело к исчезновению с рынков продуктов с низкими ценами, развитию спекуляции, смещению торговых путей, бесцельному загромождению транспорта. Закон 17 февраля 1915 г. предоставил местным гражданским и военным властям право запрещать вывоз продуктов, проводить закупку продовольствия и реквизиции по пониженным расценкам. Так, саратовский губернатор отказал в вывозе из губернии в г. Дмитров партии ржи и муки{15}. Этот закон нанес вред экономической жизни, ибо разбивал страну на изолированные районы и способствовал повышению потребительских цен. Городские центры стали видеть выход в развитии муниципальной торговли, в создании муниципальных складов. Всё это угрожало губернии продовольственным кризисом уже в 1915 г. Из, Богородска, Звенигорода, Коломны, Можайска, Павловского Посада, Серпухова в адрес московского губернатора шли телеграммы с просьбой содействовать отправке по железной дороге муки и зерна, закупленных в Тамбовской губ., Сызрани и др. В телеграммах сообщалось, что запасов продовольствия в городах осталось на несколько дней{16}.

Массовый призыв в армию рабочих способствовал изменению состава подмосковного рабочего класса, увеличению использования женского и детского труда. Если в 1913 г. мужчины на заводах и фабриках составляли 56,5% и женщины 32,3% рабочих, то в 1917 г. доля мужчин уменьшилась до 42,2%, а доля женщин, напротив, возросла до 44,85%. Дефицит рабочих рук привел к увеличению в два раза числа работающих подростков — до 111070 чел.{17}.

Несмотря на бурное развитие промышленности Московская губ. оставалась аграрно-индустриальной областью, большинство населения которой занималось сельским хозяйством. Земельные владения за годы столыпинской реформы и войны претерпели незначительные изменения. К 1914 г. в среднем на крестьянскую душу приходилось по 2,3 десятины, 20,3% крестьянских хозяйств оказались безземельными, треть – безлошадными{18}.

2 августа 1914 г. московский губернатор обратился к сельскому населению губернии. В обращении говорилось о необходимости работать за двоих и помогать соседям, об обеспечении казенным пособием семей военнослужащих, об отпуске на льготных условиях топлива. Для помощи в уборке урожая осенью 1914 г. создавались бесплатные прокатные пункты и станции молотилок, сортировочных и зерноочистительных машин. Трудности для крестьян усугублялись новыми повинностями по строительству военных сооружений и стратегических железных дорог. Из Клина, например, были направлены 250 землекопов на строительство железной дороги на ст. Изборск Псковской губ.{19} В более тяжелом положении оказались четыре западных уезда Московской губ., входившие в Минский военный округ — Волоколамский, Можайский, Верейский, Рузский. Они должны были отправить на окопные работы близ г. Дрисса Витебской губернии 3000 рабочих и 300 подвод{20}. К

[40]

выполнению этих работ крестьяне отнеслись «с полным сознанием важности и необходимости, случаи отказа носили единичный характер»{21}.

Одним из главных вопросов стало снабжение топливом, ибо заготовки леса сократились. Самыми лесистыми были указанные выше четыре западных уезда, в которых создавались специальные бригады по заготовке леса. К этой работе было привлечено 1958 человек: 262 — из Рузского, 928 — из Волоколамского, 284 — из Верейского, 484 — из Можайского уездов{22}.

Московская губерния активно участвовала в сушке овощей для армии. Так, «Товарищество Рябовской мануфактуры» в Серпуховском уезде бесплатно предоставило помещение и 10 сушильных аппаратов по чертежам инженера Н.И. Полевицкого. И хотя выход сушеных овощей был невелик — 10-12%, это помогало в обеспечении армии продовольствием.

В годы войны значительную помощь армии оказывали земства. Для этой цели на местах были созданы уездные комитеты, состоящие из пяти человек, трое из которых были представителями кооперативов. Работа координировалась губернским комитетом, в который вошли по одному представителю от всех уездов. На чрезвычайных сессиях земских собраний принимались постановления об организации помощи больным и раненым воинам, семьям военнослужащих, об участии в расходах по созданию ополчения, о мерах против чрезвычайного повышения цен{23}.

В снабжение армии существенный вклад внесло подмосковные кооперативы. К 1915 г. в губернии насчитывалось 35 кустарных кооперативов, общий торговый оборот которых составил 1 млн. руб. Кроме кустарных кооперативов создавались кредитные кооперативы и общества потребителей. Только в Коломенском уезде было 13 кредитных кооперативов и 21 общество потребителей. Они организовали шитье сапог, изготовление конной упряжи, металлических пуговиц и др.{24} Перестроили свою работу Марфинская кроватная артель, Хотьковское общество кустарей столярно-резного производства и др. Кооперативы брали на себя производство такой продукции, которая раньше ввозилась из-за границы. Отметим, что в помощь кооперативам губернская земская управа выделяла деньги и инструкторов{25}.

И все-таки следует сказать, что в 1914 г. общественная помощь фронту была недостаточной. Главной причиной этого явилось противодействие со стороны правительства, которое, надеясь на краткосрочность войны, стремилось сохранить в тайне выявившиеся недостатки внутренней организации. И лишь в 1915 г. неудачи на фронте в Галиции и наступление германских войск вглубь империи заставили власти перейти к мобилизации всех производительных сил России, созвать Государственную Думу, обновить состав правительства и, наконец, принять помощь общественных сил. В мае 1915 г. был созван съезд представителей торговли и промышленности, в марте-сентябре прошли городской и земский съезды. Появились новые формы взаимодействия власти и общества: Центральный и районные военно-промышленные комитеты, Союз земств и городов, на местах создавались «обывательские комитеты» и «попечительства», способствовавшие помощи армии.

[41]

2 августа 1914 г. Российское общество Красного креста выпустило «Обращение о благотворительной помощи деньгами, бельем, продовольствием армии и всем пострадавшим в годы войны», которое нашло отклик среди населения Московской губернии. Примечательно, что благотворительная помощь предназначалась не только армии и русскому населению прифронтовой полосы, но и распространялась на пострадавшие от германской агрессии народы Бельгии, Польши, Сербии, Черногории.

Первым откликнулось купечество, ассигновав 300 тыс. руб.{26} В газете «Московские губернские ведомости» печатались списки пожертвований от волостей и уездов губернии. И хотя эти суммы были невелики, они шли от самого сердца русского народа, были выражением его патриотизма. Так, Федосьинская волостная управа Коломенского уезда пожертвовала 25 руб., Горобовское волостное правление Рузского уезда — 50 руб., Ягунинское волостное правление Звенигородского уезда — 40 руб., общество крестьян деревни Булаково Дмитровского уезда — 10 руб., Пушкинский волостной сход Серпуховского уезда — 100 руб.{27}

Были взносы и от отдельных лиц разных сословий. Так, землевладелец Чернышев, ранее много жертвовавший Московскому уездному земству, передал Московскому губернскому земству землю и капитал на сооружение дома инвалидов (на 200 человек){28}. Дворянин Зубалов пожертвовал полмиллиона рублей на нужды раненых, а имение и дом — под лазарет{29}.

Не осталась в стороне и русская православная церковь. Троице-Сергиева лавра не раз жертвовала на нужды армии, раненых и увечных. В самом начале войны было передано для раненых 100 тыс. руб., при монастыре в Сергиевом Посаде устроен госпиталь на 160 человек с полным содержанием{30}. Среди архивных документов находятся ведомости об отчислениях служащими различных предприятий средств в пользу жертв войны, и в том числе ведомости «Т-ва мануфактур Викула Морозова с сыновьями». В них указаны суммы помесячных взносов — от 4 руб. 33 коп. до 60 коп. На фронт отправляли подарки, а оттуда шли искренние благодарственные письма{31}.

Таким образом, факты первых месяцев войны свидетельствуют о патриотическом подъеме в российском обществе, выраженном желании людей из различных социальных групп оказать помощь армии, фронту, стране.

Однако продовольственный кризис 1915 года и неудачи на фронте способствовали росту недовольства, как среди населения Московской губернии, так и России в целом. Вероятно, этим и объясняется отправление в земства именно весной 1915 г. «опросных книжек» для выяснения общественного мнения на местах{32}. Несмотря на надбавку к заработной плате от 15 до 25% жизненный уровень рабочих значительно снизился, т.к. цены возросли в 4-5 раз, а рабочий день увеличился с 10,5 до 12-13 часов.

Как результат, с 1915 г. начались волнения рабочих. В первых выступлениях присутствовал налет шовинизма: рабочие Коломенского завода, Воскресенской мануфактуры, фабрики Коншина требовали удаление с заводов лиц немецкой национальности. С осени 1915 г. участились стачки экономического характера, они произошли на Богородско-Глуховской

[42]

мануфактуре и Павловском посаде. Всего в Московской губернии с августа 1914 г. по январь 1917 г. произошло 188 стачек с 188409 участниками{33}. Отдельные политические стачки были направлены не против войны, а против реакционных мероприятий правительства, роспуска Думы. И лишь в 1917 г. стачки стали почти исключительно политическими. На пленарном собрании военно-промышленного комитета Московской губернии (председатель П. П. Рябушинский) рабочие (председатель рабочей группы В. А. Черегородцев) заявили о необходимости создания самостоятельной группы при комитете, т.к. они больше всех страдают от войны. Резолюция рабочих не прошла (8 против 19), но сам факт её появления свидетельствовал о росте самосознания рабочих{34}.

Уже в ноябре 1914г. министр внутренних дел распорядился использовать на казенных заводах, на постройке дорог, мостов военнопленных. Позже труд военнопленных разрешено было применять и на частных предприятиях Московской губернии, на торфяных разработках и сельскохозяйственных работах в деревнях{35}.

В начале войны правительство объявило о прекращении продажи спиртных напитков. В обзоре «Московской губернии за 1914 год» отмечалось, что хотя это поставило винокуренные и водочные заводы в исключительно сложное положение, бесспорным был рост покупательной способности населения и рост промышленности. Газеты и журналы России поддержали такое решение властей. Так, журнал «Русская мысль» писал: «…Война помогла одержать победу над внутренним исконным супостатом, помогла покончить с народным пьянством, с пьяным бюджетом, с теми разрушениями, которые веками вносил в жизнь алкогольный угар… Алкоголь имеет у нас могучих союзников в лице народной темноты и тех притязаний огромной рати людей, для которых народное пьянство является источником наживы»{36}.

Для борьбы с пьянством создавались народные дома, расширялись чайные-столовые, увеличился выпуск литературы по различным интересам, для чего использовались как местные средства, так и из казны. Любопытно, что когда на экзаменах в народных школах Московской губернии была задана тема сочинения «Хорошо ли, что в России запретили теперь продавать водку?», ученики написали, что это очень хорошо, так как теперь не бьют жен и детей.

Война внесла свои коррективы в народное образование. В связи с войной были изменены сроки экзаменов в 1916 г. Решено было не проводить экзамены, а осуществлять перевод по успеваемости; для неуспевающих учеников экзамены переносились на осень. Теперь занятия заканчивались 15 апреля, а к 1 мая по всей России должны были завершиться и выпускные экзамены. Жизнь в годы войны продолжалась, но всё определяла война.

Примечания:

{1} См.: Московские ведомости. 1915. 15 января; Московские губернские ведомости. 1915. 24 января.

{2} Обзор Московской губернии за 1914 год. М., 1915. С. 111.

[43]

{3} Статистический сборник за 1913-1917 гг. Вып. 1. М., 1921. С.16.

{4} Обзор Московской губернии за 1914 год. С. 18-23, 24-27.

{5} Московские губернские ведомости. 1914. 2 августа.

{6} См.: Ефремцев Г. П. История Коломенского завода. М., 1984. С. 79-81.

{7} Центральный исторический архив Москвы (далее – ЦИАМ). Ф. 341. Оп. 1. Д. 337. Л. 1.

{8} Там же. Ф. 341. Оп. 1. Д. 331. Л. 4, 4а.

{9} Там же. Ф. 65. Oп. 37. Д. 122. Л. 1.

{10} Там же. Ф. 483. Оп. 3. Д. 1226. Л. 9.

{11} Фабрично-заводская промышленность г. Москвы и Московской губернии. 1917-1927 гг. М., 1926. С. 14.

{12} Коломенский краеведческий музей. Архив. Д. 625. Л. 37.

{13} Там же. Л. 32-38.

{14} См.: ЦИАМ. Ф. 65. Оп. 37. Д. 2. Т. 1. Л. 2-10, 15, 78.

{15} Там же. Д. 48. Л. 377.

{16} Там же. Л. 1, 2, 10, 11, 73, 79, 110, 121, 134-135, 214, 226.

{17} Статистический сборник за 1913-1917 гг. Вып. 1. С. 38.

{18} Андреев В. М. Подмосковье в годы первой мировой войны // Ученые записки МОПИ им. Н. К. Крупской. 1968. Т. 217. Вып. 10. С. 16.

{19} ЦИАМ. Ф. 65. Оп. 37. Д. 185. Л. 1.

{20} Там же. Д. 236. Т. 1. Л. 38.

{21} Там же. Л. 88.

{22} Там же. Л. 40, 47.

{23} Московские губернские ведомости. 1914. 17 сентября.

{24} ЦИАМ. Ф. 65. Оп. 37. Д. 91. Л. 1, 15.

{25} Обзор Московской губернии за 1914 год. С. 43, 47.

{26} Московские губернские ведомости. 1914. 2 августа.

{27} Там же. 1915. 31 января, 1 апреля.

{28} Правительственный вестник. 1915. №38.

{29} Московские губернские ведомости. 1914. 27 августа.

{30} Там же. 1914. 24 сентября.

{31} ЦИАМ. Ф. 341. Оп. 1. Д. 358. Л. 1-4.

{32} Там же. Ф. 65. Оп. 37. Д. 130. Л. 1.

{33} См.: Статистический сборник за 1913-1917 гг. Вып. 1.

{35} Русские ведомости. 1916. 26 января.

{35} Московские губернские ведомости. 1915. 23 мая.

{36} Быстренин В. Из трезвой деревни // Русская мысль. 1916. № 1. С. 79-80.
[44]