Раздел 3. Основные направления материально-технического обеспечения войск в период проведения Берлинской операции

Несмотря на то, что в Берлинской стратегической наступательной операции участвовало колоссальное количество людских масс, артиллерии, танков, авиации и различных родов войск, она была своевременно и достаточно полно обеспечена в материальном, техническом и медицинском отношении.

Решению основных задач, стоявших перед тылом фронтов и армий в Берлинской операции, способствовала не только возросшая военно-экономическая база СССР, но и правильная организация тыла войск. Она соответствовала замыслу операции и оперативному построению войск фронтов и армий и отвечала требованиям оперативного искусства, в частности, в вопросах использования сил и средств тыла в ходе ведения самой операции.

Организация тыла фронтов и армий в ходе Берлинской операции имела свои особенности и характерные черты.

На примере Берлинской операции можно установить определенную закономерность. Она заключается в том, что при подготовке последующей или завершающей наступательной операции для оперативного тыла всегда создается обстановка, при которой он должен будет одновременно решать не одну, а минимум две задачи: обеспечивать войска, совершающие перегруппировки или ведущие боевые действия (уничтожение окруженных группировок противника, ведение оборонительных действий и т. д.), что требует выделения отдельных органов тыла, тыловых частей и учреждений, и осуществлять новую организацию тыла, отвечающую замыслу и задачам предстоящей операции, новому оперативному построению войск фронтов и армий. Это, в свою очередь, требует перемещения и разумного размещения тыловых частей и учреждений, подготовки и использования дорожной сети,

[90]

накопления материальных средств, создания необходимых резервов сил и средств тыла и решения всех вопросов по тыловому обеспечению войск. Развитие тыла Красной Армии в Берлинской операции выразилось прежде всего в увеличении сил и средств, предназначенных для материально-технического обеспечения и обслуживания войск. Характерным для работы тыла фронтов и армий в операции явилось обеспечение их войск при проведении наступательной операции в высоких темпах, на большую глубину и в значительном отрыве от танковых армий фронтов. Организация тыла к началу операций характеризовалась максимальным приближением к переднему краю тыловых частей и учреждений и быстрым перемещением головного эшелона тыла за войсками в ходе наступления. Анализ источников и литературы исследуемого периода позволяет сделать вывод о том, что тыловые границы всех трех фронтов в ходе Берлинской операции Ставкой Верховного Главнокомандования не переносились. К концу операции глубина фронтовых тыловых районов, считая от рек Одер, Нейсе до тыловой границы, увеличилась только за счет фактического перенесения тыловых границ армий по рубежу рек Одер, Нейсе. Глубину тыловых районов к началу операции сопоставим, исходя из следующей таблицы:

Таблица 2

Фронты	Глубина войскового тылового района (в км)	Глубина армейского тылового района (в км)	Глубина фронтового тылового района (в км)	Общая глубина
1-й Белорусский	15-20	70-95	390-410	500
1-й Украинский	20-30	100-260	200-220	350-480
2-й Белорусский	15-40	15-120	120-300	150-460

[91]

Как видно из таблицы, более равномерной была глубина войсковых тыловых районов и различная глубина тыловых районов армий. При этом глубина фронтовых тыловых районов с учетом переноса тыловых границ армий несколько увеличилась, это особенно было характерно для 1-го Белорусского фронта.

Однако большой необходимости в переносе тыловых границ фронтов не было, так как Берлинская операция являлась последней наступательной операцией Великой Отечественной войны, имевшей сравнительно небольшую глубину.

Кроме того, тыловые районы фронтов и армий располагали густой сетью железных и автомобильных дорог. Фронты и армии были насыщены достаточным количеством автомобильного транспорта. Это обстоятельство позволяет сделать вывод о том, что складывающаяся обстановка не всегда позволяла переносить фронтовую тыловую границу в наступательной операции. Поэтому глубина тыловых районов армий доходила до 250 км, а фронтов — до 400 км, но к началу операции армейские тыловые части и учреждения были приближены к войскам до 70 км{1}.

Анализ изучаемой литературы позволяет утверждать, что полевые базы армий всех фронтов в период подготовки операции размещались в 15-60 км от линии фронта, а дивизионные склады — 6-10 км{2}. При этом основная часть тыловых частей и учреждений фронтов размещалась в армейском тыловом районе, армейских — в войсковом. Это способствовало приближению запасов к войскам, уменьшало глубину подвоза в ходе операции.

В Берлинской наступательной операции во всех трех фронтах наблюдалась тенденция значительного приближения тыловых частей и учреждений армий и фронта к войскам. Сравнительно близкое расположение

[92]

тыловых частей и учреждений армий и фронта к войскам сыграло положительную роль в их бесперебойном и полном материальном, техническом и медицинском обеспечении. В условиях данной операции максимальное приближение армейских и фронтовых тыловых частей к войскам было вполне оправданным. Удаление тыловых частей и учреждений от линии фронта в Бобруйской, Висло-Одерской и Берлинской наступательных операциях показано в таблице 3.

Таблица 3

Операция	Расстояние от линии фронта в км: фронтовых распорядительных станций	» : фронтовых передовых складов	» : полевых армейских баз	» : дивизионных обменных пунктов	» : дивизионных медицинских пунктов	» : фронтовых госпитальных баз	» : армейских госпитальных баз
Бобруйская	100	45-80	20-30	10-12	8-12	35-80	20-60
Висло-Одерская	170-190	15-40	15-25	8-12	1,5-2	25-30*	3-20
Берлинская	160	45-80	30-40	6-10	3-4	40-45	10-30
Современные взгляды	250-350 (тыловые фронтовые базы)	100-150 (передовые фронтовые базы)	50-60 (подвижные армейские базы)	20-25 (дивизионные склады)	10-15	40-50 (начало операции), 120-150 ( в ходе операции)	15-20 (отд. медицин. отряды)

Анализ изучаемой литературы позволяет признать весьма разумным размещение тыловых частей и учреждений соединений и армий в подвалах зданий города Берлина в период штурма. Оно обеспечило защиту тыловых частей и учреждений от огня противника, а также приблизило их к войскам и сократило время, необходимое для подвоза материальных средств соединениям и частям и эвакуации из войск раненых.

[93]

Необходимо отметить, что выделение армиям станций снабжения и выгрузочных станций и заблаговременное выдвижение вперед отделений фронтовых распорядительных станций при подготовке Берлинской операции позволило создать на всех фронтах благоприятные условия для нормальной и планомерной работы тыла по своевременному подвозу материальных средств войскам железнодорожным и автомобильным транспортом. Слаженной работе железнодорожного транспорта по бесперебойному подвозу материальных средств способствовало и то обстоятельство, что служба военных сообщений входила в систему тыла фронта и армий. Поэтому находясь в системе тыла фронта и армий, служба военных сообщений имела возможность через штаб тыла фронта (армии) осуществлять тесное взаимодействие со всеми другими службами тыла и планомерно организовать снабженческие перевозки.

Анализ источников показывает, что в Берлинской операции фронты имели по два основных железнодорожных направления. Пропускная способность железнодорожных направлений 1-го Белорусского фронта составляла 34 пары поездов в сутки, 1-го Украинского фронта — 22 и 2-го Белорусского фронта — 25 пар поездов{3}.

Вместе с тем при организации и осуществлении снабженческих железнодорожных перевозок в ходе Берлинской операции имели место и некоторые недостатки, которые заключались в следующем. Так, на 1-м Белорусском фронте одним железнодорожным участком Ландсберг-Нойдам с пропускной способностью 8 пар поездов в сутки пользовались четыре общевойсковые и одна танковая армии, на 1-м Украинском фронте железнодорожным участком Раудтен-Зоммерфельд с такой же пропускной способностью пользовались четыре общевойсковые армии{4}. Такое использование фронтовых железнодорожных участков затрудняло работу

[94]

железнодорожного транспорта и создавало трудности в накоплении материальных средств в армиях и эвакуации из них раненых. В этих условиях каждая армия пропускала не более чем два поезда в сутки, что было явно недостаточно.

Следовательно, в Берлинской операции не совсем четко планировалось использование всей железнодорожной сети фронтов и армий, в результате чего на 1-м Белорусском и 1-м Украинском фронтах железные дороги работали с большим напряжением.

Также существенным недостатком в работе железных дорог фронтов являлось то, что был поздно поднят вопрос об использовании немецких железнодорожников на железнодорожных коммуникациях фронтов. В Берлинской операции в работе тыла большое внимание уделялось организации перегрузочных районов. В ходе операции почти каждой армии выделялась одна станция снабжения, на которой развертывалась армейская база, и одна выгрузочная станция. В ряде армий выгрузочные станции превращались во вторую станцию снабжения. При этом также надо отметить, что работа по перегрузке материальных средств в перегрузочных районах не всегда была организована четко. Поезда с материальными средствами, а иногда и оперативные эшелоны в перегрузочных районах простаивали больше положенного времени. Механизация перегрузки снабженческих грузов в перегрузочных районах отсутствовала{5}.

Анализ источников и литературы показывает, что для улучшения эксплуатационных показателей фронтовых железных дорог большое значение имело введение графика движения поездов. Так, на 2-м Белорусском фронте в мае 1945 г. был введен график движения поездов на фронтовых железнодорожных участках, в результате этого скорость прохождения воинских эшелонов на этих участках увеличилась на 25% {6}.

[95]

Опыт Берлинской операции показал необходимость подчинения железнодорожных войск заместителю командующего войсками фронта по тылу. При этом на начальника военных сообщений фронта возлагалась ответственность за планирование восстановления железных дорог, проверку хода восстановительных работ, а также контроль за своевременным вводом в эксплуатацию восстанавливаемых железнодорожных участков фронта. Это позволило не только эффективно использовать железнодорожный транспорт, но и повысить ответственность начальника железнодорожных войск и начальника управления военных сообщений фронта за своевременное восстановление железных дорог.

В ходе Берлинской операции было сделано много для придания тылу сухопутных войск и особенно тылу танковых армий важного и необходимого качества — подвижности, что соответствовало маневренному характеру операций. Была выработана рациональная организационная структура тыла, созданы разнообразные подвижные средства материального, технического и медицинского обеспечения, значительно вырос автотранспорт, созданы дорожные войска, способные развернуть и обслуживать военно-автомобильные дороги, повышены темпы восстановления дорог, заложены прочные основы использования транспортной авиации в оперативном и частично войсковом тылу.

Каждый род войск внес свой вклад в общее дело Победы. «Героями были все — и те, кто устремлялся в атаку сквозь стену огня, и те, кто под снарядами строил мосты, дороги…»{7}. Большую роль в обеспечении победы в операции сыграли и дорожные войска.

Дорожное обеспечение в Берлинской операции всех трех фронтов и армий было организовано на достаточно высоком уровне. Основное усилие дорожных частей было направлено на обеспечение подвоза материальных средств войскам автомобильным транспортом. Дорожные части фронтов и

[96]

армий выполнили большой объем работ по восстановлению и постройке мостов и переправ через водные преграды. Тщательно продуманная последовательность наращивания военно-автомобильных дорог, организация регулирования движения на них во многом способствовали планомерной работе автомобильного транспорта и своевременному подвозу материальных средств войскам.

В дорожном обеспечении Берлинской операции приняли участие 121 батальон дорожных войск, 12 управлений военно-автомобильных дорог с комендатурами, 4 военно-дорожных управления и другие части{8}. В ходе операции ими были построены и восстановлены около 80 крупных мостов, 180 км дорог с твердым покрытием, разобрано много завалов на дорогах и городских улицах. Помимо этого, дорожные части установили в Берлине 100 регулировочных постов, 15 подвижных офицерских регулировочных постов и 5 подвижных контрольно-проверочных пунктов{9}. Эти работы обеспечили наиболее высокую за все время войны интенсивность движения войск и автотранспорта на военно-автомобильных дорогах (ВАД). Так, на военно-автомобильной дороге Кюстрин-Берлин интенсивность движения превышала 20 тыс. автомобилей в сутки{10}.

Особое внимание в ходе операции обращалось на организацию охраны и обороны тыловых частей, учреждений, коммуникаций. В тылу наступавших советских войск оставались довольно крупные группы противника, которые нередко прерывали движение на ВАД, осуществляли нападения на объекты тыла. Например, только дорожными частями 1-го Украинского фронта в ходе операции было пленено более 10 тыс. немецких

[97]

солдат и офицеров{11}. В целях предупреждения диверсионных действий противника приходилось выделять значительные силы для организации наземной охраны и обороны важных объектов, мест расположения тыловых частей, учреждений, транспортных колонн.

Управление тылом во фронтах и армиях в ходе Берлинской операции по своим формам и методам не отличалось от управления тылом в предыдущих наступательных операциях. Оно основывалось на решении командующего войсками фронта, всестороннем учете оперативной и тыловой обстановки, складывающейся на том или ином этапе операции. И поэтому благодаря правильному и оперативному управлению тылом войска в ходе боевых действий не испытывали затруднений в обеспечении боеприпасами, горючим и другими материальными средствами.

Основными планирующими документами во фронтах и армиях были: планы организации тыла, директивы и приказы по тылу, планы снабжения горючим, продовольствием, медицинского обеспечения, других видов снабжения и обеспечения, разрабатываемые каждой службой в отдельности. При этом необходимо отметить, что недоставало технических средств связи в войсковом тылу, что усложняло управление им, замедляло передачу приказов и распоряжений.

В обеспечении материальными средствами и обслуживании войск в Берлинской операции многое сделали партийные и комсомольские организации, политические органы войск и тыла. Благодаря их напряженной и целеустремленной работе был обеспечен высокий моральный подъем всего личного состава войск тыла. Организация тылового обеспечения наступающих войск в ходе операции имела определенные особенности. С началом наступления в целях улучшения обеспечения и обслуживания войск армий основные запасы материальных средств были

[98]

приближены к войскам. Так, для танковых армий 1-го Белорусского фронта 16 апреля 1945 г. были выделены новые выгрузочные станции, которые приняли первый транспорт с грузом на второй день операции и до ее конца оставались без изменений. Фактически второй эшелон тыла армий был передислоцирован на 50 км ближе к войскам. Расстояние от этих выгрузочных станций до войск в заключительный период операции (бои за г. Берлин) достигло 190 км. Первый эшелон тыла армий за операцию передислоцировался 5 раз, удаление его от боевых частей не превышало 40 км, а время работы на одном месте — двух суток. Удаление корпусных обменных пунктов от войск в ходе операции колебалось от 6 до 22 км{12}.

Аналогично было организовано тыловое обеспечение и танковых армий 1-го Украинского фронта. До 18 апреля 1945 г. все обеспечение войск осуществлялось с основных армейских складов, дислоцируемых в г. Зорау, куда они были переброшены из района Винциг, а с 18 апреля 1945 г. — с головного эшелона тыла, выдвинутого в район Деберн. При этом головной эшелон тыла передислоцировался одновременно со вторым эшелоном штаба армии.

В процессе развития наступления в оперативной глубине максимальное удаление головного эшелона тыла армий от войск было незначительным и находилось в пределах 35-40 км. Все необходимые запасы материальных средств следовали непосредственно за боевыми порядками. Достаточно указать на то, что в ходе операции основные тыловые части и учреждения, взятые в оперативную глубину и следовавшие с 2-м эшелоном штаба армии, как правило, только на один день отставали от войск, а иногда настигали на марше непосредственно передовые части армии. Удаление головного эшелона армейского тыла от полевой армейской базы (ПАБ) к концу операции не превышало 300 км{13}.

[99]

Подвоз боеприпасов, ГСМ, продовольствия и других видов материальных средств, а также эвакуация раненых и больных в танковых армиях не вызывали особых затруднений. Этому факту способствовала четкая и планомерная работа автомобильных отделов и ремонтных органов наступающих войск.

В Берлинской наступательной операции использование танковых армий заметно отличалось от способов их применения в Висло-Одерской операции: они совместно с общевойсковыми армиями прорывали тактическую зону обороны противника и сами обеспечивали себе выход на оперативный простор. Преодоление глубоко эшелонированной обороны противника с наличием большого количества противотанковых средств, напряженные бои за населенные пункты, и особенно за г. Берлин, обусловили высокий расход материальных средств во всех гвардейских танковых армиях.

Наиболее высоким в данной операции был расход боеприпасов, в особенности для танкового вооружения. Например, по отчетным данным, 3-я танковая армия за пять суток Берлинской операции (с 16 по 20 апреля 1945 г.), когда войска армии в упорных наступательных боях форсировали р. Шпрее и совершали обходный маневр южнее Берлина, имея среднесуточный расход 85-мм выстрелов 0,08 б.к., израсходовала 0,4 боекомплекта. Всего же за операцию армией было израсходовано 1,5 боекомплекта, или 253 автомашины боеприпасов{14}.

В ходе операции значительно выше был и расход 85-мм выстрелов и в 4-й танковой армии 1-го Украинского фронта, который к концу операции составил около 370 автомашин или 2,19 боекомплекта при среднесуточном расходе в 0,12 б.к. Максимальный же расход в сутки танковых боеприпасов в

[100]

армии был отмечен 25 апреля при форсировании Тельтов — канала и составлял 0,31 боекомплекта{15}.

Анализ документов показывает, что интенсивным был расход мин к 82- и 120-мм минометам, все танковые армии за операцию израсходовали соответственно 1,2-1,6 боекомплекта данных номенклатур, общевойсковые от 1,97 до 2,38, в 2-3 раза больше, чем в Висло-Одерской операции{16}.

Так же, как и во всех предшествовавших операциях, в армиях были и боевые потери боеприпасов. Анализ этих потерь позволяет сказать, что в этой операции они были значительно ниже. Так, в 4-й танковой армии (армия действовала в составе трех корпусов) потери боеприпасов за операцию составили всего 158 автомашин , то есть почти в два раза меньше, чем в Висло-Одерской операции. Однако потери боеприпасов для танкового вооружения оставались еще довольно высокими и составляли в 3-й и 4-й гвардейских танковых армиях 1-го Украинского фронта соответственно 25,5 — 31,3% к их расходу{17}.

Общий же расход боеприпасов в армиях в данной операции был более 50% общего объема запасов боеприпасов, созданных к началу операции. Несмотря на такой высокий расход, органы артиллерийского снабжения танковых армий сумели организовать планомерное обеспечение частей и соединений необходимым количеством боеприпасов, в результате чего войска армий на всем протяжении операции недостатка в них не испытывали.

Уменьшение боевого парка и незначительная глубина и продолжительность операции обусловили снижение расхода ГСМ. Если в Висло-Одерской операции в танковых и общевойсковых армиях расход горючего составил от 3241 до 5831 т, то в Берлинской он был в 1,5-2 раза меньше (2 139-2 547 т). Анализируя данные расхода ГСМ в ходе операции,

[101]

необходимо отметить, что основная масса расхода горючего приходится на автобензин и лишь 24 % — на дизельное топливо, при среднесуточном расходе: дизельное топлива — 0,15, авиационного бензина КБ-70 — 0,15-0,2 и автобензина — 0,22-0,24 заправки. В то же время расход горючего на различных этапах операции был неравномерным. Поучителен в этом отношении опыт 4-й танковой армии, войска которой в первые 5 дней упорных боев с противником, применяя сложный маневр боевой техники, при среднесуточном продвижении армии в 6-7 км израсходовали 175 т дизельного топлива при среднесуточном расходе до 0,194 заправки. В последующие пять дней операции ее войска, продвигаясь по оси движения армии от 50 до 70 км, израсходовали до 171 т дизельного топлива (на 4 т меньше). Это еще раз подтверждает факт воздействия коэффициента маневра на расход горючего в операции{18}.

Изучение состояния запасов ГСМ по дням операции говорит о том, что в войсках танковых армий в среднем (без учета запасов армейских летучек) было: дизельного топлива — 1,88 — 2,19, авиационного бензина КБ-70 — 1,51 2,4 и автобензина — 1,73 — 2,16 заправки. Из этих показателей следует вывод о том, что войска армий при вышеуказанном среднесуточном расходе горючего данных наименований были в состоянии вести боевые действия без пополнения их запасами ГСМ от 7 до 15 дней. С учетом же подвижных запасов ГСМ, которые, как правило, находились в 30-40 км от войск, устойчивость танковых армий в боях с перевернутым фронтом или при нарушении противником путей подвоза возрастала от 9 до 17 дней{19}.

Такое постоянное пополнение запасов ГСМ в войсках, которое в основном осуществлялась Управлением тыла фронтов путем высылки транспортов с горючим непосредственно в войска, освобождало командование частей и соединений от чрезмерных забот по обеспечению

[102]

своих частей горючим и придавало им большую решительность в выполнении поставленной перед ними боевой задачи.

Созданные в подготовительный период запасы продовольствия вполне обеспечивали развертывание бесперебойного снабжения войск фронтов в ходе всей операции. Но вследствие того, что в полосе их продвижения противником и местным населением были брошены большие продовольственные ресурсы, обеспечение продовольствием в основном было организовано за счет захваченных трофеев за исключением чая, соли, табака, папирос и частично муки для хлебопечения. Так, наиболее крупные запасы продовольствия были захвачены войсками 4-й танковой армии в районе Альтес-лагерь и Цинно, в частности зерна — 300 т, муки — 117 т, мяса 1,5 т и жиров — 7 т{20}. В своем большинстве это продовольствие было передано в распоряжение Управления тылом 1-го Украинского фронта и только незначительная часть была оставлена для армии. Однако и этой части запасов было вполне достаточно для обеспечения частей и соединений армии в течение апреля и мая.

Одновременно с работой по освоению трофейного продовольствия интендантскими отделами армий была проделана большая работа по восстановлению и пуску ряда сельскохозяйственных объектов: мельниц, крупорушек, маслозаводов и других предприятий и учреждений, значение которых в деле обеспечения армий необходимыми запасами продовольствия было важно. Так, работа сельскохозяйственных предприятий, освоенных тылом 4-й танковой армии, за период с 3 апреля по 9 мая 1945 г. характеризовалась следующими показателями: переработано зерна на муку 1 000 т, на крупу — 250 т; выработано спирта -3250 л, сливочного масла — 3 т{21}.

Необходимо отметить, что в отличие от прошлых операций, в целях наиболее гибкого обеспечения личного состава частей и соединений горячей

[103]

пищей в данной операции пищеблоки были разделены на два эшелона. Первый эшелон следовал непосредственно за передовыми отрядами частей, а второй — с остальными частями и подразделениями армий. Это дало возможность производить выдачу горячей пищи в кратковременные промежутки боев. Удаление пищеблоков от передовых отрядов в ходе операции было в пределах 2-3 км.

Анализ литературы и источников показывает, что обеспечение частей и соединений армий хлебом в ходе операции часто происходило в условиях перерезания противником путей подвоза муки на полевые хлебозаводы и хлебопекарни и непосредственной угрозы нападения на них его отдельных групп. Несмотря на это, полевые армейские хлебозаводы (ПАХ) работали бесперебойно, постоянно поддерживали свой неснижаемый запас хлеба в пределах 1-1,5 сутодачи, а запас хлеба в войсках не опускался ниже 2 сутодач. Удаление ПАХ от войск в результате частой их передислокации (от 3 до 6 раз) было незначительным и колебалось от 25 до 60 км. О работе полевых армейских хлебозаводов можно судить на примере двух танковых армий 1-го Украинского фронта, в которых за период с 1 апреля по 1 мая было выработано ржаного хлеба 792,7 т, пшеничного хлеба из 96% муки 9,5 т, пшеничного хлеба из 65,85% муки — 106,1 т, сухарей — 23,2 т.{22}

Наличие большого количества продовольствия в войсках дало возможность органам тылового управления объединений и соединений организовать питание личного состава пищей высокого качества два-три раза в день. Средняя калорийность ее, по данным анализа СЭО, составляла 3600-4000 калорий. По своим вкусовым качествам приготавливаемая пища соответствовала желаниям личного состава. Кроме этого, в целях улучшения питания танковых экипажей передовых частей практиковалось приготовление горячей пищи с дополнительной нормой мяса, состоящей из домашней птицы, и снабжение экипажей шоколадом.

[104]

Необходимо отметить, что в целом расход продовольствия в армиях за операцию составил 1500-1700 т при среднесуточной потребности в 85-94 т{23}. Одинаковая среднесуточная потребность в продовольствии в Берлинскую и Висло-Одерскую операции была обусловлена незначительным изменением численности личного состава.

На примере тыла танковых армий было установлено, что общий расход материальных средств в ходе операции достигал 18 522-19 426 т, или 73-82% от общего объема созданных запасов к началу боевых действий. Данные архивных источников указывают на то, что в Берлинской операции наибольший расход приходится на боеприпасы — 29-41%, горючее — 25 34% и продовольствие — 18 — 23%, а расход технического и другого имущества был незначительным и находился в пределах 2 297 -3 313 т, или 14-16% {24}.

В Берлинской операции штатная численность тыловых частей и учреждений войск составляла около 25-28% от общей численности личного состава объединений{25}. Один повар приходился на 136 человек (вместо 143 человек по штату 1943 г.), сапожник — на 780 человек (вместо 2 333 человек в 1943 г.), портной — на 900 человек (вместо 2 333 человек в 1943 г.){26}.

В ходе проведения Берлинской операции командованием фронтов уделялась большое внимание проблеме организации подвоза материальных средств войскам.

Изучение литературы исследуемого периода позволило установить, что основным средством подвоза материальных средств в звене армия — дивизия был автотранспорт.

[105]

Анализ работы автопарка армий подтверждает, что войсковой и армейский автотранспорт в ходе Берлинской операции, по сравнению с Висло-Одерской работал более эффективно и напряженно.

Так, автотранспортом 4-й танковой армии в период с 16 апреля по 9 мая было перевезено 56 565 т различных грузов, в 1,6 раза больше, чем в предыдущей операции. Из общего объема перевезенных грузов 36-40% приходится на автотранспорт армейского подчинения, остальные 60-64% на войсковое звено подвоза{27}. Казалось бы, такой высокий процент перевозок войсковым автотранспортом должен указывать на его напряженную работу в операции. Однако анализ данных позволяет прийти к другому выводу. Прежде всего необходимо иметь в виду 11-кратное численное превосходство войскового автотранспорта над армейским, а также показатель работы каждой автомашины в отдельности. Так, каждой автомашиной армейского подчинения в Висло-Одерской и Берлинской операциях в среднем было соответственно перевезено от 43,5 до 61,4 т грузов, на одну же машину войскового автопарка приходилось всего 6,8 — 8,7 т. Необходимо отметить, что к концу Берлинской операции для армейского автотранспорта плечо подвоза составляло примерно 350 — 400 км, а для войскового — не превышало 35-40 км{28}. Все это говорит о том, что богатый опыт предшествовавших операций по организации перевозок не получил своего дальнейшего развития в вопросе использования войскового звена подвоза и вся тяжесть по подвозу вновь легла на плечи армейского автотранспорта.

Для пополнения запасов материальных средств использовался и железнодорожный транспорт, однако объем поданных грузов по железной дороге был значительно меньше, чем в Висло-Одерской операции. Так, 3-я танковая армия, например, с фронтовых баз получила за операцию всего 123

[106]

вагона материальных средств, или в 2,3 раза меньше, чем в предшествовавшей операции. В 4-й танковой армии автотранспортом было перевезено только боеприпасов до 300 вагонов, а по железной дороге было подано всего 27 вагонов, что составило около 8% грузооборота{29}. Это лишний раз подчеркивает напряженную работу армейского и фронтового автотранспорта.

Опыт работы тыла войск в наступательных операциях показал, что удельный вес в подвозе различных видов грузов, особенно боеприпасов и горючего, очень разнообразен и определяется в первую очередь характером операции. Так, за время Висло-Одерской операции 3-й танковой армии было подвезено 3393 т горючего и смазочных материалов, или 36,3% всего объема подвезенных грузов, а боеприпасов — 1448 т, или 15,4%. В Берлинской же операции эта армия вынуждена была в связи с очень напряженными боями подвезти 4 504 т боеприпасов, или 42,2% всех подвезенных грузов, в то время как горючего было подвезено всего 2 972 т, или 27,8% {30}. Следовательно, в зависимости от характера боевых действий в операции и сопротивления противника следует решать вопрос об организации подвоза, учитывая при этом удельный вес различных видов снабжения в общем объеме подвозимых грузов в конкретной оперативной обстановке. В целом же автотранспорт армий со своими задачами справился успешно. Войска в ходе операции не испытывали недостатка ни в одном из видов снабжения. Техническое обеспечение войск в ходе боевых действий является одним из основных условий поддержания боевой готовности частей и соединений. Берлинская операция еще раз наглядно показала, что надежная работа всех боевых машин, поддержание на максимально высоком уровне

[107]

боеспособности частей и соединений армий было невозможно без правильной эксплуатации автобронетанковой техники, быстрого восстановления поврежденных в бою танков, САУ, автомашин и возврата их в строй.

Деятельность государственных и военных органов управления была также направлена и на поддержание боевой готовности войск. Напряженный характер боев в ходе операции вызвал большие потери в армиях. За 18 дней операции в войсках только танковых армий потери танков и САУ составили соответственно 1 245 и 711 единиц, или 78,6 — 75,5% их боевого парка. Из этого количества 40-41% приходится на безвозвратные потери. Они были значительно выше (особенно в 1-й и 3-й танковых армиях), чем в Висло-Одерской операции{31}. Так, если выход из строя боевой техники в 2-й и 4-й танковых армиях увеличился на 14,2% и 10,5% соответственно, то в 1-й и 3-й армиях он возрос сразу до 30%. Так же, как и в предшествовавшую операцию, основную массу боевых потерь составили потери от огня артиллерии (53-76%) и фаустпатронов (14,4-25,6%) противника{32}. Однако увеличился выход из строя танков и САУ и по техническим причинам, которые были обусловлены не только неправильной эксплуатацией техники и естественным износом основных узлов и агрегатов, но в ряде случаев и некачественным капитальным ремонтом ремонтными частями фронта. Так, в 3-й танковой армии из 87 танков и САУ, вышедших из строя по техническим причинам, 22%) приходится на некачественный ремонт, осуществленный силами фронта, столько же — на неправильную эксплуатацию и 56% — на естественный износ узлов и агрегатов трансмиссии и ходовой части. Такой высокий процент естественного износа был обусловлен тем, что боевая техника прошла порядка 1300-1400 км и превысила установленные сроки эксплуатации в 1,5-2 раза. Поступление же новой техники в танковые армии

[108]

в ходе операции было незначительно. Если 1, 2 и 4-я танковые армии за операцию получили всего 85, 78 и 50 новых танков Т-34 соответственно, то 3-я армия не получила ни одной новой боевой машины{33}.

Ремонтными органами танковых армий в ходе Берлинской операции было произведено от 948 до 1217 ремонтов танков и САУ, из которых 6163% приходится на текущий и 34-39% на средний ремонты. Капитальный же ремонт производился средствами фронта, за исключением 11 танков, которые были отремонтированы в 4-й танковой армии{34}.

Анализ данных о количестве произведенных ремонтов в армиях показывает, что основной объем (порядка 80%) работы по восстановлению вышедших из строя танков и САУ был выполнен ремонтными средствами войскового подчинения. Однако это не говорит о слабой работе армейских ремонтных частей в операции. Так, армейские ремонтные части танковых армий, несмотря на выделение из их состава сил и средств в войска, перевыполнили плановые задания по ремонту за апрель на 68% {35}.

В ходе Берлинской операции процесс ремонта боевой техники осложнялся и недостатком оборотного фонда запасных частей, особенно к танкам ИС-122. В целях выхода из создавшегося положения ремонтные органы армий сами изготовляли нужные запасные части. Так, в 3-й танковой армии силами 41-й отдельной ремонтной базы, 88, 96 и 543-го ремонтных батальонов в апреле 1945 г. было изготовлено и реставрировано деталей на сумму 203 595 рублей{36}.

При этом работа средств подвижных авторемонтных машин (далее СПАРМ) бригад, корпусов и армий была организована по линии боевого обеспечения частей. Так же, как и в предыдущей операции, на них была возложена задача разведки подбитых или отставших танков и САУ. На

[109]

СПАРМ сосредоточивалась техника, требующая капитального ремонта, полностью обслуживалась и после этого передавалась ремонтным органам и СПАРМ фронта. Из-за отсутствия эвакуационных средств в частях и соединениях армий вся работа по эвакуации легла на плечи армейских эвакуационных рот (АЭР).

Несмотря на столь высокие потери танков и САУ в ходе Берлинской операции, ремонтные органы танковых и общевойсковых армий с возложенной на них задачей справились. Так, по состоянию на 3 мая 1945 г. 1, 2, 3 и 4-я танковые армии в своем составе насчитывали от 294 до 485 исправных танков и САУ, способных решать очередные боевые задачи командования{37}.

Численность автомашин в армиях к концу операции не только не уменьшилась, а, наоборот, значительно возросла, сохраняя высокий коэффициент технической готовности, равный 0,91 — 0,95. Характерно, что если в танковых армиях процент укомплектованности автопарка возрос на 1,7%, то в общевойсковых — сразу на 7,3% {38}. Такой высокий рост численности автопарка был обусловлен пополнением его трофейными машинами и восстановлением вышедших из строя машин ремонтными подразделениями в сжатые сроки.

За время операции было введено в строй 3-й танковой армией 648 трофейных автомашин, а 4-й — 862. Потери же своих автомашин в армиях составили соответственно 96 и 264 единицы. Ремонтные подразделения 3-й танковой армии за операцию восстановили 1859 автомашин, из которых 65% приходится на текущий, а оставшееся количество на средний ремонт. В 4-й же танковой армии из 2050 произведенных ремонтов 76% приходится на текущий и 22% на средний ремонт{39}. А это в 2 раза превышает показатели работы ремонтных органов танковых армий в Висло-Одерской операции.

[110]

Таким образом, в ходе операции в основном все текущие и частично средние ремонты были произведены ремонтными «летучками», выделенными ремонтными базами и отдельными ремонтно-восстановительными батальонами, в районе боевых действий. В отличие от предшествовавших операций ремонтные части армейского подчинения располагали более совершенными ремонтными средствами, значительно были пополнены станочным парком, что не только дало возможность им так резко повысить свои производственные возможности, но и выполнять такие работы по ремонту автомашин, которые ранее им были не под силу. Кроме того, дальнейшее совершенствование бригадного метода ремонта позволило ранее затрачиваемое рабочее время на ремонт сократить: по капитальному ремонту на 7%, по среднему и текущему — на 14% {40}.

Анализ архивных материалов позволил установить, что успешная работа авторемонтных частей фронтов и армий обусловила высокий коэффициент технической готовности автотранспорта, что позволило осуществлять своевременный подвоз материальных средств в войска в ходе всей операции.

Деятельность государственных и военных органов управления СССР в период подготовки и проведения Берлинской наступательной операции была направлена на дальнейшее совершенствование системы медицинского обеспечения личного состава войск. Анализ источников и литературы позволяет сделать вывод и о том, что организация медицинского обеспечения войск была направлена на снижение потерь личного состава и оказание своевременной медицинской помощи.

Во время Берлинской операции большинство наступающих армий для оказания своевременной медицинской помощи личному составу уже имело 6000- 8000 коек, а армии, действующие на направлениях главных ударов

[111]

фронтов, — до 9 000 коек. Кроме того, каждая армия располагала по одной автосанитарной ротой{41}.

В операции заметно возросло и количество санитарно-транспортных средств медицинской службы наступающих войск. Однако в них нередко ощущался недостаток, что было связано со значительным некомплектом автомобилей и большой растяжкой путей эвакуации, возникавшей в ходе наступления.

Другая тенденция совершенствования системы медицинского обеспечения войск заключалась в перераспределении госпитальной коечной сети в сторону увеличения ее в армейском звене (о чем свидетельствуют данные таблицы), что естественно повышало возможности медицинской службы по оказанию помощи раненым и больным без эвакуации их из армейского тылового района.

Таблица 4

Распределение коечной сети госпиталей в годы Великой Отечественной войны

Годы	В армейском тыловом районе, %	Во фронтовом тыловой районе, %	Во внутреннем районе, %
1941	9,1	22,8	68,1
1942	16,4	35,3	48,3
1944	30,1	35,1	34,8
1945	42,3	30,2	27,5

В ходе Берлинской операции значительно улучшилась укомплектованность частей и учреждений войск медицинскими кадрами. По состоянию на 15.04.1945 г., медицинская служба соединений и частей была укомплектована врачами на 94%, фельдшерами — на 96,4% {42}. В результате

[112]

повысилась эффективность работы лечебных учреждений, более целесообразно стали решаться многие вопросы медицинского обеспечения войск в ходе Берлинской операции. Это проявилось прежде всего в повышении роли войсковых и армейских медицинских учреждений и частей в лечении раненых и больных. Так, если в 1944 г. было возвращено в строй из общего числа раненых и больных войсковых и армейских медицинских учреждений 82,3%, фронтовых — 17,7%, то в период Берлинской операции эти цифры составили соответственно 85,7% и 14,3% {43}.

Санитарные потери в Берлинской операции были примерно в 1,5 раза выше, чем в Висло-Одерской, и составили в среднем, например, по танковым армиям 14,3% численности личного состава, имевшегося к началу операции (см. таблицу 5).

Таблица 5

Потери личного состава танковых армий в ходе Берлинской операции

ТА	Личный состав ТА на 16.04.45 г. (чел.)	Общие потери, чел.	», %	Среднесуточные потери, чел.	», %	Личный состав ТА к концу операции{*}
1	52 115	9 102	18,7	508	0,97	43 013
2	50 845	8 732	16,2	475	0,90	42 113
3	50 266	7 361	14,6	409	0,81	42 905
4	46 462	6 472	13,9	360	0,77	39 990

{*} Личный состав танковых армий указан без учета прибывшего пополнения.

Такие высокие потери были обусловлены не только тем, что танковым армиям пришлось прорывать глубокоэшелонированную, хорошо подготовленную в инженерном отношении оборону противника,

[113]

преодолевая его яростное сопротивление, но и их использованием в штурме Берлина, считавшегося немецко-фашистским командованием неприступным. Бои в городе сковывали маневренность танковых армий, значительно увеличивали уязвимость их боевой техники, что, естественно, и предопределило столь высокие потери в личном составе. Это наглядно говорит о том, что именно на период боев в Берлине и его пригороде приходится основная масса всех санитарных потерь — около 67-70% {44}.

Процент раненых ко всем санитарным потерям был также выше, чем в предыдущей операции, и равнялся 95-97%, из которых основная масса ранений (по опыту 4-й танковой армии) приходится на пулевые — 31,1%, и на ранения от осколков артиллерийских снарядов — 33,8% {45}.

Соответственно и работа медико-санитарных учреждений войск была более напряженной, чем в других наступательных операциях. Так, в период с 16 апреля по 5 мая 1945 г. медико-санитарные батальоны танковых армий приняли более 5 000 человек, а общевойсковые — от 6 435 до 7 000 человек, из числа которых от 43,5 до 49,4% эвакуировали за пределы тыловых районов армий{46}.

Эвакуацию раненых в период всей операции приходилось осуществлять на госпитальную базу фронта (ГБФ) гг. Зорау, Малов, Загая на расстояние 220-240 км, так как намеченное лечебно-эвакуационным планом Санитарного управления фронта выдвижение к 25 апреля 1945 г. на ГБФ в г. Любен по обстоятельствам оперативной обстановки не произошло. При наличии большого количества раненых в госпиталях маломощный автотранспорт автосанитарных взводов не в состоянии был справиться сам с эвакуацией раненых и больных на ГБФ, поэтому в этих целях широко использовались армейские автотранспортные средства, совершающие обратные рейсы без груза (см.таблицу 6).

[114]

Таблица 6

Эвакуация раненых 3-й и 4-й танковых армий на госпитальную базу фронта

Эвакуировано раненых на ГБФ	В 3-й гв. ТА, чел.	В 3-й гв. ТА, %	В 4-й гв. ТА, чел.	В 4-й гв. ТА, %
Автотранспортом АСВ	2 602	45,5	3 956	67,2
Армейским автопорожняком	3 007	52,6	1 897	32,2
Санитарными самолетами	106	1,9	36	0,6
Итого	5 715	100	5 889	100

Данные таблицы наглядно показывают напряженную работу армейского автотранспорта и слабую помощь фронтовых средств по эвакуации раненых и больных из госпиталей танковых армий

Большим затруднением в вопросе эвакуации раненых было также то, что выходящие из окружения группировки противника часто блокировали дороги, идущие в тыл, чем не только нарушали сам процесс эвакуации, но и способствовали накоплению раненых в госпиталях, медико-санитарных батальонах (МСБ) и взводах (МСВ) танковых армий. Так, 24 апреля 16-я гв. механизированная бригада в результате успешного наступления ворвалась в г. Бранденбург и заняла оборону в городе. Ее МСВ в это время развернулся в м. Ритц (6 км юго-восточнее Бранденбурга) и начал прием раненых из частей бригады. Однако противник блокировал дороги, ведущие из Бранденбурга на восток в сторону г. Потсдам. Автострада и шоссе южнее озера Ритцер-Зее также были блокированы противником. Поэтому эвакуация из МСВ бригады была невозможной, что и привело к вынужденному накоплению за 6 дней работы 339 человек раненых и больных. С подходом главных сил корпуса в г. Бранденбург и расчисткой дорог 1 мая 1945 г. прибыл и развернулся МСБ №26, который принял всех раненых и после

[115]

надлежащей хирургической обработки и оказания помощи эвакуировал их в ХППГ №5253 в г. Зитен{47}.

Указанные обстоятельства серьезным образом затрудняли работу по лечебно-эвакуационному обеспечению войск.

Анализ документов показывает, что в ходе операции все медико-санитарные учреждения армий держались в максимальной близости к передовым частям. Так, в танковых армиях удаление медико-санитарных батальонов от войск было в пределах 12-18 км, передовых госпиталей — 15-30 км{48}.

Избранная организация медицинского обеспечения в Берлинской операции полностью отвечала требованиям операции такого крупного масштаба. Несмотря на тяжелые условия работы медицинских частей и учреждений в ходе операции и недостаточную помощь фронта в вопросе эвакуации раненых и больных, медицинская служба армий со своими задачами справилась успешно и сыграла значительную роль в поддержании их боеспособности. Так, только в 4-й танковой армии было возвращено в строй в ходе операции 1 630 человек, получивших ранения в боях с противником{49}.

Одним из важных условий обеспечения бесперебойной работы тыла является эффективность работы всех звеньев его управления. Этому компоненту работы тыла уделялось постоянное внимание органами военного управления, что способствовало его укреплению и совершенствованию. Управление тылом армий в ходе Берлинской операции осуществлялось более четко, чем в Висло-Одерской. Постоянное знание штабами тыла армий оперативной и тыловой обстановки позволяло оперативно принимать необходимые решения по вопросам материального, технического и

[116]

медицинского обеспечения войск, маневрировать автотранспортом, запасами материальных средств, тыловыми частями и учреждениями.

Большое значение в управлении тылом имели оперативные группы офицеров штаба и отделов тыла армий, выезжавших на самые ответственные участки.

Четкому управлению тылом содействовала хорошо налаженная и бесперебойно работавшая в данной операции проводная связь, дублируемая офицерами, связи и нарочными. Помимо прямой телеграфной и радиосвязи со штабом тыла фронта, начальниками тыла корпусов и начальниками армейских баз поддерживалась авиасвязь, для этой цели в распоряжении начальников тыла армий постоянно имелось по звену самолетов У-2. Для более скрытого управления и связи при начальниках тыла армий и корпусов были созданы и работали на всем протяжении операции шифровальные отделения. Кроме того, постоянное общение начальников тыла армий с начальниками тыла отдельных частей, соединений и учреждений армий в целях получения от них данных по обеспеченности значительно облегчало не только их своевременное обеспечение всем необходимым, но и управление тылом в целом.

Следует отметить, что случаев нарушения планомерного обеспечения войск из-за потери управления и связи на протяжении всей операции не было. Основной принцип — держать тыловые части и учреждения головного эшелона тыла в максимальной близости к войскам также проводился в жизнь.

Анализ материалов исследования показывает, что органы военного управления уделяли неослабное внимание вопросам охраны и обороны тыловых частей и учреждений всех фронтов.

В ходе Берлинской операции отмечается резкая активизация воздействия противника на тыл армий, и особенно на его первый эшелон. Например, окруженная франкфуртско-губенская группировка противника,

[117]

пытаясь выйти из окружения в западном направлении, 26 апреля перерезала основные коммуникации 3-й танковой армии в районе Барут. В результате создалась опасность захвата противником артиллерийского склада №3197, 4/77 автотранспортного полка и ХППГ №2179, которые с 26 по 29 апреля подвергались нападению отдельных его групп. Чтобы избежать захвата противником этих тыловых частей и своевременно доставить войскам снабженческие грузы, автотранспортный батальон с материальными средствами был направлен обходным путём через Луккенвальде на Треббин. Боеприпасы с артиллерийского склада были перевезены в лес 10 км южнее Берлина, а госпиталь — передислоцирован в Лихтенраде{50}.

Практика подтвердила, что при стремительном продвижении танковых армий в оперативной глубине противника и при отсутствии достаточных средств защиты тыловые части и учреждения должны находиться в непосредственной близости к своим боевым частям. Так, всем войсковым тылам было приказано в процессе операции перемещаться самостоятельно и как можно ближе держаться своих боевых частей и соединений.

По опыту прошлых операций во всех тыловых частях и учреждениях войскового и армейского подчинения были сформированы, вооружены и соответствующим образом подготовлены боевые расчеты, на которые и возлагалось во всех случаях возможного нападения противника несение службы по охране и обороне своих объектов.

Для усиления охраны и обороны тыла потребовалось провести ряд специальных мероприятий. Важнейшими из них являлись: повышение боевой выучки личного состава и боевой готовности тыловых частей и учреждений; компактное расположение тылов с установлением круговой обороны; проведение строжайшей светомаскировки; тщательная проверка

[118]

всех подозрительных лиц; систематическое прочесывание лесных массивов и др.{51}

Проведенные мероприятия позволили отразить ряд нападений диверсионных групп и банд противника на тыловые части и учреждения, железнодорожные объекты и транспорты.

В целом же формы и методы организации охраны и обороны тыловых объектов были аналогичны тем, которые использовались в предшествовавших операциях.

Значительное возрастание объема работы тыла в ходе Берлинской операции и увеличение количества соединений, частей и учреждений тыла привели к усложнению организации партийно-политической работы.

В ходе Берлинской операции получили свое дальнейшее развитие такие важные вопросы, как усиление воспитания воинов в духе патриотизма, резкое повышение бдительности личного состава, обеспечение охраны и обороны тыловых подразделений, частей и объектов и т. д. Опыт предыдущих операций показал, что на освобожденной территории противника, особенно в Германии, возникали большие трудности в работе тыла, связанные с активизацией действий враждебных сил. Поэтому особое внимание на собраниях личного состава, в газетах, беседах, докладах и «Боевых листках» было обращено на разъяснение солдатам и сержантам внешнеполитической обстановки в мире и требований приказов командования о повышении бдительности и укреплении дисциплины. Большое значение имело разъяснение воинам тыловых частей и учреждений и выполнение ими требований директивы начальника Тыла Красной Армии о системе мероприятий по повышению бдительности и дисциплины воинов тыла. Политработники, активисты партийных и комсомольских организаций разъясняли воинам провокационные действия врага, который при отступлении специально оставлял отравителей колодцев, отправлялись по

[119]

домам многие сотни больных сыпным и брюшным тифом. Командиры и политработники методами убеждения и принуждения боролись с фактами беспечного общения отдельных военнослужащих с местными жителями, случаями сожительства с женщинами, пьянства и т. д.{52}

В передовой статье газеты «Красная звезда» подчеркивалось, что «от политотделов тыла требуется сейчас большая гибкость. Они начинают играть такую роль, какой не играли ещё с самого начала Отечественной войны»{53}.

Была развернута также большая воспитательная работа с личным составом тыловых частей по изжитию встречавшихся в первое время отдельных фактов проявления некоторыми военнослужащими тыла слепой мести гражданскому населению Германии. Пресекались случаи безрассудного истребления материальных ценностей, разрушения складов, баз, предприятий, оставленных противником. Командиры, политработники, коммунисты разъясняли воинам тыла их патриотический и интернациональный долг, великую освободительную миссию Красной Армии, показывали политическую несостоятельность и вред безрассудной мести не только для послевоенного будущего, но и для решения насущных задач разгрома немецко-фашистских войск. Были также усилен контроль начальников и красноармейской общественности и повышена партийная и служебная ответственность за соблюдение воинами тыла установленного порядка взаимоотношений с населением. В результате этой большой разъяснительной и организационной работы были изжиты эти не свойственные Красной Армии случаи неправильного отношения отдельных советских воинов к местному населению Германии. Об этом, в частности, свидетельствует достойное поведение воинов тыла армий во время Берлинской операции.

[120]

В сложных условиях боевых действий органы военного управления выдвигали на первый план такие формы работы, как индивидуальные беседы, беседы с небольшими группами солдат, наглядная агитация, выпуск листовок, подведение итогов выполнения поставленных задач и партийных поручений и др. Таким образом, опыт Берлинской операции еще раз со всей убедительностью подтвердил, что непрерывность политического влияния обеспечивался постоянным личным общением командиров, начальников, политработников, всех активистов с личным составом тыловых частей и учреждений.

Под руководством органов управления Тылом Красной Армии в ходе Берлинской операции, его штабов весь личный состав успешно справлялся с поставленными перед ним задачами. При этом хотелось бы напомнить, что за годы войны 162 тыловых учреждения и части награждено орденами, 37 удостоено звания гвардейских и почетных наименований, десятки тысяч воинов тыла армии награждены орденами и медалями. 52 из них присвоено звание Героя Советского Союза и более 30 — Героя Социалистического Труда{54}. В приложении 4 представлен полный список Героев Советского Союза, удостоенных этого высокого звания за подвиг, совершенный во время проведения Берлинской операции.

Огромное военно-политическое и международное значение приобрел и тот факт, что Красная Армия, ее тыловые органы и части спасли население многих крупных городов Германии от голода и эпидемий, снабжали его продовольствием и оказывали медицинскую помощь. Особенно это наглядно проявилось в ходе данной операции. Таким образом, содержание, формы и методы партийно-политической работы в тылу в период проведения Берлинской операции не только получили свое дальнейшее развитие, но и обогатились новым ценным опытом.

[121]

На основе анализа источников и литературы автор хотел бы сформулировать ряд выводов об опыте тылового обеспечения в ходе Берлинской операции.

Опыт Берлинской операции еще раз показал, что тыловому обеспечению войск необходимо уделять постоянное внимание со стороны командования и штабов всех уровней, добиваться такой организации тыла, при которой он будет подвижным и способным обеспечивать войска в любых видах боевых действий.

Необходимо отметить, что в ходе проведения Берлинской операции тыл фронтов значительно окреп организационно и в материальном отношении. Работа тыла войск характеризуется следующими положительными качествами:
— полное организационное оформление. Тыл объединял основные виды материального, технического и медицинского обеспечения, организовывал подвоз и эвакуацию в интересах других служб;
— наличие полноценных органов управления;
— способность накопления запасов материальных средств, обеспечивающих успешное выполнение задач в наступательных операциях;
— способность восстанавливать повреждённую материальную часть и тем самым поддерживать боеспособность частей и соединений в ходе всей операции;
— выработаны основные принципы планирования тылового обеспечения танковых и стрелковых армий и самого тылового обеспечения;
— определена чёткая тенденция выделения головного эшелона тыла, обеспечивающего основные силы армии при их стремительном выдвижении{55}.

[122]

Таким образом, на основе опыта проведения Берлинской операции определились наиболее совершенные формы организации тыла войск, которые соответствовали маневренному характеру боевых действий, высоким темпам развития операции. Всё это не потеряло своей актуальности и в наше время.

Специфика оперативного использования армий во фронтовой наступательной операции, разнообразие решаемых задач и способов ведения боевых действий, а также особенности ее организационно-штатной структуры и технического оснащения будут оказывать непосредственное влияние на все стороны организации и работы тыла. Большую роль при этом играют высокие темпы наступления, маневренность войск, разнообразие боевых задач, значительное напряжение и длительность боевых действий, большая глубина операции. Все это потребует не только огромного количества материальных средств и срочной их подачи войскам, но и резко увеличит объем работы тыла по оказанию медицинской помощи и ремонту всех видов техники и имущества. Кроме того, также обстоятельства являются непосредственной причиной неравномерности (по времени и месту) расхода материальных средств, потерь личного состава, выхода из строя боевой и специальной техники. Это в значительной мере отразится на планомерности в работе тыла и потребует особой гибкости в применении различных форм его организации.

В связи со спецификой оперативного использования войск в Берлинской операции в построении ее тыла имел место целый ряд особенностей, которые в зависимости от места нахождения и способов действий армий проявлялись не только при подготовке к операции, но и в ходе ее проведения.

Так, в ходе подготовки к операции основные усилия тыла армий были направлены на доукомплектование, формирование и вывод армейских тыловых частей и учреждений в назначенные районы сосредоточения, на

[123]

приведение их в полную готовность и на создание благоприятных условий для их быстрого развертывания в целях обеспечения войск необходимыми запасами материальных средств. С выходом войск в районы сосредоточения тыловые учреждения размещались вблизи частей и соединений армии, находились в состоянии в готовности к быстрому выдвижению за войсками при вводе армии в сражение и к обеспечению их в ходе наступления. Все тыловые органы армии содержались, как правило, на автотранспорте и находились по возможности в таком порядке, в котором им придется выдвигаться за войсками.

Анализ источников позволил установить, что в ходе развертывания тыла войск осуществлялось и его построение, которое заключалось в создании группировок тыловых частей для всестороннего тылового обеспечения операции. Опыт проведения Берлинской операции показал необходимость выделения головного эшелона тыла. При любой степени подвижности тыла войск вряд ли будет целесообразно включать весь его состав в боевое построение армии в наступательной операции. Это лишит боевые соединения и части свободы действий, а также возможны большие потери тыловых подразделений материальных средств не только при изменении оперативной обстановки, но и в общем ходе боевых действий. В то же время для повышения подвижности основных соединений войск, автономности их действий в оперативной глубине обороны противника необходимо их постоянное сопровождение тыловыми частями и подразделениями. Для этого целесообразно иметь головной эшелон тыла армии. Исходя из опыта проведения Берлинской операции, наметилось два пути его создания: выделение «летучек» с запасами материальных средств и отделений основных армейских складов. Но эти способы еще не полностью удовлетворяли потребностям армий, такие временные формирования не имели постоянного состава и не были организационно оформлены. Запасы материальных средств, возимые головными эшелонами, был ограничены.

[124]

Необходимо заранее определить состав головного эшелона, его организационное оформление, оптимальные запасы материальных средств. Головной эшелон тыла армий должен был способен обеспечить все потребности соединений армии в период выполнения ближайшей, затем последующей задачи{56}.

В целях бесперебойного обеспечения войск материально-техническими средствами в ходе Берлинской операции, тыловые части и учреждения не должны отставать от складов соединений и объединений первого эшелона больше чем на половину суточного пробега армейского автотранспорта подвоза. При наступлении, с темпом 50 км в сутки они могут приближаться к войскам в среднем один раз в двое суток, а при более высоких темпах наступления — ежесуточно{57}.

Один из главных выводов Берлинской операции состоит в необходимости максимального повышения подвижности тыловых частей и учреждений. Повышение подвижности тыла достигалось в основном за счет увеличения автомобильного парка армий и использования ресурсов водного и железнодорожного транспорта. При этом надо отметить, что грузоподъемность автомобилей оставалась недостаточной.

Развитию форм и способов материального обеспечения войск в ходе операции уделялось большое внимание.

Потребность фронтов в материально-технических средствах зависела от численного и боевого состава, а также от размаха и напряженности боевых действий.

Высокая насыщенность фронтов боевой техникой, личным и конским составом потребовала колоссального расхода материальных средств для обеспечения Берлинской операции. Достаточно сказать, что израсходовано было свыше 10 млн. снарядов и мин, 392 млн. патронов и почти 3 млн.

[125]

ручных гранат — всего 9715 вагон боеприпасов, или 212 поездов{58}. Кроме того, было израсходовано 241,7 тыс. (1920 вагонов) реактивных снарядов{59}.

Расход основных видов боеприпасов (в боекомплектах) в среднем по всем фронтам за весь период проведения Берлинской наступательной операции показан в таблице 7.

Таблица 7

Боеприпасы	1-й Белорусский фронт	1-й Украинский фронт	2-й Белорусский фронт
Винтовочные патроны	0,39	0,57	0,3
82-мм мины	1,68	1,38	0,7
120-мм мины	2,43	1,58	1,1
76-мм ПА	1,30	1,97	1,1
76-мм ДА	1,44	0,65	0,5
85-мм танковые	10,8	1,96	0,4
122-мм гаубичные	1,97	1,22	0,9
122-мм пушечные	1,75	0,66	0,8
152-мм гаубичные	3,36	3,11	2,4
85-мм ЗА	0,79	0,27	0,4

Из таблицы видно, что наименьший расход был боеприпасов к стрелковому оружию и зенитных снарядов, а наибольший ~ мин и гаубичных снарядов. Опыт Берлинской операции показывает, что в связи с резким увеличением маневренности войск должно возрасти значение подвижных запасов материальных средств.

[126]

Для создания возможности маневра материальными средствами в ходе операции фронт и армии должны располагать соответствующим резервом боеприпасов и горючего. В Берлинской операции наибольший расход горючего приходился на автомобильный и авиационный бензин, что видно из таблицы 8:

Таблица 8

Горючее	Расход на 1-м Белорусском в заправках всего	» в среднем в сутки	Расход на 1-м Украинском фронте в заправках всего	» в среднем в сутки
Высокооктановые бензины	7,12	—	9,75	—
Авиационный бензин Б-70, КБ-70	2,98	0,15	7,2	0,2
Автомобильный бензин	5,0	0,22	4,1	0,25
Дизельное топливо	2,6	0,1	1,85	0,11

Исходя из анализа данных таблицы, необходимо отметить, что превышение расхода автомобильного бензина над дизельным топливом было обусловлено значительно меньшими боевыми потерями автомобилей, чем боевых машин, К тому же коэффициент маневренности автомобилей был больше, чем танков и САУ.

Таким образом, при определении расхода горючих и смазочных материалов в ходе операции, кроме оперативных и других условий (глубина и темп операции, особенности местности, наличие боевой техники и транспортных средств в частях, соединениях и объединениях) следует учитывать и возможные потери боевых машин и автомобилей.

Основываясь на опыте Берлинской операции, можно заключить, что принципы материального обеспечения, опирающиеся на развитую экономику государства, централизованное снабжение, единство воспитания

[127]

и обучения личного состава, ответственность командиров и воспитателей за бесперебойное снабжение войск, экономное расходование материальных средств, полностью соответствуют и требованиям современной войны.

Практика организации материального обеспечения в ходе войны выявила серьезное отставание разработки вопросов организации снабжения войск от их боевого использования. При этом такое отставание теории от потребностей практики новых родов войск явление не новое. При бурном росте военной техники подобное отставание недопустимо. Целесообразно основные требования к организации снабжения новых родов войск определять заблаговременно, еще до запуска их в серийное производство, тогда обеспечение на поле боя будет более успешным.

В завершающих операциях войны неоднократно наблюдалось напряженное положение в материальном обеспечении армий необходимыми средствами, в особенности горючим. Перебои в работе тыла в период большого отрыва наступающих войск от баз снабжения объяснялись многими причинами. Важнейшими из них были: замедленное восстановление разрушенных противником коммуникаций, нехватка транспортных средств, а также недостаточно четкое планирование мероприятий по тылу с учетом фактической глубины операции. Опыт минувшей войны показал, что тыл успешно решал свои задачи лишь при заблаговременном и достаточно полном оперативном ориентировании начальника тыла со стороны командующего и его штаба.

Исходя из опыта Берлинской операции, необходимо отметить, что самый трудный и ответственный момент обеспечения действующих войск это завершающий этап операции. Здесь всегда много неясного, непредвиденного. В этих условиях важную роль играли резервы материальных средств, особенно горючего и боеприпасов. Без резервов начальник тыла не мог успешно решать задачу тылового обеспечения войск. Однако этот важный принцип крайне трудно было выдержать. Лишь

[128]

постоянная, тесная связь с общевойсковым штабом, с командующим помогала найти правильное решение.

Созданию и накоплению резервов материальных средств способствовали их рациональная экономия в подготовительный период, всестороннее использование местных ресурсов и использование трофеев.

В процессе планирования материального обеспечения определялось также наиболее выгодное эшелонирование учреждений тыла, а вместе с ним и материальных средств. Характерным для тыла войск в операции было двухэшелонное построение{60}. Ввиду ограниченности транспортных средств наблюдалось стремление максимально приблизить к войскам армейские тыловые части, имевшие первостепенное значение (склады с продовольствием, горючим, боеприпасами). Совершенно необычное сосредоточение и приближение к войскам фронтовых и армейских тыловых частей и учреждений в Берлинской операции объясняется сложившейся тогда благоприятной оперативно-стратегической обстановкой.

Анализ исследуемой литературы позволил сделать вывод о том, что планирование обеспечения войск танковых и общевойсковых армий материальными средствами представляло собой довольно сложный процесс. В план вносилось много поправок, вытекавших из изменений оперативной обстановки, условий погоды и др.

В условиях частых и резких изменений оперативной обстановки, неравномерного расхода материальных средств различными частями и соединениями, а также активного выступления противника, направленного на склады, базы и транспортные коммуникации, возникает потребность в широком маневре материальными ресурсами во всех звеньях тыла. Формами такого маневра могут быть: использование материальных резервов, специально выделяемых из запасов, содержащихся на складах и базах; переадресовка транспортов с материальными средствами, находящихся в

[129]

пути следования; перераспределение запасов между соединениями и частями; изменение источников материального обеспечения.

Опыт Великой Отечественной войны убедительно доказал, что подвоз материальных средств составляет основу материального обеспечения войск, одну из главных и наиболее трудных задач тыла. Любые запасы материальных средств останутся мертвым грузом на базах и складах, если их вовремя не подвезти по назначению.

Увеличение размаха операций армий и расхода материальных средств на их проведение в Берлинской операции обусловили большой рост всех воинских перевозок. Наряду с этим, в данный период осуществлялись массовые перевозки репатриируемых и трофейного имущества, организация и выполнение которых также были возложены на органы тыла.

Для подвоза материальных средств войсками использовался в основном железнодорожный и автомобильный транспорт. Железнодорожный подвоз всех видов снабженческих грузов осуществлялся до станции снабжения, а в отдельных случаях — до выгрузочных станций армий. Вся тяжесть подвоза от армейских складов, развернутых в районе С/С (армейской базы), до войсковых складов ложилась на автотранспорт. Основные трудности в войсках при организации подвоза в операции возникали из-за того, что армейские базы с системой армейских складов, развернутые к началу операции в районе одной — двух железнодорожных станций, в ходе операции, как правило, не перемещались. Это объяснялось чрезвычайно медленными темпами восстановления железных дорог и оборудования железнодорожных станций, пригодных для развертывания на них станций снабжения. В результате глубина подвоза от С/С до войск в ходе наступательной операции быстро возрастала и в ряде случаев к концу операции достигала 400 и более километров. При такой глубине доставка грузов со складов автотранспортом осуществлялась на 2-3 и более суток.

[130]

Так, в 1-й танковой армии уже на четвертый день операции автотранспорт делал рейс до складов и обратно за четверо суток (расстояние 430-460 км){61}.

В ходе Берлинской операции в ряде случаев производительность работы автотранспорта снижалась из-за несвоевременного поступления грузов по причине простоев автомашин в пунктах приема материальных средств, а также излишних простоев в результате плохой организации погрузочно-разгрузочных работ и отсутствия на пунктах погрузки средств механизации.

Необходимо отметить, что в ходе проведения операции танковые армии ощущали недостаток в автотранспорте подвоза и в войска поступало недостаточное количество материальных средств для пополнения израсходованных запасов. Все это приводило к тому, что войска в ходе операций в значительной мере расходовали имевшиеся у них к началу боевых действий запасы и их обеспеченность материальными средствами резко ухудшалась. Так, в наступательных операциях 1945 г. численность автотранспорта осуществляющего подвоз, в армиях колебалась от 320 до 440 автомашин, а в Берлинской операции она уже достигла 770 единиц{62}.

Причем вместо отдельных автомобильных батальонов стали образовываться полки. Так, в 3-й танковой армии к началу операции автотранспорт подвоза насчитывал 770 автомашин общей грузоподъемностью 1600 т (автотранспортный полк и отдельный автомобильный батальон подвоза ГСМ){63}.

Значительное увеличение численности автотранспорта в армиях позволило к началу Берлинской операции создать подвижные отделения основных армейских складов (горючего и артиллерийских), которые следовали за войсками. Подвижные отделения армейских складов — новая

[131]

форма организации тыла подвижного объединения, способствующая приближению армейских запасов к войскам.

Обобщая опыт советских войск по организации подвоза, следует сказать, что в Берлинской операции подвоз от головных (подвижных) отделений армейских складов до войсковых складов практически осуществлялся тремя способами: фронтовым и армейским автотранспортом; армейским автотранспортом параллельно с войсковым (чаще всего корпусным) и войсковым автотранспортом.

Полученный в Берлинской наступательной операции опыт организации подвоза материальных средств не потерял своей актуальности и в современных условиях. В его основу положены следующие принципы:
— ежесуточный подвоз материальных средств в размере суточной потребности армии;
— ответственность вышестоящих инстанций за своевременное обеспечение войск материальными средствами;
— централизованное использование автотранспорта каждого звена подвоза и единое руководство им;
— максимальное использование автотранспорта различных звеньев подвоза;
— постоянное наличие резерва машин для своевременного решения внезапно возникающих задач по подвозу материальных средств и др.

Организуя подвоз материальных средств, начальник тыла округа и армии и их штабы должны предусмотреть возможность использования в полосе действия войск и других видов транспорта: железнодорожного, военно-транспортной авиации, полевых и магистральных трубопроводов, водного и др. Отсюда вытекает еще один основной специфический принцип организации подвоза — комплексное использование транспорта. Оно заключается в согласованной по задачам, времени и месту работе различных видов транспорта смежных звеньев тыла, осуществляемой по единому плану

[132]

и под единым руководством старшего начальника. Выполнение этого важнейшего принципа подвоза достигается своевременной подготовкой единой, взаимоувязанной сети путей сообщения, надежным ее техническим прикрытием и быстрым восстановлением; правильной расстановкой различных видов транспорта по направлениям и участкам подвоза; продуманным централизованным управлением транспортом и других сил и средств, участвующими в выполнении и обеспечении подвоза, и их широким маневром.

Таким образом, успешное осуществление подвоза материальных средств армиям в ходе современной войны будет являться одним из основных факторов, обеспечивающих их постоянную боеспособность.

В ходе Берлинской операции организация технического обслуживания боевых машин, их своевременного ремонта и эвакуации в динамике сражений представляла одну из важнейших проблем в общей сумме мероприятий по обеспечению боевой готовности всех родов войск. Значение этих вопросов определялось в первую очередь тем, что пополнение войск новой боевой техникой осуществлялось главным образом в ходе подготовки к операции либо в период продолжительных оперативных пауз. В ходе же боев поступление в части танков, САУ и других видов оружия с заводов было явлением редким, исключительным. Поэтому восстановление поврежденной техники в ходе сражений и быстрый возврат ее в строй являлись наиболее существенным, а порой и единственным источником восполнения понесенных потерь. Своевременный ремонт всех видов оружия и техники в ходе операции повышал боеспособность частей и соединений, увеличивал силу и глубину наступательных ударов, тем самым способствовал успешному выполнению поставленный задач. Опыт показывает, что в ряде случаев количество отремонтированных танков и САУ в два-три раза превышало число боевых машин, имевшихся в войсках к началу операции. Другими словами, в течение одной операции каждый танк

[133]

выходил по 2-3 раза из строя и столько же раз снова возвращался в боевые порядки частей и соединений. Так, на примере 3-й танковой армии (1-й Украинский фронт) можно увидеть, что в ходе Берлинской операции количество танкоремонтов более чем в два раза превышало состав танкового парка, имевшегося в войсках к началу операции{64}.

Важное значение в организации быстрого восстановления поврежденной боевой техники имела специализация ремонтных частей и подразделений. Она позволяла совершенствовать технологию ремонта, повышать производительность и качество выполняемых работ. Сформированные в начале 1945 г. подвижные танкоагрегатные ремонтные заводы давали возможность восстанавливать непосредственно во фронтовом тылу значительное количество танковых двигателей, узлов и агрегатов{65}. Это создало необходимые условия для широкого внедрения в практику работы войсковых ремонтных органов наиболее прогрессивного агрегатного метода ремонта, что резко сокращало время простоя машин время ремонта и не требовало наличия во всех ремонтных частях и подразделениях сложной технологической оснастки, нужной для качественного ремонта двигателей и агрегатов. Все это повышало подвижность ремонтных частей войскового звена, упрощало полевой ремонт, увеличивало производственные возможности.

Быстрое восстановление бронетанковой и автомобильной техники и поддержание высокой боеспособности частей и соединений в ходе наступательной операции зависело и от постоянного взаимодействия между ремонтными и эвакуационными частями. При работе ремонтных частей на СПАРМ длительность пребывания техники в ремонте сокращалась, что достигалось за счет уменьшения потерь рабочего времени на поиски поврежденных машин и выезда к ним ремонтных бригад, более

[134]

производительного технологического процесса ремонта и наиболее полного использования имевшегося оборудования. В этом случае создавались условия и для лучшей организации охраны сосредоточенной боевой техники и средств, занятых на ее восстановлении.

Своевременная эвакуация и ремонт выведенной из строя техники, как составная часть технического обеспечения, являлись существенным фактором восстановления боеспособности войск в ходе проводимой операций. Благодаря творческой работе военных инженеров и техников, которые обобщали опыт по организации технического обеспечения войск, использовали все положительное для постоянного совершенствования организационной структуры ремонтных органов, а также форм и методов работы ремонтных и эвакуационных частей и подразделений, в ходе Берлинской операции войска имели хорошо слаженную и четко функционировавшую систему технического обеспечения, полностью справлявшуюся с возложенными задачами.

В условиях появления в войсках высокоточного оружия существенно изменились как численность, так и характер повреждений бронетанковой и автотракторной техники в операциях. Опыт учений и военных игр показывает, что в ходе военного конфликта, ведущегося с применением высокоточного оружия, среднесуточные потери техники в войск могут достигать: танков- 14-16%, БМП — 10,5-13,5%, бронетранспортеров — 8,5-11% и автомашин — 4-9% от их списочной численности к началу боевых действий. Тогда при условии полной укомплектованности частей и соединений армии (танковой), насчитывающей в своем составе четыре дивизии (тд — 3, мед — 1), ежесуточно может выходить из строя 170-200 танков, 55-70 боевых машин пехоты, 80-100 бронетранспортеров и от 290 до 650 автомашин{66}.

[135]

Анализ исследуемого материала показывает, что в ходе проведения Берлинской операции в основе организации технического обеспечения войск лежали следующие принципы: ответственность начальников родов войск и служб за состояние и готовность к применению соответствующего вооружения и техники; специализация ремонта и технического обслуживания вооружения и техники; максимальное сохранение моторесурсов и других боевых качеств техники и вооружения до начала их боевого применения; обслуживание и восстановление техники и вооружения в ходе операции в объеме, необходимом для выполнения войсками оперативных задач; максимальное приближение ремонтных и эвакуационных частей к объектам ремонта; первоочередное восстановление вооружения и техники, требующих меньшего объема ремонтных работ; осуществление ремонта агрегатным методом; широкое использование местной производственно-технической базы{67}.

Необходимо отметить, что многие из данных принципов оправдали себя еще в ходе Берлинской операции и вполне достойны внимания и в настоящее время. Подготовка и проведение Берлинской операции характеризуется дальнейшим совершенствованием методов медицинского обеспечения войск. Окончательно сложились принципы эшелонирования полевых лечебных учреждений и порядок эвакуации раненых и больных по назначению. Развитие военной медицины в годы Великой Отечественной войны происходило главным образом в направлении совершенствования организационных форм медицинского обеспечения и улучшения качества всех сторон деятельности медицинской службы. Особенно большую роль для улучшения медицинского обеспечения войск сыграло третье издание (1944 г.) «Указаний по военно-полевой хирургии»{68}. В этом издании глубоко

[136]

и всесторонне обобщен опыт работы медицинской службы Красной Армии за два с половиной года войны. В этом документе четко и всесторонне давались указания об организации всех видов медицинской помощи и эвакуации раненых и больных.

Медицинское обеспечение войск, принимавших участие в операции, организовывалось на основе общих принципов лечебно-эвакуационного и противоэпидемического обеспечения, но имело ряд особенностей, зависящих от своеобразия выполняемых боевых задач и сложных условий боевых действий. К этим особенностям прежде всего относятся: обеспечение боевых действий армий В оперативной глубине противника при значительном отрыве от госпитальных баз общевойсковых армий и фронта и при большой протяженности грунтовых путей эвакуации; возможность нарушения наземной эвакуации отходящим или выходящим из окружения противником; постоянная готовность службы к резкой перестройке организации медицинского обеспечения в соответствии с новыми боевыми задачами армии, возникающими в ходе операции, а также в связи с изменениями боевой, тыловой и медицинской обстановки.

Во время Берлинской операции лечебно-эвакуационное обеспечение боевых действий армий строилось на основе этапного (эшелонированного) лечения, предусматривавшего проведение комплекса последовательных и лечебных мероприятий в сочетании с эвакуацией раненых и больных. Опыт показал, что такая система в основном соответствовала характеру и особенностям ведения боевых действий того периода и позволила добиться хороших результатов в лечении раненых. Вместе с тем уже в ходе операции был выявлен ряд серьезных недостатков этой системы. Основными из них являлись: последовательное прохождение ранеными и больными ряда этапов (многоэтапность) лечения и, как следствие этого, их позднее поступление в госпитали для окончательного лечения, что крайне неблагоприятно отражалось на состоянии раненых и больных, увеличивало количество

[137]

осложнений и сроки лечения; распыление сил и средств медицинской службы по многочисленным этапам эвакуации при относительной громоздкости и ограниченной подвижности полевых медицинских учреждений, что резко ограничивало маневр в ходе операции, приводило к быстрой перегрузке этапов, отрыву их от войск и снижению эффективности лечебно-эвакуационных мероприятий{69}.

Однако многоэтапность лечебно-эвакуационного процесса не могла быть устранена в ходе операции, поскольку зависела от технических средств и целей эвакуации. Во время операции в войсках постоянно ощущался недостаток в санитарном автотранспорте. Это объяснялось тем, что на армейском санитарном автотранспорте приходилось часто эвакуировать раненых в тыл до армейских медицинских учреждений, развернутых в районе станций снабжения. Фронтовой же санитарный автотранспорт мало привлекался для эвакуации раненых, и в результате основной принцип в эвакуации «на себя» нарушался и эвакуация производилась по принципу «от себя». Это значительно усложняло эвакуацию раненых, увеличивало время, необходимое для доставки их в лечебные учреждения.

Анализ литературы и источников позволяет утверждать, что в ходе боевых действий удельный вес автомобильного транспорта на всех этапах медицинской эвакуации возрастет еще больше. Опыт учений показывает, что в войсковом звене с помощью автотранспорта будут эвакуироваться, как правило, почти все раненые, а в оперативном звене 60-65% их будет нуждаться в эвакуации с привлечением санитарных автомобилей{70}.

Важным средством эвакуации раненых и больных будет также и авиация, В условиях больших разрушений наземных коммуникаций, наличия

[138]

обширных зон заражения, затопления и пожаров она может стать иногда единственным средством медицинской эвакуации. Кроме того, эвакуация по воздуху — наиболее щадящий способ. Он позволяет значительно сократить сроки доставки раненых и больных по назначению и способствует ускорению оборота остродефицитного коечного фонда.

Опыт Берлинской операции отчетливо показал важное значение хорошо организованного и проводимого всеми звеньями медицинской службы целенаправленного маневра силами и средствами в соответствии с изменяющимися условиями боевой и медицинской обстановки. Наиболее эффективной формой такого маневра оказался «маневр из глубины», организуемый вышестоящим начальником медицинской службы в интересах наиболее полного достижения задач, решаемых нижестоящим звеном медицинской службы. Именно поэтому широко практиковалось выдвижение, ХППГ первой линии непосредственно к частям армий в качестве средства усиления войсковых медицинских пунктов. Как показал опыт организации медицинского обеспечения войск в операции, успешная работа медицинской службы зависит: от средств, которыми располагает медицинская служба армии, и умелого их использования в течение всей операции, в том числе от маневра госпиталями и другими медицинскими учреждениями; помощи фронта, заключающейся в организации быстрого приема раненых от развернутых армейских госпиталей, а также в своевременном усилении войск необходимыми средствами; наиболее эффективного использования всех наличных транспортных средств для быстрой эвакуации раненых и больных в основном по принципу «на себя». Одновременное появление массовых потерь в ходе современных операций, резкие изменения обстановки, подчас с угрозой выхода противника в район этих потерь, предъявляют к медицинской службе особое требование,

[139]

заключающееся в необходимости обеспечить оказание помощи огромному числу пораженных в весьма короткие сроки{71}.

Необходимо отметить, что данные специальных научных исследований показывают, что среднесуточные санитарные потери личного состава армии в наступательной операции с применением высокоточного оружия и других средств массового поражения ориентировочно могут характеризоваться следующими данными. Примерно 50-60% санитарных потерь могут составить пораженные высокоточным оружием, 10-15% — отравляющими веществами, 20-25% — огнестрельным оружием, 4-5%- больные{72}.

Определяя вероятные размеры санитарных потерь в операции, надо учитывать, что они будут крайне неравномерны по задачам и элементам оперативного построения. Необходимо также иметь в виду, что массовые потери личного состава войск будут возникать в ограниченные промежутки времени. Поэтому быстрое их восполнение вообще и в частности за счет возврата в строй раненых и больных приобретает особое значение.

В основе системы лечебно-эвакуационного обеспечения войск в ходе Берлинской., операции утвердились такие принципы системы этапного лечения с эвакуацией по назначению, как распределение медицинской помощи между медицинскими пунктами и лечебными учреждениями, оказание ее в короткие сроки, сочетание лечебного процесса с эвакуацией раненых и больных, специализация медицинской помощи.

В процессе лечебно-эвакуационного обеспечения войск предусматривалось оказание следующих видов медицинской помощи: первая медицинская, фельдшерская помощь, первая врачебная помощь, квалифицированная медицинская и специальная медицинская помощь{73}.

[140]

В ходе Берлинской операции также была выработана стройная система санитарно-гигиенических и противоэпидемических мероприятий по обеспечению войск. Особенно много было сделано в области детальной организации и проведения медицинского контроля за деятельностью и жизнью войск в боевой обстановке, организации и способов проведения санитарно-эпидемической разведки, в области способов раннего выявления, изоляции и лечения инфекционных больных и т. д. Несмотря на крайне сложную и весьма неблагоприятную санитарно-эпидемиологическую обстановку на освобожденной от немецко-фашистской армии территории, медицинская служба смогла уберечь личный состав войск от эпидемий{74}. Все это свидетельствует о научной обоснованности и действенности системы санитарно-гигиенического и противоэпидемического обеспечения войск, значение которой в условиях современной войны, учитывая возможность применения противником бактериологического оружия, во много раз возрастет. Таким образом, во время операции отчетливо выявилась зависимость способов медицинского обеспечения войск от уровня военного искусства, методов ведения боя и операции. Опыт Берлинской операции учит также, что российская военно-медицинская организация должна строиться на основе самых новейших достижений науки и практики.

К концу войны органы управления Красной Армии имели достаточно большой опыт работы по организации тылового обеспечения войск. Наиболее поучительным в этом плане явилась Берлинская операция, воплотившая в себя все передовые методы и принципы управления тылом, которые не потеряли своей актуальности и в современных условиях.

Для достижения в ходе операции необходимой оперативности, гибкости руководства тыловыми частями и учреждениями применяются различные методы управления. Опыт данной операции показал, что

[141]

наиболее эффективным методом управления тылом войск являлось личное общение начальников с подчиненными. Для обеспечения твердого руководства тылом в ходе операции широко привлекались офицеры связи, специальные оперативные группы управления{75}.

Офицеры связи, участвовавшие в работе по управлению тылом в операциях прошлой войны, и в настоящее время могут выполнять эти функции. В современных операциях они могут направляться в соединения армии, на маршруты тыловых колонн и транспорта подвоза, в районы приема и передачи грузов и др. Кроме оперативной доставки приказаний и донесений, офицеры связи могут производить сбор и получение данных об обстановке, оказывать необходимую помощь и осуществлять контроль за ходом выполнения приказов и распоряжений по тылу.

Как показал опыт проведения Берлинской операции, специальная оперативная группа может выделяться на командный пункт (КП) армии (дивизии). Перед ней ставится задача поддержания непрерывного контакта с командующим и начальником штаба армии и обеспечения за счет этого наиболее быстрой перестройки организации и работы тыла при резких изменениях оперативно-тыловой обстановки.

Оперативная группа может иметь часть запасов основных материальных средств на автотранспорте. Выделение оперативной группы на КП армии следует считать наиболее целесообразным при стремительном продвижении войск в глубину обороны противника, когда оперативная обстановка может изменяться особенно резко и неожиданно. В ходе операции оперативные группы управления целесообразно выделять для обеспечения руководства передвижением и размещением тыловых частей и учреждений, следующих по самостоятельному маршруту, а также для организации приема грузов и эвакуации раненых и больных с использованием воздушного транспорта.

[142]

Таким образом, в зависимости от сложившейся оперативно-тыловой обстановки, наличия времени и состояния системы связи управление тылом может осуществляться: методом личного общения начальников с подчиненными; путем передачи оперативной информации по техническим средствам связи и обмена боевыми документами; посредством оперативных групп и офицеров связи тыла. При дальнейшем развитии технических средств и их внедрения во все звенья оперативного тыла руководство тылом может быть построено по методу функционирования автоматизированных систем управления.

Однако ни один из данных методов не может в отдельности своевременно и полностью решить все задачи по управлению тылом, только умелое сочетание различных методов может обеспечить необходимую оперативность, непрерывность, твердость и гибкость управления. При этом в войсковом звене, где обстановка особенно динамична, главным будет метод личного общения начальников с подчиненными, короткие доклады о сложившейся обстановке, четкие приказы и распоряжения, отдаваемые лично и по техническим средствам связи. В целом это составит основу процесса управления тылом войсковых частей и соединений.

Гибкость и непрерывность управления тылом армии в ходе операции в значительной степени будет зависеть от правильного размещения органов управления и своевременного их перемещения за продвигающимися войсками. В армии (дивизии) в связи с более частым перемещением и высокой маневренностью тыла второй эшелон полевого управления в ходе операции целесообразно размещать и перемещать в одной группировке с тыловыми частями и учреждениями. При таком порядке размещения и перемещения органы управления тылом войск будут иметь возможность наиболее оперативно руководить подчиненными службами, тыловыми частями и учреждениями не только при расположении на месте, но и в период передислокации в новые районы. В то же время их удаление от

[143]

командного пункта армии, как правило, не будет превышать 30 км, и, следовательно, они смогут поддерживать постоянную связь со штабом армии и своевременно реагировать на все изменения оперативной обстановки{76}.

Берлинская стратегическая наступательная операция, ставшая завершающей операцией Красной Армии в разгроме немецко-фашистских войск в Великой Отечественной войне, несмотря на размах, участие большого количества личного состава, артиллерии, танков, авиации и другой техники, была своевременно и достаточно полно обеспечена всеми необходимыми материальными средствами.

Заблаговременное создание материальной базы — накопление боеприпасов, горючего, продовольствия и их правильное эшелонирование создавало благоприятные условия для материального обеспечения войск в ходе операции.

Берлинская операция показала также необходимость наличия в Вооруженных Силах централизованной системы управления тылом. Созданная в начале войны, она продолжала совершенствоваться в ходе военных действий в направлении большей концентрации усилий тыловых органов для решения все возрастающего объема сложных задач.

Опыт Берлинской наступательной операции подтвердил, что успех работы тыла Российской армии в военное время во многом зависит от соответствия теории тылового обеспечения официальным положениям по ведению боя, операций и войны в целом. В ходе операции был приобретен весьма ценный опыт по взаимодействию органов тыла Красной Армии с государственными и народнохозяйственными органами в области планирования материального, технического и медицинского обеспечения войск, особенно по восстановлению коммуникаций, заготовкам из местных

[144]

ресурсов, использованию в интересах действующей армии промышленных, ремонтных, медицинских и других местных предприятий и учреждений. Анализ источников и литературы позволяет также утверждать, что в Берлинской операции был учтен и творчески использован весь богатейший опыт организации тыла предыдущих операций Великой Отечественной войны, что явилось одним важнейших условий его успешной работы. Опыт Берлинской операции еще раз показал, что тыловому обеспечению войск необходимо уделять постоянное внимание со стороны командования и штабов всех уровней, добиваться такой организации системы тылового обеспечения, при которой он будет подвижным и способным обеспечивать войска в любых видах боевых действий.

[145]

Примечания:

{1} См.: История тыла Российских Вооруженных Сил (XVIII-XX вв.). Кн. 3. С. 479.

{2} См. там же.

{3} См.: Сафронов Н. М. Организация и работа тыла фронтов в Берлинской наступательной операции. М., 1961. С. 341.

{4} См.: Сафронов Н. М. Организация и работа тыла… С. 342.

{5} См.: Сафронов Н. М. Организация и работа тыла… С. 342.

{6} ЦАМО РФ, ф. 67, оп. 257214, д. 66, л. 25.

{7} Рокоссовский К. К. Солдатский долг. М., 1997. С. 436.

{8} ЦАМО РФ, ф. 67, оп. 12018, д. 106, л. 248-253.

{9} См.: Тыл Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. М., 1977. С. 150.

{10} См.: Рязанов М. Ф. Дорожные войска в завершающих кампаниях Великой Отечественной войны (январь-май 1945 г.). М., 2000. С. 178-182.

{11} См.: История тыла Советских Вооруженных Сил (XVIII-XX вв.). Кн. 3. С. 486.

{12} ЦАМО РФ, ф. 236, оп. 2719, д. 88, л. 23-34.

{13} См.: Сафронов Н. М. Организация и работа тыла фронтов… С. 278-282.

{14} См.: Основные показатели работы тыла Советских Вооруженных сил в операциях Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. М.: Воениздат, 1970. С. 252.

{15} ЦАМО РФ, ф. 236, оп. 2719, д.88. л. 56-59.

{16} См. там же.

{17} См.: Сафронов Н. М. Организация и работа тыла… М., 1961. С. 289.

{18} ЦАМО РФ, ф. 236, оп. 2719, д. 25, л. 31-42.

{19} Там же.

{20} ЦАМО РФ, ф. 236, оп. 2719, д. 88, л. 67-69.

{21} Там же, л. 70-72.

{22} ЦАМО РФ, ф. 236, оп. 2719, д. 88, л. 70-72.

{23} ЦАМО РФ, ф. 236, оп. 2719, д. 88, л. 83.

{24} См.: Основные показатели работы тыла… М., 1970. С. 252-255.

{25} См.: Информационный сборник Тыла ВС СССР. М., 1948. №7 (14). С. 126-127.

{26} См.: Тыл Советской Армии в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Л., 1963. Ч. 4. С. 15.

{27} См.: Тягунов И. А. Автомобильные войска в Великой Отечественной войне // Тыл и снабжение Красной Армии. 1945. №7. С. 14.

{28} См.: Сафронов Н. М. Организация и работа тыла… С. 290-292.

{29} ЦАМО РФ, ф. 236, оп. 2719, д. 32. л. 46-49.

{30} ЦАМО РФ, ф. 233, оп. 2342, д. 160, л. 26-31.

{31} ЦАМО РФ, ф. 236, оп. 2719, д. 88, л. 39-44.

{32} Там же.

{33} ЦАМО РФ, ф. 236, оп. 2719, д. 88, л. 44-46.

{34} Там же.

{35} ЦАМО РФ, ф. 237, оп. 145, д. 53, л. 31-32.

{36}ЦАМО РФ, ф. 236, оп. 2719, д. 88, л. 67-68

{37} ЦАМО РФ, ф. 236, оп. 2719, д. 88, л. 67-68.

{38} ЦАМО РФ, ф. 237, оп. 2924, д. 55, л. 47-48.

{39} ЦАМО РФ, ф. 236, оп. 2719, д. 88, л. 68-69.

{40} ЦАМО РФ, ф. 236, оп. 2719, д. 88, л. 68-69.

{41} См.: Тыл Советской Армии в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Л.: ВАТТ, 2000. Ч. 4. С. 121.

{42} См.: Очерки истории советской медицины. Л., 1968. С. 243.

{43} См.: Георгиевский А. С, Пилипенко Д. С. Некоторые итоги медицинского обеспечения войск в операциях Великой Отечественной войны. Л., 1958. Т. 4. С. 284.

{44} ЦАМО РФ, ф. 236, оп. 2719, д. 2719, л. 79-80.

{45} Филиал ЦВМА, ф. 508, оп. 001346, д. 13, л. 79-81.

{46} См.: Сафронов Н. М. Организация и работа тыла… С. 287-289

{47} ЦВМА РФ, ф. 10, оп. 18490, д. 58, л. 46-49.

{48} ЦВМА РФ, ф. 8, оп. 2453, д. 213, л. 14-15.

{49} Там же. л. 34-37.

{50} ЦАМО РФ, ф. 236, оп. 2719, д. 75, л. 40-45.

{51} См.: Сафронов Н. М. Организация и работа тыла… С. 267.

{52} См.: Развитие тыла Советских Вооруженных Сил 1918-1988. М., 1989. С. 196.

{53} Красная звезда. 1945. 26 апреля.

{54} См.: История тыла Российских Вооруженных Сил (XVIII-XX вв.). Кн. 3. С. 528-537.

{55} См.: Сафронов Н. М. Организация и работа тыла… С. 337-368.

{56} См.: Сафронов Н. М. Организация и работа тыла… С. 161-162.

{57} См.: Основные показатели работы тыла… С. 263.

{58} ЦАМО РФ, ф. 81, оп. 12079, д. 401, л. 39-48.

{59} Там же, л. 114-117, 139.

{60} См.: Сафронов Н. М. Организация и работа тыла фронтов… С. 337.

{61} ЦАМО РФ, ф. 41, оп. 273503, д. 12, л. 34.

{62} См.: Рифицкий Г. П. Развитие автомобильно-дорожного комплекса России накануне и в годы Великой Отечественной войны. М., 1999. С. 256.

{63} См. там же. С. 230.

{64} См.: Основные показатели тыла работы тыла… С. 262.

{65} ЦАМО РФ, ф. 236, оп. 2719, д. 88, л. 121.

{66} См.: Щербаков Б. В. Тыловое обеспечение танковых армий, в наступательных операциях. Л., 1979. С. 167.

{67} См.: Сафронов Н. М. Организация и работа тыла фронтов… С. 359.

{68} См.: Тыл Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне. С. 145.

{69} См.: Кругов B. C. Исторический опыт работы медицинской службы по возвращению в строй раненых и больных в годы Великой Отечественной войны. Л., 1990. С. 131.

{70} См.: Соловов А. С. Обеспечение бесперебойной работы тыла общевойсковых армий в наступательных операциях. М., 2002. С. 232.

{71} См.: Куркоткин С. К. Тыл Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне. М., 1977. С. 518.

{72} См.: Щербаков Б. В. Тыловое обеспечение в наступательных операциях. С. 170.

{73} См.: Георгиевский А. С. Основы организации медицинского обеспечения оперативных объединений (армии и фронта). Л., 1953. С. 86.

{74} См.: Коваков В. В. Солдаты бессмертия (о подвиге медиков в годы Великой Отечественной войны). М.: Политиздат, 1989. С. 326.

{75} См.: Сафронов Н. М. Организация и работа тыла… С. 186-218.

{76} См.: История тыла Российских Вооруженных Сил (XVIII-XX вв.). Кн. 3. С. 482.