Алхимия

Словарь средневековой культуры / Под ред. А. Я. Гуревича. — М., 2003. С. 39—42.

Особая отрасль теоретического и практического знания, сочетающая натурфилософию, магию и технохимические процедуры и направленная на преобразование материи (в первую очередь металлов), понятое как приведение ее в более совершенное состояние. Само слово возникло на рубеже VII и VIII вв. и занесено в Западную Европу в XII в. Его префикс представляет собой арабский определенный артикль «аль». Корень же исследователи (а иногда и сами алхимики) производят от греч. chymos — «сок, жидкость»; либо от древнеегип. khemi — «Черная» (подразумевается «Черная Земля» — самоназвание Древнего Египта).

В науке принята следующая периодизация А.и. 1-й период — александрийская, или греко-египетская А.я (II—VI вв.). Основные тексты написаны по-гречески и основаны на неоплатонически-гностических рассуждениях о единстве всего сущего, о возможности совершенствования и одухотворения плоти, о связи металлов с планетами, а также содержат технические сведения об амальгамировании, очистке металлов и об изготовлении поддельного (ученые спорят о том, считали ли его таковым сами мастера) золота.

2-й период — арабский (VII—XII вв.). Первым по времени арабским алхимиком считается Хадид-ибн-Язид (ок. 660—704), самым известным — автор книги «Сумма совершенств» Джабир-ибн-Хайан (ок. 721—815), получивший в Европе имя Гебер. Среди авторов алхимических сочинений называются: Ар-Рази (или Разес в европейской традиции) (865-925), великий медик Абу-Али-ибн-Сина (Авиценна) (980—1037), знаменитый философ Ибн-Рушд (Аверроэс) (1126—1198).

Помимо описаний химической аппаратуры и реакций в трудах арабских алхимиков, не без влияния перипатетической мысли, появляются серно-ртутная теория (представления о том, что все металлы состоят из серы и ртути в разных соотношениях) и рецепты получения философского камня.

3-й период — западная А.я (XII—XV вв.). Хотя первое упоминание об алхимиках на Западе относится к 1063 г., начало этого периода отсчитывают с XII в., момента появления большого количества переводов с арабского сочинений как греческих, так и собственно арабских авторов, начала активного распространения перипатетической философии. Алхимические теории занимают почетное место в средневековых энциклопедиях. Среди адептов А.и числятся мыслители Альберт фон Больштедт (Альберт Великий) (1193-1280), Роджер Бэкон (ок. 1214—1292), генерал францисканского ордена Бонавентура (Джованни да Фиданца) (1221—1274), светоч схоластики Фома Аквинский (1225—1274), один из самых оригинальных умов средневековья Рамон Льюль (1235—1315), знаменитый медик Арнольд из Виллановы (1250—1313? или ок. 1235—1311), писатель, один из авторов «Романа о Розе» Жан де Мен (ок. 1250 — ок. 1315), собственно алхимики француз Никола Фламель (1330—1418), англичане Джон Дастин (90-е гг. XIII в. — ок. 1385) и Исаак Холланд (XIV—XV вв.), немец Василий Валентин (сер. XV в.) и мн. др. Именно этот период считается эпохой расцвета алхимической теории и практики.

Следующий, 4-й период описывается как время одновременно упадка А.и и зарождения идей, послуживших основанием для новой, научной химии. Этот период завершается в сер. XVII в. и именуется обычно периодом ятрохимии (от греч. iatros — «врач»). Основателем последней был Теофраст Ауреол Бомбаст фон Гогенхейм (1493—1541), более известный под псевдонимом Парацельс. Он заявлял, что «настоящая цель химии заключается не в изготовлении золота, а в приготовлении лекарств». Ятрохимики, не отрицая аристотелевых натурфилософских теорий, основное внимание уделяли фармакологии. А.я продолжает практиковаться до кон. XVIII в. и даже в XIX в., и в это время ее представляли такие колоритные фигуры, как загадочный граф Сен-Жермен (ум. между 1784 и 1795) и авантюрист Джузеппе Бальзамо (1743—1795), именовавший себя графом Калиостро. Однако предел алхимическим теориям положил английский ученый Роберт Бойль (1627—1691), который в своей главной работе «Химик-скептик» (1661 г.) доказал химическую неизменность элементов.

Подобная схема истории А.и достаточно условна. Ведь датировка большинства алхимических текстов весьма ненадежна: например, т.н. «Изумрудная скрижаль» впервые

[39]

упоминается на рубеже XII и XIII вв., но известна нам лишь в издании 1541 г.; значительная часть алхимических текстов дошла до нас в публикациях XVI — нач. XVIII вв. Многие алхимические труды созданы гораздо позднее того времени, которому они приписаны: так, под именем Гебера писал некий латиноязычный автор XIV в.

Натурфилософские основы А.и базируются на учении Платона («Тимей») и Аристотеля (IV книга «Метеорологики»), согласно которому материальный мир состоит из четырех элементов — земли, воды, воздуха и огня и определяется двумя парами противоположных качеств: сухое — влажное и горячее — холодное. Особенности всякого иного вещества определяются набором этих составляющих первоэлементов и их качеств. Металлы и минералы образуются в недрах Земли путем различных природных процессов, заключающихся в смешении элементов и их нагреве. Вещества, в зависимости от сочетания элементов, длительности и температуры их взаимодействия, могут быть более или менее совершенными; самое совершенное, наиболее устойчивый сплав первоэлементов, — золото. Всего в природе наличествует семь металлов, каждому из которых соответствует своя планета: золоту — Солнце, серебру — Луна, ртути — Меркурий, меди — Венера, железу — Марс, олову — Юпитер, свинцу — Сатурн. Поскольку основа металлов и всего сущего едина, металлы могут превращаться один в другой; это изменение (трансмутация, на языке А.и — Великое Деяние) может иметь место в результате операций, воспроизводящих природные процессы. Все металлы состоят из двух начал: серы, сухой и горячей, состоящей из огня и наделенной свойствами горючести, летучести, активности и переменности состава, и ртути, влажной и холодной, состоящей из воды со свойствами огнеупорности, нелетучести, пассивности и постоянства состава. Сера (сульфур) — форма вещества, ртуть (меркурий, «живое серебро») — материя. В некоторых текстах упоминается и третье начало металлов: чаще всего соль, иногда конкретная аммонийная соль (нашатырь), реже мышьяк или его соединения, еще реже вода, иногда не простая, а «металлическая». Это дополнительное начало воплощает в себе т. н. квинтэссенцию и является либо
движущей силой химических реакций, либо принципом фиксации, т. е. достижения устойчивости полученного вещества. В самых ранних алхимических сочинениях превращение металлов происходит непосредственно, но уже в арабской А.и появляются представления о некоем реактиве, который, соединяясь с неблагородными металлами, превращает их в благородные, — философском камне (он же магистериум, тинктура, медикамент). Иногда речь заходит о двух разновидностях философского камня: малом магистериуме (он же — белый лев), с помощью которого неблагородные металлы превращаются в серебро, и великом магистериуме (красном льве) — для получения золота. Трансмутация трактуется в разных случаях по-разному: либо как постепенный переход одних металлов в другие, например, железа в свинец, свинца в медь и т.д. до золота, либо как процесс в два этапа — из неблагородного металла в серебро и далее в золото, либо как единовременный акт. Операции — растворение, возгонка, окрашивание и т. д. — применяются для создания философского камня. Магистериум не только преобразует металлы, он придает совершенство всему и является, таким образом, универсальным всеисцеляющим лекарством (панацеей), раствор философского камня (aurum potabile, т.е. «питьевое золото») дарует вечную молодость.

Однако А.я не исчерпывается натурфилософией. Платоновские представления о сущностном единстве мира в позднем неоплатонизме и его гностических вариантах трансформировались в представления о единстве магическом. «Все в одном» — девиз и гностиков, и алхимиков, и магический знак этого единства и вечного возвращения — уроборос (змей, кусающий свой хвост) — является обозначением обратимой реакции в А.и. Трансмутация оказывается одновременно и природным (или подражающим природе) преобразованием, и волшебным превращением. Алхимики, основываясь на труде Аристотеля «О возникновении и уничтожении» и, в частности, на его утверждении о том, что идеальные первоэлементы — огонь, вода и т. д. — не тождественны эмпирическим огню и воде, также доказывали, что идеальные Меркурий и Сульфур философов — не то же самое, что обычные ртуть и сера. То же касается веществ

[40]

и операций. «Дух» (spiritus) есть летучие вещества либо вещества, оставшиеся после перегонки, и тем самым являющиеся сущностью перегоняемого соединения (так получил свое название образующийся путем дистилляции вина винный спирт — spiritus vini, «дух вина») и одновременно духовная сущность, проникающая в тела и меняющая их субстанцию. Философский камень есть Великий Дух, но в «Книжице об А.и», приписываемой Альберту Великому, «субстанциональные духовные начала» суть аурипигмент (сернистый мышьяк, AS₂S₃) и нашатырь, и одна из глав упомянутого трактата называется «О растворении в воде субстанциональных духовных начал». Подобный ход мысли, практически не различающий идеального и реального, характерен для средневекового мышления. Алхимические практические действия являются одновременно и ритуальными. Существуют самые разные описания и перечни последовательных операций получения магистериума, но все они сводятся к той идее, что для перехода из одного состояния в другое необходимо «умереть» и «возродиться». Все алхимические операции начинаются с реакций осаждения, коагуляции, первая стадия Великого Деяния обязательно включает в себя гниение (вся эта группа операций носит общее название melanosis — «чернение», или nigredo — «чернота»), т.е. смерть вещества, обращение его в нечто неподвижное, в труп, прах, первоматерию; затем идет растворение, фильтрация, осветление веществ (все это именуется leukosis — «беление», или albedo — «белизна»), т. е. оживление, возрождение и придание необходимых субстанциональных качеств; и, наконец, возгонка и получение искомого вещества красного и/или золотого цвета (это — xanthosis — «золочение», либо rubedo — «краснота»). Мифом и магией проникнута и алхимическая символика и терминология: например, Солнце — золото, Мертвая голова — нерастворимые осадки, Таинство соития (mysterium conjunctionis) — некоторые реакции, Могучий цыпленок — печь для нагрева. Символы в А.и неоднозначны, взаимозаменяемы. Одно название может обозначать разные вещества, например, красный лев — это золото, философский камень, киноварь, сурик и многое др.; разные наименования — одно, например, ртуть — это Меркурий, дева, царица, жена, белизна, матка и т.д., сера — Сульфур, юноша, царь, муж, краснота, семя и т. д. Серно-ртутная теория есть также и миф о соединении мужского и женского начал, о порождении всего материального мира, космогонический миф, персонажи которого являются одновременно и веществами, и существами. Темный язык алхимиков — средство сохранить тайны своего искусства и в то же время отличный от обыденного язык заклинаний.

Цель А.и — не просто создание золота, но чудесное преображение материального мира, сотворение нового, совершенного космоса, трансмутация — одухотворение материи. В процессе Великого Деяния происходит преобразование и вещества, и самого алхимика, трансмутация доводит до совершенства обоих, и, наоборот, несовершенный человек не может проделать трансмутацию. Потому из трактата в трактат переходят особые требования, предъявляемые к алхимику. Здесь и запрет на передачу знаний посторонним, ибо это знание дает власть над миром и не должно попасть в дурные руки. Здесь и требование бескорыстия — сотворивший золото сам не должен им пользоваться, разве что — в благих целях: по легенде, Рамон Льюль созданное им золото передал королю Англии Эдуарду III (1312—1377, король с 1327) на организацию крестового похода (никого, видимо, не смущало, что Льюль умер через три года после рождения Эдуарда и за двенадцать лет до восшествия того на престол); Никола Фламель на алхимическое золото основал несколько больниц и домов для престарелых в Париже. Здесь и требование аскетической жизни; это в.пародийной форме обыграл Бен Джонсон (1573—1637) в комедии «Алхимик» (1610 г.): дабы обмануть жадного горожанина, жулики-лжеалхимики накануне Великого Деяния, которое тот должен свершить по их рецептам, подсовывают ему девицу легкого поведения; трансмутация заканчивается полной неудачей, в которой виноват, конечно, сам несостоявшийся алхимик, нарушивший зарок целомудрия. Но все указанные этические требования неотделимы от технических: в упоминавшейся «Книжице об А.и» в списке правил поведения алхимика седьмое требует сторониться сильных мира сего,

[41]

а предыдущее, шестое — использовать сосуды из стекла либо глазурованные изнутри.
А.я находится в сложных отношениях с официальной религией. С одной стороны, пресуществление, преобразование плоти — вполне христианские понятия, и алхимики не уставали заверять всех, что их искусство — от Бога, с другой, в христианстве данные акты есть проявление божественной воли, есть чудо либо таинство, тогда как в А.и — результат технохимических операций. Алхимики сами именовали себя философами, т.е. любителями (и знатоками) мудрости, но это же слово значило в средние века и мага и неверующего.

В Дантовом аду, в десятом рве восьмого круга мучаются алхимики — поддельщики металлов. Известны выпады Джеффри Чосера (1340—1400) против А.и в «Рассказе слуги каноника» из «Кентерберийских рассказов». Но осуждается не столько сама А.я, сколько связанное с нею мошенничество. Осмеяв химерические бредни тех, кто гоняется за призраком богатства, а находит лишь нищету, Чосер признает существование подлинной А.и, достойнейшей из наук. Периоды особенного увлечения А.ей — II—VI и XIV—XVI вв., эпохи кануна и заката средневековья.

Всеобщая история химии. Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVII в. М., 1980; Джуа М . История химии. 2-е изд. М., 1975; Морозов Н. А. В поисках философского камня. СПб., 1909; Орлов М . А. Алхимия. Пг., 1917; Пуассон А. Теории и символы алхимиков. Пг., 1915; Рабинович В. Л .Алхимия как феномен средневековой культуры. М., 1979; Berthelot М. Les origines de l’alchimie. P., 1885; Idem. La chimie du Moyen Âge. V. 1—3. P., 1893—1898; Crossland M.P. Historical studies in the language of chemistry. Cambridge (Mass.), 1962; Holmyard E. J . Alchemy. L., 1957; Hopkins A. J. Alchemy. Child of greck philosophy. N. Y., 1934; Jung C. G. Psychology and alchemy // Idem The collected works. V. 12. L., 1957; Idem. Symbols of transformations // Ibid. V. 3. L., 1956; Klossowsky de Ro la S. Alchemy. The secret art. L., 1973; Lennep I. van . Art et alchimie. Etude de l’icono-graphie hermétique et des ses interférences. Bruxelles, 1966; Lippman E.O.von. Entstehung und Ausbreitung der Alchemie. Bd. 1—2. B., 1919—1931, Bd. 3. Weinheim, 1954; Stillman M . The story of alchemy and early chemistry. N. Y., 1960; Thomson G. J. S. The lure and romance of alchemy. L., 1932.

Д. Э. Харитонович.

[42]