Данилов В. А. «Учение сделать простым, живым, заманчивым, а не запутанным и не схоластическим»: Гуманитарное образование в военно-учебных заведениях России в ХVIII—ХIХ веках

Военно-исторический журнал. 2003. № 2. С. 30-34.

В последние десятилетия в системе военного образования развитых стран мира приоритетное место отводится гуманитарной и социально-экономической подготовке курсантов (слушателей) военно-учебных заведений и офицеров вооруженных сил, поэтому преподавание гуманитарных и социально-экономических дисциплин рассматривается как общенациональная задача. В учебных программах военных вузов США, ФРГ, Франции, Канады от 50 до 70 проц. бюджета учебного времени отводится именно на преподавание гуманитарных и социально-экономических дисциплин. «Недостаточно учить человека лишь специальности, — отмечал по этому поводу еще Альберт Эйнштейн, — поскольку в этом случае он сделается только полезной машиной, но не полноценной личностью… Он должен глубоко осознавать, что красиво и что морально. Иначе со своими специализированными профессиональными знаниями он больше похож на хорошо выдрессированную собаку, чем на гармонично развитую личность»{1}.

В то же время одной из важнейших проблем, вызывающих в последние годы особую тревогу среди преподавательского состава военных вузов России, является «вымывание» гуманитарного компонента из подготовки будущих офицеров. Так, в соответствии с существующими ныне квалификационными характеристиками на выпускников военных вузов около 70 проц. требований к военному руководителю относятся к социально-психологическим качествам личности, остальные 30 проц. — к военно-профессиональным. Однако на деле учебные дисциплины вузов, направленные на реализацию этих требований, структурированы в обратной пропорции: на оперативно-технические дисциплины отводится 88 проц. учебного времени, а на социально-гуманитарные — менее восьми{2}.

Слов нет, специальная военная подготовка будущего офицера чрезвычайно важна, однако он должен быть к тому же и гармонично развитой личностью, что, кстати, занимало умы военных педагогов на протяжении более чем 300-летнего развития военного образования в России.

В публикуемой статье в виде краткого обзора показан процесс развития гуманитарной подготовки будущих офицеров в военно-учебных заведениях России в XVIII-XIX веках, что может заинтересовать руководителей и преподавателей военных вузов, а также всех тех, кто занимается ныне проблемами совершенствования военного образования.

Основы гуманитарной подготовки военнослужащих были заложены в России еще при создании первых военных школ{3}. При этом первым специализированным военно-учебным заведением, где начали преподавать социально-гуманитарные предметы, стала Морская академия{4}. В ее «приготовительных классах» преподавали грамоту и счет, используя такой методический прием, как зубрежка{5}. Со стороны военной коллегии к преподавателям академии предъявлялись серьезные требования. Их обязывали любыми способами, в том числе и с помощью телесных наказаний, добиваться, чтобы гардемарины в совершенстве знали как военно-специальные дисциплины, так и основы «нравственных и гражданских добродетелей», т. е. получали соответствующую гуманитарную и социально-экономическую подготовку.

Одновременно со становлением системы военного образования в России все более существенной становилась проблема отбора и подготовки преподавателей для военных учебных заведений. Отметим, что тогда еще не существовало и самого понятия «преподаватель»{6}. Людей, призванных передавать свои знания учащимся, чаще называли мастерами и подмастерьями, чем учителями{7}.

При Петре I комплектование преподавательского состава шло в основном за счет приглашаемых для этих целей иностранцев, хотя далеко

[30]

не все из них имели соответствующий уровень подготовки. Руководству Адмиралтейств-коллегий было совершенно очевидно, что необходимо иметь своих, русских преподавателей и не зависеть в этом отношении от иностранцев. На преподавательские должности по гуманитарным и специальным предметам стали назначать лучших выпускников Навигацкой школы и Морской академии. Также было принято решение готовить русских учителей за границей.

В ноябре 1731 года в Петербурге был основан 1-й сухопутный кадетский корпус по образцу прусского кадетского корпуса{8}. Используя опыт европейской школы, в корпусе начали преподавать следующие предметы гуманитарной направленности: русский язык, иностранный язык (немецкий, французский, для желающих — латинский), историю, географию, юриспруденцию, риторику, мораль и геральдику. Их количество и разнообразие говорит о том, что в военной школе серьезное внимание уделялось общеобразовательной подготовке и формированию высоких морально-нравственных качеств личности будущих офицеров, что подтверждает, кстати, и изданный указ, который гласил: «С сего времени впредь кадет воинской экзерции обучать в каждую неделю по одному дню… дабы оным от того в обучении других наук препятствия не было»{9}. Это же отражал и «Военный журнал», писавший: «…Лучшее средство к сохранению правил нравственности и к приобретению нужных познаний состоит в употреблении свободных часов на полезные для кадета занятия в приличных нашему званию науках…»{10}.

О целях социально-гуманитарной подготовки будущих офицеров также говорилось в Уставе первого кадетского корпуса; «сделать добродетельными и благочестивыми воспитанников, привить им точное исполнение обязанностей, прочное усвоение учебных дисциплин, чувства долга, преданности государю, повиновение начальству, почтительность к родителям, уважение к старшим, любовь к ближним»{11}.

Что касается трех иностранных языков, то их обучающиеся могли выбирать по собственному усмотрению. При этом цель обучения сводилась к следующему: «…Всякий кадет должен учиться какому-нибудь иностранному языку не с тем, чтобы на нем речисто болтать, но чтобы быть в состоянии на нем понимать книги»{12}. Какие? Прежде всего учебные пособия, которые были в то время, как правило, на иностранных языках.

В годы царствования Екатерины II (1762-1796) происходит заметное развитие процесса преподавания социально-гуманитарных дисциплин в военных учебных заведениях России{13}. В 1766 году был принят «Новый устав сухопутного кадетского корпуса», шефом которого за год до этого стала сама императрица. В корпусе были введены существенные новшества, стимулировавшие, по мнению их авторов, усвоение кадетами социаль­но-гуманитарных и специальных знаний. Так, получаемый по окончании учебы воинский чин прямо зависел от успехов в обучении и поведении. При выпуске были установлены 7 экзаменов. Если выпускник показывал хорошие знания в двух науках, то он получал чин прапорщика, если высокие результаты были показаны в пяти науках, то подпоручика; при успехах, в семи науках – поручика.

В 1752 году был открыт Морской шляхетский кадетский корпус. В нем при 26 изучаемых предметах более трети времени отводилось на географию, историю, генеалогию, политику, риторику, иностранные языки (французский, английский, немецкий, латынь), «праворечие» российского языка, правописание. С 1783 года в дополнение к прежним иностранным языкам начали преподавать итальянский, а затем и шведский языки. Теперь воспитан­никам можно было выбирать один из пяти иностранных языков. Только латыни везде обучали в обязательном порядке.

Организация учебного процесса была следующей: после завтрака – 4 часа занятий (русский и иностранный языки); после 12 часов дня – еще 4 часа занятий (специальные и гуманитарные дисциплины).

Выпускные экзамены проводились с высокой степенью требовательности. Количество вопросов колебалось от 35 до 40, причем половина из них относились к гуманитарным дисциплинам. На каждый вопрос полагалось дать письменный ответ.

В 1762 году состоялось открытие еще одного кадетского корпуса, который стал называться Артиллерийский и инженерный шляхетский кадетский корпус, объединивший в себе первую артиллерийскую и инженерную школы.

По содержанию в «Расписании наук для пяти возрастов воинского и гражданского звания» учебный курс кадетского корпуса был разделен на четыре группы наук, которые обозначались следующим образом:
— науки, руководствующие к познанию прочих наук: познание Веры, логика, начальные основания математики, красноречие, физика, химия, история священная и светская, география, литология и хронология, языки (российский, славянский, иностранные, латынь), математика;
науки, предпочтительно нужные гражданскому званию: нравоучение, право (естественное, всенародное и государственное), экономия государственная;
— науки полезные: генеральная (общая) и экспериментальная физика, астрономия, география вообще, натуральная история, воинское искусство, фортификация, артиллерия, химия;
— художества: рисование, живопись, гравирование, изваяние, делание статуй, архитектура, музыка, танцевание, верховая езда, фехтование{14}.

В корпусе изучались 40 предметов, более 30 проц. учебного времени отводилось преподаванию социально-гуманитарных дисциплин, при этом качество общего образования было достаточно высоким. «С 1767 года из корпуса

[31]

стали выходить не военные, а энциклопедически образованные люди»{15}, – отмечалось в документальных источниках.

По новому Уставу, принятому в 1766 году, преподавание социально-гуманитарных дисциплин в военных учебных заведениях было признано необходимым элементом офицерской подготовки: «Весьма остерегаться должно, чтобы не сделать молодых людей военными куклами, а вперять им дух, благонравие, бодрость и охоту к наукам».

При этом успех в реализации подобных целей полностью связывался с выбором преподавателей. Так, в Уставе от 1766 года было записано: «Успех воспитательного заведения зависит от удачного выбора учителей, одаренных здравым разумом и благонравием, а не заразившихся надутым видом и угрюмостью, так как педантство есть сущая пагуба воспитанию, а пример есть действительнее всех наставлений»{16}. Однако квалифицированных педагогов по-прежнему не хватало. Авторитетные педагоги того времени (И. Ф. Крузенштерн, С. И. Мордвинов, П. И. Мелиссино и др.) продолжали поиск новых форм и методов преподавания. По этому поводу в новом Уставе отмечалось: «…Исправления нравов скорее и удобнее можно достигнуть способами кротости, нежели строгостью и силой; если начальники, офицеры и учителя будут наставлять своих питомцев с любовью и лаской, а учить их станут больше разговорами и рассуждениями, нежели заставляя беспрерывно сидеть над уроком в принужденном и здорово вредительном наклонении, то юношество великие окажет во всем том успехи, что только от возраста его требовать можно»{17}. И далее: «Приводить к учению как в приятное и украшенное цветами поле, все учения надобно приобретать наибольше зрением и слухом, ибо потеряны будут и труды и время, если непрестанно читать и наизусть учить станут». Это показывает, что был отвергнут такой широко использовавшийся ранее в преподавании методический прием, как «принудительная зубрежка». Таким образом, в преподавании социально-гуманитарных дисциплин чаще стали употребляться элементы творчества, применяться рассуждения, анализ. Все это спо­собствовало формированию у выпускников высокой культуры, системы общечеловече­ских ценностей наряду с высокой военно-профессиональной подготовкой.

Надо, однако, признать, что военно-учебные заведения в XIX век вступили без единой правовой базы военного образования, что делало весь, этот процесс неравнозначным для системы в целом. До 1825 года не было постановлений, программ и учебных руководств для «нравственного и умственного образования и физического воспитания, и каждое заведение в направлении своем зависело от директора. До 1836 года каждая наука преподавалась по программе, составленной самим преподавателем и утвержденной инспектором классов»{18}.

Противоречия, присущие системе военного образования в первой четверти XIX века, можно было бы охарактеризовать так: наряду со значительным расширением сети военно-учебных заведений, их высокими нравственными целями, высокообразованными офицерами-воспитателями, передовыми методиками преподавания, стремлением значительно повысить качество общеобразовательной подготовки за счет увеличения числа гуманитарных дисциплин имели место неупорядоченность управления военной учебной системой, грубость нравов, сохранение телесных наказаний, изнуряющая строевая подготовка, нехватка учителей, учебников и т.п. Положение стало заметно улучшаться в системном плане во второй и третьей четвертях XIX века.

С первых дней царствования Николай I учреждает специальный комитет под председательством министра народного просвещения, чтобы привести к определенному единству уставы всех учебных заведений. Активизируется работа по созданию единой для военно-учебных заведений законодательной базы, совершенствуются организация, содержание и методика преподавания военных и социально-гуманитарных предметов. Так, в 1830 году издается Устав для военно-учебных заведений 2-го класса, которым вводятся общие предметы для всех военно-учебных заведений. С 1835 года с целью введения единообразия преподавания стали избирать старших преподавателей, на которых возлагалась обязанность наблюдать, чтобы в ходе учебного процесса не нарушалось единство преподавания, принимались также меры по подготовке единых учебников и учебных пособий. К 1850 году были составлены учебные программы и изданы около 50 учебных руководств для военно-учебных заведений. Кроме того, создается Совет по проблемам военно-учебных заведений, который принимает «Наставление для образования воспитанников военно-учебных заведений». В этом документе достаточно полно отражены воспитательные и учебные цели, организация, содержание и методика преподавания кадетам учебных дисциплин, в том числе и социально-гуманитарных. Со­гласно этому документу кадеты должны были иметь и общие сведения, необходимые и для образованного человека, и для члена семейства, и для члена гражданского общества, так что учение в вузе не могло ограничиваться только военными науками{19}. Наставлением определялись и основные качества выпускника, такие, как добрый сын, надежный товарищ, скромный и образованный юноша, исполнительный, терпеливый и расторопный офицер. «Вот качества, — говорится в наставлении, — с которыми воспитанник военно-учебных заведений должен переходить со школьной скамьи в ряды императорской армии с чистым желанием отплатить государю за благодеяния честною службою, честною жизнью и честною смертью»{20}.

В рассматриваемый период значительное внимание уделяется конкурсному подбору преподавателей для работы в военно-учебных заведениях. Так, в документах отмечалось:

[32]

«Подбор и допуск к преподаванию осуществлять, удостоверившись в познаниях, способности преподавать и благонамеренности каждого». Для удостоверения в познаниях и способности излагать науку понятно для учеников и соответственно целям вузов учреждаются пробные лекции. «Каждый, желающий поступить учителем в военные учебные заведения, какой бы аттестат он ни имел, читает лекцию в Штабе вузов, в присутствии всех членов учебного комитета и служащих уже в заведениях преподавателей. Тот из кандидатов, который выдержал пробную лекцию лучше других, допускается к преподаванию, но все-таки не утверждается еще в должности учителя, а в течение целого годичного курса считается на испытании. Только по истечении года, когда воспитанники, слушавшие его уроки, выдержат экзамен, когда он на опыте докажет те достоинства, которых от него требуют, предоставлено дире­ктору заведения право выходить с представлением об утверждении преподавателя на должность, которая предоставляет ему определенные преимущества»{21}.

Особая роль в кадетских корпусах отводилась преподаванию общеобразовательных и социально-гуманитарных дисциплин, что являлось фундаментом всего военного образования. Из общего бюджета учебного времени 4290 часов 2670 часов отводилось на преподавание этих предметов. Совершенно справедливо считалось, что низкий уровень подготовки по социально-гуманитарным дисциплинам не давал возможности воспитаннику в полном объеме и с высоким качеством освоить специальный курс.

Структурно содержание преподаваемых кадетам общих для средних военно-учебных заведений социально-гуманитарных дисциплин включало: закон Божий, русскую словесность, русский язык, иностранные языки (немецкий, французский), политические науки (историю, географию, законоведение, статистику), гимнастические искусства (гимнастику, фехтование, танцевание, верховую езду, плавание).

Объем и содержание каждой дисциплины определялись программами, которые корректировались каждые 5 лет. В Наставлении преподавателям рекомендовалось: «Все программы, конспекты и руководства тщательно приноровить к возрастам учащихся: детскому, отроческому, юношескому».

По всем преподававшимся кадетам дисциплинам были подготовлены отдельные инструкции. В них подробно разъяснялись цели и содержание изучаемых предметов. Например, в одной из инструкций определялось: «Политические науки составляют для воспитанника военно-учебных заведений и важное бредство умственного развития, и необходимое условие образования человека в обществе, которому он принадлежит многообразно и как член общества, и как житель государства, и как сберегатель порядка, спокойствия и славы своего Отечества. Важная и единственная цель преподавания этих наук заключается в том, чтобы ознакомить молодых людей с положением и обязанностями человека в обществе, вкоренить в них теплое и твердое убеждение, что жизнь общественная составляет необходимое условие земного существования человека; что это условие достигается подчинением всех частных волей и всех частных сил одной общей воле и одной общей силе, именуемым верховной властью, что при этом только условии общество совершенствуется и благоденствует, и что преданность верховной власти есть необходимое основание, благо людей, общество составляющих, а потому — и святая обязанность. Изучение человека как нравственно разумного существа, предназначенного жить вместе с себе подобными, — вот направление, по которому должно быть ведено преподавание наук политических, познание места, на котором живет человек; познание прежней судьбы и настоящего состояния общества, в котором он живет; познание отношений и обязанностей, которые имеет человек как член общества, составляют круг политических знаний… Это: 1) география — познание земли как жилища человека; 2) история — познание прежней судьбы общества; 3) статистика – познание настоящего состояния общества; 4) законоведение — познание отношений и обязанностей, которые имеет человек как член общества»{22}.

Историко-педагогический анализ показывает, что уже во второй половине XIX века в военно-учебных заведениях применялась достаточно прогрессивная методика преподавания социально-гуманитарных предметов.

В документах рекомендовалось «основать все преподавание отнюдь не на механическом труде памяти, а на развитии нравственном и умственном, и потому не гоняться за выучиванием необходимых годов, имен, названий, цифр, вычислений, исчислений и прочих мелких подробностей, но утвердить преподавание каждой науки на главных ее устоях и им, где необходимо, подчинить сведения важности второстепенной… приучать кадета к работе самостоятельной, вселять в него любовь к труду и уважение к науке, а само учение сделать простым, живым, заманчивым, а не запутанным и не схоластическим. Все отвлеченные понятия пояснять, как только можно, и примерами, и задачами, и приложениями, дабы воспитанник не только верил, но и убеждался»{23}.

При преподавании социально-гуманитарных дисциплин применялись три основные формы обучения: излагающая, вопросно-ответная и показывательная. При этом под формами преподавания в рассматриваемый период понимались способы, приемы, к которым «учитель прибегал для обогащения учеников сведениями из учебных предметов»{24}.

Сущность излагающей формы сводилась к тому, что преподаватель сообщал содержание учебного материала, а обучаемые слушали, воспринимали его, прилагая усилия к его усвоению.
В педагогических источниках по поводу этой формы обучения отмечалось следующее: «Прибегая к изложению как к форме сообщения сведений, преподаватель должен был обязательно знать степень развития и уровень знаний обучаемых по тому или иному предмету, способность следить за ходом мыслей преподавателя и учитывать эти данные в ходе изложения материала». И далее: «Характер изложения должен был соответствовать важности предмета, но вместе с тем изложение должно быть простым и доступным обучаемым. Язык и слог изложения должны быть понятны им»{25}. В ходе изложения учебного материала ценились ясность и простота, а не витиеватость и многословие. Преподаватель, излагавший учеб­ный предмет, должен был обладать «надлежащей дикцией и излагать материал ясно, просто, понятно, чтобы все мысли его дошли до сознания обучаемых»{26}.

Сущность вопросно-ответной формы преподавания заложена в самом ее названии. Преподаватель задавал вопросы, а обучаемые отвечали на них. Это и сейчас наиболее распространенная форма традиционного обучения, применяемая в военно-учебных заведениях.

Показывательная форма преподавания сводилась к тому, что обучающий наглядно показывал обучаемым предметы, которые они должны были запомнить и усвоить путем выполнения различного вида упражнений.

Все три формы обучения применялись в учебном процессе в комплексе, «чередуя изложение с показом, вопросами и ответами обучающих и обучаемых, показ с изложением и т. д.»{27}. Различным формам преподавания гуманитарных дисциплин в военно-учебных заведениях соответствовали и определенные виды занятий: лекции, практические занятия, репетиции, экзамены.

В учебно-воспитательном процессе также применялись различные методы обучения. Под методом обучения в 50-х годах XIX века понимался «не отдельный способ, прием действия преподавателя, направленный на достижение цели обучения, а вся совокупность этих способов, приемов, действий»{28}. Такой совокупностью был прикладной метод обучения, который широко применялся как в средних специальных, так и в высших военно-учебных заведениях России.

Сущность прикладного метода заключалась в «перенесении центра тяжести обучения на приложение знаний к частному случаю», т. е. обучение должно было вестись только на конкретном учебном материале, «никакое обсуждение вопросов теории и практики вне конкретного случая… не допускалось». От обучаемого нельзя было спрашивать никаких отвлеченных рассуждений, нельзя было допускать споров и обсуждений вопросов теории той или иной дисциплины вне разбора частного случая.

Подобное утверждение способствовало мотивированности учебного процесса, что выражалось прежде всего в непосредственной практической полезности гуманитарных знаний для дальнейшей служебной деятельности.

При использовании прикладного метода большое внимание уделялось самостоятельной работе обучаемых. При этом воспитанникам не только предоставлялось нужное для самостоятельной работы время, что способствовало его строжайшей экономии, но и применялся принцип самого широкого доверия.

В заключение хотелось бы еще раз повторить, что в XVIII-XIX веках в военно-учебных заведениях, несмотря на отдельные недостатки, серьезное внимание уделялось социально-гуманитарной подготовке будущих офицеров, ибо было признано, что она является необходимым элементом военно-профессиональной подготовки военных кадров.

На мой взгляд, педагогические основы преподавания социально-гуманитарных дисциплин (цели, организация, содержание и методика) в вузах России, заложенные в XVIII-XIX веках, не потеряли своей актуальности и в наши дни.

Примечания:

{1} Зелич К. Альберт Эйнштейн. М.: Атомиздат, 1966. С. 205.

{2} Карпова Т. А. Педагогические основы подготовки офицерских кадров в высших военно-учебных заведениях США: Дис. … канд. пед. наук. М.: ВУ, 2000. С. 78.

{3} Греков В. Ф. Краткий исторический очерк военно-учебных заведений: 1700-1910. М., 1910; Лалаев М. С. Исторический очерк военно-учебных заведений, подведомственных Главному их управлению. СПб., 1880. Ч. 2; Каменев А. И. История подготовки офицерских кадров в России. М.: ВПА, 1990 и др.

{4} РГА ВМФ, ф. 223, оп. 1, д. 19, л. 52-57.

{5} Ключевский В. О. Курс русской истории. В 8 т. М., 1959. Т. 4. С. 256.

{6} Галушко Ю., Колесников А. Школа российского офицерства. Исторический справочник. М.: Русский мир, 1993. С. 7.

{7} Каменев А. И. Указ. соч. С.16-18.

{8} РГА ВМФ, ф. 212, указы (отдел II), д. 23, л. 205, 206.

{9} РГВИА, ф. 314, д. 1644 за 1732-1750 гг., л. 5.

{10} О средствах завести хороших офицеров // Военный журнал. 1811. № 2. С. 97.

{11} РГА ВМФ, ф. 212, указы (отдел II), д. 23, л. 208.

{12} О средствах завести хороших офицеров. С. 84.

{13} Реленковский П. А. Воспитание юношества в прошлом. С. 42-43.

{14} Военно-учебные заведения 1700-1800 гг. С. 70.

{15} Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. 4-е изд. СПб., 1905. Ч. 2. С. 318.

{16} Военно-учебные заведения 1700-1800 гг. С. 52.

{17} Там же.

{18} Краткий отчет о положении и ходе военно-учебных заведений в двадцатипятилетие царствования государя императора. СПб., 1850. С. 107.

{19} Наставление для образования воспитанников военно-учебных заведений. СПб., 1849. С. 3-6.

{20} Там же. С.3.

{21} Краткий отчет о положении… С. 154.

{22} Наставление… С. 89-91.

{23} Там же. С. 6, 7.

{24} Ельницкий К. А. Курс дидактики. СПб., 1880. С. 35.

{25} РГВИА, ф. 725, оп. 3, д. 138, л. 65.

{260} Там же, оп. 48, д. 276, л. 189.

{27} Бацов Б. Г. Беседы о воинском воспитании и боевой подготовке. Петроград, 1917. С. 47.

{28} Ельницкий К. А. Курс дидактики. Петроград, 1915. С. 23.

[34]