Иванова Г. П., Шендриков Е. А. Ставка Верховного Главнокомандующего в борьбе против развала русской армии (июнь — июль 1917 г.)

Актуальные проблемы социально-гуманитарных наук: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. ХХХIII. — Воронеж, 2004. С. 53-55.

По мере развития революции 1917 г. в определении Ставкой значения фронтов военно-стратегические задачи уступали место задачам внутриполитической борьбы{1}. К этому времени, по мнению начальника штаба Верховного главнокомандующего А. С. Лукомского, «первый острый период революции прошел, и наступил второй, более длительный, — период «углубления революции». Если он был менее бурный в тылу, то постепенно становился все более бурным на фронте»{2}. Лукомского меньше всего тревожили сводки с фронта, беспокойство генерал-лейтенанта вызывало разложение в армии, достигшее колоссальных размеров. На наш взгляд, попытка генералов вернуть частично старые порядки, вполне обоснована. Генералы и офицеры были недовольны нововведениями, особенно разрешением солдатам участвовать в политических союзах и обществах. Необходимо отметить, что об этом предупреждал еще в марте 1914 г. в своей статье К. Арсеньев, указывая, «что войско должно всегда оставаться в стороне от политики, внешней и внутренней», иначе оно «без труда сотрет в ничто все устои государственной и социальной жизни…»{3}.

Предсказания К. Арсеньева очень скоро сбылись. Каждый день в Ставку Верховного главнокомандующего приходили сводки о неподчинении тех или иных частей, а также об убийстве офицеров солдатами. П. Н. Краснов вспоминал, что «в те печальные дни… мы все чувствовали себя обреченными на смерть и были к ней готовы каждую минуту»{4}. Даже Верховный главнокомандующий А. А. Брусилов, известный своей лояльностью к солдатам, также отмечал, «что случаи самоубийств офицеров умножились»{5}. Усилившийся после революции развал армии был следствием недальновидной политики военных кругов и царского правительства. Незадолго до революции генерал А. М. Крымов предупреждал, что «благодаря полному отсутствию связи в распоряжениях и строго продуманного плана» в «солдатском составе растет недовольство и недоверие к офицерству вообще и начальству в частности и, таким образом, армия постепенно разлагается и дисциплине грозит полный упадок»{6}.

Надо отметить, что все меры по укреплению дисциплины и порядка в войсках принимались А. С. Лукомским и А. А. Брусиловым с согласия или по приказу Временного правительства. 21 июня военный министр А. Ф. Керенский

[53]

отдал приказ наштаверху о запрещении митингов и собраний в действующей армии, для чего «принимать меры в согласии с комиссаром и армейским комитетом»{7}. 5 июля, после известных событий 3-4 июля, А. С. Лукомский сообщил всем главнокомандующим фронтами о вооруженном выступлении распропагандированного большевиками Петроградского гарнизона, поддержанного «прибывшими из Кронштадта солдатами, матросами и рабочими и Красной гвардией из Петроградских рабочих» и о его подавлении. «В настоящее время, — указывал наштаверх, — Временное правительство в согласии с военным министром принимает меры, дабы обезоружить взбунтовавшиеся части, которые своими предательскими выступлениями наносят удар революции»{8}.

8 июля Лукомский разослал телеграммы начальникам штабов фронтов о немедленном предании суду за призывы к неисполнению боевых распоряжений{9}. 11 июля Временное правительство удовлетворило требование генерала Л. Г. Корнилова и особым постановлением ввело смертную казнь на театре военных действий. Надо отметить, что большую роль здесь сыграла и телеграмма А. А. Брусилова А.Ф. Керенскому от 11 июля, в которой выражалась поддержка введения смертной казни, поскольку «это единственный способ вернуть боеспособность армии»{10}.

С назначением генерала Л. Г. Корнилова Верховным главнокомандующим восстановление дисциплины стало проводиться очень жесткими мерами. 26 июля А. С. Лукомский в приказе главнокомандующим фронтами сообщал, что верховный главнокомандующий приказал подтвердить его категорическое требование «при восстановлении порядка в частях, отказывающихся исполнить приказ, применять оружие, действовать решительно, без колебаний, …не допуская стрельбы вверх»{11}.

Таким образом, принимая жесткие меры, Ставка теряла опору в армии, снискав себе славу контрреволюционеров. В итоге, в армии сложилась ситуация, когда все понимали, что без перемен не обойтись. Проблема заключалась лишь в том, что планы командования и солдатских масс не совпадали. Ошибка командования, и в частности А. С. Лукомского, состояла в том, что они преданность союзническому долгу ставили выше национальных интересов. С другой стороны, устанавливая порядок в армии, Л. Г. Корнилов и А. С. Лукомский постепенно увеличивали требования к Временному правительству. Это начинало вызывать недовольство у А. Ф. Керенского, видевшего в Корнилове конкурента на пост министра-председателя, что в итоге привело к окончательному разрыву между ними.

Примечания:

{1} Минц И. И. История Великого Октября. М., 1977. Т.1. С.359.

[54]

{2} Лукомский А. С. Из воспоминаний. Первые месяцы революции // Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917 г. М., 1991. С. 62.

{3} Арсеньев К. Вопросы внутренней жизни // Вестник Европы. 1914. Март. С. 407.

{4} Краснов П. Н. На внутреннем фронте // Мятеж Корнилова: из белых мемуаров / Со вступ. ст. А. Ильина-Женевского и В. Лаврецкого. — Л.: Красная газета, 1928. С. 81.

{5} Брусилов А. А. Мои воспоминания // Совершенно секретно. 1991. №2. С. 25.

{6} Родзянко М. В. Государственная Дума и Февральская революция. // Февральская революция. Революция и гражданская война в описаниях белогвардейцев. М.-Л., 1925. С. 25.

{7} ГА РФ. Ф. 1780. Оп. 1. Д. 38. Л. 63об.

{8} Там же. Л. 163об.

{9} Революционное движение в русской армии в 1917 г. М., 1968. С.578.

{10} Савинков Б. В. Между Корниловым и Керенским. // Наука и жизнь. 1987. № 8. С. 20.

{11} Великая Октябрьская Социалистическая революция. Хроника событий. М., 1960. Т. 3. С. 15.

[55]