Корзун Л. И. Разведка в русской армии в Первой мировой войне

Военно-исторический журнал. 1981. № 4. С. 60-65.

Одновременно с возникновением войн и армий зародилась и начала развиваться разведка как важный вид их обеспечения. Ее роль и значение резко возросли с переходом к массовым армиям, увеличением масштабов военных действий, когда они уже не ограничивались одним полем сражения, а стали развертываться на широких фронтах и на большую глубину. Однако опыт ряда войн конца XIX-начала XX века, особенно русско-японской 1904-1905 гг., убедительно показал, что совершенствование средств вооруженной борьбы и рост боевых возможностей сухопутных войск существенно опережали развитие сил и средств войсковой разведки, а также способов ее ведения. Так, например, в Ляоянском сражении (1904 г.) командующий Маньчжурской армией А. Н. Куропаткин, не зная действительной обстановки, отдал приказ на отступление, хотя боевые действия складывались успешно для русских войск{1}. Из-за отсутствия эффективных средств артиллерийской разведки и корректирования стрельбы огонь как русской, так и японской артиллерии был во многих случаях неточным. По расчетам одного русского исследователя, японская артиллерия тратила в среднем 623 снаряда на каждого убитого в войсках противника{2}.

Русско-японская война оказала большое влияние на развитие военного искусства. Одной из проблем, явившихся предметом тщательного исследования и разработки, стала войсковая разведка. Это нашло отражение в ряде изданий{3}.

В 1912 году утверждается и издается Устав полевой службы русской армии, в котором целый раздел посвящен разведке. Следует заметить, что по сравнению с уставом полевой службы германской армии 1908 года этот вопрос в нем был разработан более детально и конкретно и в большей степени соответствовал уровню развития военного дела к тому времени. В немецком уставе, например, указывалось, что «разведывание имеет целью установить присутствие, образ действий и силу противника. Кроме того, часто задачей разведывательных частей является рекогносцировка местности». При этом подчеркивалось, что разведывательная служба лежит преимущественно на обязанности кавалерии{4}. Устав полевой службы русской армии давал более развернутое и точное определение данного понятия. В статье 53 указывалось: «Сбор сведений о неприятеле и о местности, на которой предстоит действовать, достигается разведыванием. Разведка неприятеля заключается в розыске его, в определении сил, расположения и действий противника. Разведкою местности определяются ее свойства, имеющие влияние на расположение и действия войск»{5}.

Основными источниками получения сведений о противнике считались высылаемые на разведку части и подразделения, а также воздухоплавательные аппараты. Кроме того, предусматривалось получение информации

[60]

о неприятеле от пленных, перебежчиков, местных жителей, шпионов, из почтовой и телеграфной корреспонденции, бумаг, найденных у убитых и пленных, из газет, а также сведений, установленных в результате выявления различных военных примет, основные из которых приводились в приложениях к уставу.

Устав 1912 года указывал, что при значительном удалении неприятеля разведывательную службу несет преимущественно конница. На близких расстояниях привлекается пешая разведка. На артиллерию и инженерные войска возлагалась разведка в интересах решения специальных задач{6}. Впервые в этом уставе определялась роль авиации в целях разведки: «Аэропланы наиболее способны к быстрому доставлению сведений, на основании частых, но кратковременных наблюдений»{7}, – говорилось в нем.

В предвоенные годы в русской армии все более серьезное внимание уделялось не только разработке теоретических основ войсковой разведки, но и созданию и подготовке необходимых для этого сил и средств. Здесь впервые стали формироваться штатные разведподразделения. Обычно выделялось по четыре человека на роту или эскадрон. В кавалерии с 1891 года, а в пехоте с 1908-го эти формирования стали называться командами разведчиков. В 1907 году специальным положением в штаты артиллерийских батарей ввели на случай войны 12 артиллеристов-разведчиков и дали соответствующие указания по их подготовке{8}.

Таким обрезом, в русской армии накануне первой мировой войны была проделана значительная работа по совершенствованию войсковой разведки. Однако в результате пренебрежения к ведению разведки многих военачальников, неумелой ее организации в сложных боевых условиях выявился ряд существенных недостатков. К примеру, опыт боевых действий 27 пд (в августе 1914 г. в Восточной Пруссии), 31 пд (на реке Золотая Липа против австрийцев), 7 пд (под Томашевом в сентябре 1914 г.) и других соединений показал: разведка велась недостаточными силами, которые к тому же распределялись равномерно по всему фронту; отдельные командиры соединений и частей задачи на разведку штабам и подчиненным частям не ставили вообще или ставили без учёта реальных возможностей; в ходе боевых действий отсутствовало управление разведывательными подразделениями; технические средства разведки использовались недостаточно{9}.

Не лучшим образом была организована разведка и в армиях Германии, Австро-Венгрии, Франции и Англии, что привело к ошибкам не только тактического, но и оперативного масштаба.

Вместе с тем уже в начальный период войны во многих соединениях и частях русской армии имелись положительные примеры, когда разведка велась успешно. По мере накопления боевого опыта командирами и штабами всех степеней разведывательные мероприятия в войсках (наблюдение, поиски, засады, разведка боем) стали осуществляться более эффективно. Блестящим образцом продуманной и тщательной организации разведки в масштабе фронта является подготовка наступательной операции, проведенной Юго-Западным фронтом в 1916 году (Брусиловский прорыв). Правильно определенные цели и главные направления разведки, четко поставленные задачи, а также умелое сочетание деятельности разведподразделений родов войск, использование различных способов разведки, заблаговременное и продуманное планирование, строгий контроль за выполнением поставленных задач дали ощутимые результаты. Как известно, Юго-Западный фронт по плану кампании 1916 года должен был наносить вспомогательный удар и поэтому получил незначительное усиление. В таких условиях правильный выбор направления главного удара благодаря достаточно полному вскрытию системы огня, инженерных заграждений, группировки противника на переднем крае и в глубине приобретал исключительно важное значение. Для решения этих задач перед наступлением велась непрерывная активная разведка. На всем фронте организовывалась развитая система наблюдения. Причем наблюдение и фотографирование осуществлялись как

[61]

с наземных НП, так и с привязных аэростатов. Все данные тщательно учитывались и обобщались. Это позволяло своевременно выявить изменения в обороне противника. Авиация ежедневно вела визуальное наблюдение и несколько раз за время подготовки сфотографировала ее. К началу наступления были составлены и размножены крупномасштабные схемы с нанесенными укреплениями и огневыми точками неприятеля. Каждую ночь в период подготовки производились ночные поиски с целью захвата контрольных пленных.

Для уточнения характера целей и инженерных укреплений артиллеристы и саперы из первой линии окопов изучали расположение противника. Широко использовалась агентура. Благодаря такому комплексу разведывательных мероприятий уже к концу мая удалось установить группировку противника, определить, что главная позиция обороны австрийцев состоит из трех линий траншей общей глубиной 400-500 м; в тылу имеются 1-я и 2-я тыловые позиции обороны, но не занятые войсками. Были вскрыты узлы сопротивления и опорные пункты, огневые позиции (ОП) артиллерии, НП и КП, выявлены порядок охранения и отдыха войск на переднем крае, характер действий противника во время артиллерийских налетов, тщательно разведана местность. Все это позволило правильно выбрать направление главного удара, время начала наступления, порядок артподготовки. Заблаговременно предусмотрели мероприятия по разведке и в ходе наступления. Осуществление такого полного, тщательно спланированного комплекса разведывательных мероприятий по обеспечению крупной наступательной операции – исключительно поучительный пример ведения разведки в первую мировую войну 1914-1918 гг.

В ходе войны сложились следующие виды разведки: войсковая, инженерная, артиллерийская, воздушная, радиотелеграфная, телефонное подслушивание, агентурная, фотограмметрическая.

Основным видом разведки считалась войсковая, т. е. ведущаяся всеми войсковыми частями при непосредственном соприкосновении с противником в ходе наблюдения, захвата пленных, различных предметов и документов, содержащих данные о неприятеле. Во многих случаях применялась разведка боем. При отсутствии соприкосновения с противником войсковая разведка велась разведотрядами, высылаемыми от кавалерии.

Следует отметить, что если перед войной кавалерия считалась основным средством стратегической (в современном понимании, скорее, оперативной) разведки, а во многих случаях и тактической, то в ходе войны произошли существенные изменения во взглядах на этот вопрос.

Не оправдала себя, в частности, практика ведения стратегической (оперативной) разведки с помощью сильных кавалерийских разведотрядов (от нескольких эскадронов до нескольких дивизий). Действуя распыленно, на широком фронте, они не могли решить ни боевых, ни разведывательных задач. Так, например, потерпела неудачу попытка русского командования использовать в целях оперативно-стратегической разведки на восточно-прусском направлении конный корпус хана Нахичеванского в составе четырех дивизий. В то же время в русской армии кавалерийские подразделения умело использовались для ведения тактической разведки, например, методом засад. Это признавали многие немецкие офицеры{10}.

От пехотных частей вне соприкосновения с противником высылались разведывательные дозоры и партии. А в условиях соприкосновения с ним особое внимание уделялось организации наблюдения и применению таких способов, как разведка боем и поиск.

При организации наблюдения НП оборудовались, начиная с роты. В качестве наблюдателей использовались наиболее развитые и подготовленные в военном отношении солдаты, а на полковых НП – офицеры обычно из рот полкового резерва. Наблюдатели обеспечивались биноклями. На каждом НП велся журнал наблюдения. Данные наблюдения ежедневно обобщались в соответствующем штабе. На ночь часто выставлялись за передний край посты подслушивания – парные секреты, попутно выполнявшие задачи охранения. Широко организовывалось наблюдение и в специальных родах войск – артиллерии, инженерных, что обеспечивало всестороннее изучение противника.

Разведка боем осуществлялась в основном при позиционной обороне. Поставленные задачи она могла успешно решать только

[62]

при хорошей артиллерийской поддержке.

Поиски, в особенности ночные, применялись довольно широко. Захваченные пленные часто давали очень ценные сведения, которые нельзя было добыть из других источников. Н. Таленский в статье «Некоторые выводы из опыта войны 1914-1918 гг.» делает заключение, что свыше 3/4 всех раз­ведывательных данных получены именно от пленных{11}. На поиски высылались разведывательные партии из штатных разведчиков или специально подобранных солдат. Накануне поиска особое внимание уделялось изучению местности и поведения противника. От участвующих в поиске требовались высокие индивидуальные качества солдата-разведчика: смелость, находчивость, смекалка, умение хорошо ориентироваться на местности ночью и маскироваться. Всем этим как раз и отличались русские солдаты. И не случайно, что в других воюющих армиях во время первой мировой войны поиски применялись значительно реже, чем в русской.

Инженерная разведка обычно велась совместно с войсковой с целью собрать наиболее полные и точные данные о местности: ее проходимости, возможности использования того или другого рода войск, маскировки, обеспечения водой. Но самой главной ее задачей было выявление характера инженерного оборудования обороны противника, типов, количества, местонахождения инженерных сооружений и заграждений. Все более важное значение стала приобретать разведка на минирование, для чего в войсковые разведывательные подразделения включались саперы, а также организовывалось специальное инженерное наблюдение.

На артиллерийскую разведку возлагались сбор сведений, необходимых для решения боевых задач артиллерии, и точная систематизация полученных данных. Обращалось внимание на наблюдение как за полем боя, так и за результатами стрельбы.

Для русской армии характерным было ведение артиллерийского огня по целям, в то время как немцы считали невозможным достаточно точно определять нахождение целей и предпочитали вести его по площадям.

Во время прорыва войск Юго-Западного фронта в июне 1916 года в 3-й Заамурской пограничной пехотной дивизии от каждого полка выделили по 16 человек, которые наблюдали в период артподготовки за результатами огня артиллерии и давали сигналы для его переноса{12}. Это мероприятие значительно повысило эффективность применения артиллерии. В той же дивизии благодаря хорошей организации наблюдения и умелому использованию других способов разведки достаточно полно были вскрыты системы огня и инженерных сооружений противника, а за несколько дней до начала наступления составлен список пронумерованных целей с подробным описанием их. Все эти цели распределили по батареям и орудиям.

Поучительна организация артразведки в 26 пд при наступлении в июне 1916 года. Еще до прибытия артиллерии произвели специальную разведку местности с целью выбора ОП и НП. Тщательно разведали оборону противника, всем командирам дивизионов и батарей выдали крупномасштабные карты, фотопланы вражеских окопов, схемы ориентиров. В дивизионах составили перспективные схемы обнаруженных целей. Кроме основного НП, каждая батарея имела дополнительный, на котором находился офицер-наблюдатель{13}.

В ходе войны в армиях создавались «Особые артиллерийские команды наземного наблюдения». Они оснащались техническими средствами, позволявшими вести разведку на большую глубину, с высокой точностью делать засечки целей. Эти команды явились прообразом артиллерийской инструментальной разведки (АИР), широко применяемой в Великую Отечественную войну.

Открытое выдающимся русским ученым А. С. Поповым радио играло во время первой мировой войны важную роль в управлении войсками. Применение радиосвязи вызвало необходимость создания специальной радиотелеграфной разведки. Она вскрывала местонахождение штабов против­ника, перехватывала его радиограммы, часть из которых раскодировалась и служила источником многих важных данных. В ходе войны весьма активно использовался этот новый технический вид разведки. Были созданы специальные органы управления радиотелеграфной разведкой. Практиковалось

[63]

также подслушивание телефонных разговоров противника.

Исключительно эффективной в ходе войны оказалась воздушная разведка, получившая количественное и качественное развитие. В русских войсках она стала широко использоваться с первых дней войны. Для этой цели армии обычно придавался авиационный дивизион, состоявший из армейского авиаотряда (шесть самолетов дальней разведки), корпусных авиаотрядов по числу корпусов, входивших в армию (шесть самолетов ближней разведки в каждом) и истребительного авиаотряда (шесть истребителей).

Авиаотряд, остававшийся в распоряжении армии, предназначался для ведения дальней (в современном понимании оперативной) воздушной разведки, а корпусные авиаотряды вели ближнюю (тактическую) разведку. За каждым из них закреплялась определенная полоса местности. В русской армии уже в 1914 году в достаточной мере использовалось воздушное фотографирование. Так, в донесении начальника Осовецкого крепостного авиационного отряда от 18 сентября 1914 года указывалось, что летчик Литвин-Литвиненко, несмотря на повреждение самолета, производил аэрофотосъемку, способствуя выяснению обстановки на фронте{14}. При осаде крепости Перемышль в ноябре 1914 года летчики впервые применили аэрофотосъемку для контроля за результатами артиллерийского огня{15}. Всего за период первой мировой войны авиацией сделано 1,5 млн. аэрофотоснимков.

С целью обобщения богатого опыта воздушной разведки в 1916 году издается проект Наставления по применению авиации на войне. В конце 1916 года утверждается и в начале 1917-го издается Наставление для стрельбы артиллерии при помощи летчиков-наблюдателей.

Развитие разведки в действующей армии потребовало совершенствования руководства ею, создания определенной системы управления. Общее руководство разведкой в действующей армии возглавило разведывательное отделение штаба верховного главнокомандующего. В штабах фронтов, армий имелись разведывательные отделения, в штабах корпусов, дивизий и полков разведкой ведал один из специально выделенных офицеров. Артиллерийскую разведку в ар-мии возглавлял начальник артиллерийской разведки, непосредственно подчинявшийся инспектору артиллерии. Задачи по общевойсковой разведке он получал от начальника разведотделения штаба армии. Воздушную разведку возглавлял штаб-офицер для поручений по авиации отдела генерал-квартирмейстера (оперативного отдела).

Опыт развития разведки в действующей армии за годы войны был обобщен в разработанном на его основе и изданном в 1917 году Наставлении по организации разведывательной службы в действующей армии. Хотя со времени выхода этого Наставления прошло свыше 60 лет, многие его положения умело и творчески использовались советским военным искусством в ходе гражданской войны, в межвоенный период, а также в годы Великой Отечественной войны. Некоторые из них не утратили своего значения и в настоящее время. Наставление указывало, что ведение разведки обязательно для всех частей и руководство ею должно исходить от штабов. В нем определялись обязанности разведывательных органов: от штаба верховного главнокомандующего до штаба полка и артиллерийского дивизиона, а также основные требования к разведке: непрерывность, своевременность, достоверность и точность донесений. Особое внимание обращалось на своевременность получения данных и высокую активность разведки. «Разведка должна своевременно давать исчерпывающие и вполне обработанные данные о противнике и занятой им местности… Сведения эти разведка обязана добывать, а не ждать их получения. Это положение должно лежать в основе всей организации разведывательных органов и их службы, которая должна носить характер полной активности», — говорилось в статьях 1 и 2{16}.

Главными принципами правильной постановки службы разведки являлись: единство взглядов и приемов, специализация, централизация всех получаемых сведений и их обработки; взаимопомощь органов разведки, подчиненность их в специальном отношении соответствующим высшим инстанциям; «возможно более частое личное общение между всеми органами разведки… связь и согласованность с оперативной частью»{17}.

[64]

Естественно, что в рамках ограниченной по объему журнальной статьи невозможно рассмотреть все аспекты такой многогранной проблемы, как организация и ведение разведки в русской армии в ходе первой мировой войны. Но даже краткое освещение вопроса позволяет сделать ряд выводов.

Во-первых, война выявила тенденции неуклонного возрастания роли и значения разведки, осуществляемой войсками, для достижения успеха в бою и операции, непрерывного расширения ее масштабов и возможностей, совершенствования и повышения в ней удельного веса технических средств (аэрофотоаппаратуры, радиотелеграфа, звукометрических станций и т д.). Было также установлено, что в новых условиях (при сплошной линии фронта и большой насыщенности войск огневыми средствами) не оправдало себя применение в разведке крупных кавалерийских соединений.

Во-вторых, полностью подтвердилась правильность взглядов, впервые сформировавшихся в русской армии, о необходимости комплексного использования сил и средств разведки всех родов войск и организации централизованного управления ими, обеспечения окончательной обработки и оценки разведывательной информации в одном центре, тщательной согласованности работы разведывательных и оперативных органов.

Значительные изменения претерпела структура разведывательных органов русской армии в направлении их дальнейшего количественного развития и качественного совершенствования, а также усиления руководства ими.

В-третьих, в ходе войны подтвердилась необходимость создания специальных штатных разведывательных подразделений во всех родах войск и заблаговременного тщательного отбора и подготовки личного состава для них (офицеров и рядовых разведчиков). Приоритет в этом принадлежал русской армии.

В-четвертых, даже в условиях позиционных форм вооруженной борьбы все более важное значение приобретал сбор сведений о противнике, особенно о его резервах в оперативной глубине. Исключительно эффективным и перспективным средством решения таких задач оказалась воздушная разведка, успешно применявшая визуальное наблюдение и аэрофотографирование Для более оперативной передачи полученных воздушной разведкой данных в русской армии успешно использовался радиотелеграф. В 1916 году впервые в мире воздушная разведка русской армии осуществила аэрофотографирование оборонительных позиций противника и местности в полосе целого фронта.

В-пятых, теория и практика организации и ведения разведки силами и средствами войск в русской армии в тот период в целом стояли на передовых позициях. Многие положения были разработаны и практически реализованы впервые в истории военного искусства. Они получили дальнейшее развитие в Советских Вооруженных Силах, особенно в Великой Отечественной войне.

[65]

Примечания:

{1} См.: Советская Военная Энциклопедия, т. 7. Воениздат, 1979, с. 198.

{2} Н. Попов. Война и лет воинов. М., 1912, с. 9.

{3} М. Бонч-Бруевич. Разведывание, охра­нение, связь. Киев, 1909; Н. В. Анисимов. Элементарная тактика. СПб., 1910; Н. Попов. Война и лет воинов и др.

{4} Устав полевой службы германской армии. 22 марта 1908 года, пер. с нем. Варшава, 1908, с.28, 29.

{5} Устав полевой службы. СПб., 1912, с. 29.

{6} Устав полевой службы, с. 30.

{7} Там же, с. 55.

{8} Н. В. Анисимов, Элементарная тактика. Отдел III. Артиллерия, изд. 4-е. СПб., 1910, с. 67; Свод штатов военно-сухопутного ведомства, кн. II. Управление корпусов. Пехота. Кавалерия. Артиллерия; кн. III. Казачьи части с их управлениями. Петроград, 1914.

{9} Боевые действия пехотной дивизии. Сборник исторических примеров, вып. I. Воениздат, 1941; Радус-3енкович. Очерк встречного боя по опыту Гумбиненской операции в августе 1914 г. М., 1920; Ф. Шафалович. Встречный бой 10-го армейского корпуса на реке Золотая Липа 26, 29 августа 1914 г. М., 1938.

{10} См. М. Позек. Разведывательная деятельность конницы по опыту мировой войны, пер. с нем. М., Госиздат, 1928, с. 58-59.

{11} См. «Военно-исторический журнал», 1940, №8, с. 25.

{12} Боевые действия пехотной дивизии, с. 94.

{13} Там же, с. 262-263.

{14} ЦГВИА, ф. 2008, оп. 1, д. 41, л. 203.

{15} Там же, ф. 2003, оп. 2, д. 613, л. 139.

{16} Наставление по организации разведыватель­ной службы в действующей армии, 1917, с. 3.

{17} Там же, с. 5-6.