Котюкова Т. В. Турецкая агентура в России накануне Первой мировой войны по документам ЦГА Республики Узбекистан
Последняя война Российской империи: Россия, мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов. Материалы Международной научной конференции. Москва, 7-8 сентября 2004 года / [отв. ред. В. П. Козлов]. — М.: Наука, 2006. С. 203-206.
Россия вступила в Первую мировую войну с грузом нерешенных внутренних проблем. Особенно непростыми были национальный и религиозный вопросы. Поэтому в первые десятилетия XX в. конфессиональная и этническая принадлежность стали одними из ключевых факторов противоречивого отношения народов России к выбору внешнеполитического курса империи.
В начале 1910 г. Министерство иностранных дел России получило сведения о готовящемся в Турции плане по сбору средств на усиление армии и флота. План содержал обращение к российским мусульманам оказать турецкой армии посильную материальную помощь{1}. Это не могло не насторожить официальные власти. Ситуация усугублялась тем, что подавляющее большинство мусульман России проживало в недавно завоеванных, а потому не вполне благонадежных колониальных окраинах империи. В этих условиях руководства МИД и МВД с большой долей вероятности полагали, что в случае военного столкновения с Турцией приверженцы ислама в России встанут на сторону «братьев-мусульман». Поэтому потребовалось установление самого тщательного контроля за перемещением по территории России лиц, имеющих турецкое подданство{2}. Так, в циркулярном письме Департамента духовных дел МВД России от 7 октября 1910 г. отмечалось, что эти опасные для единства российского государства «проповедники» посылаются большей частью на Волгу, в Крым, на Кавказ и в Туркестан{3}.
Власти не без оснований опасались распространения среди многочисленного мусульманского населения России идей панисламизма{4}. Например, туркестанский генерал-губернатор А.В. Самсонов и районное охранное отделение, ссылаясь на текущие события на Балканском полуострове, которые турецкой стороной расценивались как джихад – «священная война против неверных», настаивали на строжайшем контроле со стороны военных губернаторов областей края за турецкими «шпионами» и сочувствующими Турции{5}. Имелись сведения, что из Тифлиса так называемым «мусульманским комитетом» рассылались прокламации на турецком языке, направленные против России и призывающие мусульман объединиться и «кровью защитить ислам, дабы
[203]
не дать христианам восторжествовать и уничтожить мусульманство»{6}.
Сочувствие российских подданных-мусульман Турции имело весьма конкретный, материальный характер. Так, в Закаспийской области Туркестана был известен случай сбора денег в пользу «Красного Полумесяца», разрешенный (!) начальником Красноводского уезда. Сбор денег был прекращен по распоряжению начальника области, а собранные деньги сданы в местное казначейство{7}. Мусульманские печатные издания России выпускали специальные номера, в которых открыто публиковали списки жертвователей в пользу раненых турецких, а не российских солдат{8}.
На фоне все сильнее разгоравшегося балканского конфликта среди российских мусульман все чаще и чаще обсуждался вопрос о якобы предстоящей войне России с Китаем. При этом турецкие эмиссары вели агитацию за объединение мусульманских народов и их отделение от России с последующим нападением на последнюю в союзе с Японией и Китаем, в случае действительного начала такой войны{9}.
Такая ситуация была закономерным следствием непродуманной и нескоординированной национальной политики в Российской империи, в результате которой большинство российских мусульман ощущали себя гражданами второго сорта только потому, что исповедовали ислам, а не православие. 17 апреля 1905 г. был издан закон «О веротерпимости», но даже он не гарантировал полной религиозной свободы представителям неправославных религиозных конфессий. Так, видный деятель татарского джадидского движения, депутат Государственной Думы С. Н. Максудов в одной из своих речей выступил с жесткой критикой религиозной политики царского правительства и требовал большей религиозной свободы для мусульман и полной автономии для духовных организаций{10}.
Официальные представители мусульманского населения России – депутаты мусульманской фракции Государственной думы, Первую мировую войну встретили в патриотическом лагере. Но, несмотря на переживаемые страной тяжелые времена, власть в отношении народов России, исповедующих ислам, продолжала практиковать политику, которую нельзя было назвать разумным государственным подходом. В связи с этим председатель фракции К. Б. Тевкелев выступил с требованием устранить все административные и законодательные притеснения против «отдельных народностей». Реакция думского большинства была резко отрицательной.
Турция накануне и в ходе Первой мировой войны была заинтересована в нагнетании внутриполитической обстановки в России
[204]
и делала это всеми доступными ей средствами. Самым эффективным способом оказалась спекуляция на имеющейся в России религиозной и национальной нетерпимости. Однако массы простых мусульман империи в силу целого комплекса причин не всегда были в состоянии в полной мере воспринять те идеологические установки, которые турецкие агитаторы пытались активно внедрить в их сознание. Почти единогласно все агенты признавали, что одной из главных причин медленного распространения идей панисламизма является «малая культурность низших слоев мусульманского населения, невежество их духовенства и существующая между мусульманскими сектами религиозная ненависть»{11}. Вследствие этого было решено разделить панисламизм как движение на две ветви – политическую и религиозную, и начинать с религиозного объединения мусульман, обратив особое внимание на развитие фанатизма в народных массах, одновременно с этим знакомя массы с современной культурой.
Для достижения этой цели в Турции было решено принять меры: «1) к открытию во всех городах с мусульманским населением возможно большего числа духовных школ, в коих вести преподавание по одной программе на арабском языке; 2) к устройству время от времени в главнейших мусульманских городах съездов видных общественных деятелей и духовенства для обмена мыслей и попутного выбора издательской комиссии, в которую должны войти лица, хорошо знакомые с религией и современными науками, и на которую будет возложено составление и издание учебников и книг по всем отраслям знаний на общедоступном языке для распространения их бесплатно среди народа; 3) к изданию во всех городах с мусульманским населением газеты на местном языке, которая осторожно, но умело способствовала бы развитию идей религиозного объединения среди мусульман всего мира; 4) к бесплатному обучению мусульманского юношества всех стран в высших мусульманских миссионерских школах Мекки и Медины, чтобы по окончании курса последние возвращались к себе на родину и распространяли среди своих соотечественников идеи религиозного объединения мусульман и, наконец, 5) к посылке в города и села всех стран с мусульманским населением посвященных лиц для ведения религиозного объединения местного населения»{12}.
Одновременно с этим было принято решение временно воздержаться от направления подобного рода пропагандистов в Россию, чтобы «не вооружить ее против себя до полного улучшения политического и экономического положения Турции, возложив обязанности по пропаганде панисламистских идей в России на избранных местных мусульман, сочувствующих этим идеям»{13}.
[205]
В ходе войны, находясь в тяжелейшем экономическом и политическом положении, России пришлось подавлять одно из самых грандиозных антирусских восстаний в регионах с мусульманским населением. В 1916 г. Степной край, Туркестан и отчасти Северный Кавказ были охвачены массовым недовольством в связи с призывом на работы в тыл действующей Русской армии мусульманского населения, освобожденного ранее от несения воинской повинности. Документальные источники красноречиво свидетельствуют о прямом финансовом и идеологическом участии Турции в этих событиях.
Примечания:
{1} Центральный государственный архив Республики Узбекистан (ЦГА РУз) Ф. 462. Оп. 1. Д. 414. Л. 140.
{2} Там же. Д. 355. Л. 447.
{3} Там же. Л. 472.
{4} Панисламизм – религиозно-политическая идеология, в основе которой лежат представления о духовном единстве мусульман всего мира независимо от социальной, национальной и государственной принадлежности и о необходимости их духовного объединения под властью халифа.
{5} ЦГА РУз. Ф. 462. Оп. 1. Д. 414. Л. 260.
{6} Там же. Д. 413. Л. 252.
{7} Там же. Д. 443. Л. 25.
{8} Там же. Л. 182.
{9} Там же. Д. 443. Л. 88.
{10} Современное движение в среде русских мусульман: Исследование епископа Алексия. Казань, 1910. С. 17.
{11} ЦГА РУз. Ф. 462. Оп. 1. Д. 479. Л. 65.
{12} Там же. Л. 65об.
{13} Там же.
[206]