Шугалей И. Ф. Подготовка морских офицеров для Российского императорского флота в годы Первой мировой войны

Великая война 1914-1918: Альманах Российской ассоциации историков Первой мировой войны: Россия в Первой мировой войне: Вып. 4. — М., 2016. С. 42-54.

После поражения страны в Русско-японской войне 1904-1905 гг. для восстановления флота была принята развернутая программа строительства кораблей. По-новому была организована и подготовка командных кадров для строящихся кораблей. От выпускника Морского корпуса требовалось уметь управлять огнем орудийной башни и знать материальную часть орудий, уметь пользоваться артиллерийскими приборами, по минной части уметь использовать подводные и надводные торпедные аппараты, ставить и обезвреживать мины заграждения, исполнять на корабле обязанности младшего штурмана и вахтенного офицера, уметь применять спасательные средства и средства связи{1}. Для обеспечения учебной практики кадет и гардемарин был сформирован Учебный отряд судов морского корпуса, который пополнился сравнительно новыми кораблями. В него, кроме

[42]

учебных судов «Минин», «Рында», «Верный», «Воин» и шхун «Моряк» и «Забава», передали крейсера 1-го ранга «Аврора» и «Диана»{2}. Для улучшения практических навыков по обслуживанию оружия и технических средств выпускники не получали сразу офицерского звания, а производились в корабельные гардемарины и отправлялись в 12-месячное плавание во внутренних (4 месяца) и заграничных (8 месяцев) водах для практической отработки обязанностей корабельных офицеров. Помимо строевых офицеров в учебном плавании принимали участие и корабельные гардемарины механики и кораблестроители. В состав отряда для обеспечения подготовки гардемарин и плавания в заграничных водах включались вполне современные корабли. Так, в состав отряда 1908 г. отличившегося при спасении населения Мессины, разрушенной землетрясением входили эскадренные броненосцы «Слава» и «Цесаревич» и крейсера «Богатырь» и «Олег». В 1914 г. в гардемаринском отряде состояли броненосцы (по новой классификации переименованные в линейные корабли) «Павел I», «Андрей Первозванный», «Цесаревич», «Слава» и крейсера «Рюрик», «Адмирал Макаров», «Паллада» и «Баян»{3}. Однако хронической проблемой Российского императорского флота была нехватка кадров. Меры по его восполнению предпринимались недостаточные: по расчетам кадровых органов для укомплектования возрождающегося флота требовалось 2600 строевых офицеров{4}. Остро не хватало специалистов. В 1914 г. некомплект минных офицеров составлял 30% от общего количества должностей, а в 1916 г. уже 50%{5}. На 1 января 1914 г. на штатные 1450 офицерских мест имелся лишь 1301 человек обер-офицеров (в чинах от мичмана до старшего лейтенанта){6}.

Для подготовки офицеров в России сложилась система, состоявшая из училищ (Морского корпуса{7} и Инженерного училища им. Николая I), специальных классов{8} и Академии. Военно-морская академия выпускала кораблестроителей,

[43]

гидрографов, механиков и в военно-морском отделе офицеров для Морского генерального штаба и штабов флотов. Часть морских офицеров проходили обучение в военных академиях (Артиллерийской, Юридической, Интендантской) и гражданских высших учебных заведениях. В Горном институте изучали курс металлургии и горного дела будущие приемщики артиллерийских орудий, в Восточном институте — предшественнике ДВФУ (Владивосток) — восточные языки.

В Морской академии число обучаемых перед войной составляло 75 человек, для флота в Артиллерийской академии и Академии Генерального штаба ежегодно выделялось 6-7 и 1-2 вакансии соответственно, но полностью они не были укомплектованы. На гидрографический отдел прием составлял 12 человек, на кораблестроительный и механический по 9 человек, а на военно-морской (командный по современной терминологии) принималось 14 человек и сверх того допускались вольнослушатели, число которых ежегодно объявлялось приказами по морскому ведомству. В 1913 г. отдел военно-морских наук закончили 14 человек и 1 вольнослушатель. Срок обучения в академии на технических специальностях составлял 2 года и 7 месяцев, а на военно-морской 2 года, но после 2 лет обучения на 3-й дополнительный курс принималось только 5 офицеров, имевших средний балл за обучение на первых двух курсах не ниже 11 (из 12 возможных){9}. Эти офицеры предназначались для службы в Морском генеральном штабе.

На классах в предвоенные годы готовились офицеры, предназначенные для занятия должностей корабельных специалистов, после определенного срока прохождения службы на кораблях. В подводном классе обучались все офицеры и даже врачи, предназначенные для службы на подводных лодках. Поскольку перед Первой мировой войной военное ведомство для обороны крепостей закупило три малые подводные лодки типа 27-В американской фирмы «Голланд», в подводном классе прошли обучение 4 сухопутных (инженерных) офицера, намеченные для назначения на эти лодки. Но в годы войны, несмотря на дефицит офицеров-подводников, в ВМФ их не перевели, они воевали на сухопутных фронтах и двое даже стали кавалерами ордена Св. Георгия{10}. К недостаткам обучения в подводном классе надо отнести подготовку к выполнению торпедных атак. Несмотря на кажущуюся достаточность подготовки к этому обучаемых офицеров, ни одна из торпедных атак подводных лодок Балтийского флота в 1914-1915 гг. не увенчалась успехом.

Количество офицеров проходящих подготовку в классах перед Первой мировой войной составляло: в Минном классе 22 человека, в водолазной школе готовилось 5-6 офицеров, в артиллерийском классе в 1914 г. заканчивали обучение 23 офицера, во временном штурманском классе в тот же год выпускались 23 офицера, в отряде подводного плавания завершали обучение 16 офицеров и им соответ-

[44]

ствующих{11}. Количество обучающихся в классах за период после Русско-японской войны выросло в 2-3 раза, но и этого было недостаточно для обеспечения всех потребностей флота в годы войны. Ведь только вступление в строй первых кораблей и создание Морского Генерального штаба сделало вакантными сразу более 500 должностей{12}.

Основным учебным заведением, готовившим офицеров для ВМФ, являлся Морской корпус. Ежегодно его заканчивали в 1911-1913 гг. по 119 человек. В Морском инженерном училище ежегодно выпускалось 30-40 человек (в 1913 г. 43 человека), из которых в среднем 5 человек были кораблестроителями, а остальные механиками. Этого количества было совершенно недостаточно для обеспечения кадрами запланированной программы кораблестроения.

Резервом для обеспечения кораблей офицерами механической специальности были выпускники Московского высшего технического училища, а также кораблестроительного отдела Политехнического института им. Петра Великого. Их выпускники, пожелавшие служить в ВМФ, поступали в юнкера флота, а с 1909 г. в Политехническом институте был введен курс военного кораблестроения, экзамены по которому сдавались в Морском инженерном училище Николая I. С этого же года на кораблестроительном отделении начали функционировать курсы воздухоплавания, выпускники которых должны были уметь проектировать самолеты и воздухоплавательные летательные аппараты (аэростаты и дирижабли), а с 1911 г. были открыты теоретические курсы авиации, на которые принимались офицеры всех родов сил, но преимущество предоставлялось офицерам инженерных войск и воздухоплавателям. Первый выпуск курсов из 27 человек состоялся в феврале 1912 г.{13}

С 1912 г. на отделении функционировали Офицерские теоретические курсы авиации и воздухоплавания им. В. В. Захарова, готовившие летчиков для морской авиации (изучение теории и конструкции летательных аппаратов и двигателей, тактики авиационной войны, радиотелеграфии и т. д.). Выпускники этих курсов по завершении обучения отправлялись в летные школы (в Севастопольской школе авиации) и после завершения практического обучения возвращались в Петербург (Петроград) для отработки навыков по применению самолетов на воздушных станциях в Гребном порту или в Либаве, а после сдачи экзаменов получали диплом морского летчика. Кроме того, в институте с 1914 г. функционировали курсы авиамехаников и курсы прапорщиков флота по механической части. Их руководителем был назначен декан кораблестроительного отделения К. П. Боклевский, которому присвоили звание генерал-майора флота{14}. Надо заметить, что из поступивших в 1911 г. студентов механического отделения полный курс до 1917 г. закончили всего 9 человек, а в установленный срок лишь один Н. Н. Поликарпов.

[45]

Другим источником резерва флотских офицеров были выпускники морских учебных заведений коммерческого флота (механики и судоводители) которым В военное время присваивалось звание прапорщиков по адмиралтейству. Это же звание могли получить кондукторы, прошедшие соответствующую подготовку.

Для обеспечения строящегося флота была расширена сеть военно-морских учебных заведений. Поскольку число выпускников Морского корпуса не превышало 200 и его не хватало для покрытия потребностей флота в строевых офицерах, было создано новое учебное заведение, производившее обучение по программам корпуса. В августе 1913 г. в Петербурге в Крюковых казармах были открыты временные гардемаринские классы со сроком обучения 3 года и расширен прием в вольноопределяющиеся флота (в их состав зачисляли лиц с высшим или средним образованием). Первоначально в гардемаринские классы (из-за черного цвета погон — «черных гардемарин») были зачислены 60 человек. Само учебное заведение стало именоваться Отдельными гардемаринскими классами (ОГК). В 1914 г. в классы были зачислены 119, а в — 1915 г. 114{15}. Для организации подготовки офицеров из вольноопределяющихся при 2-м Балтийском флотском экипаже существовала рота юнкеров флота. Лица с высшим образованием после сдачи экзаменов в Морском корпусе или Морском инженерном училище производились в мичмана, а вольноопределяющиеся, не имеющие высшего образования, после сдачи экзаменов получали чин прапорщика по Адмиралтейству. Кроме того, была начата постройка нового корпуса в Севастополе. Туда планировалось перевести кадетские роты Морского корпуса, оставив в Петрограде только специальные (гардемаринские). В 1916 г. был произведен набор в общеобразовательные классы, но ни одного выпуска из корпуса до окончания войны сделано не было.

С началом войны флот столкнулся с нехваткой подготовленных офицеров для укомплектования кораблей. Необходимость расширения подготовки офицеров была ясна и ранее, но ее расширение не покрывало роста с началом боевых действий потребности в кадрах. Во время войны значительно выросла численность командного состава флота. На 1 января 1918 г. имелось 8371 человек командного состава (54 адмирала, 135 генералов, 1160 штаб-офицеров, 4065 обер-офицеров, 2957 мичманов и прапорщиков){16}. При этом надо учитывать потери офицерского состава в годы войны; особо крупные потери понес офицерский состав во время Февральской революции.

Для обеспечения столь значительного прироста численности офицерского состава пришлось прибегнуть к ряду мер. Был сокращен срок обучения в Морском корпусе и ОГК. Отсутствие возможности длительной стажировке в гардемаринском отряде (хотя она была очень полезна) привело к ее отмене, что позволило сократить срок обучения на год, сокртив срок обучения до 3 лет.

Было прекращено обучение в классах и Морской академии, а слушатели и часть преподавателей отправлены на действующий флот. Однако затяжной характер войны и острая потребность в специалистах высшей квалификации потребовали возобновления занятий. В 1916 г. были возобновлены занятия на ко-

[46]

раблестроительном отделе. Были отозваны с флота слушатели первого курса, зачисленные на второй курс и произведен новый набор на 1 курс. В остальных отделах планировалось начать занятия в 1917 г., но революционные события перечеркнули эти планы.

Поскольку обучение в Петрограде или Кронштадте стало невозможным, оно было организовано на базах флота. В ходе боевых действий резко возросла роль радиосвязи. Широкое применение в войне минного оружия, развертывание тральных частей и подразделений потребовало большого количества квалифицированных минеров. Вместо минного класса были в начале 1915 г. организованы краткосрочные (Краткие минные курсы) в Гельсингфорсе, Ревеле и Севастополе. Созданные наспех, без учебной материальной базы и квалифицированных преподавателей они не могли обеспечить надлежащий уровень знаний, поэтому в конце 1915 г. было возобновлено обучение в Минном классе, а на следующий год и в Электротехническом и Радиотелеграфном классах. Обучение велось по сокращенной до 5 месяцев программе, но количество обучаемых возросло до 36 человек. С началом кампании слушатели возвращались на корабли. На курсах в Севастополе обучалось 24 человека. На краткосрочных курсах при первой и второй минных дивизиях прошел подготовку 51 офицер. В 1915 г. на электротехнических курсах прошли обучение 22 человека.

В конце 1915 г. возобновилась деятельность и Артиллерийского класса, переведенного в Гельсинфорс. Срок обучения составлял 6 месяцев (с ноября по март-апрель). Сначала его разместили на берегу, а затем на учебном судне «Рига», где были оборудованы учебные кабинеты. В этом году его закончило 16 человек, а в 1916 — 35 человек. С 1916 г. действовали и краткосрочные курсы, открытые в Севастополе, где прошли подготовку 24 человека.

Временный штурманский класс также перешел на обучение по программам военного времени. В 1915 г. временные курсы закончили 13 человек. Класс разместился на пароходе Добровольного флота «Митава», а летнее практическое плавание производилось на крейсере «Россия». В дальнейшем обучение производили в здании управления лоцманской службы. В 1916 г. были набраны 31 человек, выпуск которых состоялся в марте 1917 г. Среди выпускников этого года были такие известные впоследствии в истории нашего флота люди как академик, адмирал-инженер А. И. Берг, начальник Морских сил РККА М. В. Викторов. Последний набор класса был осуществлен в декабре 1917 г. Из набранных 30 слушателей отсеялась почти половина. Но выпуск их в апреле 1918 г. пришелся уже на советское время. Планировалось открыть подобные курсы в Севастополе, но революционные события помешали реализации этих планов.

В годы Первой мировой войны родом сил стали подводные лодки. Освоение новой техники требовало усиления подготовки кадров для поступающих в состав флота кораблей. Выпуск в 1914 г. 14 офицеров не покрывал всех потребностей в подготовленном личном составе. Учебный отряд подводного плавания перед войной дислоцировался в Либаве и был эвакуирован в Ревель. Здесь в январе 1915 г. он возобновил свою деятельность офицерский класс. Курс продолжительностью 2 месяца не дал удовлетворительных результатов. Поэтому в декабре 1915 г. срок теоретического обучения уве-

[47]

личили до 3 месяцев, после окончания которого слушатели отправлялись на имевшиеся в отряде 4 ПЛ для прохождения практики. Такая схема обучения сохранялась до конца 1917 г., когда из-за приближения германских войск отряд перебазировался из Ревеля в Петроград. В 1915-1916 гг. в классе прошли обучение сначала 13, а затем 40 человек. Еще 22 человека прошли обучение на курсах, организованных в Севастополе{17}.

В водолазной школе до 1917 г. готовилось в среднем по 4 офицера{18}.

Была расширена подготовка летчиков морской авиации. В качестве пилотов готовились как офицеры, так и унтер-офицеры. Школы были открыты в Ораниенбауме, Петрограде, Баку, Батуме, Красном Селе. В последней морские летчики обучались навыкам пилотирования сухопутных машин и приемам воздушного боя. Планировалось создание полноценного учебного заведения (Учебного отряда с офицерским классом) для подготовки морских летчиков, но его организацию отложили до окончания войны. Выпуск из Петроградской школы, открытой в конце 1914 г. и рассчитанной на 20 человек, составил: в 1915 г. 27 офицеров и 24 нижних чина летчиков и 6 нижних чинов обслуживания аэродромов; в 1916 г. выпустили 31 офицера, 16 нижних чинов летчиков и 4 обслуживания{19}. Такие же школы были созданы в Баку (на 20 офицеров), в Севастополе (на 25-30), а также в Одессе и Батуми{20}.

В связи с включением в состав службы наблюдения постов привязных аэростатов, а авиации Черноморского флота и дирижаблей, на флоте начали подготовку специалистов-воздухоплавателей. Приказом по морскому ведомству от 15 ноября 1916 г. были открыты двухмесячные морские воздухоплавательные курсы при крепостной воздухоплавательной роте Морской крепости Петра Великого в Ревеле.

С началом войны сроки подготовки офицеров флота были сокращены. Уже в июле были досрочно произведены в мичмана корабельные гардемарины, 6 ноября был произведен следующий выпуск сразу в офицеры гардемарин последнего года обучения — было выпущено 116 и 143 человека соответственно, а из инженерного училища — 36 и 43 человека{21}. В 1915 г. выпуск составил из Корпуса 173 человека, а из инженерного училища 45 человек. В 1916 г. из корпуса выпустились 200 человек. Последний выпуск из Морского корпуса состоялся 27 мая (9 июня) 1917 г. уже при Временном правительстве, когда в мичмана были произведены 147 старших гардемарин{22}. Некоторые из оставшихся обучаемых в корпусе завершали свое обучение уже в советское время в Красном флоте или у белых, например во Владивостокском училище.

[48]

В 1916 г. 29 января состоялся первый выпуск гардемарин из ОГК. Всего в мичмана в феврале были произведены 50 гардемарин классов и 10 человек из состава гардемарин и вольноопределяющихся флота{23}. В 1916 г. в классах состояло 269 гардемарин.

Трехгодичный курс обучения в ОГК не позволял быстро восполнить недостаток офицеров на флоте, поэтому была сохранена и расширена система подготовки командного состава из юнкеров флота. При 2-м Балтийском флотском экипаже существовала рота юнкеров флота, которые после непродолжительной подготовки и сдачи экзаменов производились в мичмана. Летом 1915 г. роту преобразовали в гардемаринскую, а юнкера получили звание гардемаринов флота. Вольноопределяющихся свели в отдельную роту. Продолжительность обучения в них (включая трехмесячную практику) доходила до года. Из-за серого цвета выданных обучаемых шинелей они получили прозвище «серых гардемаринов». Весной 1916 г. на базе роты были созданы курсы гардемаринов флота. В декабре 1916 г. на курсы были зачислены 106 человек по морской части, 20 человек по механической и 19 по кораблестроительной части. Из-за острой нехватки офицеров Корпуса гидрографов по ходатайству начальника Главного гидрографического управления при курсах гардемарин флота было открыто отделение для подготовки офицеров гидрографической службы, на которое сразу же приняли 30 человек{24}.

Весной 1916 г. для ускоренной подготовки специалистов по механической части была открыта Школа прапорщиков флота. Первый набор составил 200 человек (при штате в 150). В нее принимались лица со свидетельствами об окончании мореходных училищ или судовых механиков. После полуторамесячного обучения и практики на судах Учебно-артиллерийского и Учебно-минного отрядов осенью 1916 г. выпускники были произведены в чин прапорщиков{25}. В июле того же года в Ораниенбауме (в казарме морской учебной стрелковой команды) открылась школа прапорщиков по адмиралтейству для окончивших (в том числе и строевых нижних чинов) средние учебные заведения. К апрелю 1917 г. школа осуществила два выпуска, после чего переведена в Новый Петергоф и переименована в Школу мичманов военного времени берегового состава, а ее ученики (юнкера флота) стали гардемаринами{26}.

Сложность техники, состоявшей на вооружении ВМФ, требовала серьезной практической и теоретической подготовки кандидатов на присвоение офицерских званий. Основой для приобретения практических навыков будущими офицерами

[49]

было плавание на учебных кораблях. Дело в том, что в отличие от современных военно-морских учебных заведений в стенах корпуса (с 1916 г. Морского училища) не отрабатывались практические навыки в использовании оружия и обслуживании технических средств из-за отсутствия тренажеров. Поскольку в то время обучение строевых офицеров командного профиля осуществлялось по единой программе (специалистами офицеры становились после обучения в соответствующих классах — минном, артиллерийском, штурманском, водолазном, подводном, связи), то для отработки необходимых навыков в применении оружия (артиллерийских и торпедных стрельбах, постановке мин и тралов), навигации и мореходной астрономии, производству гидрографических работ (съемке побережья) и обслуживании силовой установки{27} требовалось обучение на специально выделенных кораблях. Однако на Балтике оказалось невозможным обеспечить необходимую подготовку гардемарин. Большинство кораблей, приписанных к Морскому корпусу, с началом боевых действий были переведены в состав действующих сил. Остались лишь учебные парусные корабли «Верный» и «Воин».

Для обучения в младших ротах корпуса использовали в качестве учебных яхты, как мобилизованные у владельцев, так и конфискованные у подданных Германии и Австро-Венгрии. После расформирования Учебного отряда морского корпуса для практики использовались парусные суда «Бриз», «Муссон», «Пассат», «Бора»{28}, 8 малых яхт и 18 шестивесельных ялов. В качестве плавучей базы этих плавсредств в районе летней практики на островах Биорке использовалась описная баржа (плавказарма, на которой в мирное время старшие гардемарины проводили практические работы по астрономии, описи берегов и минно-подрывному делу){29}.

В 1916 г. этот отряд, обеспечивавший практику младших обучаемых, включал учебные корабли «Верный», «Воин», «Либава», крупную яхту «Астарта», но из-за малой мореходности ее пришлось заменить, описную баржу (на время ее ремонта был задействован крейсер «Аврора»). Использовались также учебные парусные суда «Муссон», «Бриз», «Пассат» и 5 парусных, 1 парусно-моторная и 1 паровая яхта. Из этих яхт 4 мобилизованных («Гильза» водоизмещением 7,78 т, «Луиза» 8 т, «Ратмир» 8,35 т, «Клио» 10,7 т) и две конфискованные у германских подданных («Ариадна» 8,4 т, «Роз-Мари» 13 т). Паровая яхта графа Штакельберга «Муссон» была переименована в «Рогнеду»{30}. Во время практики кадеты получали навыки в изучении устройства корабля, сигналопроизводстве, такелажных работах, морской практике, управлении кораблем, борьбе с авариями. Изучали кораблевождение при ориентировании по береговым объектам, Морской устав и стрелковое дело (использование японских винтовок и стрельбы из них). Прово-

[50]

дилось ознакомление с машинным и моторным делом, минной и артиллерийской специальностью. Проводились парусные учения на судах, плавание на шлюпках под веслами и парусом, наиболее подготовленные кадеты проводили парусные учения и плавание на яхтах{31}. На крейсере «Аврора» изучалась артиллерия, а на УК «Воин» производились астрономические наблюдения.

Учебные суда и шлюпки обеспечили практику 5-й роты корпуса, но для старших курсов была необходима практика на боевых кораблях и для этой цели в 1915 г. 2-ю гардемаринскую роту отправили на Дальний Восток.

Во время переезда эшелона занятий с гардемаринами не было. Лишь несколько раз тренировались во взятии высот солнца из вагона. По приезде во Владивосток в течение недели жили в казармах Сибирского экипажа из-за неготовности судов, а затем приступили к выполнению учебной программы. Гардемарины на боевых кораблях изучали приготовление к использованию мин, тралов и торпед, подрывные работы, артиллерию, электрооборудование корабля, механику. Во время практики совершалось плавание в Японию с заходом в город Кобе (гардемарины Морского корпуса) и в Йокогаму (гардемарины ОГК), где гардемарины отрабатывали мореходную астрономию, навигацию и иностранный язык. По выходе из иностранного порта принимался экзамен по знанию языка. Гардемарины отправлялись на Амурскую флотилию, где изучали башенную артиллерию и использование двигателей внутреннего сгорания. Во Владивостоке гардемарины знакомились со службой на ПЛ на оставшихся в Сибирской флотилии субмаринах. При плавании вдоль берегов гардемарины изучали театр.

6 августа 1915 г. на учебные корабли прибыл генерал-губернатор и встретился с гардемаринами. Он пожелал, чтобы гардемарины полюбили далекую окраину, которая многим обязана флоту. Практика прошла успешно, и 10 августа гардемарины корпуса, а 20 сентября гардемарины ОГК убыли в Петроград. Практика на Дальнем Востоке была гораздо эффективнее, чем на Балтике. Так из 92 дней практики гардемарины провели на ходу 27 дней в своих водах и 12 в зарубежных. При этом на КР «Аврора» практика была всего 47 дней, из них на ходу 18. Другие использованные для обеспечения практики суда использовались еще менее интенсивно. Так судно «Работник» из 114 дней на ходу провело всего 1 (один) день.

В 1916 г. вновь старшие гардемарины были отправлены во Владивосток. Для плавания с гардемаринами был оборудован вспомогательный крейсер «Орел» переоборудованный из парохода Добровольного флота. Его полное водоизмещение составило 5100 т, максимальная скорость 16 узлов, вооружен он был двумя 120-мм и двумя 75-мм орудиями{32}. Однако при прохождении практики возникли затруднения. Из-за отсутствия в составе флотилии ПЛ, отправленных на западные моря, изучение службы на них ограничивалось работой с моделями. В 1916-1917 гг. на Дальнем Востоке проходили подготовку гардемарины флота, которые после прохождения строевой подготовки после зачисления отправлялись в 7-месячное плавание. Для успешной подготовки будущих офицеров «Орел» был переведем в

[51]

1-й ранг и отправился в плавание с посещениями 15 иностранных портов до Бирмы и Зондских островов{33}.

Предполагалось вновь отправить на Дальний Восток только от Морского училища (бывшего корпуса) 200 гардемарин. Но в 1917 г. от отправки старших гардемарин на Дальний Восток пришлось отказаться. Башенные канонерки (мониторы) Амурской флотилии свои дизеля передали на подводные лодки действующих флотов, большинство боеспособных миноносцев ушло из Владивостока на Север. Поэтому вместо общей практики группы гардемарин были расписаны на эсминцы Черноморского и Балтийского флотов. Это было аналогом нынешней стажировки. Например, гардемарин Л. Соболев был отправлен на эсминец «Забайкалец»{34}. В октябре 1917 г. на Дальний Восток убыли лишь флотские гардемарины нового набора для похода на ВКР «Орел». Отсутствие на Дальнем Востоке современных крупных кораблей не обеспечивало качество подготовки будущих офицеров, и уровень практической подготовки по сравнению с выпускниками предыдущих лет был ниже.

История подготовки офицерских кадров в годы войны показывает, что Российский императорский флот оказался не подготовлен к длительному конфликту. Ожидая, что конфликт будет краткосрочным, на действующий флот отправили не только слушателей, но и преподавателей. Система подготовки сложилась только к началу 1917 г., когда в стране и ее вооруженных силах начался процесс распада. Особенно неудовлетворительной была подготовка офицеров к занятию высших командных должностей. Прекращение функционирования военно-морского от-

[52]

дела академии не было компенсировано даже открытием кратких курсов (аналог современных АКОС). Причиной этого было не только непонимание руководством ВМФ этой задачи, но и то, что весь преподавательский состав убыл на действующий флот. Введение же кратких командных курсов позволило бы не только улучшить подготовку кадров оперативного звена, но и проанализировать ход военных действий, распространить опыт использования новой техники, улучшить информированность командования флотов о развитии сил противника и союзников.

Снижение качества подготовки специалистов было не столь заметно, но дефицит кадров приводил к задержке освоения новой техники и даже срыву ее применения. Так произошло с попыткой использования на Черноморском флоте оританских дирижаблей типа «Черномор» для поиска подводных лодок: на флоте отсутствовали опытные и подготовленные воздухоплаватели.

На обеспечении практики на Дальнем Востоке негативно сказалась отправка наиболее боеспособных кораблей Сибирской флотилии на Север, например, ПЛ «Дельфин», не имевшей боевого значения. Больше пользы принесло бы ее использование в 1916 г. для практики гардемарин.

Массовое поступление на флот вновь подготовленных обер-офицеров началось только в конце 1916 — начале 1917 г. В то же время дефицит командных кадров не позволил обеспечить надлежащий контроль за нижними чинами и помешать распространению среди них революционных идей, общему падению дисциплины. Одной из причин задержки с пополнением флота молодыми офицерами являлся общий низкий количественный уровень подготовки специалистов с высшим и средним специальным образованием в стране. Если в других странах всеобщее среднее образование было введено еще в XIX в., то для России оставалось проблемой наличие людей даже с начальным образованием. До революции

[53]

(на 1914 г.) в стране существовало всего 72 вуза с 86 тыс. студентов. Кроме того, в дореволюционной России большинство среди лиц с высшим образованием составляли не инженеры, а гуманитарии: в 1913 г. вузы выпустили 2624 юриста, 236 священнослужителей и всего 65 инженеров связи, 208 — путей сообщения, 166 горных инженеров, 100 строителей (и архитекторов). Инженеров фабрично-заводского производства в 1913 г. выпущено всего 1277 человек. А в 1897 г. на всю Россию имелось 4 тыс. инженеров{35}. Флоту приходилось самому готовить, например, нужные ему кадры судостроителей. Переподготовка морских офицеров из гражданских инженеров в предреволюционной России была невозможна. Нехватка дипломированных инженеров для промышленности вынуждала использовать на соответствующих должностях студентов и практиков без должного образования.

Отсутствовали и неправительственные организации для морских офицеров, аналогичные британскому Добровольческому резерву.

Одной из причин острого дефицита кадров в Российском флоте в начале XX в. стали реформы адмирала И. А. Шестакова. Резкое сокращение числа офицеров с 1885 г., перевод механиков и кораблестроителей из офицеров в чиновники, введение морского ценза дало некоторую экономию, но уже через 10 лет флот столкнулся с дефицитом офицерского состава, который не удалось преодолеть к революции. И это при том, что в первой половине 1880-х гг. имелся излишек офицеров{36}! Усугубила положение и отмена в 1894 г. производства в офицеры нижних чинов. Ликвидация в Николаевске-на-Амуре Морского училища лишило флот единственного военно-морского заведения вне зоны боевых действий на западе. Стажировка и практика гардемарин западных учебных заведений приводила к огромной трате времени на отправку из Петрограда во Владивосток. А после перевода большинства боевых кораблей Сибирской флотилии на Север стало невозможно обеспечить практику, и от нее пришлось отказаться. Отсутствие учебной базы на Дальнем Востоке и на Каспии не позволило своевременно перестроить военно-морское образование на военный лад. Правительство не прибегло даже к такому очевидному шагу, как передача ВМФ учебных заведений, готовивших кадры для коммерческого флота.

Запоздание с развертыванием подготовки офицеров флота военного времени послужило одной из причин краха Российской империи и революции в стране, катализатором которой явились неудачи в войне. Ложная экономия от сокращения системы подготовки кадров уже не раз в истории нашей страны оборачивалась невосполнимыми потерями.

[54]

Примечания:

{1} Там за Невой моря и океаны. М., 1976, С. 124-125.

{2} Надо отметить, что кроме крейсеров остальные единицы отряда несли парусное вооружение и фактически были пригодны только для подготовки кадет и первых курсов гардемарин: Зуев Г. И. Историческая хроника Морского корпуса. 1701-1925 гг. М., 2005. С. 328.

{3} Зуев Г. И. Историческая хроника Морского корпуса. С. 353.

{4} Бойнович А. Д., Доценко В. Д., Живов В. Г., Купрюхин В. А. Получившим военно-морское образование // Морской альманах. Вып. 2. СПб., 1993. С. 90.

{5} Цветков И. Ф. Организационно-мобилизационные органы и организационные структуры ВМФ России (1695-1945 гг.). СПб., 2000. С. 209.

{6} Три века Российского флота: В 3 т. СПб., 1996. Т. 2. С. 31.

{7} В Морском корпусе обучение длилось 6 лет, и обучение производилось в ротах кадет (6-4) и специальных гардемаринских, где обучавшиеся находились на положении юнкеров сухопутных училищ. Набор в кадетские роты составлял 60 человек, а при переходе в гардемаринские роты состав их пополнялся выпускниками сухопутных кадетских корпусов, гимназий и реальных училищ, сдавших экзамены. Планировалось перевести кадетские роты во вновь создаваемый в Севастополе корпус, оставив в Петербурге (Петрограде) лишь гардемарин.

{8} Специальными классами с обучением, длившимся 1 год, являлись Минный, Артиллерийский, Подводный, Водолазный, Штурманский. Кроме того, в составе Минного класса накануне войны 1914 г. был учрежден Радиотехнический класс (курс), в котором обучались 5-10 выпускников Минного класса, при нем же обучались слушатели Электротехнического класса. Специалисты по воздухоплаванию и авиации обучались в соответствующих учебных заведениях военного ведомства. При Артиллерийском классе существовали краткосрочные артиллерийские курсы продолжительностью 50 учебных дней для подготовки башенных и батарейных командиров. Занятия на них проводились зимой в вечернее время. После окончания Временного штурманского класса офицеры совершали 5-недельное заграничное плавание на УК «Океан». К краткосрочным курсам подготовки относились и Морская учебно-стрелковая команда и военно-морское гимнастическое заведение.

{9} Алхименко А. П. и др. Военно-морская академия (краткая история). Л., 1991. С. 24-25.

{10} Гордеев С. Ю. Подводники инженерного ведомства // Тайны подводной войны-10. Львов, 2001. С. 53.

{11} Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале XX в. Очерки военно-экономического потенциала. М., 1986. С. 216.

{12} Бойнович А. Д., Доценко В. Д., Живов В. Г., Купрюхин В. А. Получившим военно-морское образование. С. 90.

{13} Авиация Российского флота. СПб., 1996. С. 21.

{14} Иванов В. П. Самолеты Поликарпова. М., 2004. С. 27.

{15} Три века Российского флота. Т. 2. С. 31.

{16} Там же. С. 154. По сравнению с наличием обер-офицеров на 1914 г. рост составил 53,9%.

{17} Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале XX в. С. 216.

{18} Боровиков П. А. Водолазное дело в России. М., 2005. С. 51.

{19} Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале XX в. С. 217.

{20} Волков С. В. Русский офицерский корпус. М., 1993. С. 144.

{21} По дневнику Николая II, 6 ноября им было присвоено звание мичмана 188 корабельным гардемаринам (Цит. по: Зуев Г. И. Историческая хроника Морского корпуса. С. 355), это больше досрочного выпуска Морского корпуса и Инженерного училища (143+43 = 186). Возможно, император ошибся или еще два человека произведены из студентов-вольноопределяющихся. Кроме того, кораблестроители по выпуску получали чин подпоручика Корпуса корабельных инженеров.

{22} Там же. С. 374. По другим данным, выпуск составил 136 гардемарин (Там за Невой моря и океаны. С. 130).

{23} РГАВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 4507.

{24} Войнович А. Д., Доценко В. Д., Живов В. Г., Купрюхин В. А. Получившим военно-морское образование. С. 95. Курсы гидрографов как отдельное учебное заведение просуществовали до середины 1920-х гг., среди их выпускников был такой известный флотоводец как вице-адмирал Г. Н. Холостяков.

{25} Согласно закону о прапорщиках запаса флота от 1 апреля 1896 г. в прапорщики запаса зачислялись после 6-недельных сборов шкиперы и механики торговых судов, которые в военное время подлежали призыву для замещения должностей младших корабельных офицеров.

{26} Цветков И. Ф. Организационно-мобилизационные органы и организационные структуры ВМФ России (1695-1945 гг. С. 210-211.

{27} Обучение строевых офицеров обслуживанию ЭСУ объяснялась тем, что офицеры-механики полагались только на корабли с силовой установкой мощнее 500 л. с.

{28} Учебное судно «Бора» было бывшей германской яхтой «Клара» водоизмещением 103 т, а «Муссон» —водоизмещение 232 т. (Корабли и вспомогательные суда советского Военно-Морского Флота (1917-1927 гг.): Справочник. М., 1981. С. 117, 122).

{29} РГАВМФ. Ф. 432. Оп. 1. Д. 8039. Л. 1.

{30} Там же. Ф. 417 Оп. 1. Д. 4507. Л. 3; Ф. 432. Оп. 1. Д. 7961. Л. 20; Ф. 432. Оп. 1. Д. 7962. Л. 41; Ф. 432. Оп. 1. Д. 8031. Л. 30; Ф. 432. Оп. 1. Д. 8032. Л. 1; Ф. 432. Оп. 1. Д. 8035. Л. 1.

{31} Там же. Ф. 432. Оп. 1. Д. 8035. Л. 27.

{32} Там же. Ф. 417. Оп. 1. Д. 4417. Л. 21.

{33} РГАВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 4499. Л. 24.

{34} Там же. Ф. 432. Оп. 1. Д. 8131. Л. 75.

{35} Кремлев С. Китч вместо истории // Анти-Мединский. Опровержение. Как партия власти «правит» историю. М., 2012. С. 20-21.

{36} Если в 1884 г. имелся излишек в 57 штаб- и 292 обер-офицера, то на 1 января 1896 г. до штата недоставало 98 обер-офицеров, а через год некомплект достиг 290 штаб- и обер-офицеров, в том числе 168 флотских: Три века Российского флота. Т. 1. С. 287, 292.