Страхов В. В. С. Ю. Витте — финансист и Первая мировая война

Власть и общество России в прошлом и настоящем. Сборник статей по материалам научных чтений, посвященных 90-летию со дня рождения профессора Д. С. Бабурина. 22-23 сентября 1999 г. — М.: МПГУ, 1999. С. 351-355.

Отечественной и зарубежной историографией накоплен богатый опыт в деле изучения яркой и многогранной деятельности Сергея Юльевича Витте. Тем не менее, здесь имеются отдельные аспекты, которые сравнительно слабо представлены в исторической литературе. Среди них — вопрос о содержании и ха-

[351]

рактере деятельности Витте как финансиста в последний период его жизни, то есть в канун и начальный период Первой мировой войны.

Прежде всего, следует обратить внимание на большое значение для Витте последовавшей в конце января 1914 г. отставки В. Н. Коковцова с поста премьера, министра финансов и члена Комитета финансов. Назначение председателем Совета министров И. Л. Горемыкина, а управляющим Министерством финансов П. Л. Барка (статус министра получил лишь в мае), который был во многом обязан Витте своей карьерой и был, по сути, его учеником, объективно способствовали укреплению в среде высшей бюрократии и в обществе позиций старого политика и финансиста. По словам Б. Б. Глинского, эти изменения в составе кабинета вызвали весной 1914 г. у Витте надежды «на возвращение к власти или, по крайней мере, к активной деятельности»{1}. Указанные перемены в «верхах», а также постоянно ухудшавшаяся международная обстановка оказали существенное влияние и на возглавляемый Витте в течение многих лет Комитет финансов — «высшее совещательное учреждение по делам государственного кредита и финансовой политики». Анализ журналов заседаний Комитета, а также иных источников, отражающих его деятельность, свидетельствует, что в короткие сроки, еще до объявления войны, роль данного органа в системе центральных правительственных учреждений заметно возросла: существенно повысилась интенсивность его работы, расширился круг обсуждаемых вопросов, значимость принимаемых решений. Финансовая готовность империи к «большой» войне и необходимость перевода заграничных авуаров Госбанка в Россию, судьба золотого обращения и чрезвычайные меры в связи с началом боевых действий, методы покрытия военных расходов — эти и многие другие вопросы, рассматриваемые Комитетом, неизменно становились и предметом непродолжительных, но весьма содержательных выступлений Витте. Именно по его инициативе, как подчеркивал А. Л. Сидоров, в первой половине 1914 г. были проведены ряд мероприятий, повысивших финансовую готовность России к мировой войне{2}.

[352]

И все же весной 1914 г. Витте не считал начало войны фатальной неизбежностью. Только этим, вероятно, можно объяснить тот факт, что в это время он серьезно готовился к ведению переговоров с Германией о новом торговом договоре, будучи твердо уверен, что именно на него будет возложена данная миссия. Тогда же он выражал убежденность в том, что «в будущем не только не исключена, но даже вполне вероятна возможность заключения займов в Германии»{3}.

С началом боевых действий роль Комитета финансов еще более усилилась, а пост его председателя, как справедливо отмечает Р. Ш. Ганелин, приобрел «особое значение в связи с проблемой кредитования военных расходов»{4}. Это наглядно подтверждают журналы заседаний Комитета за вторую половину 1914 года: ни один сколь-нибудь важный вопрос финансирования войны не решался без одобрения со стороны Витте.

На большое влияние Комитета финансов в преддверии и начале войны указывал позже и Барк, выступая на заседаниях бюджетной и финансовой комиссий Думы. В ответ на упреки членов комиссий, особенно А. И. Шингарева, по поводу «случайного характера» действий его ведомства в первые месяцы войны, министр, стараясь «реабилитироваться», неоднократно связывал это с отсутствием у него должной самостоятельности в тот период, явно намекая на руководящую роль Комитета финансов. В дальнейшем значение этого органа, возглавляемого с марта 1915 г. премьером И. Л. Горемыкиным, существенно понизилось. Как отмечала уже в начале 1916 г. «Финансовая газета», смерть Витте и последовавшая затем кончина видного специалиста в сфере кредита И. И. Кауфмана, «обессилили» Комитет, который в результате «совпал» с Советом министров{5}.

Будучи принципиальным противником военного столкновения с Германией, Витте пессимистически смотрел на его перспективы. В случае начала войны, утверждал он, «Европа обескровит себя и разорит, все европейское золото уплывет за океан», а «Россия первая очутится под колесом истории»{6}. Особое беспокойство у него вызывала финансовая неподготовленность империи к войне, которую он во многом отождествлял с недостаточным объемом золотого резерва Госбанка и «сильным рос-

[353]

том кредитного обращения» в предшествовавшие годы. «…В настоящее время в финансовом отношении мы гораздо менее подготовлены к войне, чем десять лет тому назад», — указывал Витте в марте 1914 года{7}. Более того, в случае войны, подчеркивал он, средства на ее ведение придется с самого начала добывать «путем печатного станка». А на одном из первых после объявления войны заседаний Комитета финансов, на котором обсуждались возможные пути покрытия военных расходов, Витте со свойственной ему резкостью заявил: «Чего там мудрить, ничего не выдумаешь, кроме выпуска кредитных билетов». Примечателен и следующий эпизод. Выступая в 1917 г. на одном из «частных заседаний» членов Государственной думы, А. А. Бубликов утверждал, что из-за финансовой неподготовленности России к войне «мы поплыли по тому руслу, которое предуказывал С. Ю. Витте»{8}.

С другой стороны нельзя не отметить, что Витте активно поддерживал предложения Барка, связанные с компенсацией потерь «обыкновенного» бюджета вследствие запрета на продажу «питий», расширением масштабов внутренних и внешних кредитных операций. Именно его позиция сыграла решающую роль в том, что в октябре 1914 г., несмотря на многочисленные препятствия, все же состоялся выпуск первого военного займа, который принес казне около полмиллиарда рублей и позволил на время затормозить активный рост бумажно-денежной эмиссии.

Об усилении влияния Витте свидетельствует и его деятельное участие осенью 1914 г. в попытках Министерства финансов добиться согласия правительства США на проведение крупного российского займа на американском рынке. Далеко не случайным видится и тот факт, что в конце 1914 г. заграницей, в частности, в Стокгольме и Берлине, заговорили о Витте как о возможном приемнике Барка на посту министра финансов. А рейх-канцлер Т. Бетман-Гольвег поручил даже «выйти» на него с целью выяснения возможности прекращения войны с Россией.

В контексте вышесказанного обращают на себя внимание и те слова, которые прозвучали в адрес Витте из уст Горемыкина 4 марта 1915 г. на заседании Комитета финансов, посвященном

[354]

памяти его многолетнего председателя. Витте, подчеркивал премьер, «обладавший выдающимися способностями, большими знаниями и таким же запасом государственного опыта, являлся незаменимым советником, к словам которого Комитет финансов относился с особым вниманием»{9}. «Он, — продолжал Горемыкин, — прилагал все свои силы на наилучшее изучение и всестороннее, бесстрастное обсуждение предлагаемых Комитету вопросов». Не вызывает сомнений, что давая подобную характеристику Витте, председатель Совета министров имел в виду и его деятельность уже в ходе войны. Характерна деталь: судя по пометам в журнале заседания, он так и не был утвержден царем.

Таким образом, видимо не следует, как это порой имеет место в современной литературе, преуменьшать силу влияния Витте в высших эшелонах власти непосредственно перед войной и сразу после ее начала. По сравнению с предшествующими годами, роль Витте как финансиста на короткий период явно возросла. Несмотря на продолжавшуюся опалу, его мнение, в силу чрезвычайных условий военного времени и огромной ответственности, становилось весьма значимым при решении ряда важнейших вопросов государственных финансов.

Примечания:

{1} Глинский Б. Граф Сергей Юльевич Витте (материалы для биографии) // Исторический вестник. 1915. № 4. С. 233.

{2} См.: Сидоров А. Л. Финансовое положение России в годы первой мировой войны. М., 1960. С. 103.

{3} РГИА. Ф. 563. Оп. 2. Д. 512. Л. 7.

{4} Ганелин Р. Ш. Сторонники сепаратного мира с Германией в царской России // Проблемы истории международных отношений. Л., 1972. С. 132.

{5} Финансовая газета. 1916, 21 января.

{6} Ганелин Р. Ш. Указ. соч. С. 131.

{7} РГИА. Ф. 563, Оп. 2. Д. 512. Л. 13.

{8} Частные совещания членов Государственной Думы. М.; Л., 1932. С. 24.

{9} РГИА. Ф. 563. Оп. 2. Д. 525. Л. 1.

[355]