Васильев А. А. Ольвиопольцы под Луцком: конная атака ольвиопольских улан под Луцком 5 (18) сентября 1915 г.

Мировые войны. 2005. № 1. С. 18-28.

Среди стран-участниц Первой мировой войны самой многочисленной кавалерией располагала Россия, поэтому не случайно, что на полях сражений 1914-1917 гг. именно русская армия превзошла всех по количеству конных атак. Большинство из них было совершено на Восточноевропейском ТВД против австро-венгерских, германских и болгарских войск, но случались они и на Кавказском фронте против турок, а также в Персии. В четырех номерах известного журнала Обще-Кадетского Объединения «Военная Быль», издававшегося с 1952 по 1974 гг. в Париже под редакцией А. А. Геринга, полковник Лейб-гвардии Кирасирского Ее Величества полка И. Ф. Рубец опубликовал перечень из 227 таких атак, проведенных в 1914, 1915 и 1916 гг. в конном строю как отдельными подразделениями — взводами, эскадронами, сотнями и дивизионами, так и более крупными силами — полками, бригадами и даже целыми дивизиями{1} (И. Ф. Рубец. Конные атаки российской императорской кавалерии в Первую мировую войну. — «Военная Быль», № 68, июль 1964, с. 15-17; № 76, ноябрь 1965, с. 43-47; № 77, ноябрь 1966 г., с. 15-19). Некоторые из них более или менее подробно описаны в воспоминаниях и специальных статьях, помещенных в различных периодических изданиях Русского Зарубежья (прежде всего — в журнале «Часовой» и в «Военной Были»). Кое-какие материалы о подвигах русской конницы в годы Великой войны публиковались и в постсоветской России, например, на страницах возобновленного журнала «Военная Быль», чей 1-й (130-й) номер вышел в Москве в 1993 г.{2}

Перечень конных атак, опубликованный И. Ф. Рубцом в 1964-1966 гг., нельзя считать полным. О ряде подобного рода боевых эпизодов составитель узнал позднее и не успел включить их в свой список. Обещанное продолжение, в котором Рубец собирался перечислить ранее не указанные им атаки периода 1914-1916 гг., а также те, что проводились русской кавалерией в 1917 г., в последующих номерах «Военной Были» так и не появилось.

К подобным кавалерийским подвигам, пропущенным в перечне полковника Рубца, относится успешная конная атака против пехотных частей и обозов австро-венгерской армии, совершенная 5 (18) сентября 1915 г. под Луцком (в районе местечка Киверцы и деревни Небожка) эскадронами 7-го уланского Ольвиопольского полка. Насколько нам известно, о ней никто еще не писал, ни в России, ни за рубежом. Восполнить этот пробел позволяют документы Российского государственного военно-исторического архива, среди которых наибольшую ценность представляют следующие:

— Описание конной атаки 7-й кавалерийской дивизии 5-го сентября 1915 года под г. Луцком, (составлено дивизионным начальником генерал-лейтенантом Ф. С. Рербергом{3} и приложено к ходатайству командира XXX армейского корпуса генерал-лейтенанта А. М. Зайончковского о награждении Рерберга орденом Святого Георгия 4-й степени, направленному 19 октября 1915 г. командующему 8-й армией генералу от кавалерии А. А. Брусилову). РГВИА. Ф. 400, оп. 12, д. 27009, л. 20-21.

— Журнал военных действий 7-й кавалерийской дивизии 26 августа — 31 октября 1915 г. РГВИА. Ф. 3517, оп. 1, д. 56.

— Журнал военных действий 7-го уланского Его Величества Короля Испанского Альфонса XIII полка. С 1 августа по 30 сентября 1915 года. РГВИА. Ф. 3580, оп. 1, д. 45{4}.

— Оперативная переписка 7-й кавалерийской дивизии 1-22 сентября 1915 г. РГВИА. Ф. 3517, оп. 1, д. 13.

К сожалению, подробного описания боевых действий 5 (18) сентября 1915 г. в районе Киверцев и Небожки с австрийской стороны мы найти не смогли. Пришлось довольствоваться более общими сведениями из 3-го тома официальной истории участия Австро-Венгерской империи в Первой мировой войне (Oesterreich-Ungarns letzter Krieg 1914-1918. Bd. 3. Das Kriegsjahr 1915. Lieferung 1. Wien, 1931).

В период Первой мировой войны 7-й уланский Ольвиопольский Его Величества Короля Испанского Альфонса XIII{5} полк, составлявший часть 1-й бригады 7-й кавалерийской дивизии, действовал против австро-венгерских и германских войск на Юго-Западном фронте, где неоднократно демонстрировал свои прекрасные боевые качества, сражаясь как в пешем, так и в конном строю{6}. За оказанные им подвиги, в том числе за кавалерийскую атаку под Луцком, полк представили к Георгиевскому штандарту{7} (приказом командующего 8-й армией № 711850 от 21 марта 1916 г.), однако большевистский переворот 1917 г. и смена политического строя в России помешали Ольвиопольцам обрести эту заслуженную награду{8}.

Конная атака, прославившая Ольвиопольских улан, была одним из эпизодов Луцкой наступательной операции, которую в сентябре 1915 г. провела русская 8-я армия генерала от кавалерии А. А. Брусилова, ранее сумевшая нанести поражение частям 1-й австро-венгерской армии генерал-полковника барона П. Пухалло фон Брлога при Дубне и 2-й австро-венгерской армии генерала кавалерии Э. Бём-Эрмолли при Вишневце. Благодаря этим успехам Брусилову удалось не только восстановить фронт после тяжелого отхода русских войск из Галиции, но и развернуть наступление, имевшее целью занятие Луцка. Под Луцком и к северу от него войскам 8-й армии противостояли соединения австро-венгерской 4-й армии генерала пехоты эрцгерцога Иосифа Фердинанда: XIV армейский корпус генерала пехоты Й. Рота, X армейский корпус фельдмаршал-лейтенанта X. Мартини и кавалерийский корпус генерал-майо-

[18]

ра О. Берндта. По замыслу Брусилова XXXIX армейский корпус генерал-лейтенанта С. Ф. Стельницкого (100-я, 105-я пехотные и 4-я стрелковая дивизии) атаковал позиции неприятеля с фронта, в то время как правофланговый XXX армейский корпус генерал-лейтенанта А. М. Зайончковского (71-я и 80-я пехотные дивизии) обходил Луцк с севера{9}. На правом фланге XXX корпуса должна была действовать подчиненная ему с 1 сентября 1915 г. 7-я кавалерийская дивизия генерал-лейтенанта Ф. С. Рерберга (в состав которой входил 7-й уланский Ольвиопольский полк), а еще правее — Сводный конный корпус генерал-лейтенанта Л.Н. Вельяшева (11-я кавалерийская и Оренбургская казачья дивизии).

Прежде чем описывать атаку, проведенную Ольвиопольцами 5 сентября 1915 г., имеет смысл рассмотреть их боевые действия за предшествующие дни, начиная с 1 сентября, когда 7-я кавалерийская дивизия получила задачу наступать в общем направлении на деревни Перельклыка — Затище — Берестяны — Богуславка, обеспечивая правый фланг XXX армейского корпуса и поддерживая тесную связь справа с отрядом генерал-майора А. В. Мономахова (командира первой бригады 11-й кавалерийской дивизии, принадлежавшей к Сводному конному корпусу Вельяшева). В приложениях № 1 и № 2, приводятся данные о составе 7-й кавалерийской дивизии и о численности Ольвиопольского полка на тот период.

Приложение № 1

7-я кавалерийская дивизия (состав на 1 сентября 1915 г.)

Начальник дивизии: генерал-лейтенант Ф. С. Рерберг
И. д. начальника штаба дивизии: Генерального штаба подполковник П. Н. Шатилов
1-я бригада
Командир: генерал-майор Н. Н. Дуров
7-й драгунский Кинбурнский полк (6 эск.)
Командир: полковник Н. А. Подушкин (временно замещал полкового командира полковника В. Н. Заворотько)
7-й уланский Ольвиопольский Его Величества Короля Испанского Альфонса XIII полк (6 эск.)
Командир: полковник В.-А. А. Кальмейер
2-я бригада
Командир: генерал-майор Ф. В. Рубец
7-й гусарский Белорусский Императора Александра I полк (4 эск.{*})
Командир: полковник Г. Ф. Одноглазков
11-й Донской казачий Генерала от кавалерии графа Денисова полк (5 сотен{**})
Командир: полковник 7-го гусарского Белорусского полка Н. П. Серебренников (временно замещал заболевшего полковника П. П. Артинского)
Дивизионные конно-саперная и конно-пулеметная команды 7-й конно-артиллерийский дивизион (13-я и 14-я конные батареи)
Командир: подполковник Н. В. Орловский
{*} 2-й и 5-й эскадроны 1 сентября 1915 г. были откомандированы в город Сарны
{**} 4-я сотня находилась в командировке

Приложение № 2

Численность нижних чинов 7-го уланского Ольвиопольского полка на 31 августа 1915 г. (РГВИА. Ф. 3580, оп. 1, д. 83, л. 313об.-314)

Всего числилось налицо 1142 нижних чинов (включая 9 прикомандированных){***}
Конский состав полка: 1111 строевых лошадей и 54 обозные лошади

{***} Точное количество офицеров и чиновников, состоявших в Ольвиопольском уланском полку на 31 августа 1915 г., пока установить не удалось, но можно предположить, что их было не менее 40. Таким образом, общая численность личного состава полка, вероятно, превышала 1180 чел.

7-я кавалерийская дивизия начала свое наступление 1 сентября, предварительно разделившись на две колонны: левую и правую. Левая колонна, составленная из 11-го Донского казачьего полка, двух орудий 13-й конной батареи и двух пулеметов, в 13 часов двинулась под командой полковника Н. П. Серебренникова в направлении Постойно — Яловица — урочище Козел — Богуславка. Правая, образованная из остальных частей дивизии и вверенная командиру 1-й бригады генерал-майору Н. Н. Дурову, — на Поляновку — Перелысянку — Затище — Берестяны. Ольвиопольские уланы провели ночь с 1 на 2 сентября в деревне Знамеровка и на следующий день в составе колонны генерал-майора Дурова, при которой находился и дивизионный начальник генерал-лейтенант Рерберг, продолжали движение к Берестянам. К вечеру штаб и три эскадрона Ольвиопольского полка (1-й, 3-й и 4-й) расположились в деревне Затище (в документах называемой также Затишье или Затыще), а три других эскадрона (2-й, 5-й и 6-й) — к востоку от селения Берестяны, у переправы через речку Кормин, где они сменили Кинбурнских драгун. За 2 сентября полк потерял ранеными 6 нижних чинов (по два улана из 3-го, 4-го и 6-го эскадронов).

3 сентября с рассветом Ольвиопольский уланский полк получил приказ овладеть деревней Берестяны, где русским кавалеристам противостояла часть австро-венгерской 4-й кавалерийской дивизии, входившей в состав кавалерийского корпуса генерал-майора О. Берндта{10}. Эту задачу успешно выполнили 2-й, 5-й и 6-й эскадроны улан, которые предварительно заставили австрийцев очис

[19]

тить их окопы у переправы, а затем продолжали теснить неприятеля до самого селения. Когда деревня Берестяны была занята Ольвиопольцами, командир последних, полковник В.-А. А. Кальмейер{11}, приказал 3-му эскадрону вести разведку на Богуславку и Сильно, но уже в 11 часов утра этот эскадрон был отозван и присоединился к полку. Причиной его отзыва стала перемена направления движения 7-й кавалерийской дивизии, которой теперь предстояло преследовать отступающего неприятеля на Клобучин — Журавичи — Тростянец — Озеры. По указанному маршруту была послана правая колонна генерал-майора Дурова, в авангарде которой находился теперь Ольвиопольский уланский полк. Левая колонна полковника Серебренникова, дошедшая 3 сентября до Богуславки, получила задание наступать на деревни Сильно — Софиевка — Гавчицы{12}.

В 13 часов у Клобучина головной отряд авангарда правой колонны, образованный из 1-го и 3-го эскадронов Ольвиопольских улан под командой подполковника Д. А. Башилова{13}, наткнулся на австрийцев, обстрелявших его передовые разъезды. Прогнав неприятельские партии и очистив себе путь, авангард двинулся далее и в 14 часов 30 минут достиг Журавичей. На опушке леса, находившегося к востоку от указанного селения, эскадроны Башилова были встречены сильным ружейным и пулеметным огнем. Быстро спешившись, они заняли вышеупомянутую лесную опушку. Выяснилось, что у противника перед Журавичами имелась сплошная линия отлично подготовленных окопов. Со стороны австрийцев данную позицию обороняли пешие эскадроны 7-го кавалерийского стрелкового полка (из состава 7-й кавалерийской дивизии генерал-майора 3. фон Мицевски){14} с двумя пулеметами, четырьмя орудиями и одной ротой пехоты.

В поддержку отряда Башилова полковник Кальмейер выслал 5-й и 6-й эскадроны своего полка, сохранив 2-й и 4-й эскадроны в резерве в лесу восточнее деревни. После подхода главных сил колонны, начальник 7-й кавалерийской дивизии, бывший при ее авангарде, приказал атаковать Журавичи. Спешенные уланы в 15 часов стали постепенно продвигаться к деревне со стороны леса, тогда как слева от них, по дороге Гайсин — Журавичи, начали движение три спешенных эскадрона Белорусских гусар (1-й, 3-й и 4-й). Однако это наступление против хорошо закрепившегося неприятеля не имело шансов на успех, и к вечеру было прекращено. Потери Ольвиопольцев за 3 сентября оказались незначительными: в 1-м эскадроне был убит один улан, ранены два улана и контужен один офицер (корнет Рожнов), в 5-м эскадроне получил ранение один улан. В 20 часов генерал Рерберг приказал Ольвиопольским уланам и Белорусским гусарам заночевать на боевых позициях, окопавшись на достигнутых рубежах. Кинбурнский драгунский полк остался в резерве дивизии, штаб которой разместился в доме лесника Гайсин. Ночь прошла в ружейной перестрелке.

На рассвете 4 сентября спешенным эскадронам Ольвиопольского уланского и Белорусского гусарского полков было приказано наступать на деревню Журавичи. Огневую поддержку атакующим в пешем строю русским эскадронам оказывали орудия 14-й конной батареи. Левая колонна 7-й кавалерийской дивизии (11-й Донской казачий полк с взводом 13-й конной батареи) получила предписание продолжать движение на Софиевку и вести разведку на Панево — Мыков и Городище — Дерманка — Германовка{15}.

Под сильным ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем противника цепь Ольвиопольских улан в 6 часов утра начала медленно, перебежками продвигаться к Журавичам, заходя правым плечом вперед. Наступление велось до полудня, когда 7-й уланский Ольвиопольский полк получил приказ отходить назад в связи с новой задачей, поставленной перед 7-й кавалерийской дивизией. Для скорейшего выхода на шоссе Луцк — Ровно этой дивизии не следовало продолжать затяжной бой за деревню Журавичи. Ввиду того, что еще в 9 часов утра к Гайсину подошел отряд генерал-майора А. В. Мономахова (1-я бригада 11-й кавалерийской дивизии, состоявшая из 11-го драгунского Рижского и 11-го уланского Чугуевского полков с 18-й конной батареей), генерал-лейтенант Рерберг решил передать ему позиции у Журавичей и с своей собственной дивизией пробиваться на Германовку — Зверюв, соединив обе ее колонны в одну. В распоряжении генерала Мономахова был оставлен до вечера 7-й гусарский Белорусский полк{16}.

Начиная с 14 часов, Чугуевские уланы из бригады Мономахова стали сменять Ольвиопольских улан и их боевой линии. В 15 часов Ольвиопольцы выступили в составе дивизии на деревню Сильно, где и расположились на ночлег. Только 3-й эскадрон полка оставался до семи часов вечера на позиции у Журавичей, находясь там под сильным неприятельским огнем. В 3-м эскадроне, еще во время утреннего наступления, получили ранения два офицера: командующий эскадроном корнет А. Н. Денисов{17} (в голову и ногу) и корнет В. И. Юницкий{18} (разрывной пулей в ногу), причем оба они оставались в строю до конца боя. Кроме того, 3-й эскадрон потерял 4 сентября 15 улан (2 убитых и 13 раненых). В 4-м эскадроне в тот день пострадал один улан, раненый в щеку, и командующий эскадроном корнет Г. О. Шенгелия{19}. Последний был ранен пулей в ногу и замещен во главе 4-го эскадрона другим офицером — корнетом князем Д. Д. Церетели{20}.

Ночь с 4 на 5 сентября 7-й уланский Ольвиопольский полк провел в деревне Сильно. На следующий день 7-я кавалерийская дивизия, состоявшая из 16 эскадронов, 5 сотен и 8 орудий, должна была преследовать отступающих австрийцев и, обеспечивая по-прежнему правый фланг XXX армейского корпуса, выйти на Луцкое шоссе для дальнейшего выдвижения в тыл противнику. В 5 ча-

[20]

Район боевых действий под Луцком, 2-5 сентября 1915 г.

сов 30 минут утра Ольвиопольские уланы построились у северо-западной окраины Сильно и двинулись в составе дивизии, образуя ее арьергард, к деревне Софиевка, занятой накануне вечером русскими войсками (3-м батальоном 282-го пехотного Александрийского полка, поддержанным тремя сотнями 11-го Донского казачьего полка). 7-й гусарский Белорусский полк, построившийся в 5 часов 45 минут на юго-западной окраине деревни Сильно, перешел к Софиевке прежде уланского полка.

В Софиевке к дивизии Рерберга присоединился 7-й драгунский Кинбурнский полк, ночевавший у леса западнее отметки 94,3 (имеется в виду отметка на оперативной карте). 11-му Донскому казачьему полку приказом № 5029 по XXX армейскому корпусу было также предписано присоединиться к колонне 7-й кавалерийской дивизии{21}.

В 6 часов 15 минут утра 7-й гусарский Белорусский полк полковника Г. Ф. Одноглазкова, составлявший авангард колонны 7-й кавалерийской дивизии, выступил из Софиевки к деревне Озеры. На его усиление Ольвиопольский полк выделил свой 4-й эскадрон. По достижении колонии Юзефин от Белорусских гусар были высланы четыре разъезда: один в направлении Озеры — Чолница — Пляшево, другой — на Озеры — Вулька — Клепачев, третий — на Озеры — Киверцы, четвертый — на Озеры — Гавчицы — Зверюв. Разведка обнаружила, что деревня Озеры уже очищена противником, и австро-венгерские части отошли за речку Конопельку.

В 11 часов Белорусский гусарский полк прибыл в Озеры, куда к 13 часам подтянулась вся конница Рерберга{22}. После выяснения разведкой направления отхода противника начальник 7-й кавалерийской дивизии разделил свои силы на две колонны. Левая колонна, образованная из Кинбурнского драгунского полка (под командованием полковника Н. А. Подушкина) и двух конных орудий, получила приказ наступать к деревне Сикиричи, потом на железнодорожную станцию Киверцы и само местечко Киверцы. Правая колонна, включавшая в себя остальные части генерал-лейтенанта Ф. С. Рерберга (при которых находился и дивизионный штаб), была послана в направлении: деревня Бодячев — урочище Сыпана — Гребля — деревня Небожка с целью выхода в тыл противника по мало наезженной лесной дороге.

По достижении реки Конопельки у деревень Сикиричи и Бодячев, левая и правая колонны 7-й кавалерийской дивизии встретили там небольшие австрийские арьергарды, которые отступили, не оказав русской кавалерии серьезного сопротивления{23}. На подступах к переправе у Бодячева авангард правой колонны — Белорусский гусарский полк, выступивший из Озер в 13 часов 30 минут — был обстрелян противником, после чего один эскадрон гусар спешился и, выйдя к переправе, дал несколько ружейных залпов по убегающим австрийцам. Последние, однако, успели взорвать мост через Конопельку, что задержало дальнейшее движение правой колонны. Испорченную переправу пришлось восстанавливать силами дивизионной конно-саперной команды, и только около 16 часов артиллерия и двуколки 7-й кавалерийской дивизии перешли реку по исправленному мосту. Все кавалерийские части переправились через Конопельку вброд (Белорусские гусары первыми начали эту переправу еще в 14 часов 15 минут).

[21]

В 17 часов 45 минут правая колонна 7-й кавалерийской дивизии, двигаясь почти исключительно рысью, достигла опушки большого леса, находившегося западнее деревни Небожка. За время движения правой колонны Кинбурнские драгуны после небольшой перестрелки заняли станцию Киверцы и направились далее по шоссе к местечку Киверцы, привлекая на себя внимание противника.

При подходе к опушке леса в районе Небожки генерал-лейтенант Ф. С. Рерберг около шести часов вечера лично произвел рекогносцировку совершенно открытой поляны, находившейся севернее населенных пунктов Жидичин — Небожка — Киверцы. Южнее местечка Киверцы располагался биваком полк австрийской пехоты (императорско-королевский 45-й пехотный полк «Эрцгерцог Иосиф Фердинанд» полковника Л. Клингера из 47-й пехотной бригады генерал-майора Ф. фон Уншульда фон Меласфельда 24-й пехотной дивизии генерал-майора А. Урбарца{24}), были разведены костры и стоял небольшой обоз. Далее по шоссе у фольварка Киверецкий размещался значительный обоз, голова которого находилась на шоссе. Еще дальше по большой дороге на Луцк наблюдалось движение колонн пехоты и кавалерии. Перед этой дорогой виднелись окопы, очевидно, недавно вырытые австрийцами.

«Судя по отсутствию охранения и вообще какого-либо наблюдения в сторону леса, где стояла дивизия, — писал генерал Рерберг в «Описании конной атаки 7-й кавалерийской дивизии 5 сентября 1915 года под г. Луцком», — было ясно, что противник считал вполне обеспеченным свой тыл и совершенно не ожидал появления нашей кавалерии в столь опасном для себя направлении. В виду этого я решил атаковать противника в конном строю» (РГВИА. Ф. 400, оп. 12, д. 27009, л. 20 и об.).

Для подготовки атаки Рерберг приказал четырем орудиям 14-й конной батареи и взводу 13-й конной батареи выехать на открытую позицию и обстрелять неприятельскую пехоту ураганным огнем. В это время австрийцы уже заметили русские кавалерийские разъезды и частью своих сил заняли окопы, вырытые фронтом на северо-запад.

Конная артиллерия, выскочив карьером под сильным ружейным огнем на открытую позицию, в 18 часов 15 минут открыла интенсивную пальбу по австрийской пехоте, начавшей после первых же выстрелов разбегаться в стороны, и по обозу, направившемуся по большой дороге на Луцк.

Вслед за выездом на позицию шести орудий дивизионной конной артиллерии начальник 7-й кавалерийской дивизии направил в атаку Ольвиопольский уланский полк{25}.

В то же время две сотни 11-го Донского казачьего полка (1-я сотня подъесаула А. И. Павлова и 2-я сотня подъесаула В. П. Лисенкова) были посланы к юго-западной опушке леса для обеспечения правого фланга дивизии, где одна бросилась с уланами в атаку, а другая в конном строю осталась на опушке, прикрывая правый фланг кавалерии Рерберга{26}.

1-й, 3-й и 4-й эскадроны Белорусских гусар{27} в пешем строю с пулеметами заняли южную опушку леса, чтобы обеспечить единственный выход на поляну. Три сотни 11-го Донского казачьего полка и два эскадрона 11-го драгунского Рижского полка{28} располагались уступом за правым флангом. Генерал Рерберг держал их в резерве, предвидя возможную атаку неприятельской кавалерии, движение которой от колонии Болохо на колонию Лядавка ему было ясно видно. Между тем Кинбурнский драгунский полк, наступая по большой дороге, привлекал внимание противника с северо-восточной стороны, а приданный драгунам конно-артиллерийский взвод открыл по австрийцам огонь из своих двух орудий.

Как уже было сказано, начальник 7-й кавалерийской дивизии для проведения конной атаки на окопы, а также на двигавшиеся колонны и обоз противника вызвал Ольвиопольский уланский полк. Полковник Кальмейер, быстро оценив обстановку, пустил свои эскадроны в атаку по эшелонам. Сначала двинулись только три эскадрона (1-й, 2-й и 5-й), объединенные под командой подполковника Д. А. Башилова — всего примерно 530 всадников. 3-й эскадрон прикрывал 14-ю конную батарею и взвод 13-й конной батареи. 4-й и 6-й эскадроны, насчитывавшие вместе более 350 чел., пока оставались в резерве.

Эскадроны Башилова атаковали противника, следуя один за другим в разомкнутом строю. 1-й эскадрон ротмистра А. К. Пошкуса{29}, за ним — 2-й эскадрон ротмистра А. А. Романова{30} и далее 5-й эскадрон, возглавляемый корнетом князем Д. Церетели, ринулись на австрийские позиции, прошли два ряда окопов и, как отмечалось в Журнале военных действий 7-го уланского Ольвиопольского полка, «перерубили более трех рот пехоты». Разогнав своих гнедых коней{31}, уланы перескакивали через вражеские траншеи и неслись дальше. 5-й эскадрон, заметив двигавшуюся колонну противника в деревне Небожка, по собственной
инициативе бросился на нее и, не смотря на сильный встречный огонь врезался в ряды австрийцев, многие из которых были заколоты пиками или зарублены острыми клинками храбрых улан. Тем временем вправо от 5-го эскадрона были посланы в разомкнутом строю на колонну австрийской пехоты два резервных эскадрона Ольвиопольского полк — 4-й и 6-й, которыми командовали соответственно штабс-ротмистр А. П. Перов{32} и поручик Н. Ф. Зернышков{33}. Теперь в атаке участвовали уже пять эскадронов улан — всего около 880 всадников.

Генерал Рерберг отмечал, что во время атаки Ольвиопольцев неприятельская батарея открыла пальбу по русской конной артиллерии, «пристрелявшись весьма точно по последней». Разбежавшаяся австрийская пехота и приведенные в состоянж полной паники обозы преследовали уланами, несмотря на артиллерийский и ружейный огонь противника. Атака Ольвиопольского уланског полка продолжалась до полного к ступления темноты, причем ее результаты были впечатляющими.

Из описания этого дела, составленного Ф. С. Рербергом, следует, что рассеянной оказалась, как выяснилось после опроса пленных, целая бригада австрийской пехоты (47-я бригада 24-й пехотной дивизии, включавшая в себя два галицийских полка двухбатальонного состава — 9-й пехотный полк «Граф Клерфэ» 45-й пехотный полк){34}. Перебив значительное число неприятельских пехотинцев, русские кавалеристы взяли несколько сотен пленных, в том числе целый хор музыкантов (трубачей){35}.

Согласно полковому Журналу военных действий, 1-й эскадрон улан уничтожил больше роты пехоты, взял в плен 115 нижних чинов из состава австрийского 45-го пехотного полка и одного офицера, захватил три подводы с гранатами, ракетами, трубами и винтовками, три патронных вьюка и три походных кухни. 2-й эскадрон переколол и зарубил больше роты пехотинцев противника, захватил около 20 пленных, три походных кухни, 5 вьючных лошадей и две подводы с винтовками и патронами. 5-й эскадрон, также уничтоживший больше роты пехоты, взял в плен 296 нижних чинов и трех офицеров. Кроме того, его трофеями стали четыре повозки с шанцевым, кузнечным инструментом и патронами. По показанию генерала Рерберга, австрийский обоз был захвачен уланами почти целиком, однако многие повозки с перерубленными постромками русские кавалеристы не имели возможности вывезти.

[22]

С наступлением темноты эскадроны Ольвиопольских улан, собравшись вместе, отошли за железную дорогу Киев — Ковель, чтобы образовать резерв 7-й кавалерийской дивизии. На ночь они вместе с 11-м Донским казачьим полком и дивизионным штабом разместились в лесу в районе урочища Сыпана-Гребля. Тогда же Белорусский гусарский полк и два эскадрона Рижских драгун под общим командованием генерал-майора Н. Н. Дурова расположились на южной опушке леса у колонии Хойки, а Кинбурнский драгунский полк — в деревне Жабки, имея передовые части в местечке Киверцы.

Урон, понесенный 7-м уланским Ольвиопольским полком в ходе конной атаки 5 сентября 1915 г., можно признать незначительным. 1-й эскадрон потерял 6 улан (4 ранеными и 2 пропавшими без вести) и 11 лошадей (3 убитыми, 5 ранеными и 2 пропавшими), 2-й эскадрон — 3 улана и 5 лошадей (все ранеными). В 5-м эскадроне, участвовавшем в атаке вместе с двумя вышеуказанными эскадронами, числились ранеными один офицер (прапорщик А.-Л. В. фон Брюммер) и 4 улана, а еще один улан пропал без вести; кроме того, выбыло из строя 16 лошадей (11 из них погибло или пропало и 5 получили ранения). Под корнетом князем Церетели, командующим этим эскадроном, также была убита лошадь. Убыль 4-го эскадрона состояла из одного раненого улана и 10 лошадей, тогда как 3-й и 6-й эскадроны вообще не имели потерь в личном составе. Таким образом, 5 сентября 1915 г. в Ольвиопольском полку было убито, ранено и пропало без вести 15 военнослужащих (1 офицер и 14 нижних чинов). По данным генерала Рерберга вся его дивизия потеряла в том бою только 30 чел., тогда как подполковник П. Н. Шатилов, руководивший в то время дивизионным штабом, 6 сентября сообщил начальнику штаба XXX корпуса генерал-майору Н. А. Монкевицу о 50 раненых, потерянных 7-й кавалерийской дивизией за весь день 5 сентября.

Блестящая конная атака 7-го уланского Ольвиопольского полка, в результате которой противник понес тяжелый урон, была высоко оценена командиром XXX армейского корпуса. «Примите мою сердечную благодарность, — телеграфировал А. М. Зайончковский генералу Рербергу в 9часов 10 минут утра 6 сентября, — за вчерашнее лихое чисто кавалерийское дело. Молодцов Ольвиопольцев и казаков искренно благодарю за геройскую работу. Сообщите, сколько достойных по статуту награждения, чтобы я скорее мог прислать Вам кресты [речь идет о Георгиевских крестах для нижних чинов — А. В.]. Пришлите Ваш наградной лист и [наградные листы — А. В.] отличившихся офицеров» (РГВИА. Ф. 3517, оп. 1, д. 13, л. 302 и об.). Впоследствии, ходатайствуя перед Брусиловым о награждении Ф. С. Рерберга орденом Святого Георгия 4-й степени, он отметил, что благодаря «лихим действиям 7-й кавалерийской дивизии в тылу противника, бригада австрийской пехоты и многочисленные обозы были приведены в полное расстройство, и внесенная в тылу паника в значительной степени способствовала успеху всего правого фланга 8 армии, выразившемуся в оттеснении противника к р. Стырь и Луцку» (РГВИА. Ф. 400, оп. 12, д. 27009, л. 19).

Примечания:

{1} Героем одной из конных атак, включенных в этот перечень, был сам его составитель. Речь идет о деле у г. Ширвинт 23 сентября (6 октября) 1914 г., когда два взвода 1-го (Лейб-) эскадрона Лейб-гвардии Кирасирского Ее Величества полка под командой корнета И. Ф. Рубца атаковали и рассеяли эрзац-эскадрон немецкого 3-го кирасирского полка.

{2} В восстановленной «Военной Были» были, в частности, опубликованы наши статьи о двух атаках русской кавалерии периода Первой мировой войны, подго-

[23]

А. Ежов. Ольвиопольцы после атаки на астрийские позиции, 5 сентября 1915 г.

[24]

товленные, главным образом, по документам РГВИА — А. Васильев. Конная атака 12-го гусарского Ахтырского полка 29 августа 1914 года. //«Военная Быль», № 2 (131), апрель — июнь 1993 г., с. 2-9; он же. Черниговский гусарский полк в кавалерийской атаке при Олешице 2 июня
1915 года // «Военная Быль», № 7 (136), 1995 г., с. 19-23, № 8 (137), 1996 г., с. 11-21.

{3} Ф. С. Рерберг, родившийся 17 февраля 1860 г., получил общее образование во 2-й Санкт-Петербургской гимназии и военное — в Михайловском артиллерийском училище, где он учился с 1878 по 1881 гг., после чего стал обер-офицером полевой артиллерии. В 1892 г., имея чин капитана, окончил Николаевскую академию Генерального штаба по 1-му разряду. С 26 ноября 1892 г. по 5 апреля 1898 г. занимал должность старшего адъютанта штаба 14-й кавалерийской дивизии. Проходил строевой ценз с 10 ноября 1895 г. по 10 ноября 1896 г. как командир эскадрона в 41-м драгунском Ямбургском полку. В чине подполковника (с 1898 г.) и полковника (с 1902 г.) он последовательно служил старшим адъютантом в штабе Виленского военного округа (5 апреля 1898 г. — 16 марта 1900 г.), заведовал передвижением войск по железным дорогам и водным путям того же военого округа (16 марта 1900 г. — 22 января 1907 г.) и командовал 3-м гусарским Елисаветградским полком (22 января 1907 г. — 24 февраля 1909 г.). Получив в 1909 г. чин генерал-майора, Рерберг состоял начальником военных сообщений в Виленском (с 24 февраля 1909 г.) и Киевском (с 3 июля 1911 г.) военных округах, затем начальником этапно-хозяйственного отдела в штабе 3-й армии (с 19 июля 1914 г.). Назначенный 6 ноября 1914 г. командующим 2-й Кубанской казачьей дивизией, он 23 ноября того же года был переведен на ту же должность в 7-ю кавалерийскую дивизию (вместо генерал-лейтенанта М. С. Тюлина) и 22 марта 1915 г. произведен за отличия по службе в генерал-лейтенанты, вследствие чего стал именоваться уже не «командующим», а «начальником» дивизии. С 30 июня по 15 сентября 1916 г. Рерберг временно командовал 3-м конным корпусом, замещая раненого генерал-лейтенанта графа Ф. А. Келлера, затем снова принял начальство над 7-й кавалерийской дивизией. После падения российской монархии он возглавил 7-й кавалерийский корпус (это назначение состоялось 31 марта 1917 г., а соответствующий приказ по Армии и Флоту вышел 6 апреля 1917 г.) и к началу 1918 г. все еще занимал эту должность. Впоследствии Ф. С. Рерберг эмигрировал из России (на 1940 г. жил в Болгарии). Во время Первой мировой войны он был награжден пятью орденами: Святого Станислава 1-й степени (1 мая 1915 г.), Святой Анны 1-й степени (23 мая 1915 г.), Святого Владимира 2-й степени с мечами (4 октября 1915 г.), Святого Георгия 4-й степени (24 апреля 1916 г., за конную атаку под Луцком 5 сентября 1915 г.) и Белого Орла с мечами (12 сентября 1916 г.).

{4} Этот Журнал подписан командиром 7-го уланского Ольвиопольского полка полковником Кальмейером и полковым адъютантом корнетом Л. С. Аташевым. Кроме того, нами были использованы еще два подобных документа — Журнал военных действий 7-го гусарского Белорусского полка с 18 июля по 14 сентября 1915 г. (РГВИА. Ф. 3599, оп. 1, д. 9) и Журнал военных действий 11-го Донского казачьего полка за август — сентябрь 1915 г. (РГВИА. Ф. 5065, оп. 1, д. 18).

{5} Испанский король Альфонс XIII был шефом Ольвиопольских улан с 10 (23) января 1908 г.

{6} Еще в самом начале войны, 2 (15) августа 1914 г., полтора эскадрона 7-го уланского Ольвиопольского полка (5-й эскадрон под командой штабс-ротмистра В. М. Акацатова и половина 4-го эскадрона ротмистра Н.Н. Ходнева) отличились у Стоянова в конном бою с венгерскими гусарами гонведа. Вместе с Ольвиопольцами в этом чисто кавалерийском деле участвовали также полтора эскадрона 7-го гусарского Белорусского полка во главе с полковым командиром полковником П. И. Суковкиным (3-й эскадрон ротмистра А. А. Вязьмитинова и полуэскадрон 6-го эскадрона под командой штабс-ротмистра Ф. К. Качковского). С австро-венгерской стороны при Стоянове сражались в конном строю четыре эскадрона, возглавляемых командиром 5-го полка гусар гонведа полковником П.Хегедюшем, а именно 5-й и 6-й эскадроны 5-го гонведного гусарского полка (2-й дивизион подполковника А. Циммера) и 1-й и 3-й эскадроны 9-го гонведного гусарского полка (1-й дивизион подполковника Ф. Вираньи).

{7} В отличие от многих частей российской кавалерии, у Ольвиопольцев не было Георгиевского штандарта. Накануне войны 1914 года 7-й уланский Ольвиопольский полк имел простой полковой штандарт с надписью на полотнище «1812—1912» и «4-му Бугскому уланскому полку за отличие при покорении гор. Эноса в 1829 году», с Александровской юбилейной лентой. Ольвиопольские уланы получили его 9 мая 1912 г. по случаю своего столетнего юбилея (взамен штандарта, пожалованного 4-му Бугскому уланскому полку 20 февраля 1830 г.).

{8} Всего за боевые отличия в годы Первой мировой войны к различным коллективным наградам были представлены 40 полков российской кавалерии, из них к Георгиевским штандартам и знаменам — 14 полков (2-й лейб-драгунский Псковский Ее Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны, 5-й уланский Литовский Его Величества Короля Виктора Эмануила III, 7-й уланский Ольвиопольский Его Величества Короля Испанского Альфонса XIII, 15-й гусарский Украинский Ее Императорского Высочества Великой Княгини Ксении Александровны, 52-й Донской казачий, 2-й Полтавский, 2-й Таманский и 2-й Уманский Кубанского казачьего войска, 1-й, 3-й и 5-й Уральские казачьи, 1-й Аргунский Забайкальского казачьего войска, Текинский конный и 4-й Заамурский пограничный конный).

{9} Наступление русского XXXIX армейского корпуса на Луцк, начавшееся 3 (16) сентября 1915 г., развивалось вполне успешно, но на укрепленных позициях перед самым городом австрийцы оказали русским частям упорное сопротивление. Тем не менее, 10 (23) сентября Луцк был захвачен 4-й стрелковой дивизией генерал-майора А. И. Деникина, за что командир прославленных «Железных стрелков» и будущий вождь белых армий Юга России удостоился чина генерал-лейтенанта (за всю Луцкую операцию его дивизия потеряла 40 % личного состава, но взяла в плен 158 офицеров и 9773 солдата противника). Большую роль в этой победе сыграл и обходный маневр XXX армейского корпуса А. М. Зайончковского. Однако соединения 8-й армии не смогли удержаться на линии р. Стырь, когда для охвата их правого фланга генерал-полковник А. фон Линзинген, возглавлявший тогда группу армий своего имени, двинул от Ковеля германскую группу Герока (XXIV армейский корпус, состоявший из пяти дивизий). После ряда боев, прошедших 12 (25) сентября 1915 г., войска Брусилова оставили Луцк по приказу главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта генерала от инфантерии Н. И. Иванова (при этом XXXIX корпус за одну ночь отступил на 50 км к Клевани, а XXX корпус вместе с 4-й стрелковой дивизией — в лес восточнее селения Колки).

{10} С 20 августа [2 сентября] 1915 г. под начальством генерал-майора О. Берндта, прежнего командира 4-й дивизии австро-венгерской кавалерии, находился корпус из трех кавалерийских дивизий — 4-й, 7-й и 10-й, которыми командовали соответственно генерал-майоры граф Г. Маренци, 3. фон Мицевски и граф X. фон Херберштайн. 7 (20) сентября Берндт был назначен начальником штаба 4-й армии и замещен во главе кавалерийского корпуса генерал-майором графом Херберштайном.

{11} В.-А. А. Кальмейер, российский немец лютеранского вероисповедания, родился 28 февраля 1866 г. и происходил из потомственных дворян Херсонской губернии (в русских официальных документах периода войны 1914-1918 гг. его первое имя обычно опускалось по причине господствовавшей тогда германофобии). Окончив Елисаветградское кавалерийское юнкерское училище по 2-му разряду, он был 31 октября 1887 г. определен корнетом в 21-й драгунский Белорусский полк (переименованный 6 декабря 1907 г. в 7-й гусарский), где последовательно получил чины поручика (25 марта 1892 г.), штабс-ротмистра (15 марта 1893 г.), ротмистра (15 марта 1899 г.), подполковника (20 августа 1905 г.) и полковника (23 марта 1911 г.). С 28 февраля 1906 г. занимал должность помощника полкового командира по хозяйственной части, а с 27 июля 1911 г. — помощника командира полка по строевой части. В начале Первой мировой войны отличился 2 августа 1914 г. в кавалерийском бою у Стоянова (где он участвовал в атаке 3-го эскадрона 7-го гусарского Белорусского полка против венгерских гусар гонведа). Назначенный 27 октября 1914 г. командиром 7-го уланского Ольвиопольского полка вместо уволенного от службы полковника П. Д. Бурского, Кальмейер был произведен 2 июня 1916 г. в генерал-майоры (оставаясь в должности

[25]

командующего полком) и 8 ноября 1916 г. назначен командиром 1-й бригады Заамурской конной дивизии. Во главе Ольвиопольских улан его с 16 ноября 1916 г. заменил полковник А. Г. Степанов.

{12} Выполняя приказ начальника дивизии, колонна полковника Н. П. Серебренникова в 15 часов 3 сентября заняла деревню Сильно, куда к вечеру подошел 282-й пехотный Александрийский полк 71-й пехотной дивизии (штаб которой переместился в Богуславку). В тот день казаки 11-го Донского полка взяли 67 пленных. Бригада австро-венгерской 4-й пехотной дивизии, ранее находившаяся в Сильно, отступила на Озеры — Рожище.

{13} Д. А. Башилов, родившийся 18 октября 1868 г., происходил из потомственных дворян Воронежской губернии. После четырех курсов Воронежского реального училища он в декабре 1899 г. поступил в Елисаветградское кавалерийское юнкерское училище, которое окончил по 1-му разряду и 9 января 1896 г. был определен корнетом в 20-й драгунский Ольвиопольский полк. Проходя службу в этом полку, переименованном с 6 декабря 1907 г. в 7-й уланский, Башилов получил чины поручика (15 марта 1900 г.), штабс-ротмистра (1 сентября 1904 г.) и ротмистра (27 декабря 1907 г.). Мировую войну 1914-1918 гг. он встретил в должности командира 3-го эскадрона Ольвиопольских улан (с 16 ноября 1907 г.), а затем был произведен в подполковники (27 июля 1915 г. за боевые отличия) и в полковники (19 декабря 1916 г.) того же полка.

{14} Австрийский 7-й кавалерийский стрелковый полк подразделялся на два дивизиона, каждый из которых включал в себя по три пеших эскадрона. Для комплектования всех его шести эскадронов были использованы офицеры и солдаты, выделенные из четырех конных полков 7-й кавалерийской дивизии: 10-го драгунского «Князь Лихтенштейн», 12-го драгунского «Николай Николаевич Великий Князь Российский», 2-го уланского «Князь Шварценберг» и 3-го уланского «Эрцгерцог Карл». 19 августа (1 сентября) 1915 г. 7-й кавалерийский стрелковый полк, которым командовал майор 12-го драгунского полка Э. Э. фон Тильцер, насчитывал 850 штыков и 8 пулеметов. Известно, что утром 4 (17) сентября позицию у Журавичей занимали, начиная с западной окраины деревни, то есть с правого фланга, 5-й, 4-й, 1-й и 2-й эскадроны полка Тильцера (об этом свидетельствует приказ, найденный у командира 2-го эскадрона обер-лейтенанта Э. Пальме, плененного русскими 5 (17) сентября).

{15} В 11 часов утра 4 сентября 1-я, 2-я и 6-я сотни 11-го Донского казачьего полка с двумя пулеметами спешились для наступления на деревню Софиевка, а взвод 13-й конной батареи выехал на огневую позицию. Однако потом вышеуказанные сотни были выведены из цепей и поставлены у леса. Только вечером, в 17 часов 25 минут, 1-я, 2-я и 3-я сотни с одним орудием снова двинулись на Софиевку с 3-м батальоном 282-го пехотного Александрийского полка, тогда как 5-я и 6-я сотни с другим орудием поступили в распоряжение командира вышеупомянутого полка, входившего во 2-ю бригаду 71-й пехотной дивизии. Надо сказать, что 282-й пехотный Александрийский полк в тот день покрыл себя славой, захватив около 10 часов 30 минут утра окопы противника восточнее деревни Городище и пленив более 800 солдат и офицеров императорско-королевского 8-го пехотного полка «Эрцгерцог Карл Стефан», чье знамя, взятое унтер-офицером Коваленко, также стало почетным трофеем Александрийцев. Разбитый при Городище австрийский полк вел свою историю с 1642 г. Он комплектовался в Моравии и входил в 8-ю пехотную бри гаду (генерал-майора Э. фон Йемрия фон дер Бреше) 4-й пехотной дивизии (фельдмаршал-лейтенанта И. Ш. Эдлера фон Фуссины).

{16} В 18 часов 30 минут 4 сентября спешенные эскадроны Белорусского гусарского полка выбили австрийцев обстреливаемых сильным ружейным в артиллерийским огнем, из их окопов, в затем совместно с Рижскими драгунами заняли деревню Журавичи. В 20 часов 30 минут цепи Белорусских гусар были отозваны, после чего полк выступил на соединение со своей дивизией в дерев ню Сильно, куда прибыл в 23 часа.

{17} А. Н. Денисов родился 26 июня 1889 г. и происходил из потомственных дворян Орловской губернии. Пройдя курс обучения в Орловском Бахтина кадетском; корпусе, поступил в 1909 г. в Елисаветградское кавалерийское училище, которое окончил по 1-му разряду и 6 августа 1912 г. был выпущен корнетом в 7-й уланский Ольвиопольский полк (с зачислением в его 3-й эскадрон на должного младшего офицера). Участвуя вместе полком в Первой мировой войне, последовательно получил чины поручика (21 октября 1915 г.) и штабс-ротмистра (10 февраля 1916 г.).

{18} В. И. Юницкий родился 25 апреля 1890 г. и происходил из потомственных почетных граждан Тамбовской губернии. Окончил полный курс в Шацком реальном училище и Елисаветградское кавалерийское училище (по 2-му разряду). Произведенный 12 июля 1912 г. в корнеты, был 27 июля того же года зачислен младшим офицером в 3-й эскадрон 7-го уланской Ольвиопольского полка. Во время Первой мировой войны дослужился в том же полку до поручика (3 июля 1916 г.). Коман-

[26]

дование 8 июля 1917 г. представило его к производству в штабс-ротмистры, но этого чина он так и не не получил.

{19} Г. С. Шенгелия, родившийся 13 октября 1889 г., происходил из потомственных дворян Кутаисской губернии. Окончив курс в Кутаисской гимназии и Елисаветградское кавалерийское училище (по 2-му разряду), был произведен 6 августа 1912 г. корнеты и определен в 7-й уланский Ольвиопольский полк. Во время Первой мировой войны получил чины поручика (26 октября 1915 г.) и штабс-ротмистра (24 июля 1916 г.).

{20} Князь Д. Д. Церетели, родившийся 20 июня 1888 г., был сыном полковника и происходил из князей Кутаисской губернии. Получил общее образование в Кутаисской гимназии и военное — в Елисаветградском кавалерийском училище (в 1908-1911 гг.), которое окончил по 2-му разряду. Начав службу в 7-м уланском Ольвиопольском полку в чине корнета (с 6августа 1911 г.), князь Церетели в ходе Первой мировой войны был произведен в поручики (26 октября 1915 г.), а затем в штабс-ротмистры (29 сентября 1916 г.). Среди своих боевых наград он имел орден Святого Георгия 4-й степени, пожалованный ему Высочайшим приказом от 1 марта 1916 г.

{21} Накануне командир XXX армейского корпуса генерал-лейтенант А. М. Зайончковский временно подчинил 11-й Донской казачий полк (вместе с приданным ему взводом 13-й конной батареи) начальнику 71-й пехотной дивизии генерал-лейтенанту К. Н. Десино. Судя по Журналу военных действий этого полка, его 1-я, 2-я и 3-я сотни и половина взвода 13-й конной батареи (одна пушка) ночевали в Софиевке вместе с 3-м батальоном 282-го пехотного Александрийского полка, тогда как 5-я и 6-я сотни с другим орудием того же конно-артиллерийского взвода находились у колонии Дермавка в распоряжении командира Александрийцев.

{22} Первые три сотни 11-го Донского казачьего полка, к которым в 9 часов 30 минут утра присоединилось второе орудие 13-й конной батареи, подошли к деревне Озеры в 11 часов 55 минут, а 5-я и 6-я сотни — в 12 часов 30 минут.

{23} Согласно русским данным, переправу у Сикиричей занимал один австрийский кавалерийский полк (4 эскадрона), в то время как противник, отходивший от Бодячева на Рожище, имел в своем составе до полка кавалерии и двух рот пехоты.

{24} 20 августа (1 сентября) 1915 г. австро-венгерская 24-я пехотная дивизия генерал-майора А. Урбарца, входившая в X армейский корпус фельдмаршал-лейтенанта X. Мартини, насчитывала 8140 штыков, 336 сабель и 47 орудий. Ее пехоту тогда составляли: 47-я бригада генерал-майора Ф. фон Уншульда фон Меласфельда (галицийские 9-й пехотный полк «Граф Клерфэ» и 45-й пехотный полк «Эрцгерцог Иосиф Фердинанд», оба по 2 батальона), 48-я бригада полковника К. Корцера (галицийские 10-й пехотный полк «Густав V Король шведов, готов и венедов» и 77-й пехотный полк «Герцог Филипп Вюртембергский», из которых первый имел 2,5 батальона, а второй — 2 батальона) и 30-й стрелковый полк (2 батальона), временно прикомандированный из 26-й стрелковой дивизии. Дивизионная кавалерия включала в себя резервный эскадрон 6-го уланского полка «Император Иосиф II», 3-й и 4-й эскадроны 3-го конно-стрелкового полка и 3-й эскадрон 5-го ландштурменного гусарского дивизиона, а дивизионная артиллерия, объединенная в 24-ю полевую артиллерийскую бригаду под командой полковника Р. Ухерека, — 30-й полевой пушечный полк (5 батарей), 3-ю и 4-ю батареи 10-го полевого гаубичного полка, 1-ю и 2-ю батареи 10-го тяжелого полевого гаубичного дивизиона. К 5 (18) сентября, когда 24-я пехотная дивизия уже действовала в составе XIV армейского корпуса генерала пехоты Й. Рота, ее численность, очевидно, могла несколько измениться.

{25} В своем «Описании конной атаки 7-й кавалерийской дивизии» генерал-лейтенант Ф.С. Рерберг указал, что он послал Ольвиопольский уланский полк «двумя эскадронами на пехоту и обоз у Киверцев и четырьмя эскадронами на колонию Липовица, с целью отрезать путь отступавшим колоннам и обозам противника» (РГВИА. Ф. 400, оп. 12, д. 27009, л. 20об.). В то же время полковой журнал военных действий иначе описывает порядок атакующих действий Ольвиопольцев (см. РГВИА. Ф. 3580, оп. 1, д. 45, л.

[27]

21об.-23), и поскольку данный источник более подробен, именно на него, по нашему мнению, и следует опираться.

{26} Об участии казаков в конной атаке Ольвиопольского уланского полка сообщает, в частности, генерал-лейтенант Рерберг (РГВИА. Ф. 400, оп. 12, д. 27009, л. 20об.), однако более подробных сведений нам, к сожалению, найти не удалось. В Журнале боевых действий 11-го Донского казачьего полка указано лишь, что «уланы атаковали…, наши 1-я и 2-я сотни прикрывали их фланг» (РГВИА. Ф. 5065, оп. 1, д. 18, л. 20).

{27} Рерберг в «Описании конной атаки 7-й кавалерийской дивизии» упоминает только о двух спешенных эскадронах Белорусских гусар (РГВИА. Ф. 400, оп. 12, д. 27009, л. 20об.), хотя в «Журнале боевых действий 7-го гусарского Белорусского полка» за 5 сентября 1915 г. отмечено, что в 16 часов 15 минут были спешены три его эскадрона, 1-й, 3-й и 4-й, которые, заняв опушку леса, «завязали перестрелку» с австрийцами (РГВИА. Ф. 3599, оп. 1, д. 9, л. 83).

{28} 11-й драгунский Рижский полк входил в состав 1-й бригады (генерал-майора А.В. Мономахова) 11-й кавалерийской дивизии, наступавшей справа от кавалерии Рерберга (то есть к северу от нее). В то время 11-ю кавалерийскую дивизию возглавлял командир ее 2-й бригады генерал-майор Г.П. Розалион-Сошальский, поскольку дивизионный начальник, генерал-лейтенант Л.Н. Вельяшев (занимавший эту должность с 22 октября 1914 г. по 3 ноября 1915 г.), командовал тогда Сводным конным корпусом 8-й армии. 5 сентября 1915 г. из Рижского драгунского полка были выделены и направлены влево, в сторону местечка Киверцы и города Луцка, два эскадрона под командой полковника С.В. Турчанинова, которые в тот же день присоединились к 7-й кавалерийской дивизии.

{29} А. К. Пошкус, российский офицер финляндского происхождения и римско-католического вероисповедания, родился 14 сентября 1873 г. в семье потомственных почетных граждан города Гельсингфорса. Окончив шесть классов Гельсингфорской Александровской гимназии и Тверское кавалерийское юнкерское училище (по 1-му разряду), он 24 декабря 1898 г. был определен корнетом в 20-й драгунский (впоследствии 7-й уланский) Ольвиопольский полк, где получил чины поручика (15 марта 1903 г.) и штабс-ротмистра (1 сентября 1906 г.), а затем, уже в ходе Первой мировой войны, — ротмистра (1 ноября 1914 г., с назначением на должность командира 1-го эскадрона), подполковника (12 февраля 1916 г.) и полковника (22 сентября 1917 г.).

{30} А. А. Романов родился 31 октября 1875 г. и происходил из потомственных дворян Подольской губернии. Окончил пять классов Владимирского Киевского кадетского корпуса, Елисаветградское кавалерийское юнкерское училище (по 2-му разряду), а затем, уже став офицером, — Офицерскую кавалерийскую школу (по разряду «успешно»). С 30 октября 1896 г. служил в 20-м драгунском (впоследствии 7-м уланском) Ольвиопольском полку, куда по окончании училища был определен корнетом. Последовательно получив чины поручика (15 марта 1901 г.), штабс-ротмистра (1 сентября 1905 г.) и ротмистра (14 января 1909 г.), А. А. Романов к началу Первой мировой войны занимал должность командира 2-го эскадрона Ольвиопольских улан (с 22 декабря 1906 г.). Произведенный 12 февраля 1916 г. в подполковники, он 25 августа того же года был переведен в Черноморский конный полк.

{31} Как и большинство русских уланских полков, Ольвиопольский полк имел строевых лошадей гнедой масти. В Кинбурнском драгунском и Белорусском гусарском полках 7-й кавалерийской дивизии лошади были соответственно рыжие и вороные, а в 11-м Донском казачьем — разномастные.

{32} А. П. Перов, родившийся 25 августа 1892 г. и происходивший из потомственных почетных граждан Московской губернии, окончил курс в Рязанской духовной семинарии и Тверское кавалерийское юнкерское училище (по 1-му разряду). Начав службу в 20-м драгунском (впоследствии 7-м уланском) Ольвиопольском полку в чине корнета (с 24 марта 1906 г.), он затем был последовательно произведен в поручики (1 сентября 1909 г.), штабс-ротмистры (10 сентября 1913 г.) и ротмистры (31 марта 1917 г.).

{33} Н. Ф. Зернышков, родившийся 1 декабря 1884 г., был сыном личного дворянина Петербургской губернии. Получив общее образование в Николаевском кадетском корпусе, поступил в 1906 г. в Николаевское кавалерийское училище, которое окончил по 2-му разряду в 1908 г. Зачисленный 15 июня 1908 г. корнетом в 7-й уланский Ольвиопольский полк, он к началу Первой мировой войны имел чин поручика (с 10 сентября 1912 г.) и занимал должность младшего офицера в 5-м эскадроне. Командуя 1-м полуэскадроном 5-го эскадрона, поручик Зернышков отличился в конном бою с венгерскими гусарами у Стоянова (2 августа 1914 г.), а во время Луцкой операции 1915 г. возглавлял 6-й эскадрон Ольвиопольских улан. Позже он бьгл произведен в штабс-ротмистры (3 июля 1916 г. ) и ротмистры (29 августа 1917 г.).

{34} Поскольку 19 августа (1 сентября) 1915 г. вся пехота 24-й австро-венгерской дивизии (десять с половиной батальонов) насчитывала 8140 штыков, можно предположить, что на 5(18] сентября в четырех батальонах 47-й пехотной бри гады числилось примерно 3000 солдат Подавляющее большинство последних составляли галицийские русины, в целом не отличавшиеся высокими боевыми качествами. Центрами комплектования императорско-королевских 9-го и 45-го пехотных полков были соответственно Стрый и Санок, тогда как местом основ ной дислокации этих двух частей являлся город Пшемысль (Перемышль), где в мирное время располагались их штабы, а также первые и четвертые батальоны.

{35} Относительно количества пленных и трофеев, захваченных русскими кавалеристами, в документах имеются разночтения. Рерберг в «Описании конной атаки 7-й кавалерийской дивизии» сообщает что было «взято в плен 5 офицеров и более 500 нижних чинов с хором музыкантов», а также «захвачено 12 кухонь, вьюки, санитарные, патронные двуколки и много других повозок» (РГВИА. Ф. 400, оп. 12. д. 27009, л. 21). Почти те же цифры содержатся в оперативной телеграмме начальника штаба XXX армейского корпуса генерал-майора Н. А. Монкевица, отправленной из Деражно в 9 часов 55 минут 6 сентября 1915 г. «По дополнительным донесениям генерала Рерберга из результата опроса пленных и участников боя, — сказано в этом документе, — лихой атакой Ольвиопольцев и казаков была разбита и рассеяна бригада пехоты в составе 39 [ошибка, на самом деле 9-го — А. В.] и 45 полков, взято в плен около 500 нижних чинов и 5 офицеров, захвачено 10 кухонь, хор музыкантов, много вьюков и повозок, большой обоз еще стоит не отосланным с поля сражения. Много австрийцев зарублено и переколото» (РГВИА. Ф. 3517, ос 1, д. 13, л. 458 и об.). Несколько меньшие данные приводятся в материалах штаба 11-й кавалерийской дивизии. «В атаке 5 сентября 1915 г. у д. Небожка, — извещает одно из донесений, — участвовали Улан. Ольвиоп. полк и 2 сотни казаков. Взяты большой обоз, 4 офицера, 415 нижних чинов и хор трубачей» (РГВИА. Ф. 3521, оп. 1, д. 8, л. 206 об.). В «Журнале военных действий 7-го гусарского Белорусского полка» отмечено, что Ольвиопольский уланский полк «захватил часть обоза и более 40 пленных» (РГВИА. Ф. 3599, оп. 1, д. 9, 383 об.), тогда как в таком же «Журнале 11-го Донского казачьего полка написано, что уланы «взяли больше 300 ч[еловек] в плен 45-го пех. полка и обозы» (РГВИА. Ф. 5065, оп. 1, д. 18, л. 20). Наконец, подсчет, проведенный по сведениям из «Журнала военных действий 7-го уланского Его Величества Короля Испанского Альфонса XIII полка», показывает, что тремя эскадронами улан, сыгравшими главную роль в конной атаке 5 сентября, было пленено 4 офицера и не менее 430 нижних чинов, также захвачено 6 походных кухонь, 3 патронных вьюка и 9 повозок с различным имуществом (РГВИА. Ф. 3580, оп. 1, д. 45, л. 22 и об.).

[28]