Арсланов Р. Ф., Шептура В. Н. Проведение мобилизации и мобилизационная работа в русской армии. Вторая половина XIX века
Военно-исторический журнал. 2007. №1. С. 3-10.
Cчитается, что вся предшествующая история человечества — это преимущественно история войн: мировых и локальных, продолжительных и скоротечных, отдельных государств и коалиций государств. Во времена, отстоящие от нас на несколько столетий, задачи в войнах и вооруженных конфликтах решались армиями, обычно наемными, и группировками войск (в понимании того времени), которые содержались в мирное время в составе, не требующем существенного увеличения их численности. Однако в последующем, с расширением масштабов и усложнением характера вооруженной борьбы, достижение политических, экономических, военных и других целей небольшими армиями, формируемыми путем найма и вербовки, стало невозможным. Для этого необходимо было иметь значительные по составу вооруженные силы, чего даже развитые в экономическом отношении государства не могли себе позволить.
Возникло противоречие, когда, с одной стороны, для ведения войн необходимо было иметь массовые армии, а с другой — государства из-за дороговизны оказались не в состоянии содержать в мирное время большие по численности вооруженные силы. С целью устранения этого противоречия во многих странах, в частности во Франции в конце XVIII века, перешли к комплектованию вооруженных сил на основе всеобщей воинской повинности (конскрипции), позволяющей за счет сравнительно непродолжительного срока действительной службы создавать военнообученный резерв, который ирпользовался затем в случае необходимости для наращивания численности армии накануне и во время войны, а также для восполнения потерь.
В России введенная еще Петром I рекрутская повинность, хотя и имела определенные преимущества перед наемно-вербовочной системой комплектования западноевропейских армий, тем не менее также не обеспечивала создание и накопление в мирное время обученного резерва, необходимого для развертывания в случае войны массовой армии. Не помогла решить эту проблему и организация в 1810 году военных поселений, ликвидированных в 1857 году.
Попытка выйти из сложившегося положения и создать обученный военному делу запас с целью увеличения численности вооруженных сил мирного времени была предпринята в России в 1834 году, когда указом Николая I срок действительной военной службы был сокращен с 25 до 20 лет. Этим же указом «нижних чинов», беспорочно отслуживших 15 лет (впоследствии даже 13), разрешалось увольнять в бессрочный (5 лет) отпуск. Сверх того, для сбережения средств военного ведомства были установлены временные (годовые) отпуска, в которые, в зависимости от наличия войск, могли увольнять солдат, находившихся 8 лет на действительной службе{1}. С объявлением войны все эти «отпускные» подлежали призыву в войска, однако запас их был слишком мал. Например, накануне Крымской (Восточной) войны 1853-1856 гг. при почти миллионной регулярной армии он составлял всего 150 тыс. человек{2}. Этого оказалось крайне недостаточно даже для восполнения боевых потерь, поэтому в ходе войны были проведены дополнительные рекрутские наборы (четыре частных и один общий), причем с увеличенной нормой — по 9-10 рекрутов с 1000 душ (при обычной норме 2-5). Всего потребовалось призвать 879 тыс. человек и, кроме того, в 1855 году правительству по решению Николая I пришлось пойти на созыв государственного ополчения (около 360 тыс. человек){3}. В том же году была предпринята также попытка решать проблему с подготовкой резервов путем очередного сокращения сроков действительной службы до 15 лет. Однако она оказалась запоздалой и позволила лишь несколько смягчить вопрос восполнения потерь{4}.
В последующем мероприятия, направленные к тому, чтобы хоть как-то улучшить рекрутскую систему комплектования в интересах создания военнообученных резервов, продолжались. В период с 1855 по 1872 год последовательно устанавливались 12-, 10- и 7-летние сроки действительной службы с пребыванием в запасе в течение трех, пяти и восьми лет соответственно{5}.
Бессрочно и временно отпускные нижние чины стали разделяться на комплектных, то есть предназначенных для доукомплектования действующих и формирования резервных войск в военное время, и сверхкомплектных. Последние должны были использоваться для пополнения естественный убыли личного состава в войсках в мирное время. С конца 1850-х годов начали практиковать проведение призыва этой категории отпускных (так называемые частные сборы), целью которых являлись: проверка знания обязанностей должностными лицами во всех государственных учреждениях, занимавшихся призывом в армию; предупреждение различных недоразумений, возникающих при реальном осуществлении призыва отпускных нижних чинов, а также упрощение процесса набора в армию.
[3]
Изменялась и организация призыва. В его основу были положены именные призывные списки, которые составлялись в канцеляриях гарнизонных батальонов с получением высочайшего повеления о призыве, устанавливались и сроки их изготовления. Так, например, в тех губерниях, из которых призывалось 1500 и менее человек, списки необходимо было заготовить в течение 3 суток, 2000 — 5 суток и т.д. Анализ опыта проведенного в небольших размерах призыва (мобилизации) в 1859 году{6} показал, что призывные списки в губернии были доставлены за 8-16 дней, а поступление отпускных нижних чинов осуществлялось от 16 дней до полутора и более месяцев соответственно. При этом полная мобилизация войсковых частей была окончена почти через 6 месяцев ввиду общей неподготовленности материально-технической части{7}. Такие сроки, естественно, никак не могли удовлетворить руководство военного ведомства.
Кроме комплектования военно-сухопутных сил личным составом было уделено особое внимание обеспечению их всем необходимым, с тем чтобы «избежать лишений, которые перенесла армия в войне 1853-1856 годов»{8}. Для этого указом Александра II от 6 июля 1856 года{*} впервые были определены запасы материальных средств на случай мобилизации, которые подразделялись на два вида: неприкосновенные (запасы материальных средств, амуничных, металлических вещей, снаряжения и упряжи для всех резервных и формируемых частей) и чрезвычайные (запасы сукна, обуви на случай создания дополнительных формирований войск в военное время){9}.
Более масштабным преобразованиям в армии, получившим наименование «военные реформы 60-70-х гг. XIX в.», или «милютинские реформы», в России приступили после отмены в феврале 1861 года крепостного права. Целью этих реформ ставилось превратить русскую армию в массовую, оснащенную современными средствами вооруженной борьбы силу, способную быть надежной опорой и защитой государства.
Реформы готовились и проводились под руководством назначенного в ноябре 1861 года на пост военного министра высокообразованного генерала (с 1898 г. генерал-фельдмаршал), либерала по убеждениям Д. А. Милютина. Разработанная им программа преобразований затрагивала практически все стороны жизни и деятельности военно-сухопутных сил России: их численность, организационную структуру, комплектование и порядок прохождения службы, центральное, местное, строевое и полевое управление, вооружение, мероприятия по укреплению государственной границы и строительству казарм, устройству иррегулярных войск, снабжение армии и создание мобилизационных запасов, качество обучения и воспитания войск, подготовки командных кадров, судную часть, медицинскую службу и др.
К работе по реализации программы были привлечены представители всех департаментов и управлений Военного министерства. Решением отдельных, наиболее важных вопросов занимались специально образованные «особые» комиссии, в состав которых включались специалисты по всем отраслям не только военного дела, но и многих других дел. Например, в состав комиссии по разработке проекта Устава о всеобщей воинской повинности входили представители всех министерств и ведомств, а также различных сословий и отдельных групп населения, разного рода эксперты. Подготовленные комиссиями предложения и материалы обсуждались в острых дискуссиях на заседаниях так называемого Особого совещания под председательством военного министра, происходивших почти ежедневно, затем рассылались на рассмотрение войсковым начальникам, другим компетентным лицам и учреждениям. Окончательная обработка всех новых проектов, наставлений и инструкций осуществлялась Военно-кодификационной комиссией, преобразованной в 1867 году в Главный военно-кодификационный комитет{10}.
В итоге всей этой деятельности Д. А. Милютин рассчитывал дать армии организацию, отвечающую требованиям времени после отмены крепостного права, внедрить новые формы ее устройства, соответствующие современной тактике, разрешить вопрос с подготовкой обученных резервов, без которых невозможно было создать массовую армию, и, наконец, перейти к новому способу комплектования, перевооружить армию и пересмотреть систему боевой подготовки как рядового, так и офицерского состава{11}.
В 1864 году было издано «Положение о военных округах», которое положило начало преобразованиям в местном военном управлении. Вся территория России делилась на 15 военных округов, во главе которых стояли командующие войсками. Как правило, командующий являлся генерал-губернатором, что обеспечивало единство военной и гражданской власти в одном лице. Каждый округ представлял собой одновременно инстанцию строевого управления и орган военно-административного устройства, и, таким образом, в руках военно-окружного управления сосредоточивались все управленческие функции. Это давало возможность оперативно руководить войсками и быстрее осуществлять их мобилизацию.
Реформирование органов центрального военного управления завершилось в 1868 году, а 1 января 1869-го вышло в свет «Положение о Военном министерстве», определяющее его новую структуру, права и обязанности должностных лиц и организационно-штатных подразделений. Претерпел в ходе преобразований изменения и Департамент Генерального штаба (ГШ), ставший с сентября 1863 года именоваться Главным управлением ГШ (ГУГШ). В конце 1865 года ГУГШ было объединено с Инспекторским департаментом Военного министерства в одно учреждение под названием Главный штаб. Обязанности последнего в результате слияния двух структур значительно расширились, а деятельность усложнилась. Одним из слабых мест организационной структуры вновь созданного Главного
[4]
штаба являлось отсутствие в нем органа, который бы специально занимался подготовительными мобилизационными работами. Часть из них выполняли 4-е и 5-е отделения штаба, а часть – другие главные управления Военного министерства. В 1866 году с целью в какой-то мере упорядочить процесс пополнения армии, а также изучить степень ее готовности к переходу с мирного на военное положение по указанию Д. А. Милютина при Главном штабе была образована «особая» комиссия под председательством генерала А. Т. Баумгартена{12}.
Подверглась реформированию и организация армии. Прежде всего было признано целесообразным усилить полевые войска, чтобы с началом войны не прибегать к формированию новых соединений и частей. В связи с этим в 1864 году на базе существовавших резервных и запасных войск началось развертывание 19 новых пехотных дивизий (их общее количество возросло до 47), были ликвидированы имевшиеся только в мирное время артиллерийские дивизии и на их базе сформированы 47 (по количеству пехотных дивизий) пеших артиллерийских бригад (входили в состав дивизий только в военное время){13}.
Одновременно предпринимались меры по уменьшению общей численности армии. Сокращение проводилось за счет перевода соединений и частей на штаты мирного времени и уменьшения в военно-сухопутных силах так называемого небоевого элемента (различных инвалидных команд, военно-рабочих рот, корпуса внутренней стражи и т. п.). Для пехотных частей были установлены три штата: усиленный мирный (около 75 проц. штата военного времени), обыкновенный мирный (около 55 проц.) и кадровый мирный (около 35 проц.){14}. В пешей артиллерии штаты устанавливались аналогично пехоте. Для соединений и частей кавалерии, конной артиллерии, инженерных войск определялись два штата: военный и мирный. Причем для кавалерии они отличались незначительно (в приграничных районах кавалерийские части содержались по штатам военного времени). Упразднялось в мирное время объединение полевых войск в армии и корпуса, и высшим тактическим соединением вновь стала дивизия.
В каждом роде войск (оружия) взамен прежних резервных и запасных войск создавались новые резервные войска. На них возлагалась только задача подготовки личного состава: в мирные годы — вновь набираемых рекрутов, в военные — всего личного состава, предназначенного для доукомплектования и восполнения потерь действующей армии{15}.
Новую организацию получили и местные войска. Вместо корпуса внутренней стражи для несения внутренней (караульной и конвойной) службы были сформированы губернские батальоны, уездные, этапные и конвойные команды. Особым родом местных войск являлись созданные в 1864 году крепостные войска (полки, батальоны и артиллерийские роты). В мирное время они несли караульную службу, во время войны должны были составлять гарнизоны крепостей.
В состав сухопутной армии (войск) по-прежнему входили также вспомогательные и иррегулярные войска. Причем части и команды вспомогательных войск, не имевшие боевого предназначения, формировались, как правило, заново.
Реорганизация и сокращение армии осуществлялись постепенно и были завершены к началу 1869 года. Проведенные реформы позволяли в случае войны увеличивать численность войск без формирования новых соединений и частей. Для развертывания до штатов военного времени военно-сухопутные силы имели теперь в запасе чуть более 550 тыс. человек{16}.
В период милютинских преобразований впервые в прямой постановке был поднят вопрос о необходимости более детальной организации мобилизационной работы как в армии, так и в государстве. С упразднением корпуса внутренней стражи в 1864 году начали формироваться новые органы для учета и призыва отпускных нижних чинов. Для сличения (сверки) отпускных, подготовки распоряжений по их сбору и ведения по ним отчетности были учреждены: в каждой губернии — управления губернских воинских начальников, а в каждом округе — начальники местных войск. С учреждением этих должностей появилась необходимость сделать некоторые изменения в существовавшем до того времени порядке сличения и призыва отпускных. Однако новые правила, объявленные в 1864 году, не внесли в него чего-либо кардинально нового. Сличение отпускных по губерниям было возложено, с одной стороны, на губернских воинских начальников, а с другой — на полицию. Основанием для учета отпускных продолжали оставаться алфавиты и именные списки, которые велись в управлениях тех же губернских воинских начальников и полиции. Перемещение отпускных с места на место без разрешения того полицейского управления, где они состояли на учете, воспрещалось.
Главной проблемой при проведении мобилизации оставалась неподготовленность материальных средств. Так, укомплектование войск Варшавского военного округа до штатов военного времени в 1866 году могло потребовать по расчетам не более полутора месяцев, а пошив обмундирования, в частности сапог на людей, призываемых дополнительно на военное время, отнимало около 4 месяцев{17}. Для уменьшения этих сроков с 1866 года стали образовывать склады неприкосновенных запасов при войсках, на которых предусматривалось приводить вещевое имущество в готовый вид (указанная работа завершилась только к 1870 г.).
22 сентября 1870 года было утверждено подготовленное в результате четырехлетней работы уже упоминавшейся комиссии генерала А. Т. Баумгартена «Расписание о призыве и назначении на службу отпускных нижних чинов и о назначении их в войска» (было названо мобилизационным расписанием № 1) и издано разработанное ею «Положение о призыве отпускных». В «Расписании № 1…» содержались сведения: в каком числе, из каких губерний,
[5]
какого рода войск (оружия) и званий, а в случае необходимости и каких сроков службы призывались отпускники на действительную службу; на какие сборные пункты они должны были прибыть из уездных городов; куда, в какие части войск, в каком количестве и каким порядком отправлялись со сборных пунктов и т. д.{18}
«Расписание № 1…» имело большое значение для развертывания армии. Оно заменило собой те частные указания, которые делались каждый раз с момента объявления войны или во время ее ведения в отношении призыва отпускных, устанавливало неизменный порядок во всех действиях должностных лиц по его организации, давало возможность заблаговременно подготовиться и даже выполнить часть работ задолго до объявления войны.
Кроме того, новое «Расписание…» значительно ускоряло и упрощало производство призыва. При его составлении впервые была дана оценка важности «быстрого приведения войск в состояние полной готовности встретить неприятеля» и сделан вывод, «что эта быстрота составляет неотложную государственную потребность»{19}. В соответствии с «Расписанием № 1…» по мобилизации должно было призываться свыше 400 тыс. человек, причем сбор их предусматривалось осуществить в течение нескольких недель, а не месяцев, как это имело место ранее{20}.
С введением «Расписания № 1…» для войск и органов государственной власти проведение мобилизационных мероприятий стало общегосударственной задачей и оформилось законодательно{21}. На первый план была выдвинута подготовка к мобилизации в мирное время, с тем чтобы ускорить сбор отпускных нижних чинов (время их прибытия на сборные пункты определялось в 5-7 дней).
В соответствии с «Расписанием № 1…» мобилизационное планирование необходимо было осуществлять в зависимости от дислокации войск, указаний Военного министерства относительно распределения войск по армиям и отдельным корпусам, возможности снабжения команд призванных всем необходимым для безостановочного движения их к своим частям.
Разработка обязательного для исполнения как в армии, так и всеми властными органами расписания, по мнению исследователя истории мобилизации Н. А. Филимонова, показала «признание важности возможной быстроты работ мобилизационного периода и заставила выдвинуть на подобающее место работы по ускорению мобилизации, составившей неотложную государственную потребность. Кроме этого, постепенно были затронуты многие вопросы, которым немного раньше не придавалось никакого значения, как, например, быстрое укомплектование войск людьми и лошадьми, быстрое снабжение вещами и обозом. Решение этих вопросов, как наиболее важных, было поставлено в первую очередь…»{22}.
Для испытания принятой системы сбора отпускных 20 сентября 1871 года телеграммой из Петербурга был произведен их частный призыв в Киеве и уезде. За шесть дней все мероприятия на сборном пункте были окончены: отпускные после освидетельствования распределены в части войск, расквартированные в Киеве, и после двухнедельного обучения 10 октября распущены по домам{23}.
Александр II после успешно проведенного частного призыва в Киевском военном округе приказал повторить его во всех округах, за исключением Финляндского. Военное министерство на период этих призывов помимо проверки новой системы поставило перед собой дополнительные задачи: ознакомить местные военные и гражданские власти с выработанными правилами набора; получить опытные данные «о вероятном проценте неявляющихся и неспособных среди отпускных, о времени, потребном для их сбора, и т. п.». Опытные частные призывы показали, что 84 проц. отпускных везде были собраны в течение первых четырех дней мобилизации и распределены в части войск, расквартированные в сборных пунктах{24}.
23 июня 1875 года для координации работ при планировании и проведении мобилизации в составе Главного штаба под председательством его начальника был учрежден Особый комитет для подготовки данных к мобилизации войск. Предусматривалось, что в нем будут сосредоточиваться все сведения, касающиеся перевода войск с мирного на военное положение.
Собранные комитетом с началом работы сведения о состоянии дел в области мобилизации вскрыли основной их недостаток — отсутствие единого общего плана проведения мобилизационных мероприятий в войсках. Выяснилось, что «ни одна из частей не имела заранее продуманного, подготовленного и оформленного для работы соображения о том, каким образом с объявлением мобилизации она изготовится к выступлению в поход при наличии тех средств, какие были ей представлены Военным министерством»{25}.
Кроме того, уже в начале 1870-х годов стало очевидным, что в связи с ростом армий западноевропейских государств принятая организационная структура военно-сухопутных сил России перестала обеспечивать потребное увеличение ее численности{26}. Накопленный к этому времени запас позволял лишь развернуть армию до штатов военного времени. После же пополнения убыли войск даже в первые месяцы войны обученного личного состава почти не оставалось. Дальнейшее накопление достаточного резервного контингента было возможно только с изменением системы комплектования вооруженных сил: отменой рекрутской и введением всеобщей воинской повинности.
Кроме того, созданная в 1860-х годах организация войск содержала, как выяснилось, ряд недостатков. В частности, упразднение корпусов, отсутствие артбригад в пехотных дивизиях в мирное время привели к нарушению взаимосвязи между родами войск (оружия), а высшие командные кадры лишились возможности получить в мирное время практику управления крупными войсковыми формированиями.
[6]
В связи с этим в 1873 году было принято решение об очередной реорганизации сухопутной армии. В состав регулярных войск стали входить полевые, тыловые (крепостные, резервные, местные), запасные и вспомогательные войска{27}. В пехотных полках упразднялся мирный кадровый штат и устанавливался военный (по прежним нормам), усиленный мирный (около 67 проц. штата военного времени) и обыкновенный мирный (около 46 проц.) штаты. На базе резервных войск в случае угрозы войны вновь предусматривалось развертывание новых тактических единиц, в частности пехотных дивизий, которые предполагалось обеспечивать артиллерией путем формирования резервных артиллерийских бригад. Запасные войска предназначались теперь для восполнения убыли личного состава в военное время, его подготовки, формирования маршевых частей и отправки их в полевые и резервные дивизии.
Кроме регулярных войск в состав армии по прежнему входили иррегулярные войска и ополчение, которое в 1874 году получило статус государственного{28}. Оно созывалось только во время войны.
Параллельно с новой реорганизацией и усилением сухопутной армии шел процесс разработки Положения о воинской повинности, для чего еще в 1870 году была создана специальная комиссия под председательством начальника Главного штаба генерала от инфантерии графа Ф.Л. Гейдена (общее руководство работой осуществлял военный министр Д. А. Милютин){29}. Подготовленный комиссией проект Устава о всесословной воинской повинности в декабре 1873 года был рассмотрен на общем собрании Государственного совета и 1 января 1874-го утвержден императором Александром II.
Уставом определялось, что защита престола и Отечества есть священная обязанность каждого русского подданного и что все мужское население, достигшее 21 года, без различия сословий подлежит воинской повинности. Часть призывников зачислялась на действительную службу с переводом затем в запас, другая — сразу в ополчение. Это решалось жеребьевкой, общий срок службы в армии устанавливался 15 лет (на флоте 10), из них действительная служба 6 лет (на флоте 7), в запасе 9 лет (на флоте 3 года){**}. По истечении общего срока службы лица, находившиеся в запасе, переводились в ополчение, где состояли до 40-летнего возраста (в 1891 г. возраст пребывания в ополчении был увеличен до 43 лет). Уставом определялся ряд довольно значительных льгот по образованию, семейному и имущественному положению и роду занятий{30}.
В целом Устав о воинской повинности позволил увеличить численность армии, а также создать военнообученный контингент запаса. Целесообразность проведенных преобразований в организации армии и системе комплектования Вооруженных сил России была проверена накануне и в ходе Русско-турецкой войны 1877-1878 гг., завершившейся победой отечественного оружия.
Еще в период подготовки к этой войне Россия по действовавшему тогда мобилизационному расписанию № 6 провела последовательно две частичные мобилизации. Первая, объявленная 1 ноября 1876 года, позволила отмобилизовать 20 пехотных и гренадерскую дивизии, 4 стрелковые бригады, 7 кавалерийских дивизий, донскую казачью дивизию и 2 саперные бригады{31}. Всего призыву подлежали 254 тыс. человек из состоявших на учете на 1 января 1876 года в запасе 832 468 нижних чинов. На 5-й день мобилизации на призывные пункты явилось уже до 75 проц. установленного количества призываемых запасных; уклонившихся оказалось всего не более 0,5 проц.{32} В целом сбор нижних чинов запаса был закончен в сравнительно короткие сроки — за небольшим исключением они составляли от 10 до 12 дней.
Одновременно с призывом запасных нижних чинов на основании закона «Об общеобязательной военно-конской повинности» осуществлялась поставка около 63 тыс. лошадей. Она была завершена на 14-й день мобилизации{33}.
В войска мобилизационные ресурсы прибыли: в европейской части — на 15-й день мобилизации, а в кавказском регионе — на 26-й. Из них были сформированы действующая армия в Бессарабии, Кавказский корпус, два корпуса для охраны Черноморского побережья и резерв действующей армии в составе четырех пехотных и одной казачьей дивизий.
Во время второй частичной мобилизации, объявленной 3 апреля 1877 года, было сформировано еще 7 пехотных и 2 кавалерийские дивизии, саперная бригада (всего призвано 119 015 человек и взято от населения 19 188 лошадей){34}.
В дальнейшем, в течение мая, июля и августа 1877 года, проводились дополнительные мобилизации для развертывания войск до штатов военного времени и усиления ими действующей армии{35}. Всего в 1877 году было мобилизовано 16 пехотных и 5 кавалерийских дивизий, стрелковая и 2 саперные бригады, 56 резервных пехотных батальонов, 56 резервных пеших артиллерийских батарей, а также несколько батальонов запасных, крепостных и местных войск{36}. При общепризнанном положительном итоге мобилизации войск перед Русско-турецкой войной 1877-1878 гг. в ней все же имели место существенные недостатки. Основными из них были: нехватка военно-обученного резерва нижних чинов (их число за время войны составило 60 проц. всего пополнения армии), недостаток офицерских кадров, наличие проблем с поставкой в армию лошадей (их было взято по мобилизациям 300 тыс.) и полная неготовность запасов материальных средств к войне, а точнее, отсутствие необходимого их количества.
[7]
Для устранения выявленных недостатков в планировании и проведении мобилизации в начале 1880-х годов в Главном штабе русской армии была создана комиссия для разработки общих правил перевода войск на военное положение. В результате своей деятельности комиссия пришла к заключению, что для своевременного и упорядоченного перехода войск с мирного на военное положение все отдельные части должны иметь тщательно подготовленный мобилизационный план с подробным указанием всех необходимых для этого работ, порядка и времени их исполнения, а также распределения этих работ между должностными лицами.
Кроме того, комиссия сделала вывод, что существующие различия в составлении мобилизационных планов частей зависят от конкретной обстановки, в которой находится та или иная воинская часть в мирное время и в период мобилизации. Это привело к отказу от разработки одинакового для всех частей плана. Было признано необходимым выработать только одинаковые основания (предложения) для составления мобилизационного плана в каждой конкретной части с учетом особенностей ее дислокации, укомплектованности людьми, лошадьми и др. Такими основаниями, по мнению членов комиссии, должны были служить: данные, определяющие положение части в мирное время: ее штатный состав и условия развертывания; требования, которые предъявляются части при переходе на военное положение изменениями в ее штатах и стратегическими соображениями, принимаемыми в расчет при составлении в Главном штабе мобилизационного расписания и определении для части срока отмобилизования; существующие законоположения и обязательные для войск распоряжения, определяющие каждую административную и хозяйственную операцию, производимую в части при мобилизации.
В 1885 году были приняты «Наставление для мобилизации действующей и резервной пехоты» и приложение к нему под названием «Свод указаний и соображений по мобилизации действующей и резервной пехоты», в котором излагались перечисленные выше основания. Весь этот «Свод…» делился на отделы (параграфы, главы). В каждом из них группировались все положения, касающиеся одной какой-либо стороны повседневной жизнедеятельности части или ее действий при мобилизации.
Порядок, в котором следовали отделы, был следующим: «Сначала поставлены отделы, определяющие положение части в мирное время, затем отделы, относящиеся к укомплектованию и обеспечению части в мобилизационный период по военному составу и, наконец, отделы, определяющие, так сказать, ликвидацию всех дел мирного времени и частные случаи, неизбежные в период мобилизации для некоторых частей»{37}.
К «Своду…» прилагался перечень обязанностей должностных лиц по выполнению мобилизационных мероприятий, а также различные другие документы и формы. Последние служили образцами, пользуясь которыми исполнители должны были разрабатывать в частях конкретные мобилизационные документы.
При мобилизационном планировании особое внимание обращалось на вопросы боевого слаживания, «так как, — говорилось в «Наставлении…», — все мобилизационные операции, заранее соображенные и рассчитанные в мобилизационном плане, хотя и служат залогом успешного приведения части в состав и материальное положение, отвечающие требованиям военного времени, но не создают еще боевой готовности, заключающейся главным образом в ее духе и обучении»{38}.
Анализ «Наставления…» показывает, что оно помимо структуры мобилизационного плана части определяло и исходные данные для планирования, порядок планирования и утверждения плана вышестоящими начальниками, а также порядок отработки и пользования документами должностными лицами, ведение мобилизационного делопроизводства. Руководствуясь этим «Наставлением…», в частях была упорядочена и поднята на новый качественный уровень мобилизационная работа.
На основе рекомендаций комиссии, положений «Наставления…» и «Свода…» были разработаны наставления с соответствующими отделами и для других родов войск (оружия), как-то: «Наставление для мобилизации действующей и запасной кавалерии и конной артиллерии», «Наставление для мобилизации инженерных войск» и др.
После Берлинского конгресса 1878 года, созванного по инициативе Англии и Австро-Венгрии для пересмотра условий Сан-Стефанского прелиминарного мирного договора, завершившего Русско-турецкую войну 1877-1878 гг., в качестве главных противников России на западе стали рассматриваться Австро-Венгрия и Германия. В то же время не исключалась война с второстепенными политическими целями и на южных и восточных границах империи, для ведения которой было признано необходимым проводить частичную мобилизацию. В связи с этим в русской армии помимо общего мобилизационного плана (расписания) стали заблаговременно разрабатывать и планы частичных мобилизаций.
Так, в 1885 году в военном ведомстве был составлен план частичной мобилизации на случай войны с Англией на Средне-Азиатском театре. Необходимость его создания вызывалась крайним обострением отношений между двумя государствами после присоединения к России в 1884 году Мервского оазиса. Разработка этого плана осуществлялась на фоне уже составленного на тот период варианта общей мобилизации{39}.
Документально план общей мобилизации состоял из одного мобилизационного расписания для военных округов Европейской России и Кавказа и отдельных расписаний для каждого военного округа азиатской части страны: Туркестанского, Омского, Иркутского и Приамурского. Военнообязанные запаса на разряды по возрасту не делились и при мобилизации призывались все нижние чины, состоявшие на учете.
В основу разработки мобилизационных расписаний были положены следующие соображения Главного штаба: усилить войска Закаспийской
[8]
области и Туркестанского округа из ближайших областей резервными войсками, укомплектовав их запасными, не трогая ополченцев; укрепить стратегическое положение на Кавказе, на берегах Балтийского, Черного морей и Тихого океана; армию Европейской России оставить без изменений для парирования возможных случайностей в Европе.
Эти положения были отражены в плане частичной мобилизации для войск Омского, Казанского, Кавказского, Одесского и Приамурского военных округов, а также части артиллерии в Кронштадте, Выборге, Свеаборге и Усть-Двинске с общим сроком ее проведения от 10 дней до 2 месяцев{40}.
Чтобы избежать при частичной мобилизации подъема всех находившихся в запасе, намечалось выслать полицейским властям из управлений воинских начальников призывные листы только на то число запасных, которое было предписано для доведения предназначенных частей до состава военного времени, начиная с младших сроков службы и с надбавкой на неявку 20-25 проц. Возможный некомплект предполагалось покрыть из числа временно проживающих в поднимаемых уездах запасных, без вручения призывных листов.
Всего предполагалось в две очереди мобилизовать 399 батальонов, 52 роты, 294 эскадрона и 732 орудия{41}.
План частичной мобилизации в 1895 году на случай войны с Японией был разработан для подкрепления требования России об очищении японскими войсками южной Маньчжурии и Ляодунского полуострова, занятых ими в результате Японо-китайской войны того же года. В это время в Российской Империи действовал план общей мобилизации № 16, охватывавший те же округа, что и в 1885 году. Только теперь предполагалось развернуть армию в количестве 1324 батальонов, 977 эскадронов и 3346 орудий.
Частичная мобилизация должна была проводиться согласно разработанным расписаниям для отдельных округов: При необходимости предусматривалось мобилизовать часть войск Казанского округа по действовавшему для Европейской России плану общей мобилизации. В 1895 году для войны с Турцией, ввиду осложнения с ней отношений России в связи с геноцидом армян, решено было в дополнение к Босфорской экспедиции (подготовка десантной операции с целью захвата Босфора) провести частичную мобилизацию Одесского военного округа. Ее предусматривалось осуществить на следующих основаниях: мобилизовать по общему мобилизационному расписанию № 16 полевые, резервные и запасные войска округа (кроме двух пехотных дивизий второй очереди, которые укомплектовывались частично ресурсами своего округа, а частично — Киевского); не призывать запасных, перемещаемых по плану общей мобилизации из Одесского округа в другие округа, кроме инженерных техников.
Срок мобилизации был определен от 3 до 12 дней. Всего предполагалось развернуть в округе 151 батальон, 49 эскадронов, 402 орудия, 6 крепостных артбатальонов и 4,5 батальона инженерных войск общей численностью 225 тыс. человек{42}.
Таким образом, состояние и развитие военно-политической, военно-стратегической и экономической обстановки на мировой арене в конце XIX столетия, непрерывный рост численности выставляемых в случае войны армий привели к необходимости планирования мобилизации в России и проведения мобилизационной работы в войсках. Опыт решения этих вопросов остается востребованным и в настоящее время, так как содержание основных мероприятий, формы и методы их проведения во многом соответствуют действующим. Они проверены историей нашего Отечества.
Примечания:
{*} Здесь и далее даты приводятся по старому стилю.
{**} В последующем призывной возраст, общий срок военной службы, а также продолжительность действительной службы и пребывания в запасе изменялись.
{1} Свечин А. А. Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней: В 2 т. М.: Госиздат, 1928. Т.2. С. 21.
{2} Бескровный Л. Г. Хрестоматия по русской военной истории. М.: Воениздат, 1947. С. 405.
{3} См.: Государственное и военное управления России и СССР в войнах XVIII-XX веков: В 2 ч. М.: Изд. Военной академии Генерального штаба (ВАГШ), 2003. Ч. 1. С. 142, 143.
{4} Там же.
{5} Вооруженные силы и военное искусство России в войнах XVIII-начала XX веков. М.: Изд. ВАГШ, 1998.С. 219.
{6} В связи с австро-итало-французской войной России потребовалось на основе соглашения с Францией выставить на границе с Австрией четыре армейских корпуса, для чего необходимо было довести их до штатов военного времени. См.: Двухсотлетие Военного министерства. 1802-2002 гг. Очерки истории Военного министерства. М.: РИЦ ГШ ВС РФ, 2003. С. 119.
{7} Филимонов Н. А. Постепенное развитие мероприятий по мобилизации русской кадровой армии в XIX столетии. СПб.: Изд. Главного штаба, 1908. С. 16.
{10} См.: Генеральный штаб Российской армии: История и современность. М.: Академический проект, 2006. С. 53.
{11} Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XIX веке. Военно-экономический потенциал России. М.: Наука, 1973. С. 39, 40.
{12} Генеральный штаб Российской армии: История и современность. С. 65.
{13} Вооруженные силы и военное искусство России в войнах XVIII — начала XX веков. С.184, 185.
{14} См.: там же. С. 185.
{15} Там же.
{16} См.: Военная история Отечества с древних времен до наших дней: В 3 т. М.: Мосгорархив, 1995. Т. 2. С. 24.
{17} Письмо Д. А. Милютина графу Бергу 13.05.1866 г. Общий архив Главного штаба, 1866. Дело № 16. № 2016.
{18} Генеральный штаб Российской армии: История и современность. С. 65.
{19} Филимонов Н. А. Указ. соч. С. 27.
{20} Генеральный штаб Российской армии: История и современность. С. 65.
{21} С момента издания «Расписания № 1…» термин «мобилизация» стал применяться в России официально.
[9]
С этого расписания ведут отсчет все последующие — вплоть до Первой мировой войны. В целом же «Расписание № 1…» имело ограниченное значение, так как обученного запаса в полном смысле этого слова почти не было. См.: Зайончковский П. А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX-XX столетий. 1881-1903. М., 1973. С. 125; Генеральный штаб Российской армии: История и современность. С. 66.
{22} Филимонов Н. А. Указ. соч. С. 54.
{23} Там же. С. 29. Этот опыт частного призыва отпускных можно считать первыми учебными сборами как формы подготовки пребывающих в запасе.
{26} Россия, имея в 1868 г. армию численностью 726 тыс. человек, в случае войны увеличивала ее до 1 млн 154 тыс. Пруссия и Австрия, располагавшие в мирное время армиями менее 500 тыс. человек, имели возможность развернуть их с началом военных действий до 1,5 млн. См.: Зайончковский П. А. Военные реформы 1860-1870 годов в России. М.: Изд. Московского университета, 1952. С. 79, 80.
{27} Военная история Отечества с древних времен до наших дней. Т. 2. С. 35.
{28} Вооруженные силы и военное искусство России в войнах XVIII-начала XX веков. С. 187, 188.
{29} В действительности были образованы две комиссии: одна занималась разработкой проекта Устава о всесословной воинской повинности, а другая — вопроса о запасных, местных, резервных войсках и государственном ополчении. См.: Отечественная военная история: В 3 т. М.: Изд. дом «Звонница-МГ», 2003. Т. 1. С. 587.
{30} Устав 1874 г., распространивший службу в армии на все сословия, фактически не вводил действительно всеобщей воинской повинности. Так, значительная часть инородческого населения (Закавказского края, Туркестанского ВО, Приморской и Амурской областей и т. д.) не подлежала призыву на военную службу. Кроме того, казаки, население Финляндии, Северного Кавказа, Астраханской губернии, Тургайской и Уральской областей, а также «кочевые народы» Сибири должны были отбывать воинскую повинность на особых основаниях. Всем мусульманам служба в армии временно заменялась денежным налогом. От призыва освобождались также лица духовного звания, врачи, учителя, деятели науки и искусства.
{31} См.: Отечественная военная история. Т. 1. С. 596.
{32} Свечин А. А. Указ. соч. Т. 2. С. 358; Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 гг. Вып. 11. СПб.: Главный штаб, 1901. С. 122.
{33} Филимонов Н. А. Указ. соч. С. 74.
{34} Отечественная военная история. Т. 1. С. 596; Филимонов Н. А. Указ. соч. С. 80, 81.
{35} Петрович Н. Г. Общие и частичные мобилизации в прошлом и настоящем. М., 1941. С.60.
{36} Филимонов Н. А. Указ. соч. С. 81.
{37} См.: Наставление для мобилизации действующей и резервной пехоты. СПб.: Главный штаб, 1885. С. 2.
{38} Там же. С. 3.
{39} Петрович Н. Г. Указ. соч. С. 61.
{40} Там же. С. 62, 63.
{41} Там же. С. 64.
{42} Там же. С. 66.
[10]