Демографические процессы в годы Гражданской войны

Россия в Гражданской войне. 1918—1922: Энциклопедия: в 3 т. / отв. ред. А. К. Сорокин. Т. 1: А—З. — М., 2020. С. 659—661.

Людские потери в годы Гражданской войны и в первые послевоен. годы в России привели к резкому падению численности населения. По расчетным данным, население России (сопоставимая территория, за основу взяты границы 1926) составляло на нач. 1920 (без Хивы и Бухары) 137 563 тыс. чел., с учетом Хивы и Бухары 140 563 тыс. На нач. 1922 население страны убыло до 131 903,1 тыс. и 134 903,1 тыс. чел. соответственно.

Наиб. значит. сокращение численности населения произошло в 1920 и составило 3806 тыс. чел. Население продолжало сокращаться и в послед. годы: в 1921 на 1854 тыс., в 1922 на 1592 тыс. По сравнению с осенью 1917 население России сократилась к 1920 на 7081,3 тыс., к 1921 на 10 887 тыс., к 1922 на 12 741,3 тыс. чел.

Следует учитывать, что исчисление потерь населения связано с объективными трудностями: масштабными воен. действиями, оккупацией интервентами значит. территории страны, неполнотой статистич. данных, использованием разл. методик подсчета, разнобоем в самих определениях потерь «жертвы войны», «военные людские потери», «пострадавшие» и проч. Все это обусловило разные оценки людских потерь в годы Гражданской войны в науч. литературе. Исходя из сокращения численности населения, С. Максудов считает, что Россия с учетом эмигрантов потеряла 13,8 млн чел. Оценка людских потерь Л. Я. Боярским составляет 12 млн, Б. Ц. Урланисом — 10—11 млн Ю. А. Поляков оценил людские потери России в 11—15 млн с учетом потерь военнослужащих 2,5—3,3 млн (в т. ч. Рабоче-крестьянской Красной армии 1—1,1 млн), эмиграции 2 млн чел.

Значит. часть людских потерь Гражданской войны пришлась на мирное население, что было обусловлено массовым насилием, связанным с террором (все формы), религ. конфликтами, нац. погромами и резней. Однако точную цифру потерь от всех видов террора определить практически невозможно. В литературе имеются их приблизит. подсчеты. С. П. Мельгунов и П. Н. Милюков на основе данных Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков при Главнокомандующем Вооружёнными силами Юга России (ВСЮР), созданной А. И. Деникиным, определили жертвы красного террора в 1918—19 в 1700—1766 тыс. чел. Др. исследователи считают их завышенными. Тем более что в это число жертв террора были включены и уничтоженные физически, и пропавшие без вести, и разного рода потерпевшие, в т. ч. от оскорблений личного достоинства и экон. конфискаций. В. П. Данилов оценил жертвы от всех видов террора, погромов, бандитизма, подавления крест, выступлений в 1918—19 в 1300 тыс. чел. А. Солженицын пришел к выводу, что жертвами террора с июня по октябрь 1918 были 16 тыс. чел. Наиб. убедительными в науч. отношении представляются оценки потерь от террора, в т. ч. погибших от казней, пыток, умышленного умерщвления голодом, в 1—1,5 млн чел.

Необходимо при подсчете потерь принять во внимание тот факт, что население сильно пострадало от эпидемич. и острых инфекционных заболеваний. За 1918-20, особенно от сыпного тифа, по данным Ю. А. Полякова, умерло более 2 млн чел. Демографич. потери от инфекционных и эпидемич. болезней определялись Е. З. Волковым в 5 млн чел. Однако его оценку исследователи считают завышенной.

Непосредств. следствием Гражданской войны был голод 1921, который только за одни этот год унес жизни 1 млн чел., продолжался и в 1922 и даже в нек—рых р—нах в 1923, и по подсчетам В. П. Данилова, сократил население более чем на 4 млн.

Общедемографич. людские потерн включают, кроме гибели в результате воен. действий и террора, сверхсмертности от эпидемич, и инфекционных заболеваний, голода, лишений. гибели беженцев, еще н резкое снижение рождаемости, безвозвратную эмиграцию, а также жителей отошедших от России территорий. С учетом всех этих категорий потери составляют, по оценкам С. Г. Струмилина и Ю. А. Полякова, св. 20—25 млн чел. Необходимо учитывать также отдаленные демографич. последствия, т. н. демографич. эхо, которое удваивает число потерь каждые полстолетия. «Эхо» перекрывается послед. волнами в развитии населения, но не исчезает.

Низкие показатели рождаемости и высокие смертности обусловили отрицательный естеств. прирост населения. Об этом явлении свидетельствовали данные Комиссии по обследованию сан. последствий войны 1914—20. В 1920 естеств. прирост населения в 13 губерниях был отрицательным: на 1000 чел. населения его показатель составлял в Череповецкой губ. — 5,6, Новгородской — 1,3, Смоленской — 3,7, Тверской 0,9, Московской 13,3, Иваново-Вознесенской 13,5, Костромской — 11,4, Нижегородской — 8,9, Вятской — 7,9, Пермской — 7,0, Пензенской — 12,8, Рязанской — 1.8. Орловской 12.2, Москве 28,8. Петрограде 24,3.

Сохранившиеся отрывочные данные статистики свидетельствовали о значит. повышении уровня смертности населения в городах с 1918, в т. ч. в столичных городах — Москве и Петрограде. В Москве показатели смертности были особенно высоки в 1919 и 1920. На 1000 чел. населения смертность в Москве составляла в 1917 — 23,7, 1918 — 28.0, 1919 — 45,1, 1920 (1-е полугодие) — 46,2. В Петрограде показатели смертности населения были выше, чем в Москве: на 1000 чел. населения умерло в 1917 — 25,0 (без воинских частей 24,0), 1918 — 43,7, 1919 — 77,1, 1920 — 50,6.

Высокий уровень смертности населения наблюдался в 1919 и 1920 и в др. городах страны. Напр., в Череповецкой губ. на 1000 чел. населения умерло в 1919 — 70,3, 1920 — 54,7, 1921 — 34,2.

Наиб. высокий уровень смертности населения в 1920 был в Томске: на 1000 чел. населения умерших — 100. В ряде городов смертность была выше рождаемости, что приводило к отрицательному естеств. приросту населения. В 1919 на 100 родившихся приходилось умерших в городах Карелин 431 чел., в 1920 — 145 чел.: в Северо-Двинской — 125, 137 чел. соответственно: в Калужской губ. 306, 219 чел. соответственно: в Нижегородской — 214, 236 чел. Это данные подтверждаются и по отд. городам: в 1920 в г. Владимире на 100 рожденных приходилось 368 умерших, в Перми — 211, в Калуге — 212. В 1921 показатели смертности населения неск. сократились. Гак, в Калуге на 100 рождений было 82 смерти, Владимире — 105, Перми — 174.

Смертность мужчин была традиционно выше, чем женщин. В 1919 на 100 женских смертей приходилось мужских в городах Нижегородской губ. — 134, в 1920 в Перми — 283, в городах Саратовской губ. 148. Смертность мужчин преобладала нал смертностью женщин практически во всех возрастах. Наиб, высокая смертность муж. населения фиксировалась в трудоспособных возрастах — 15—49 лет. От воен. людских потерь наиб. пострадали возрастные группы 20—29 и 30—39 лет, что подтверждается данными переписи населения 1920.

[659]

Показатели смертности сельского населения также были высокими, но ниже, чем городских жителей. В 1919 в сельских местностях Северо-Двинской губ. на 100 родившихся приходилось 80 умерших. Калужской — 109, Нижегородской — 78. В 1920 в Северо-Двинской — 102, Калужской — 101, Нижегородской — 118, Владимирской — 100. Данные С. А. Новосельского, основанные на неполных сведениях мест, загсов, свидетельствовали о значит, увеличении уровня смертности населения в 1-м полугодии 1920, особенно в Иваново-Вознесенской, Костромской, Моск, и Пензенской губ. Это явление заметно при сравнении с аналогия, данными 1-го полугодия 1913. В 1920 на 1000 чел. населения умерло в губерниях: Иваново-Вознесенской — 46,3 (в 1913 — 30,7), Костромской — 49,6 (30,9), Моск, (без Москвы) — 10,8 (31,5), Пензенской — 40,8 (34,2).

Показатели смертности населения были неск. ниже в Череповецкой (на 1000 чел. населения умерло 29,6), Новгородской (25,3), Смоленской (33,4), Тверской (27,0), Нижегородской (33,8), Вятской (21,1), Пермской (26.0), Рязанской (27,2) и Орловской (36,4) губ. Тем не менее уровень смертности населениях в этих губерниях оставался высоким.

Высокий уровень смертности населения в значит, мере объяснялся эпидемиями таких остроинфекционных заболеваний, как брюшной, сыпной и возвратный гиф, холера, оспа, пневмония и др. болезни органов дыхания. Широкое распространение имели, особенно среди детей, дизентерия, корь, дифтерия. Тяжелая эпидемия, ситуация была в районах, освобожденных от белогвардейцев и интервентов. Из данных статистики видно, что в 1918 в городах Европейской части РСФСР наиб. широкое распрею гранение имели возвратный и сыпной тиф. холера, в 1919 холера, в 1920 корь, туберкулез легких. В РСФСР в 1918 от острых инфекционных болезней умерли 116 тыс. чел. Наиб, высокий уровень смертности населения от острых инфекционных заболеваний фиксировался в 1920 — свыше 1 млн чел. По статистпч. данным, в Петрограде в 1920 наряду с острыми инфекционными болезнями были распространены заболевания органов дыхания, особенно туберкулез легких, а также сердечно-сосудистые болезни. На 10 000 жителей умерло от сыпного тифа — 64,2, возвратного тифа — 31,3, дизентерии — 35,9, туберкулеза органов дыхания — 50,4, пневмонии 30,1, болезней сердца и сосудов — 47,6, истощения от голода (распространенной в то время причины) — 37,0. Высокий уровень смертности населения, в т. ч. от инфекционных болезней, усугублялся еще и неудовлетворит. состоянием мед. помощи: нехваткой врачей и мед. персонала, недостатком лекарств, препаратов и т. д. Особенной высокой была в стране младенч. смертность. В Москве младенч, смертность в 1919 составляла к числу родившихся 28,4%, в 1920 — 20,1%. В Петрограде уровень смертности младенцев был выше, чем в Москве, особенно в 1919 (33,2%), в 1920 23,3%. Смертность населения от инфекционных болезней и эпидемий была одним из осн. факторов сокращения численности населения.

В годы Гражданской войны резко сократились показатели рождаемости населения. В Москве уровень рождаемости жителей был значит, ниже довоенного: на 1000 чел. населения рождения составляли в 1910—14 — 33,2, 1918 — 14,8, 1919 — 17,0, 1920 — 21,2. В Петрограде пик снижения уровня рождаемости был зафиксирован в 1919. В 1920 показатели рождаемости неск. увеличились. В Петрограде на 1000 чел. населения было рождений: в 1918 — 15,5, 1919 м 13,7, 1920 — 21,8. В 1920 во многих регионах страны началось повышение рождаемости. В 1920 на 1000 чел. населения родилось в Череповецкой губ. — 24,0, Новгородской — 24,0, Смоленской — 29.7, Тверской — 20,1, Моск. — 21,5, Иваново-Вознесенской — 32,8, Костромской — 33,2, Нижегородской — 25,4, Вятской — 16,2, Пермской — 19,0, Пензенской — 28,0, Рязанской — 25,4, Орловской — 24,2. В годы Гражданской войны понизился уровень брачной рождаемости. Из расчетных данных С. А. Новосельского видно, что в Петрограде на 1000 замужних женщин родилось в 1910—11 — 176 детей, 1920 — 120. В воен. годы в Петрограде уровень брачности населения был выше, чем в Москве, а показатели рождаемости ниже.

Потери населения, снижение рождаемости и повышение смертности изменили возрастно-половую структуру населения и привели к сокращению числа мужчин и увеличению числа женщин, прежде всего в активных брачных и репродуктивных возрастах. Данные статистики показали, что в 1914 отмечалось численное равенство мужчин и женщин. Однако в данных переписи населения 1920 отразился числ. перевес женщин в составе гор. и особенно сельского населения. На 1000 мужчин было женщин в составе сельского населения — 1257, городского — 1215, Москве — 1235, Петрограде — 1395, городах Юга-Востока — 1182, Сибири — 1019.

В составе возрастных групп гор. и сельского населения изменилось числ. соотношение мужчин и женщин. В составе сельского населения значительно сократилось число молодых мужчин в возрасте 18—29 лет: мужчин (от всего муж. населения) — 8,8%, женщин (от всего жен. населения) — 18,4%; 30 39 лет 9,8 и 11,5% соответственно. В городах мужчин было больше, поэтому возрастная диспропорция полов выражена слабее — 17,9 и 23,4% соответственно.

Потери войны отразились на возрастной структуре населения. Эти последствия отчетливо проявляются в материалах переписи населения 1926. (Данные переписи 1920 в этом отношении не полны.) В возрастной структуре заметно понижен удельный вес детей воен, лет рождения, а также детей, переживших войну в детском возрасте. Так, возрастная группа от 0 до 4 лет (послевоен. рождение) составляла в населении РСФСР 15,3%, группа 5—9-летних всего 10,2%, 10 14 лет — лишь 11,8 %. Пониж. удельный вес в населении имеют возрастные группы, находившиеся во время Гражданской войны в молодом возрасте: 20 29-летних всего 17,4%. В этот период об-во традиционно является молодым с небольшой долей людей пожилого возраста, и такие провалы в детских, подростковых, молодых возрастах для него не характерны.

Эти изменения сказались и на структуре брачности. Рев. события в России в февр. и особенно в окт. 1917 значит, углубили наметившиеся ранее изменения в брачности населения. Эти изменения прежде всего были связаны с принятием рев. властью декретов, устранявших прежнюю правовую основу брака н семьи. В принятых декретах «О расторжении брака» (дек. 1917), «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния» (18.12.1917) признавалась юрид. сила только за гражд. браком, т. е. оформленным в гос. органах без участия церкви. Однако церк. брак, заключенный до 20.12.1917 с соблюдением всех необходимых правил, действовавших прежде гражд. законов, не запрещался и имел силу зарегистрированного брака. Все ограничения, связанные с вступлением и расторжением брака, снимались. В окт. 1918 был принят Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачности, семейном и опекунском праве РСФСР. В новых законах закреплялось равноправное положение супругов в об-ве, браке и семье. Женщина становилась юридически свободной. Она могла распоряжаться собственностью, обладала правом самостоятельно принимать решение о вступлении в брак и его расторжении. Признавалось добровольное вступление в брак, оно разрешалось, как и до революции, для мужчин по достижению 18 лет, женщин — 16 лет. Значит, упрощался бракоразводный процесс. Допускалось только единобрачие. Брачные и внебрачные дети были уравнены в правах. В рай-

[660]

онах, исповедовавших ислам, вводилась обязательная регистрация брака и его расторжение. В то же время запрещались калым, многоженство, а также принудит, и ранние браки. Принятые декреты устраняли все прежние социальные, сословные, религ., нац. запреты и ограничения при вступлении в брак, разрушали многие господствовавшие прежде брачно-семейные устои и ценности, способствовали изменению в об-ве традиционных взглядов на роль п положение женщины в об-ве и семье, иа брачно-семейные отношения в целом.

Реализация принятых декретов имела значит, демографич. последствия. Одним из них стало увеличение числа браков и разводов. Обострение полит, ситуации в стране в 1917 вызвало сначала самовольную, а затем легальную демобилизацию солдат из армии. Многие нз вернувшихся домой мужчин вступали в отложенные ранее браки. Из имеющихся фрагментарных статистич. данных видно, что число браков заметно выросло после окончания Первой мировой войны и особенно повысилось в конце Гражданской войны. В Москве на 1000 жителей было браков в 1917 — 5,3, 1918 — 7,5, 1919 — 17,4, 1920 — 19,6. В Петрограде уровень брачности населения был выше, чем в Москве: 8,5; 9,2; 20,7; 27,7 соответственно. Повышение уровня смертности населения Петрограда отразилось в данных В. В. Паевского: на 1000 населения было браков в 1917 — 8,9, 1918 — 14,4, 1919 — 19,5, 1920 — 27,7. Из данных статистики видно, что высокие показатели брачности населения были в городах Череповецкой губ., Самаре. На 1000 чел. населения браки составляли в городах Череповецкой губ. в 1919 — 22,0, 1920 — 21,9, Самаре в 1920 — 26,2.

Огромные потери мужчин на фронтах Первой мировой войны, отток муж. населения на Гражданскую войну, рост числа вдов, длительное откладывание браков в условиях войн и рев-цин повышали численность незамужних женщин. Об этом свидетельствовали данные Профсоюзной переписи, проведенной в 1918 в 31 губернии центр, и сев.-вост, территорий Европейской России. Данные этой переписи населения показали, что высокий удельный вес женщин, не состоявших в браке (группа «девицы»), был зафиксирован среди рабочих (12,1%) и особенно средн служащих (69,7%) (от численности всех зарегистрированных женщин). В то же время доля холостых мужчин была значит, ниже: 28,2 и 31,7% соответственно. О брачном состоянии населения, вступавшего в брак в эти годы, сохранилось мало сведений. Из имеющихся в нашем распоряжении данных по Петрограду видно снижение первых браков (холостых с девицами) и широкое распространение повторных браков, где оба вступавших в брак или один из них был вдовым. Во 2-й пол. 1919 такие браки составляли 15,0%, в 1920 показатель увеличился до 17,3%. Повысилось число повторных брачных союзов с развед. мужчинами и женщинами: в 1917 их было 2,1%, 1919 — 9,9%. Данные статистики о брачном состоянии вступавшего в брак населения свидетельствовали об изменении выработанных ранее в рос. об-ве жестких норм брачного поведения населения.

В годы рев-ции и Гражданской войны брачно-семейные отношения утратили прежнюю стабильность. Об этом явлении свидетельствовало распространение разводов, особенно в городах. В принятом ЦИК и СНК декрете в дек. 1917 «О расторжении брака» отменялись все прежние ограничения, связанные с расторжением брака. Развод производился по просьбе обоих супругов или одного из них. Бракоразводный процесс изымался нз ведения духовных консисторий, производился в мест, суде, т. е. носил гражд. характер. При обоюдном согласии супругов развод мог быть осуществлен непосредственно в отделе записей браков. Действие принятого закона распространялось на всех граждан Советской России, вне зависимости от принадлежности их к тому или иному вероисповеданию. Снятие всех прежних ограничений, связанных с бракоразводным процессом, способствовало быстрому расторжению брачного союза, что нарушало прежнюю стабильность и продолжительность брачно-семейных отношений. Так, в 1920 в Петрограде на 1000 браков было зарегистрировано 92,2 развода.
Брачные союзы фактически распадались намного быстрее, чем создавалась семья. В Петрограде, напр., 11% брачных союзов в 1920 просуществовало менее 1 мес.; 22% менее двух; 41% от трех до шести; 26% свыше 6 мес. Возможность быстрого расторжения брака повышала число разводов населения. Высокий уровень смертности мужчин, широкое распространение разводов повышало число повторных браков. В то же время разводы способствовали дальнейшим изменениям традиционных ценностей брачно-семейных отношений. что влияло на тип и величину семьи.

Отток мужчин активных брачных и репродуктивных возрастов на фронт в годы Гражданской войны, высокий уровень их смертности, увеличение в эти годы числа незамужних женщин и вдов, а также нестабильность брачных союзов увеличивали число неполных семей во главе с женщинами. Высокий уровень младенч. смертности (в возрасте до 1 года) и низкой рождаемости обусловили уменьшение числа детей в семьях, что в целом сокращало величину семьи. Изданных гор. переписи населения 1923 видно, что в городах РСФСР в осн. были небольшие семьи, состоявшие из 2—3 чел. Начали меняться ролевые функции членов семьи — возросла самостоятельность женщин, демократизировались отношения между супругами, между родителями и детьми. Молодая семья стала более самостоятельной, ускорилось разрушение патриархальной семьи.

Источники: Советское узаконение. 1917. Отд. 1. Ст. 152, 160; 1918. Ст. 818.

Лит.: Труды ЦСУ. М., 1918. T. 1. Вып. 3; М., 1921. T. 1. Вып. 3; M., 1924. Т. 18; Красная Москва, 1917—1920. М., 1920; Материалы но статистике Петрограда. Пг., 1920. Вып. 5; Материалы по статистике Петрограда и Петроградской губернии. Пг., 1921. Вып. 5; Вестник Самарского Губстатбюро. Самара. 1921. № 2; Статистический бюллетень Киевского губстатбюро. Киев, 1922. № 4 5; Статистический сборник но Петрограду и Петроградской губернии, 1922. Пг., 1922; Материалы но статистике Череповецкой губернии. Череповец. 1923; Труды Комиссии но обследованию санитарных последствии воины 1914-1920 гг. M.; Пг., 1923; Лубны-Герцык Л. И. Движение населения на территории СССР за время мировой войны и революции. М.. 1926; Статистические материалы но состоянию народного здравия и организации медицинской помощи в СССР за 1913—1923 гг. М., 1926; Статистический ежегодник г. Москвы и Московской губернии. М., 1927. Вып. 2; Куркин П. И., Чертков А. А. Естественное движение населения г. Москвы и Московской губернии. М., 1927; Итоги переписи населения 1920 г. М., 1928; Уиппль Дж. Ч., Новосельский С. А. Основы демографической и санитарной статистики. М., 1929; Волков Е. 3. Динамика народонаселения за 80 лет. М., 1930; Урланис Б. Ц. История одного поколения: социально-демографический очерк. М., 1968; Паевский В. В. Вопросы демографической и медицинской статистики. М., 1970: Каминский Л. С. Медицинская и демографическая статистика: избранные произведения. М., 1974: Георгиевский А. С., Гаврилов О. К. Соцнапьно-гигиенические проблемы и последствия войн. М., 1975; Новосельский С. А. Демография и статистика: избранные произведения. М., 1978; Поляков Ю. А. Советская страна носле окончания гражданской войны: территория и населения. М., 1986; Народонаселение: энциклопедический словарь. М., 1994; Население России в XX в.: исторические очерки Т. 1. М., 2000; Жиромская В. Б. Основные тенденции демографического развития России в XX веке. М., 2012.

В. Б. Жиромская, Н. А. Араловец.

[661]