Дроков С. В. Полярный исследователь Александр Колчак
Северные просторы. 1989. № 6. С. 32-34.
Этот материал о малоизвестной деятельности человека, чье имя со школьной скамьи ассоциируется у нас с понятиями «махровый контрреволюционер», «кровавый палач», «диктатор», «ставленник Антанты», — о Колчаке. Большая советская энциклопедия последнего издания отметила, что А. В. Колчак — «участник полярных экспедиций 1900-1903 и 1908-1911 гг. (гидролог)».
Так что же скрыто за этой короткой записью, за семью печатями спецфондов библиотек и архивов?
Он родился четвертого ноября и крещен пятнадцатого декабря тысяча восемьсот семьдесят четвертого года. Мать из дворянской семьи Херсонской губернии, уроженка Одессы, дочь потомственного почетного гражданина города. Отец — одессит, воспитанник Ришельевской гимназии. «Моя семья, — отвечая на допросе в феврале 1920 г., рассказывал сам А. В. Колчак, — была чисто военного характера и военного направления. Я вырос в чисто военной семье. Братья моего отца были моряками. Один из них служил на Дальнем Востоке, а другой был морской артиллерист и много плавал. Вырос я под влиянием чисто военной обстановки и военной среды».
С 1888 по 1894 г. Александр — в числе первых воспитанников морского кадетского корпуса. Много времени уделяет самообразованию. В августе 1892 г. производится в младшие унтер-офицеры, 11 августа 1893 г. в гардемарины, а 19-го числа того же месяца, как лучший по поведению и наукам гардемарин, назначается фельдфебелем младшей роты. На выпускной конференции весной 1894 г. он отказался от первенства как фельдфебель в пользу товарища, которого считал способнее себя. И мнение 20-летнего выпускника было учтено высокой комиссией! Пересмотрев свое первоначальное решение, она присудила Колчаку премию имени адмирала Рикорда в 300 рублей за второе место.
Высочайшим приказом по флоту за № 758 А. В. Колчак был произведен 15 сентября 1894 г. мичманом. С весны 1895 г. назначается помощником вахтенного начальника крейсера «Рюрик», затем во Владивостоке переходит на крейсер «Крейсер» уже вахтенным начальником. Первые четыре года его службы проходят на Тихом океане. «Это было первое мое большое плавание, — рассказывал Колчак, — …главная задача была чисто строевая на корабле, но, кроме того, я специально работал по океанографии и гидрологии. С этого времени я начал заниматься научными работами. Я готовился к южнополярной экспедиции, но занимался этим в свободное время; писал записки, изучал южнополярные страны. У меня была мечта найти Южный полюс: но я так и не попал в плавание на Южный океан». Адмирал Г. Ф. Цывинский, командовавший «Крейсером» с 1897 г., позднее писал: «Одним из вахтенных учителей был мичман А. В. Колчак. Это был необычайно способный, знающий и талантливый офицер, обладал редкой памятью, владел прекрасно тремя европейскими языками, знал хорошо лоции всех морей, знал историю всех почти европейских флотов и морских сражений. Служил на крейсере младшим штурманом до возвращения в Кронштадт в 1899 г.».
Младший штурман находил время и на изучение древних индийской и китайской философий. Культура Востока стала увлечением на многие годы. Чтобы иметь возможность читать подлинники, занимался китайским языком. Особо увлекся учением секты Зен, проповедующей воинствующий буддизм. Своеобразным итогом плавания явились опубликованные Колчаком в 1899 г. «Наблюдения над поверхностными температурами и удельными весами морской воды, произведенные на крейсерах «Рюрик» и «Крейсер» с мая 1897 г. по март 1898 г.».
Проплавав четыре года на военных кораблях, Колчак выносит довольно скептическое отношение к плаванию на них: В мае 1899 г. он возвращается в Петербург. «В день прибытия в Кронштадт я отправился к адмиралу Макарову на «Ермак», который должен был уйти через несколько дней в Ледовитый океан. Плавание на «Ермаке» под начальством адмирала Макарова представлялось мне самым желательным, и я не постеснялся бы выйти в запас и пойти на какие угодно условия, чтобы попасть на этот ледокол. Но условия службы и уход «Ермака» через два дня после прихода «Крейсера» не дали осуществиться моему желанию и вместо «Ермака» я попал во внутреннее плавание на «Князь Пожарский», что для меня было худшее, что только я мог представить в этом деле». Еще по приезду в столицу Александр Колчак узнает о готовящейся Академией наук под начальством барона Э. В. Толля русской полярной экспедиции (РПЭ). Цель — исследовать земли на севере от берегов Сибири: ореол таинственной земли Санникова был путеводной звездой экспедиции. Мечте суждено было осуществиться накануне 1900 г.
«Из Пирея я уехал в Одессу, затем в Петроград, и в январе явился к барону Толлю и поступил в его распоряжение. Мне было предложено, кроме гидрологии, принять на себя еще должность второго магнитолога… Для того чтобы подготовить
[32]
[33]
меня к этой задаче, я был назначен на главную физическую обсерваторию в Петрограде и затем в Павловскую магнитную обсерваторию».
«Еще в Петербурге барон Толль рекомендовал мне повидаться с проф. Нансеном и воспользоваться его советами по снаряжению и работам по части гидрологии. Нансен был у нас на «Заре» короткое время, и я имел случай несколько раз повидаться с ним в его университетской лаборатории, где профессор с большой предупредительностью и любезностью сообщил и показал мне свои методы по определению удельных весов воды… В университете же я познакомился с доктором Hirt’om — специалистом по океанографическим и зоологическим работам; доктор Hirt с особенной любезностью и вниманием показал мне новые приборы для океанографических работ, также для анализа морской воды, получившего в последнее время такое важное значение». Накануне ухода РПЭ из Петербурга состоялось заседание Академии наук с участием самого президента.
Проводы «Зари» не были, по мнению Александра Васильевича, особенно торжественны, «вообще в Петербурге, не говоря уже про Россию, многие и не знали про нашу экспедицию; но так как большинство «интеллигентного общества» едва ли знает о существовании Новосибирских островов, а многие едва ли найдут на карте Таймыр или Новую Землю, то было бы странно претендовать на иное отношение». В Кронштадтском порту «Зарю» ожидал теплый прием адмирала С. О. Макарова с супругой, провожавших судно до выхода за баки большого рейда. С первых дней плавания Колчак с трудом мог заниматься научными работами, сочетая их с обязанностями морского офицера. Это чувствовалось в отношении к нему командира «Зари» Н. Н. Коломейцева: «…Он на всякую работу, не имеющую прямого отношения к судну, смотрит, как на неизбежное зло, и не только не желает содействовать ей, но даже относится к ней с какой-то враждебностью». Занимаясь гидрологическими и океанографическими работами, лейтенант Колчак едва успевал все сделать: «…я испытывал … неприятное чувство задержки судна с необходимостью торопиться — вообще эта сторона проходила через все наши работы во все плавания; мы всегда куда-то торопились как на пожар, зачастую черт знает для чего и зачем».
На месте первой зимовки совместно с Толлем Александр Васильевич идет в экспедицию на полуостров Челюскина продолжительностью 41 день, проводит маршрутные съемки и магнитные наблюдения. Помимо гидрологических, магнитных, метеорологических, геологических работ, 34 он принимал участие в сборе ископаемых останков млекопитающих.
Главное гидрографическое управление в 1906-1908 гг. напечатало карты за №679, 681, 687, 712, составителем которых был Колчак. Один из островов в северо-восточной части Карского моря в Таймырском заливе стал носить его имя (в 1939 г. переименован в остров Сергея Расторгуева — в честь другого участника толлевской экспедиции).
Весной 1902 г. Толль, считая невозможным на основании предшествующих опытов проникнуть далеко на Север на «Заре», предпринимает отдельную санную экспедицию, которая пропадает. План академика Ф.Н. Чернышева по спасению Толля вызвался выполнить Колчак.
Он отправился на вельботе от «Зари». «…При сильном северо-западном ветре, в порывах доходившем до степени шторма (20 м) началось это отважное путешествие, во время которого приходилось то идти под парусами, то перетаскивать вельбот через массивы льда». Второго января 1904 г. Академия наук получает телеграмму: «Вверенная мне экспедиция с вельботом и всеми грузами пришла на остров Котельный к Михайлову стану двадцать третьего мая… Найдя документы барона Толля, я вернулся на Михайлов стан двадцать седьмого августа. Из документов видно, что барон Толль находился на этом острове с двадцать первого июля по двадцать шестое октября прошлого года, когда ушел со своей партией обратно на юг… по берегам острова не нашли никаких следов, указывающих на возвращение кого-либо из людей партии барона Толля. К седьмому декабря моя экспедиция, а также и инженера Бруснева, прибыли в Казачье. Все здоровы. Лейтенант Колчак. 10 декабря».
Стало ясно, что Э. В. Толль со спутниками погибли во льдах. Результатом спасательной экспедиции Колчака явился написанный им в марте 1904 г. «Предварительный отчет начальника экспедиции на землю Беннетт для оказания помощи барону Толлю» и позднее статья «Последняя экспедиция на остров Беннетта, снаряженная Академией наук для поисков барона Толля».
За этот «выдающийся и сопряженный с трудом и опасностью географический подвиг» Русское географическое общество наградило А. В. Колчака большой Константиновской золотой медалью.
…Спустя полтора года, в декабре 1905-го президент Академии наук писал морскому министру: «Окончание экспедиции лейтенанта Колчака совпало с началом военных действий на Дальнем Востоке, вследствие чего офицер этот счел своею нравственной обязанностью принять участие в войне и отправился с разрешения Моего и своего морского начальства прямо из Иркутска на эскадру Тихого океана. Явившись в половине марта 1904 г. в Порт-Артур, он оставался там во все время осады, а после сдачи крепости возвратился через Японию и Канаду в начале июня 1905 г. в С.-Петербург совершенно больным от полученной им раны и суставного ревматизма».
Президент просил прикомандировать Колчака к Академии наук по 1 мая 1906 г. — для обработки гидрографических и картографических результатов РПЭ. Интересна оценка РПЭ начальником Главного гидрографического управления: «Между тем материалы охватили работы по описи берегов, промеру, гидрологии сибирских морей, наблюдения над льдом, астрономические и магнитные наблюдения, выполненные во время плавания и санных поездок, и имеют значение как для научных, так и для практических целей полярного плавания, в частности же для исправления на картах контура берегов северо-восточной части Сибирского материка от острова Диксона до устья реки Лены». В январе 1906 г. А. В. Колчак составляет краткое описание яхты «Заря», где детально рассмотрена характеристика данного типа судна, приспособленность его для плавания во льдах, механизмы управления и т. д. Сочетая большую работу по воссозданию русского флота после русско-японской войны с гидрологией, Колчак в 1907 г. публикует перевод «Таблицы точек замерзания морской воды» Мартина Кнудсена, заключавшей в себе постоянные величины, определяющие явления замерзания морской воды.
Первой из двух крупных работ А.В. Колчака стала книга «Льды Карского и Сибирского морей» в 1909 г. Предмет исследования — «исключительно морской лед, образующийся из соленой воды Северного Ледовитого океана». Целью описания, по словам самого автора, является дать «возможно полную картину образования, развития и состояния ледяного покрова Карского и Сибирского морей» в соответствии с физико-географической обстановкой этих морей. (В 1928 г. американское географическое общество переводит и издает в «Проблемах полярных исследований» XI главу этой книги: «Арктический пак и полынья»).
Занятость в морском генеральном штабе не отодвигает Колчака от проблем русского Севера. Наоборот, начальник Главного гидрографического управления генерал-майор А. И. Вилькицкий предложил ему организовать экспедицию для исследования северо-восточного морского пути из Атлантического океана в Северный вдоль берегов Сибири. На заседании Совета Министров 7 апреля 1908 г. было признано необходимым: «В возможно скором времени связать устья Лены и Колымы с остальными частями нашего Отечества, как для оживления этого обширного района северной Сибири, отрезанного ныне от центра, так и для противодействия экономическому захвату этого края американцами, ежегодно посылающими туда из Аляски свои шхуны для меновой торговли с прибрежным населением».
Охваченный идеей новой северной экспедиции, Колчак просит отчислить его из морского генштаба. 26 апреля 1909 г. он читает доклад «Северо-восточный проход от устья реки Енисея до Берингова пролива» в Обществе изучения Сибири и улучшения ее быта. Рассказав об экспедиции Беринга, лейтенантов Врангеля и Анжу, Норденшельда, Нансена, Толля, Колчак остановился на физико-географической и метеорологической обстановке, а также условиях навигации и требованиях, предъявляемых к судам. Примечательны слова академика Ф. Н. Чернышева, участника Шпицбергенской экспедиции, отметившего, что даже «норвежцы не решаются делать такие отважные путешествия, как А. В. Колчак».
По чертежам корабельного инженера Матросова, при непосредственном участии Ф.А. Матисена и А. В. Колчака, на Невском судостроительном заводе закладываются два ледокола «Таймыр» и «Хатанга» (последний сразу же переименовывается в «Вайгач»). Ледоколы строились под его непосредственным наблюдением и были обязаны Колчаку своим превосходным для того времени оборудованием. В записке к смете снаряжения экспедиции Колчак определил цели: «Эти транспорты, приняв полный запас угля со специально посланного для этой цели судна, используют навигационный период на гидрографические работы в районе от Берингова пролива до устья реки Лены и ко времени прекращения плавания в Ледовитом океане уйдут во Владивосток с тем, чтобы в следующем году продолжать дальнейшие работы по исследованию Северного Ледовитого океана»{*}.
Осенью 1909 г. суда экспедиции Северного Ледовитого океана, зачисленные в транспорт военного флота, выходят из Кронштадта во Владивосток. За плавание астрономические работы производились Б. В. Давыдовым, гидрологические — Колчаком и Г. А. Клодтом фон Юргенсбургом. Последние заключались в измерении течений банками, температуры поверхностной воды, ее удельного веса; футшточные наблюдения: бросались бутылки с записками. В гидрологические журналы записывался характер и проходимость льда, его границы наносились на особые «ледяные карты», замерялась толщина торосов, высота ледяных гор, температура льда на различных глубинах. «Вайгач» был специально оборудован для производства картографических работ (так была составлена за № 794 карта бухты Наталья).
Командир «Вайгача» капитан 2-го ранга Колчак принимал личное участие во всех исследованиях…
Здесь уместно вернуться на десятилетие назад, к записи, сделанной Колчаком в экспедиционном дневнике 1900 г.: «Мне приходилось слышать, что начальником ученого предприятия должен быть ученый, вообще человек с научной подготовкой; я считаю, что начальником должен быть просто образованный человек, ясно и определенно сознающий задачи и цели предприятия, а будет ли он специалистом по геологии, не имеющей никакого отношения к ходу самого дела, — это не имеет значения. Для начальника удобнее не иметь никакой специальности, а иметь побольше способностей управлять и руководить всем делом, входить в жизнь и внутренние мелочи хозяйства, а не быть «экскурсантом» с «научными» целями, часто преследуя в ущерб всему свои специальные или «научные задачи». Вот подчиненный ему состав должен обладать научной подготовкой, а для того, чтобы выполнять и руководить ходом морского предприятия, прежде всего необходимо быть моряком…».
Из жизни каждого человека не так уж просто вырвать какой-нибудь отрезок и, основываясь на нем, делать обобщения. Но с Колчаком произошло именно так. Пятнадцать месяцев словно бы раз и навсегда перечеркнули сорокашестилетнюю жизнь.
Да, Колчак был лютым врагом Советской России. «Моя цель первая и основная — стереть большевизм и все с ним связанное с лица России, истребить и уничтожить его, — писал он жене 15 октября 1919 г. — В сущности говоря, все остальное, что я делаю, подчиняется этому положению». Возглавив омское правительство, Колчак сам проводит черту между Колчаком — гордостью русского флота и Колчаком-верховным правителем. Диктатор был расстрелян в Иркутске 7 февраля 1920 г…
Но то, что было в отечественной истории, то было.
Из песни слова не выбросишь…
Примечание:
{*} Ссылаясь на эту работу, некто К. Гассерт в книге «Исследования полярных стран», вышедшей в 1912 году в Одессе, в частности, писал: «А. Колчак, один из участников экспедиции барона Толля, предлагает называть часть океана между Таймырским полуостровом и Новосибирскими островами морем «Сибирским», а часть к востоку от этих островов морем «Юкагирским», в память народа, по преданиям, очень многочисленного на его берегах и ушедшего на накие-то предполагаемые земли, расположенные на севере этого моря».
[34]