Кострикова Е. Г. Петроградское телеграфное агентство на службе у Временного правительства

Путь и выбор историка: К 80-летию профессора В. В. Шелохаева / отв. ред. Ю. А. Петров. — М., 2021. С. 450-466.

Экономическое соперничество великих державах и их военное противостояние, которые привели человечество к Первой мировой войне, сочетались с борьбой на информационном поле. Любой международный конфликт, каких было немало в начале XX в., сопровождался бурными кампаниями в европейской прессе.

Главным достижением российского правительства в сфере информации было учреждение в 1904 г. С.-Петербургского телеграфного агентства, которое вступило равноправным членом в консорциум крупнейших иностранных телеграфных агентств, куда входили Рейтер (Великобритания), Гавас (Франция), Вольф (Германия), Корреспонденц-бюро (Австро-Венгрия), Стефани (Италия) и др. Таким образом Россия оказалась включена в международную информационную систему. Сеть корреспондентов, работавших в главных мировых центрах, позволяла агентству оперативно информировать правительственные структуры и органы русской печати обо всем, что происходило за рубежом, и передавать за границу важнейшие известия из Российской империи. Структуры, созданные российским правительством в начале XX в., наработанный опыт в отношениях с прессой в определенной степени подготовили страну к противоборству с противником в информационной сфере в годы Первой мировой войны.

С началом военных действий повышенный интерес к новостям распространился в самых широких слоях населения. Тиражи периодических изданий выросли, появились новые газеты и журналы. В 1917 г. периодические издания выходили более чем в 180 городах России. Только в Петрограде издавалось более 150 газет и более 400 журналов. Около 100 газет и свыше 270 журналов печатались в Москве{1}.

[450]

Основным источником информации оставалось официальное телеграфное агентство российского правительства. Первая мировая война существенно изменила порядок работы учреждения. На военные рельсы была переведена вся информационная служба. Сменилось и его название, теперь оно называлось «Петроградское телеграфное агентство» (ПТА). Многие сотрудники были призваны в действующую армию, оставшиеся работали с повышенной нагрузкой. Часть корреспондентских постов за границей были ликвидированы. В особо трудное положение попали корреспонденты, оказавшиеся на территории противника. Им пришлось в экстренном порядке, порой с немалым риском, перебираться в нейтральные страны. С перебоями работали почта и телеграф. При подготовке материалов приходилось считаться с требованиями строгой военной цензуры.

Перед ПТА правительством была поставлена задача обеспечить снабжение армии оперативными и достоверными сведениями о событиях в России и за границей «для парализования распространяющихся на фронте и вносящих деморализацию в ряды войска вздорных, нелепых, а часто и злонамеренно распространяемых слухов»{2}. Агентство приступило к рассылке в штабы армий, корпусов, дивизий и отдельных полков циркулярных телеграмм, которые получили название «Военный вестник». В них публиковались официальные сообщения из Ставки и штабов союзных армий. Эти телеграммы доставлялись подписчикам по особой льготной расценке, а в некоторых случаях бесплатно. Такими же телеграммами в первые месяцы войны ПТА снабжало губернские и уездные земства. Плата за них вносилась Министерством внутренних дел, местные управы несли расходы только по размножению полученных телеграмм и рассылке их по волостям для осведомления сельского населения о ходе военных операций{3}.

Февральская революция кардинально изменила положение ПТА. Как идеологическое учреждение, призванное обеспечить формирование позитивного образа новой России, оно подлежало реорганизации в первую очередь. Постановлениями Временного правительства от 8 марта и 27 апреля 1917 г. были учреждены новые органы, отвечавшие за работу с прессой: Особая комиссия по ликвидации Главного управления по делам печати и Временная канцелярия этой комиссии. Их ведению подлежали следующие информационные ресурсы: «Вестник Временного правительства», ПТА и Бюро для составления

[451]

обзоров повременной печати, выходящей в России и за границей а также Книжная палата{4}.

Первым шагом новой власти была смена руководства ПТА. По распоряжению Временного правительства с 1 марта 1917 г. были уволены директор-распорядитель агентства И. Я. Гурлянд и его заместитель А. А. Гельфер. На их место были назначены А. М. Ловягин и Л. М. Неманов{5}. Штат сотрудников был значительно обновлен. К делу привлекались не только журналисты, но и общественные деятели: «Чтобы укрепить свое положение и иметь право защищать свою позицию, агентство еще с первых дней государственного переворота старалось войти в возможно более тесное сношение с местными общественными и литературными кругами». Новый директор-распорядитель предупреждал представителей агентства в провинции о том, что при выборе корреспондентов следует прежде всего учитывать их политические взгляды и принимать решение только с одобрения местного общества журналистов и редакторов. «Если такого общества еще официально не создалось, то можно обойтись, в виде исключения, указаниями как редакторов местных газет, так и местного Совета рабочих и солдатских депутатов, губернского комиссара и городского Исполнительного комитета. Но опросить всех этих лиц и учреждения безусловно нужно», — инструктировал Ловягин местных руководителей{6}.

Февраль всколыхнул российское общество, вовлекая в революционный процесс даже тех граждан, которые еще недавно были далеки от политики. Петроградское телеграфное агентство должно было действовать с учетом новых условий: «Небывалые в мировой истории испытания, которым подверглась Россия, необычайно обострили интерес населения к телеграфным новостям и вызвали к жизни огромное число новых периодических изданий, для которых агентские телеграммы представляются безусловно необходимым материалом»{7}. Правление расширило список учреждений, получавших телеграммы бесплатно. В него были включены земства, их было не менее ста. В число фронтовых подписчиков ПТА вошел ряд армейских организаций. Агентство продолжило издавать «Военный вестник», в котором публиковались официальные правительственные и военные сообщения. Сведения политического и общественного характера включались в «Вестник» и «Вестник дополнительный».

[452]

Для Временного правительства было важно создать позитивный образ обновленной России за границей. Поэтому одной из важнейших обязанностей Центрального аппарата агентства был контроль за содержанием информации, которую передавали иностранные партнеры. На этом направлении ПТА действовало в тесном контакте с внешнеполитическим ведомством. 16 июня 1917 г. управляющий Отделом печати и осведомления МИД А. И. Лысаковский направил А. М. Ловягину письмо, где просил повысить внимание к сообщениям из России, которые доставляются корреспондентами иностранных агентств: «Ввиду наблюдающегося в некоторых случаях искажения смысла сведений, передаваемых за границу в телеграммах представителей Гаваса и Рейтера… Министерство иностранных дел считает желательным, чтобы эти телеграммы отправлялись не иначе, как по просмотре таковых одним из редакторов Вестника, который проверял бы верность фактического изложения передаваемого материала»{8}.

С самого начала войны был установлен строгий порядок публикации сообщений с театра военных действий. Петроградское телеграфное агентство находилось на особом положении — его телеграммы были освобождены от дополнительной цензурной проверки. При Временном правительстве эти правила остались без изменения. 18 июля 1917 г. в газетах было помещено разъяснение, в котором, в частности, говорилось: «Новый закон о военной цензуре не отменяет прежнего порядка цензирования агентских телеграмм в Петрограде, что освобождает их от вторичного цензурного просмотра в местах получения»{9}.

При этом органы военной цензуры по-прежнему внимательно следили за тем, чтобы в телеграммах агентства не содержались сведения, которые могли бы заинтересовать противника. Тем не менее, несмотря на все предосторожности, избежать ошибок полностью не удавалось. Один досадный эпизод был связан с наступлением русских армий, начавшемся 18 июня 1917 г. В тот же день сообщение об этом важном событии было передано агентством всем провинциальным подписчикам. Однако Главное управление Генерального штаба усмотрело в этой публикации грубое нарушение цензурных правил. 30 июня 1917 г. оно направило в Правление ПТА письмо, в котором обращалось внимание на опубликованное в киевских газетах сообщение из действующей армии, содержавшее секретную

[453]

информацию{10}. Там были перечислены все части, принимавшие участие в сражении, точно указан фронт атаки каждой дивизии, указан стык между 7-й и 11-й армиями. Как выяснилось, указанные сведения редакции газет почерпнули из телеграммы ПТА. Военное командование предупредило: «Опубликование подобных важных военных тайн, до крайности облегчающее противнику учет наших сил, а следовательно, и противодействие нашему удару, и влекущее за собой потери многих жизней, является совершенно недопустимым с военной точки зрения»{11}. В данном случае руководство ПТА не признало за собой вины, так как указанные сведения были получены им непосредственно от министра-председателя Г. Е. Львова, при этом было дано категорическое указание немедленно распубликовать весь переданный материал по России. «Исполняя это приказание, агентство не считало себя в праве входить в оценку врученных ему сообщений с точки зрения перечня данных, опубликование которых запрещено», — подчеркнул Ловягин в своем ответе{12}.

Главным источником доходов ПТА были денежные средства, которые поступали от подписчиков на бюллетени агентства. Они были трех видов: «Военный вестник», «Вестник» и «Вестник дополнительный». 21 июня 1917 г. была утверждена новая схема подписных цен на циркулярные телеграммы ПТА. Она предусматривала три категории подписчиков. К первой были отнесены те, кто получали полный комплект циркуляров, то есть все три вида телеграмм; ко второй — те, кто получали «Вестник» и «Военный вестник»; абоненты третьей категории получали один «Военный вестник»{13}.

Подписчики со свой стороны ожидали от официального правительственного агентства четкой и оперативной работы. Однако отвечать этим требованиям становилось все труднее. Текучка кадров, условия военного времени, усугубленные дезорганизацией, постепенно охватывавшей Россию, — все эти факторы не могли не отражаться на качестве информации, распространяемой ПТА. Нарекания поступали со всех концов страны. Больше всего было жалоб на задержки в передаче известий, которые переходили все допустимые границы. В качестве примера можно привести телеграмму из Житомира, полученную агентством в разгар июньского наступления. Редактор газеты «Волынь» Бортников возмущался: «Волынь получает некоторые телеграммы нередко спустя 36 часов после напечатания их в киевских

[454]

газетах. Обыкновенно вечером мы читаем их в киевской прессе, а на другой день получаем от Вас. Почта обгоняет телеграф. Ваши разъяснения со ссылкой на телеграф нам стыдно читать, ибо это признание в бессилии государства выполнить принятые на себя обязательства. Вы получаете плату и должны своевременно доставлять телеграммы или откажитесь от своей миссии, уступив место более энергичным… Уже четвертый день телеграмма Ставки получается на другой день, как раз в напряженный момент. Волынские граждане лишены возможности знать положение дел. Протестуем от имени граждан читающей Волыни»{14}.

В свое оправдание руководство агентства могло лишь сообщить, что оно бессильно исправить положение, поскольку никаких дополнительных мер принять не может: «Направьте Ваш протест в Министерство почт и телеграфов. Читайте объяснения телеграфного ведомства, может быть поймете, наконец, агентство, исполняющее честно свои обязанности, не повинно в задержке телеграмм в пути. Агентство уже довело количество циркулярных слов до минимума, но и это не помогает. Бывают дни, когда ни одна телеграмма, ни одно слово не проходят даже в города, соединенные с Петроградом прямыми проводами»{15}.

Если руководство агентства не могло ускорить передачу сообщений, то на качество передаваемой им информации оно повлиять пыталось. В середине июня Ловягин послал представителю ПТА в Самаре П. И. Меркулову письмо, в котором, в частности, говорилось: «Вы совершенно правы, отмечая нежелательность нареканий на агентство за якобы допускаемую им или его корреспондентами подтасовку фактов, и агентство глубоко признательно Вам за Ваши заботы о разъяснении назревшей в Самаре тенденции недоверия к деятельности агентства»{16}. 1 июля А. М. Ловягин предупредил заведующего киевским отделением ПТА С. Т. Дивина, что некачественная работа его сотрудников наносит ущерб репутации всего учреждения: «Агентство под давлением раздающихся по его адресу нареканий на ряд неточностей и ошибок в его сообщениях принуждено обратить Ваше внимание на необходимость отказаться от услуг того лица, которое снабжает Вас — за последнее время столь часто — совершенно неверными сведениями». Ловягин напомнил, что приемы работы, к которым прибегают корреспонденты частных газет, гоняющиеся за сенсацией

[455]

и не задумывающиеся об ответственности, не подходят для сотрудников ПТА. В настоящий момент вопрос о качестве осведомительной службы агентства стоит очень остро: «Сами же газеты склонны подхватывать и раздувать всякую, даже мельчайшую ошибку агентства и обращать ее в оружие борьбы против учреждения, которое и до сих пор является не только их поставщиком, но и конкурентом»{17}.

Резкое обострение политической ситуации в России в начале июля 1917 г. отразилось на положении агентства. «Биржевые ведомости» сообщали: «Бюро Исполнительных комитетов постановило обратить внимание Временного правительства на необходимость реформировать Петроградское телеграфное агентство, неточно и односторонне осведомляющее население о событиях в Петрограде»{18}. Однако руководство агентства было убеждено в том, что никакие, даже самые необходимые преобразования, не должны нарушать отлаженный ритм работы ПТА. А. М. Ловягин направил комиссару Временного правительства по делам печати И. В. Гессену письмо, в котором просил, до решения вопроса о назначении нового директора агентства и его заместителя, «в видах введения несколько большей устойчивости в дела агентства, представить теперь же на утверждение министра-председателя прилагаемый проект приказа о замещении тех штатных должностей по агентству, которые не имеют политического значения, а именно должности помощника директора заведующего Коммерческим отделом и правителя дел»{19}. Откликаясь на эту просьбу, министр-председатель Временного правительства А.Ф. Керенский распорядился назначить на первую должность П. Я. Стебницкого, на вторую Г. Е. Калина. Директор-распорядитель ПТА, в свою очередь, дал указание Конторе: «Впредь до утверждения нового положения агентства или наказа, ему подлежит выдача содержания всем лицам, получающим таковое в силу существующего положения, в том числе и представителям Министерства иностранных дел. Суммы эти отпускаются за счет средств, отпускаемых на личный состав агентства»{20}.

Одновременно министром-председателем была утверждена смета доходов и расходов ПТА на 1917/1918 г. Было утверждено также сметное расписание вольнонаемных служащих в агентстве, которое было предварительно согласовано 2 июля на совместном заседа-

[456]

нии Правления агентства и Комитета, представлявшего интересы кружащих.
Штат агентства выглядел следующим образом.

Иностранное отделение. Старшие редакторы службы входящих телеграмм: П. А. Фохт, М. А. Лихарев, М. И. Тубянский и Е. Р. Брянцева; редакторы: Д. В. Колбецкий и В. М. Горвиц. Старший редактор службы исходящих телеграмм: А. Н. Горлин; редакторы: Ф. Л. Броссе, В. Н. Шишкин и Е. С. Фюрстенберг. Обозреватель иностранных газет Э. Б. Кречман.

Русское отделение. Старшие редакторы: А. В. Шпиганович и А. Й. Изюмов; редакторы: Ю. Л. Грасс, Ф. И. Цесельчук, Г. Я. Полонский и Е. А. Боброва. Обозреватель русских газет П. К. Вильм.

На должности корректоров обоих отделений были назначены Л.И. Прокофьева и А.С. Логрен. На должность старшего редактора в Отделении при Государственной думе — А. А. Полянский.
В Коммерческом отделе работали два помощника управляющего: Л. Б. Латернер и М. А. Крампон, а также 10 дежурных сотрудников.

Штат Конторы состоял из И сотрудников, которыми руководил управляющий Н.И. Красильников. Бухгалтером был назначен В.Л. Заустинский. Штат Канцелярии состоял из 7 человек, 11 человек работали в телефонной службе. Личный состав телеграфного отделения остался прежним, с сохранением прежних окладов. «Все остальные ныне находящиеся на службе в агентстве лица, не вошедшие в вышеуказанное штатное расписание вольнонаемных служащих, сохраняют как ныне занимаемые ими должности, так и присвоенное по ним вознаграждение впредь до новых распоряжений»{21}.

Изменения затронули и интересы подписчиков. 3 июля им был разослан циркуляр, из которого следовало, что с 1 августа подписная цена на телеграммы повышается по всем трем категориям. Руководство обосновало это решение, ссылаясь на объективные трудности: «Чрезмерное вздорожание жизни вынуждает Петроградское телеграфное агентство последовать примеру издателей газет, поднявших вдвое и более раз цену на свои издания. Расходы агентства с каждым месяцем растут, и ныне вносимая подписчиками плата уже не покрывает и третьей части расходов агентства… Особенно дорого обходится теперь, вследствие падения курса рубля, содержание заграничных представителей агентства… Прогрессируют в своем росте и остальные статьи расходной сметы агентства. В то же время агентство обязано, в интересах подписчиков, неустанно развивать и улучшать свою осведомительную службу, не останавливаясь даже перед

[457]

непосильными затратами, если они вызываются пользой дела. Устойчивость подписной платы на телеграммы агентства, всего единожды поднятой во время войны и то в весьма скромных размерах, может служить доказательством того, что под давлением крайней необходимости агентство прибегает к такой мере»{22}.

26 июля был наконец решен вопрос о руководстве ПТА. Л. М. Неманов был уволен, директором-распорядителем назначен С. С. Раецкий, А. М. Ловягин остался в должности помощника директора{23}.

Появилось и нечто новое. 15 июля в Правление ПТА за подписью Н. С. Чхеидзе было направлено извещение: «Всероссийский центральный исполнительный комитет доводит до Вашего сведения, что тов. Ш. З. Элиава делегируется в Петроградское телеграфное агентство в качестве комиссара»{24}.

28 июля 1917 г. под председательством С. С. Раецкого состоялось заседание Правления ПТА. В нем приняли участие помощники директора А. М. Ловягин и П. Я. Стебницкий и правитель дел Г. Е. Калин. Первым обсуждался вопрос о повышении минимальной подепешной платы корреспондентам. Решить его было необходимо как в интересах сотрудников, так и в интересах дела. С одной стороны, гонорар, составлявший два рубля за телеграмму, являлся совершенно недостаточным в условиях постоянно растущей инфляции. С другой — корреспонденты, стараясь компенсировать свои убытки, посылали известия о малозначительных событиях, напрасно обременяя бюджет агентства и перегружая телеграф. Раецкий считал, что повышение гонорара хотя бы до трех рублей будет сдерживать «излишнее рвение корреспондентов» и положительно отразится на качестве сообщений. Это предложение было принято. Совещание одобрило еще одну меру, которая должна была поощрить хорошую работу корреспондента. В случае передачи сведений исключительной важности он мог рассчитывать на очень крупное вознаграждение.

Вторым обсуждался вопрос об организации на новых началах официальной петроградской хроники. Раецкий подверг критике работу хроникеров, считая, что они «не гарантируют агентство от серьезных пробелов в осведомлении, а тем более от несвоевременного поступления материала». К этому времени при каждом правительственном учреждении уже действовали бюро печати. Директор-распорядитель предложил установить контакты с этими учреждениями и непосредственно от них получать готовые к публикации сообщения. Работа

[458]

в этом направлении уже была начата. Для оперативной доставки этой информации было решено увеличить штат курьеров-велосипедистов.

Раецкий поднял еще один очень важный вопрос. Речь шла о необходимости срочной реорганизации Отдела внутренних сообщений. Директор-распорядитель считал, что в настоящее время это подразделение работает неудовлетворительно, так как обслуживает провинцию сведениями не систематически, неполно и несвоевременно: «Петроградский день освещается агентством лишь постольку, поскольку хроникеры вспомнят об агентстве или оно само случайно получит материал из правительственных учреждений». Такое положение нельзя было признать нормальным. Раецкий предложил организовать посменное дежурство редакторов в вечернее время, когда в отделении особенно много работы, а для этого пригласить на должность старшего редактора отдела в помощь А. В. Шпигановичу еще одного сотрудника, С. А. Федотова, ранее уже служившего в агентстве и хорошо знакомого с делом. Это предложение также было принято.

Руководители отделений ПТА, действовавших на территории России, не всегда могли сориентироваться в сложной и непрерывно менявшейся политической обстановке, что неизбежно приводило не только к досадным промахам, но порой и к весьма серьезным ошибкам. Для того, чтобы устранить эти недостатки, Раецкий предложил в самое ближайшее время вызвать управляющих отделениями в Петроград на инструктаж. Он считал, что при личном общении гораздо легче достигнуть взаимопонимания и одновременно разобраться в неотложных нуждах и потребностях службы на местах. Помимо этого, нужно было выяснить, в каких регионах возникла потребность открыть новые отделения ПТА. В первую очередь это касалось отдаленных территорий, где, под влиянием революционных событий, бурно развивалась общественная жизнь. Раецкий считал недопустимым, что окраины «остаются, с точки зрения агентства и его интересов, совершенно необследованными и неиспользованными в должной мере». Он предложил безотлагательно организовать представительство агентства в Сибири, в Средней Азии и на Дальнем Востоке: «Чем скорее будет реорганизована провинциальная служба, тем быстрее улучшится и общая деятельность агентства»{25}. Совещание постановило назначить съезд управляющих отделениями на первые числа сентября, в зависимости от общих политических событий.

Реорганизации подлежала и зарубежная служба. Прежде всего были намечены меры для укрепления и расширения корреспондент

[459]

ской сети. Смета на 1917/1918 г. предусматривала увеличение сумм на содержание сотрудников, работавших за границей. Представителю ПТА в Париже выделялось 12 тыс. руб., в Токио — 8 тыс. руб. в Копенгагене — 6 тыс. руб., в Тегеране — 6 тыс. руб., в Пекине — 6 тыс. руб., в Риме — 6 тыс. руб., в Христиании — 3 тыс. руб., в Румынии — 10 тыс. руб. Помимо этого, несколько сотрудников агентства получали денежные средства от Министерства иностранных дел. Среди них два опытных корреспондента: В. П. Сватковский, до войны работавший в Вене, а затем переместившийся в Швейцарию, и В. Т. Янчевецкий, вынужденный перебраться из Константинополя в Яссы. Первому полагалось 10 тыс. руб., второму — 3800 руб. Агентством оказывалась материальная поддержка корреспондентам, покинувшим свои посты из-за войны, но вынужденным оставаться за границей: А. И. Троицкому в Бухаресте (2400 руб.), С. П. Колосову в Кракове (3 тыс. руб.), И. Г. Мамулову в Белграде (7200 руб.) и Н. И. Сурину в Софии (5400 руб.){26}.

С 1 июля в ПТА были введены новые, повышенные, оклады сотрудникам, с 1 августа вошла в силу новая схема оплаты телеграмм. В связи с этим в финансовом отчете за июль был зафиксирован убыток в сумме 11 172 руб. 81 коп. В то же время в августе, за счет повышения подписной платы, доход увеличился на 35 261 руб. 61 коп. Общее финансовое положение агентства в это время было признано «вполне благоприятным»{27}.

Несмотря на то, что руководство ПТА принимало возможные в условиях военного времени меры для совершенствования своей работы, нарекания в его адрес не прекращались. В конце июля «Биржевые ведомости» критиковали службу зарубежной информации, которая не справлялась с задачами, поставленными перед агентством. В результате граждане иностранных государств имеют слабое представление о том, что на самом деле происходит в России. Специальный корреспондент газеты Котелянский сообщал из Лондона: «Агентские депеши из Петрограда и скудные сообщения петроградских корреспондентов здешних газет не дают достаточно ясного представления о действительном положении вещей в России…»{28}. В Правлении ПТА на критику обратили внимание: последняя фраза в телеграмме была подчеркнута красным карандашом.

Агентство столкнулось с необходимостью реорганизации информационной службы не только за границей, но и в самой столи-

[460]

це России. В начале августа правление обратилось к руководителям расположенных в Петрограде ведомств с просьбой о содействии в организации оперативной доставки агентству имеющейся в их распоряжении информации. Руководство ПТА ссылалось на пожелание, высказанное министром-председателем А. Ф. Керенским, о том, «чтобы ведомства широко пользовались бы услугами Петроградского телеграфного агентства, как правительственного осведомительного аппарата в целях ознакомления страны и заграницы с истинным характером деятельности Временного правительства и с тем огромным и сложным делом государственного строительства, программа которого намечена и осуществляется в настоящее время различными ведомствами»{29}. Соответствующие ходатайства были направлены в Министерства финансов, внутренних дел, путей сообщения, земледелия и др. В письмах содержалась просьба включить ПТА в число учреждений, которым рассылаются все печатные материалы ведомства, а также упоминалось о желательности ежедневной доставки агентству бюллетеней Бюро печати, если таковое существует при министерстве. Правление просило ведомства указать имена чиновников, к которым следует в экстренных случаях обращаться за разъяснениями, и выражало уверенность, что «со стороны министерства будет оказано полное содействие в установлении постоянной деловой связи между ведомством и Петроградским телеграфным агентством и что министерство не оставит без срочного ответа настоящее обращение»{30}.

Для организации информационной службы на всей территории России руководство ПТА старалось, в соответствии с новыми условиями общественной жизни, расширить круг источников информации за счет новых структур, появившихся в ходе революции.

«Петроградское телеграфное агентство, реформированное в соответствии с требованиями нового государственного порядка, считает своим долгом координировать свою деятельность на местах с общественными и демократическими организациями». Однако на практике это удавалось далеко не всегда. В качестве примера можно привести переписку между Правлением ПТА и членом Информационного бюро Пензенского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Савицким. Агентство предполагало включить в свои бюллетени, наряду с телеграммами своего постоянного корреспондента, сообщения Информационного бюро. Но условия, которые поставил Совет, были признаны неприемлемыми. В ответе из Пензы содержалось ут-

[461]

верждение, что деятельность Временного правительства «вызывает недовольство широких масс и авторитет правительства и некоторых вождей демократии падает», что «население сильно возмущается». А предупреждение, что копии телеграмм будут одновременно посылаться столичным социалистическим газетам, с целью «предотвратить возможность со стороны агентства исказить даваемые сведения», вызвало резкую реакцию. 7 августа в Пензу был отправлен ответ: «Агентство вынуждено отказаться от Вашей любезности и одновременно выразить решительный протест против того недопустимого оскорбления, которое Вами наносится агентству». Со своей стороны, руководство агентства заметило, что фактическая ценность телеграмм ничтожна, поскольку они содержат не факты, а тенденциозные оценки и выводы, а потому они вряд ли заинтересует газеты: «Агентство берет на себя смелость думать, что Ваши субъективные обобщения в такой же мере мало отражают картину жизни пензенского населения…»{31}.

Война продолжалась, и сообщения с фронта оставались для читателей главными. 7 августа, руководство ПТА внесло коррективы в содержание «Военного вестника». Было решено для удобства подписчиков выпускать особый вид циркулярных телеграмм, которые в чрезвычайно сжатой форме, буквально в двух-трех фразах, передавали содержание наиболее важных сообщений. Посылать их предполагалось не чаще двух раз в сутки, в 10 часов утра и 10 часов вечера, в объеме не свыше 200 слов в каждой телеграмме. Таким образом, в 400 словах за день можно было бы дать и армии, и сельскому населению точные сведения обо всем, что произошло за сутки как в России, так и за границей{32}.

Новшества были введены и в порядок передачи газетам сообщений через Московское отделение. Установление связи с редакциями газет по групповому телефону позволило одновременно передавать нескольким подписчикам принятый из Петрограда материал, что давало выигрыш во времени на час и даже более. По групповому телефону передача телеграмм производилась утром для газет, выходивших вечерним изданием, и вечером для газет, выходивших утренним изданием{33}.

Составленный Конторой агентства отчет за первую половину 1917 г. свидетельствовал о чрезвычайно благоприятных, вопреки

[462]

ожиданиям, результатах: «Дороговизна жизни хотя и коснулась агентства, все не поставила его даже отчасти в затруднительное положение. Рост расходов намного отставал, по крайней мере за первое полугодие, от притока поступлений. В то время как доходы агентства повысились, сравнительно со сметными предположениями, на 24 %, расходы его возросли против ассигнований всего на 10,8 %; другими словами, рост доходов более чем вдвое превысил рост расходов»{34}. Такие итоги позволяли сделать вывод о том, что материальная часть в агентстве поставлена на более или менее прочное основание, а общее неустойчивое положение финансовой и экономической жизни государства ничуть не отражается на оборотах агентства или даже способствует их увеличению.

После ликвидации корниловского мятежа в положении агентства в очередной раз произошли изменения. Постановлением Временного правительства была упразднена Особая комиссия по ликвидации Главного управления по делам печати. Находившиеся в ее ведении «Вестник Временного правительства», Петроградское телеграфное агентство и Бюро для составления обзоров повременной печати, выходящей в России и за границей, перешли в подчинение Канцелярии Временного правительства{35}.

13 сентября 1917 г. С. С. Раецкий, оставшийся на своем посту, направил военному министру докладную записку, в которой обращал внимание на необходимость усилить пропагандистскую работу в войсках: «В переживаемое исключительное время правильное и быстрое осведомление армии и флота относительно всех важнейших военных, государственных, общественно-политических и международных событий представляется задачей большой практической важности и серьезного политического значения». По мнению директора-распорядителя ПТА, в настоящей момент положение нельзя было признать удовлетворительным, так как армия лишена планомерно организованной осведомительной службы. Вместо этого в войсках распространяются всякого рода ложные слухи, что неблагоприятно отражается на настроении личного состава. Единственным источником более или мене достоверных известий были фронтовые газеты, но их было немного они, из-за плохой технической оснащенности, с трудом справлялись с порученными им обязанностями. В результате, по мнению Раецкого, армия оказывалась фактически отрезанной от страны, что было совершенно недопустимо в столь ответственный момент: «Задача своевременного и широкого осведомления армии

[463]

есть в одно и то же время задача укрепления духа и поднятия бодрости наших войск на театре военных действий и может явиться одним из средств для усиления их боеспособности». Для исправления положения Раецкий предлагал шире использовать ресурсы ПТА. «Солдаты, проявляя огромный интерес к общественной и политической жизни страны, просят помочь им в деле получения известий о русских и мировых событиях, причем армейские комитеты, приступая кое-где к организации осведомительной службы, прежде всего имеют в виду этим путем бороться со всякого рода злостными и чисто провокационными слухами»{36}.

ПТА продолжало распространять на фронте «Военный вестник», «Вестник» и «Вестник дополнительный». Раецкий предлагал выпускать специальный тип циркуляра под названием «Вестник армии и флота»: «Такой ежедневный телеграфный информационный бюллетень будет давать армии полную картину всего происходящего за истекшие сутки в России и за границей». Руководство составлением «Вестника армии и флота» должно быть поручено специально приглашенным лицам, по возможности из числа военных журналистов, которые работали бы под общим руководством ПТА в тесном контакте с Политическими отделениями Военного и Морского министерств.

Для осуществления этого плана предлагалось использовать радиотелеграф, задействовать в этом не только уже действующие военные радиостанции в Царском Селе и Москве, но и добавить к ним новые. Со своей стороны, ПТА было готово предоставить помещение для организации такой службы: «Важность скорейшего использования радиотелеграфа диктуется его возможностью для Политического отдела Военного министерства через циркулярные телеграммы агентства передавать во все уголки армии войсковым организациям необходимые руководящие сведения и указания, как это в нужных случаях делают и теперь при посредстве агентства другие ведомства».

Помимо этого, Раецкий предлагал усовершенствовать систему распространения циркулярных телеграмм на фронте. Этим должны были заниматься не только армейские издания, но и все крупные фронтовые организации. Рассылку предполагалось производить бесплатно. «Этим путем удастся насытить фронт информационными сведениями политического и военного характера. Подробный план распространения бюллетеней на театре военных действий предстоит разработать Политическому отделу Военного министерства. Достаточной нормой насыщения можно считать один экз. бюллетеней на

[464]

взвод, что потребует 100 000 экз. на весь фронт, или 7000-10 000 экз. на каждую из действующих армий».

В то же время агентство не могло принять на себя все финансовые расходы по этому проекту, поскольку существовало исключительно на средства, получаемые от своих абонентов. Часть нагрузки, считал Раецкий, могло бы взять на себя Военное министерство, а именно содержание двух редакторов и ежемесячное ассигнование 1500 руб. на оплату телеграмм ПТА. При этом те органы военной печати, которые поступали в продажу, должны были оставаться по-прежнему платными подписчиками агентства{37}.

Министерство иностранных дел, заинтересованное в том, чтобы за границей формировалось позитивное отношение к революционной России, со своей стороны разработало план по модернизации информационной службы, который включал создание по примеру иностранных коллег бюро печати при русских дипломатических представительствах за рубежом. В связи с этим сотрудникам ПТА было поручено вступить в постоянный деловой контакт с представителями этих учреждений. Соответствующие указания 2 октября 1917 г. были направлены корреспондентам: Иванову (Лондон), П. Н. Апостолу (Париж), К. М. Кетову (Рим), В. П. Сватковскому (Берн), М. Ф. Ликиардопуло (Стокгольм), Бруку (Христиания), Шутякову (Копенгаген). Им предписывалось в серьезных случаях связываться с руководителями бюро для совместного обсуждения возникающих вопросов: «Желательно, чтобы на местах установились между Вами и Бюро печати нашего министерства подобные же отношения, как между агентством в Петрограде и самим Министерством иностранных дел, то есть ни о какой подчиненности Вашей бюро печати речи быть не может, а имеется в виду лишь координация и кооперация в деле осведомления агентства»{38}.

И все же, несмотря на все усилия, предпринимаемые руководством ПТА, в адрес агентства продолжали поступать нарекания на качество его работы. Совет Всероссийского общества редакторов ежедневных газет направил 7 октября 1917 г. Раецкому письмо, в котором сообщалось, что на последнем заседании Общего собрания общества звучала критика в адрес агентства из-за больших опозданий в передаче телеграмм. Журналисты просили принять срочные меры{39}. Но к этому

465

времени дезорганизация всех структур, включая телеграфное и почтовое сообщение, достигла такого масштаба, что Правление ПТА ничего исправить не могло.

Ввиду реальной угрозы захвата немцами Петрограда в первых числах октября началась подготовка к эвакуации в Москву Центрального учреждения агентства, включая личный состав и материальную часть{40}.

* * *

В годы Первой мировой войны ПТА перестроило свою работу в соответствии с требованиями военного времени. Сложное экономическое и внутриполитическое положение на фоне тяжелых испытаний, связанных с неблагоприятным развитием событий на фронте, сказывалось на деятельности ПТА.

Февральская революция в значительной мере повлияла на принципы функционирования официального информационного ресурса государства. Под воздействием политических событий были произведены замены в его руководстве. На смену кадрам, привыкшим работать в условиях самодержавия, пришли новые люди, которым нужно было научиться конструктивно взаимодействовать с органами печати и представителями общественности. Революционные события повысили интерес читателей к сообщениям, распространяемым ПТА. Круг подписчиков на телеграммы агентства существенно расширился за счет появлявшихся новых периодических изданий, а также за счет земств и общественных организаций. Все это позволяло ПТА даже в самое трудное время сохранять устойчивое финансовое положение.

ПТА находилось в прямом подчинении Временному правительству и его главной задачей было формирование позитивного образа обновленной России. К октябрю 1917 г. ПТА подошло в стадии очередного реформирования. Руководство учреждения строило планы по расширению поля его деятельности, однако заняться этим пришлось уже новой власти.

[466]

Примечания:

{1} Окороков А. З. Октябрь и крах русской буржуазной прессы. М., 1970. С. 25; Красная Москва. 1917-1920 гг. М., 1922. С. 521.

{2} РГИА. Ф. 1358. Оп. 1. Д. 5. Л. 61.

{3} Там же. Л. 63.

{4} РГИА. Ф. 1358. Оп. 1. Д. 5. Л. 122.

{5} Там же. Д. 61. Л. 1.

{6} Там же. Д. 5. Л. 1. Письмо А. М. Ловягина П. И. Меркулову. 19 июня 1917 г.

{7} Там же. Л. 117.

{8} Там же. Д. 75. Л. 202.

{9} Там же. Л. 210.

{10} Киевская мысль. 19 июня 1917 г.; Последние новости. 19 июня 1917 г.

{11} РГИА. Ф. 1358. Оп. 1. Д. 75. Л. 203.

{12} Там же. Л. 204.

{13} Там же. Д. 5. Л. 2.

{14} Там же. Л. 13. Телеграмма из редакции газеты «Волынь» в Правление ПТА. 23 июня 1917 г.

{15} Там же. Л. 15. Телеграмма Правления ПТА в редакцию газеты «Волынь». 24 июня 1917 г.

{16} Там же. Л. 1. Письмо А. М. Ловягина П.И. Меркулову. 19 июня 1917 г.

{17} РГИА. Ф. 1358. Оп. 1. Д. 5. Л. 21. Телеграмма А. М. Ловягина С. Т. Дивину. 1 июля 1917 г.

{18} Биржевые ведомости. 6 июля 1917 г.

{19} РГИА. Ф. 1358. Оп. 1. Д. 5. Л. 24. Письмо А. М. Ловягина И.В. Гессену. 3 июля 1917 г.

{20} Там же. Л. 25, 29.

{21} Там же. Л. 26-27. Выписка из Книги распоряжений по Петроградскому телеграфному агентству. 2 июля 1917 г.

{22} РГИА. Ф. 1358. Оп. 1. Д. 5. Л. 22-23.

{23} Там же. Д. 61. Л. 15.

{24} Там же. Д. 5. Л. 30.

{25} Там же. Л. 50-51. Журнал заседаний Правления Петроградского телеграфного агентства. 28 июля 1917 г.

{26} РГИА. Ф. 1358. Оп. 1. Д. 5. Л. 45.

{27} Там же. Л. 139-140. Справка к отчету о приходе и расходах за июль и август 1917 г.

{28} Биржевые ведомости. 27 июля 1917 г.

{29} РГИА. Ф. 1358. Оп. 1. Д. 5. Л. 55. Письмо Правления ПТА в Министерство финансов. 2 августа 1917 г.

{30} Там же.

{31} РГИА. Ф. 1358. Оп. 1. Д. 5. Л. 58-59. Письмо Правления ПТА Савицкому. 7 августа 1917 г.

{32} Там же. Л. 60-63.

{33} Там же. Л. 89-91.

{34} Там же. Л. 117.

{35} Там же. Л. 122.

{36} РГИА. Ф. 1358. Оп. 1. Д. 5. Л. 122.

{37} Там же. Л. 124-126. Докладная записка С. С. Раецкого военному министру. 13 сентября 1917 г.

{38} Там же. Л. 130. Телеграмма С. С. Раецкого. 2 октября 1917 г.

{39} Там же. Л. 135. Письмо Совета Всероссийского общества редакторов ежедневных газет С.С. Раецкому. 7 октября 1917 г.

{40} РГИА. Ф. 1358. Оп. 1. Д. 5. Л. 137.