Рогулин Н. Г. Использование А. В. Суворовым прусского пехотного устава 1743 года при разработке «Полкового учреждения»

Суворовские чтения: Материалы конференции. — СПб.: Государственный мемориальный музей А. В. Суворова, 1999. С. 81-90.

В фонде документов и рукописей Государственного мемориального музея А. В. Суворова хранится рукописный экземпляр перевода прусского пехотного устава, принадлежавший А. В. Суворову{1}. Рукопись на 368 листах in octavo, в кожаном переплете, бумага с золотым обрезом, филигрань «Pro Patria» западноевропейской фирмы «J. Honig & Zoon», датируемая 1762 годом{2}. На обороте титульного листа имеется надпись: «Подарена господину порутчику Кошелеву от господина бригадира и Суздальскаго полку начальника Александра Васильевича Суворова».

А. В. Суворов был произведен в чин бригадира 22 сентября 1768 г. Он продолжал командовать Суздальским полком и сдал его лишь в марте 1770 г. Таким образом рукопись могла быть подарена поручику Кошелеву только в этот период, а до этого принадлежала Суворову.

Как явствует из послесловия{3}, «Устав ради королевской прусской пехоты» заменил собой пехотный Устав 1726 г. Первое издание нового устава вышло в Берлине в июне 1743 г. Перевод делался со второго издания, также берлинского, 1750 г.

Примечательно, что устав был засекречен. Последний раздел XII главы носит название «Как сей устав благо сохранять и никому показывать не надлежит» и в нем определяются меры, исключающие попадание документа в чужие руки. В первом же артикуле этого раздела особо запрещалось показывать устав «никакому офицеру, которой в чужестранной службе». Предписы-

[81]

вались специальные меры по сохранению экземпляров устава убитых или выбывших из полка офицеров. Оговаривалось даже то, что в случае сражения «имеют все офицеры их уставы позади себя оставить и в их сундук замкнуть»{4}.

Все это приводит к убеждению, что экземпляр устава, использованный для перевода, был, вероятнее всего, боевым трофеем Семилетней войны.

Что же могло заинтересовать Александра Васильевича в прусском пехотном уставе?

Прежде всего это раздел об экзерциции. Обращает на себя внимание интересное совпадение. IV раздел («Титло») V части прусского устава озаглавлен — «Как экзерциции наилегчайше обучать и привесть полк в порядок не изнуряя людей»{5}, а XI артикул этого раздела начинается словами: «Дабы новой человек подобно тому, как бы играючи экзерцицию выучил…»{6}. Сравним это с фразой Суворова из введения к главе II «Полкового учреждения «Об экзерцировании»: «…господам обер-офицерам должно оную весьма знать и уметь показать, дабы убегая праздности, подчиненных своих в надлежащее время и часы, чтобы ее не забывали, в ней свидетельствовать и без изнурения подробно обучать могли, так, чтобы оное упражнение вообще всем забавою служило»{7}.

Совпадает в двух документах и идея обучения рекрут отдельно от старослужащих солдат. У Суворова специально оговаривается, что рекрут необходимо обучать «не поверставши с старыми рядовыми»{8}. Лишь по завершении всего обучения, научившись обязанностям часового и рассыльного «рекрут обучение свое окончит и войдет в ротной строй со старыми рядовыми»{9}.

Та же раздельность в обучении предписывается и Фридрихом II: «Новыя люди, кои в роту прибудут, в экзерцирное место должны быть обучаемы помянутым образом одни и не прежде для экзерцирования в роту введены быть, пока они экзерцицию сами про себя де-

[82]

лать не умеют, иначе новыя люди старым без нужды в хлопотах будут…»{10}.

Суворов мог взять у Фридриха II и мысль о необходимости постепенного увеличения числа совместно обучаемых солдат. В прусском уставе обучение идет вначале по шеренгам, затем ротное обучение — одним, двумя и тремя рядами, целым плутонгом и после — целой ротой. За ротным учением следует дивизионное и, наконец, батальонное{11}.

Суворов в «Полковом учреждении» устанавливает обучение «по-одиначке, по-шестакам, большею шеренгою и целою командою в три шеренги»{12}.

Суворов развил и детализировал последовательность обучения рекрута, предписанную «Инструкцией полковничьей», не изменяя ее основных положений. Интересно, что такая же последовательность излагается и в прусском уставе: «…прежде всего его обучать как ему без ружья стан, голову и ноги держать, маршировать и свои повороты делать. Потом как ему ружье на плече носить, делать ружьем на караул, ставить к ноге, положить ружье, опять класть на плечо. Потом как ему ружье закрыть (от дождя), выносить в правую руку и перевесть ружье с поля. Наконец как ему заряжание и прочее в приемах делать»{13}. Вполне возможно, что и «Инструкция» и «Полковое учреждение» в данном случае восходят к одному и тому же источнику — прусскому пехотному уставу Фридриха II.

В русских уставах не было специального раздела, посвященного солдатскому убранству, уходу за обмундированием, снаряжением и оружием и содержанию себя в чистоте. Лишь в «Инструкции полковничьей» часть V главы посвящена этим вопросам. В прусском же уставе VII титло XII части прямо озаглавлено: «Что для содержания в чистоте салдатства хранимо быть надлежит»{14}. По-видимому не без влияния прусского пехотного устава и А. В. Суворов в своем наставлении отводит убранству и чистоте солдат специальную главу{15}. Но

[83]

если у Фридриха II лишь излагаются требования к солдатам, то Суворов в «Полковом учреждении» делит свою главу на две части — «Как по сему поступать», устанавливающую требования к внешнему виду чинов полка и сохранению обмундирования и снаряжения, и «Что к сему потребно», где он, демонстрируя знание мельчайших деталей солдатского обихода, перечисляет инструменты и материалы, необходимые для ухода за мундирными и амуничными вещами.

Но еще больше совпадений с прусским уставом прослеживается в тех разделах суворовского документа, которые посвящены караульной службе. Это легко объяснимо: соответствующие главы «Устава воинского» Петра I не давали подробных рекомендаций по построению караулов, порядку сдачи постов и т. п., а в последующих наставлениях и уставах русской армии вопросы караульной службы вообще не затрагивались. Естественно стремление полкового командира, создающего свою инструкцию, использовать тот устав, в котором караульная служба была детально разработана и регламентирована.

Первая глава «Полкового учреждения», носящая название «О караулах», начинается параграфом «О построении караулов на месте». Указав на то, что рота строится так, как это обозначено в уставе 1763 г., Суворов переходит к построению караульных команд: «Команды строятца: от 40 до 24-х рядовых, разумея при фронте остающихся, в 3 ширенги. От 24 до 12 — в две. От 12 до самых малейших постов в одну ширенгу»{16}. Подобных указаний в уставе 1763 г. не содержится, зато сходное есть у Фридриха II: «Караул из 60 человек и выше ранжируетца в 3 ширенги и 2 взвода и капитан на правом крыле с офицерами в прямой ширенги. Караул от 18 человек и свыше ранжируетца в 2 ширенги и 2 плутонга и когда толко один унтер офицер, то имеет всегда один ефрейтер в средине поставлен быть. Караул ниже 10 человек ранжируетца в одну ширенгу и один

[84]

ефрейтер стоит посредине»{17}.

Число подобных совпадений и заимствований можно увеличить.

Берет Суворов из прусского устава и такую должность, как «мелд-ефрейтор», т. е. рассыльный. В русских уставах подобного наименования не встречается. Согласно «Уставу воинскому» роль рассыльного исполняет «лейбшиц» — «сберегательный стрелок или денщик».

Суворов, вводя в Суздальском полку непривычное понятие «мелд-ефрейтор», вынужден подробно расписывать все его действия, и делает он это опираясь на текст прусского устава. Вообще надо отметить, что эта часть «Полкового учреждения», как и глава «О караулах» характеризуется в общем нетипичным для Суворова детальным описанием исполнения ружейных и строевых приемов. По-видимому, знакомство с прусским уставом, где подобные вещи регламентировались очень строго, оказало свое влияние на командира Суздальского полка.

К сожалению, в нашей литературе несколько односторонне рассматривался вопрос о прусской военной системе, а отношение к ней А. В. Суворова или других представителей русской военной школы в период, предшествовавший преобразованиям Павла I, не затрагивался. Как правило даже анализ опыта Семилетней войны сводится к критике ограниченности линейного боевого порядка и кордонной стратегии, а также упоминанию о господствовавшей в наемных армиях муштре и палочной дисциплине{18}.

То же можно сказать и об изложении в большинстве работ, особенно послевоенных, взглядов Суворова на самого Фридриха II, сводимых лишь к критике его полководческой деятельности. При этом не учитывается то, что большинство негативных оценок и прусской армии, и Фридриха II, приходится на начало царствования Павла I, когда раздраженный ущемлением своих прав

[85]

фельдмаршал пошел на нарушение основного закона военной жизни — дисциплины и субординации — игнорируя вначале пожелания, а после приказания императора. Повторяемая из сочинения в сочинение фраза из письма Д. И. Хвостову — «Я — лутче Прусского покойного великого короля; я, милостью Божиею, батальи не проигрывал»{19} призвана не столько унизить Фридриха (которому Суворов при этом не отказывает в наименовании «Великий»), сколько, вполне в духе Александра Васильевича, подчеркнуть достоинства самого пишущего.

Уместно в данном случае вспомнить, что авторитет Фридриха II в военных вопросах не подвергался сомнению многими представителями русской военной школы. Например, о ярчайшем из них в описываемый период — П. А. Румянцеве — современники отзывались как о горячем поклоннике прусского короля и прусской армии{20}.

Опыт прусской армии внимательно изучал Н. В. Репнин, бывший одно время послом при дворе Фридриха{21}, и П. И. Панин, сославшийся на него при рассмотрении вопроса об учреждении в России егерей по образцу прусских егерских команд{22}. Если прибавить сюда И. П. Салтыкова и М. Ф. Каменского, то станет ясно, что Н. Дубровин имел достаточно оснований написать о «благоговении выдающихся боевых деятелей России перед военным талантом Фридриха»{23}.

А. В. Суворов также считал необходимым изучать опыт Фридриха II. Не случайно, излагая в знаменитом письме своему крестнику Александру Карачаю целостную программу подготовки офицера Суворов упоминает прусского короля среди: обязательных для изучения военных писателей{24}. Некоторые мысли, высказанные Фридрихом в его наставлении прусскому генералитету{25}, оказались созвучными взглядам Суворова и встречаются в его позднейших наставлениях{26}.

Таким образом, обращение полковника Суздальского полка А. В. Суворова к опыту прусской армии и использование им некоторых положений, закрепленных

[86]

в пехотном уставе 1743 года, не является чем-то исключительным. Но Суворов пользуется прусским уставом при составлении «Полкового учреждения» лишь в тех случаях, когда он, не противореча требованиям отечественных уставов, позволяет дополнить и конкретизировать их. В этом смысле показательно, что раздел о рундах Суворов пишет опираясь на «Устав воинский» 1716 года, хотя в прусском уставе этому вопросу уделено гораздо больше внимания и разработан он более тщательно.

Знание положений прусского пехотного устава Суворов считал небесполезным и для младших офицеров, иначе трудно объяснить факт передачи им рукописи в дар поручику Кошелеву{27}, как о том свидетельствует надпись на обороте титульного листа.

Примечания:

{1} Государственный мемориальный музей А. В. Суворова, фонд документов и рукописей (далее ФДРМС). Инв. № МС 2007. На русском языке устав не публиковался. Небольшие фрагменты, в основном из XI главы, рассматривающей вопросы дисциплины, приведены: Лебедев П. С. Преобразователи русской армии в царствование императора Павла Петровича // Русская Старина. 1877. Т. XVIII. С. 227-260, 577-608.

{2} Клепиков С. А. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства XVII-XX века. М., 1959. С. 85, таб. 1 № 1135.

{3} ФДРМС. Инв. № МС 2007. Л. 368.

{4} Там же. Л. 367-367 об.

{5} Там же. Л. 107-107 об.

{6} Там же. Л. 112 об.

{7} А. В.Суворов. Полковое учреждение. М., 1949. С. 51. (далее — Полковое учреждение).

{8} Там же.

{9} Там же. С. 55.

{10} ФДРМС. Инв. № МС 2007, Л. 113 об.

{11} Там же. Л. 114-115 об.

{12} Полковое учреждение. С. 54.

[87]

{13} ФДРМС. Инв. № МС 2007, Л. 112 об.-113.

{14} Там же. Л. 363 об.

{15} Полковое учреждение. С. 60-66.

{16} Там же. С. 40.

{17} ФДРМС. Инв. № МС 2007, Л. 242-242 об.

{18} См. например: Александр Васильевич Суворов. К 250-летию со дня рождения. М., 1980; Золотарев В. А., Межевич М. Н., Скородумов Д. Е. Во славу Отечества Российского (Развитие военной мысли и военного искусства в России во второй половине XVIII в.). М., 1984.

{19} Суворов А. В. Письма. М., 1986. С. 319.

{20} «…фельдмаршал страстно был привержен к Пруссии; в Семилетнюю войну он уже известен был взятием Кольберга, а потом был с вспомогательным корпусом при окончании царствования Петра III при короле прусском Фридрихе II против австрийцев; при восшествии на престол Екатерины II оставался зрителем побед Фридриха Великого. С того времени фельдмаршал был обворожен его воинским и государственным гением… Король чрезвычайно уважал фельдмаршала, и он со всеми славными прусскими генералами был в коротком знакомстве; и восхищался прусскою армиею, конечно, тогда лучшею в свете…» (Энгельгардт Л. Н. Записки. М., 1997. С. 29). Об этом же пишет и участвовавший в русско-турецкой войне под командованием Румянцева С. Р. Воронцов: «Фельдмаршал Румянцев, …у которого глубина познаний освещалась гениальными способностями и суждения которого о военном деле основывались на постоянном сознательном опыте, покрыл себя славою в войне с прусаками и был ревностным почитателем прусской армии. И однако почитание это не доводило его до предубеждений, которым поддаются лишь посредственные умы…» (Записка графа С. Р. Воронцова о русском войске (1802) // Русский архив. 1876. № 11. С.355).

{21} Там же. С. 207.

{22} Дубровин Н. А. В. Суворов среди преобразователей екатерининской армии. СПб., 1886. С.46.

{23} Там же. С. 34.

{24} А. В. Суворов. Письма. С. 254.

[88]

{25} Инструкция или воинское наставление короля прусского его генералитету. М., 1761.

{26} В VI артикуле, названном «Об остром взоре (Coup-d’Oeil)», читаем: «Острой военной взор разделяется на две части. Первая состоит в даровании познавать рассуждением по взору: сколько на каком месте поместится войска? Сия привычка единственно практикою или частыми опытами получается; назначивая многие лагери, приобыкнет на конец глаз к точному размеру места, так что разве в малом ошибется. Другое дарование гораздо превосходнее перваго, состоит чтобы узнавать при первом взоре все полезности положения места. Его получить и к совершенству доводить всякой тот может, кто природной дух к войне имеет». (Инструкция или воинское наставление. С. 24-25). Ср. у Суворова в «Науке побеждать»: «Три воинские искусства. Первое — глазомер: как в лагере стать, как маршировать, где атаковать, гнать и бить» (А. В. Суворов. Документы. Т. III. М., 1952. С. 506). Созвучны взглядам Суворова оказались и представления об обязанностях генерала: «Не должно генералу и в мало опасных лагерях от неприятеля, праздну быть. Он может и должен все свое попечение на войска обратить и пользуясь покоем стараться военной порядок к совершенному наблюдению доводить…» (Инструкция или воинское наставление. С. 31-32). В приказе войскам Кубанского корпуса от 16 мая 1778 г. Суворов писал: «Известные качества начальствующего украшаютца его благовременною диспозициею, преподанием нужных кратких и ясных правил войску, на толикое пространство времени, поелику он до рубежа своего предвидения разноличных обстоятельств перемен достигнуть возможет ежевременно. Доколе сию важнейшую свою должность не совершит, спокойствия ему нет. А потом благонадежен он на войско, так как оное благонадежно на него» (А. В.Суворов Документы. Т. II. М., 1951. С. 65). Наконец, если Фридрих рекомендует нападать на неприятеля «в слабейшее его место» (Инструкция или воинское наставление, С. 105), то и для Суворова это совершенно очевидно — «На неприятеля начинать атаку с слабой его стороны» (А. В. Суворов Документы. Т. III. С. 351).

[89]

{27} Сведений о поручике Кошелеве не сохранилось. Т. И. Воробьев высказал предположение, что он был офицером Суздальского полка (Воробьев Т. И. Краткий путеводитель по Суворовскому залу. Л.-М., 1941. С. 16), но это маловероятно, т. к. в списках офицеров полка за 1763-1776 гг. его имя не встречается. (См. Плестерер Л. История 62-го пехотного Суздальского Генералиссимуса князя Италийского Графа Суворова-Рымникского полка. Т. II, Белосток. 1902. С. 163-167, 171-173).

[90]