Курите сколько хотите

Исторiя употребленiя табака, психологическiя основы этой привычки, безвредность ея и важнѣйшiя гигiеническiя правила куренiя. — СПб.: Въ Государственной Типографiи, 1890. — 61 с.

Дозволено цензурою. С.-Петербургъ, 8 Іюля 1890 г.

Внимание! Текст этой брошюры представлен на сайте исключительно в качестве исторической публикации, но ни в коем случае не для пропаганды курения. Администрация сайта напоминает, что курение чрезвычайно вредно для здоровья, наносит серьезный ущерб организму человека и может являться причиной ряда болезней, включая онкологические заболевания. Курить вредно!

I.
Исторія распространенія табака.

Вступленіе. — Первые курильщики — индѣйцы. — Ознакомленіе европейцевъ съ табакомъ. — Гонзало Овіедо. — Ввозъ табака въ Европу. — Жанъ Нико. — Преслѣдованіе потребителей табака. — Распространеніе табака во всѣхъ государствахъ Европы. — Исторія распространенія табака въ Россіи. — Азія, Африка и Австралія. — Употребленіе табака, какъ одна изъ потребностей человѣческаго организма.

Въ послѣднее время снова стали въ большомъ количествѣ появляться въ печати брошюрки и статьи, имѣющія цѣлью доказать, что употребленіе табака во всѣхъ видахъ, а вь особенности въ видѣ куренія, безусловно вредно для здоровья. Нѣкоторые противники

[1]

куренія заходятъ такъ далеко, что приписываютъ употребленію табака чуть не всѣ болѣзни, поражающія человѣческій организмъ. Если бы въ числѣ авторовъ, громящихъ куреніе, не встрѣчались люди несомнѣнно образованные, даже доктора медицины, то ихъ положительно можно было бы заподозрить въ какихъ нибудь религіозныхъ предразсудкахъ, напримѣръ, въ старообрядчествѣ. Но ничего подобнаго нѣтъ: они совершенно искренно вѣрятъ въ смертоносный вредъ табака и, заручившись всѣми данными химіи, физіологіи и патологіи, стараются спасти родъ человѣческій отъ гибельной страсти куренія, нюханія и жеванія табаку. Убійственный ядъ никотинъ, внѣ всякаго сомнѣнія содержащійся въ табакѣ, является главнымъ оружіемъ въ рукахъ противниковъ куренія.

Тѣмъ не менѣе, при чтеніи статей и брошюръ враговъ употребленія табака, въ умѣ читателя невольно возникаютъ какія-то смутныя сомнѣнія. Какимъ образомъ употребленіе табака могло получить такое обширное распространеніе во всѣхъ частяхъ свѣта, какого отнюдь не имѣютъ ни чай, ни кофе, ни вино-

[2]

градное вино, ни пиво и ни водка? Табакъ принадлежитъ къ той же категоріи продуктовъ подобно поименованнымъ, употребленіе его не представляетъ необходимости; человѣкъ можетъ прожить безъ табака, какъ и безъ чая, кофе, вина и водки. Употребленіе табака есть благопріобрѣтенная привычка человѣка; а между тѣмъ табакъ проникъ ко всѣмъ народамъ, во всѣ классы общества и вошелъ въ привычку самыхъ бѣдныхъ людей, часто не имѣющихъ куска хлѣба для утоленія голода.

Съ другой стороны, если мы, повѣривъ врагамъ употребленія табака, и признаемъ, что куреніе есть зловредная прихоть, подобно пьянству разрушающая организмъ и навлекающая на него всевозможные недуги, то опять являются новыя, иныя сомнѣнія. Статистика всѣхъ государствъ Европы доказываетъ, что за послѣднія четыре столѣтія замѣчается не только прогрессивное уменьшеніе смертности, но и значительное уменьшеніе болѣзненности европейскаго народонаселенія. И то, и другое обусловливается весьма серьезными причинами: 1) улучшеніемъ соціалъ-

[3]

ныхъ условій; 2) умственнымъ прогрессомъ., отъ котораго зависитъ регулированіе санитарныхъ и гигіеническихъ условій частной и общественной жизни, и 3) успѣхами медицины. Сентиментальныя соболѣзнованія наивныхъ людей о томъ, что-молъ порода человѣческая теперь измельчала, что нѣтъ такихъ богатырей, какъ въ доброе старое время, не имѣютъ никакой цѣны, ибо прежніе «богатыри» были результатомъ подбора; пусть будетъ поменьше богатырей, но зато и поменьше смертность и болѣзненность — вотъ цѣль, къ которой стремятся современныя общества и государства.

И такъ, приписывать табаку какое бы то ни было, вредное или полезное, вліяніе на болѣзненность и смертность, по крайней мѣрѣ, въ европейскихъ государствахъ, нѣтъ никакихъ основаній. Населеніе Европы стало здоровѣе, смертность значительно уменьшилась и продолжаетъ уменьшаться; о страшныхъ эпидеміяхъ, въ родѢ чумы и оспы, которыя въ среднія вѣка опустошали всю Европу, — нѣтъ больше и помину. А между тѣмъ табакъ впервые появился въ Европѣ только въ первой

[4]

половинѣ XVI вѣка, т. е. какъ разъ въ ту эпоху, когда на развалинахъ устарѣвшаго средневѣковаго строя стали созидаться тѣ формы общественной и государственной жизни, которыя положили основу современной культурѣ европейскихъ народовъ.

Очевидно, что табакъ тутъ совершенно непричемъ, также какъ чай или водка. Слѣдовательно, въ доводахъ противниковъ потребленія табаку чего-то не хватаетъ нельзя ограничиваться одной химіей и поверхностными патологическими наблюденіями тамъ, гдѣ идетъ рѣчь о продуктѣ, получившемъ всеобщее распространеніе по всему земному шару. Вопросъ требуетъ, очевидно, болѣе серьезнаго изученія.

Насколько позволяютъ судить историческія данныя, куреніе табака съ незапамятныхъ временъ было распространено у американскихъ индѣйцевъ; весьма вѣроятно, что первыми курильщиками были индѣйцы Сѣверной Америки. Давность употребленія ими курительнаго табака доказывается раскопками старинныхъ индѣйскихъ гробницъ и

[5]

кургановъ которые служили для принесенія жертвъ различнымъ божествамъ; и въ тѣхъ и другихъ были найдены въ большомъ количествѣ трубки для куренія табака. О глубокой древности этихъ гробницъ и кургановъ, особенно многочисленныхъ близъ Канадскаго озера, а также по берегамъ рѣкъ Огайо, Міами и Миссисипи, равно и въ Штатахъ Флоридѣ и Алабамѣ, свидѣтельствуютъ огромныя, выросшія на нихъ, деревья, толщина которыхъ и число годичныхъ наслоеній доказываютъ, что они существуютъ много столѣтій. Древнія индѣйскія трубки очень похожи на тѣ, которыя и въ настоящее время употребляются простымъ народомъ. Онѣ дѣлались изъ камня, или обожженой глины, и отличаются вычурной рѣзьбой и различными украшеніями.

Европейцы въ первый разъ увидали «куреніе» 12 Октября 1492 года — день, когда Христофоръ Колумбъ присталъ къ острову, названному имъ Санъ-Сальвадоромъ. Къ величайшему изумленію своему онъ замѣтилъ, что краснокожіе обитатели этого острова завертываютъ какую-то высушенную траву въ

[6]

листъ маиса, полученный свертокъ кладутъ однимъ концомъ въ ротъ, а другой конецъ зажигаютъ; затѣмъ они начинаютъ выпускать клубы дыма изо рта и носа. Свертокъ этотъ они называли «табако», — свертокъ, но не растеніе, изъ котораго онъ приготовлялся. Первыя обстоятельныя свѣдѣнія о табакѣ собралъ и обнародовалъ испанскій миссіонеръ Панэ, сопровождавшій Колумба во время второго путешествія его въ 1496 году. Онъ повѣствуетъ, что «опьяняющая трава» (herba іnebrians), изъ которой индѣйцы приготовляютъ свои «табако», называется на мѣстномъ языкѣ «кохоба». Индѣйцы ее высушиваютъ и куритъ, отъ чего впадаютъ въ сонное состояніе; грезы, которыя являются имъ во время сна, они считаютъ извѣстіями съ того свѣта. Въ свѣжемъ же видѣ они употребляютъ «кохобу» для исцѣленія ранъ.

Другой путешественникъ по Америкѣ, также современникъ Колумба, испанецъ Гонзало Овіедо, прожившій много лѣтъ въ Новомъ Свѣтѣ и написавшій обширное сочиненіе о

[7]

его обитателяхъ пишетъ о табакѣ слѣдующее{*}:

«Индѣйцы имѣютъ очень вредный обычай. Они вдыхаютъ въ себя чрезъ носъ дымъ, происходящій отъ сожиганія травы, похожей по свойствамъ на бѣлену, и дѣлаются отъ этого пьяными. Обычай этотъ они называютъ табако. Зажиточные люди вдыхаютъ въ себя дымъ этой травы чревъ выдолбленныя короткія палочки, съ одного конца оканчивающіяся двумя тоненькими трубочками, которыя они вставляютъ въ носъ, а другой конецъ палочки держатъ надъ горящими листьями, лежащими на раскаленыхъ угольяхъ. Затѣмъ они начинаютъ вдыхать дымъ носомъ до опьяненія и наконецъ падаютъ почти безъ чувствъ и засыпаютъ. Нѣкоторые индѣйцы употребляютъ для той же цѣли стволъ тростника или другихъ растеній. Орудія, посредствомъ которыхъ индѣйцы втягиваютъ въ себя дымъ, называютъ они также табако. Сожигаемую ими траву они цѣнятъ очень высоко и садятъ ее

[8]

въ садахъ. Трава эта имѣетъ отъ 4 до 5 пядей высоты и снабжена широкими, толстыми и мягкими листьями».

Овіедо удивляется этому, дѣйствительно «одуряющему», удовольствію, весьма мало похожему на современное куренію.

Всеобщее распространеніе табака и куреніе его не замедлили обнаружиться по всей Сѣверной и Южной Америкѣ. Поселившимся въ Вразиліи Французамъ обычай куренія очень поправился.
Правда, въ Бразиліи куреніе табака совершалось не столь варварскимъ способомъ, какъ тотъ, который описалъ Овіедо. По свѣдѣніямъ монаха Тевета, бразильскіе краснокожіе кладутъ высушенныя листья табака въ пальмовый листъ и дѣлаютъ большой свертокъ; такую сигару они курятъ также, какъ курятъ въ настоящее время. Непривычныхъ къ куренію европейцевъ отъ куренія первобытныхъ бразильскихъ сигаръ тошнило, бросало въ потъ; случались даже и обмороки; тѣмъ не менѣе страсть къ табаку превозмогла всѣ эти невзгоды: куреніе чрезвычайно быстро стало

[9]

потребностью всѣхъ поселившихся въ Америкѣ европейцевъ.

Первый, привезшій сѣмена табачнаго растенія изъ Америки въ Европу, именно въ Испанію, былъ тотъ же Гонзало Овіедо; растеніе это, однако, цѣнилось первоначально исключительно за свои цвѣты и только впослѣдствіи пріобрѣло извѣстность какъ медицинское средство отъ разныхъ болѣзней: головной и зубной боли, коликъ, ревматизма, кашля и ранъ. Вслѣдъ за тѣмъ табакъ былъ завезенъ въ Португалію, но тоже какъ цѣлебное средство. Изъ Португаліи табакъ былъ доставленъ въ 1560 году во Францію Жаномъ Нико (Nicot), французскимъ посломъ при португальскомъ дворѣ; табачное растеніе получило во Франціи названіе «никотиновой травы» (herbe nicotiane) въ честь Нико; отсюда же впослѣдствіи было заимствовано названіе содержащагося въ табакѣ алкалоида (растительной щелочи) — никотинъ. Табакъ получилъ во Франціи очень скоро весьма широкое распространеніе; употребленіе его въ видѣ нюханія началось съ высшихъ классовъ общества и духовенства, что отчасти объясняется ужасною болѣзнью

[10]

короля Франциска II, благодаря которой для приближенныхъ къ нему вельможъ и духовныхъ лицъ нюханіе табака явилось спасительнымъ исходомъ.

Вскорѣ, въ 1565 г., табакъ прооникъ и въ Германію, а нѣсколько позже и въ Италію; нюханіе табака проникло во всѣ классы общества, несмотря на дороговизну этого удовольствія. Въ особенности пристрастились къ нему италіанцы. Папа Урбанъ VIII, въ 1624 г., издалъ буллу, въ которой грозилъ отлученіемъ отъ церкви тѣхъ, которые будутъ нюхать табакъ во время богослуженія. Эта булла была вѣроятно вызвана жалобами, что духовныя лица, отправляющія богослуженіе, нюхаютъ табакъ передъ алтаремъ и своимъ неистовымъ чиханіемъ нарушаютъ церковное благочиніе. Въ 1692 г., въ Испаніи, въ СантъЯго были заживо замуравлены въ стѣну пять монаховъ за куреніе сигаръ на церковной паперти.

Читатели видятъ, что гоненія на потребителей табака начались уже вскорѣ послѣ его появленія въ Европѣ. Но никакія преслѣдованія и увѣренія врачей въ зловредности нюханія табака не помогли: оно стало общераспро-

[11]

страненной привычкой, а затѣмъ и насущною потребностью огромной массы европейскаго населенія.

Куреніе табака, въ Европѣ, вошло въ моду нѣсколько позже нюханія, а именно въ концѣ XVI вѣка. Первыми курильщиками ивъ европейцевъ были испанцы и португальцы, что весьма понятно, такъ какъ они больше всѣхъ другихъ народовъ того времени имѣли сношенія съ Новымъ Свѣтомъ. Куреніе съ необыкновенной быстротой распространилось по всей Европѣ и стало мало по малу оттѣснять на второй планъ нюханіе. Что же касается жеванія табака, то оно вошло въ обычай главнымъ образомъ среди моряковъ, употреблявшихъ ото средство противъ, цынги; жеваніе, однако, далеко не получило столь широкаго распространенія, какъ нюханіе и куреніе.

До начала XVII столѣтія европейцы употребляли исключительно привозный, американскій табакъ: табачное растеніе разводилось только какъ предметъ роскоши, для украшенія, въ комнатахъ. Первыя табачныя плантаціи появились въ 1615 году въ Голландіи, близъ Амсфорта; нѣсколько позже были про-

[12]

изведены въ Германіи, близъ Страсбурга, первые опыты посадки и разведенія голландскаго табака (1620 г.). Въ настоящее же время табакъ разводится почти во всѣхъ государствахъ Европы.

Нѣсколько странная участь постигла табакъ въ Турціи; хотя турки и по настоящее время считаются самыми страстными курильщиками, и изображенія ихъ съ длинными трубками и по-сейчасъ фигурируютъ на многихъ вывѣскахъ табачныхъ лавокъ, — тѣмъ не менѣе нигдѣ куреніе табака не подвергалось столь жестокимъ преслѣдованіямъ, какъ именно въ Турціи; заимствуемъ изъ вышеуказаннаго источника слѣдующія любопытныя свѣдѣнія объ этомъ. Въ Турціи куреніе табака вошло въ обычай въ началѣ XVII столѣтія, въ царствованіе султана Ахмеда I. Турки въ короткое время до такой степени пристрастились къ куренію, что стали вскорѣ вывѣсочной эмблемой во всей Европѣ. По мусульманское духовенство, ссылаясь на Коранъ, запретило туркамъ куреніе подъ страхомъ строгаго наказанія. Уличенному въ потребленіи табака просверливали носъ и, вставивъ въ отверстіе

[13]

трубку, возили на ослѣ по улицамъ Стамбула. Въ 1633 году, султанъ Мурадъ IV запретилъ куреніе подъ страхомъ смертной казни, и жертвъ оказалось очень много; уличенныхъ въ куреніи табака вѣшали, четвертовали или отрубали имъ головы. Только при султанѣ Магометѣ IV всѣ эти жестокости были отмѣнены, и какъ куреніе табака, такъ и разведеніе его быстро получили въ Турціи самое широкое распространеніе. Табакъ (по турецки тютюнъ) разводится преимущественно въ Македоніи; лучшіе сорты ростутъ близъ Салоникъ и Лариссы. По всей вѣроятности изъ Турціи разведеніе табака распространилось въ славянскія земли, а также въ Крымъ и Бессарабію.

Что касается Россіи, то она ознакомилась съ табакомъ почти одновременно со всѣми прочими европейскими государствами. Нашимъ знакомствомъ съ табакомъ мы обязаны англичанамъ. Въ Англіи, въ 1553 году, образовалась торговая компанія, имѣвшая цѣлью открытіе новыхъ странъ и рынковъ для сбыта англійскихъ товаровъ. Компанія эта снарядили два судна для экспедиціи въ Бѣлое море

[14]

подъ командой Виллеби и Канцеллюра. Судно, состоявшее подъ командою послѣдняго, благополучно достигло Архангельска. Канцеллюръ о справился въ Москву и былъ очень благосклонно принятъ царемъ Іоанномъ Грознымъ. Результатомъ этого пріема былъ торговый договоръ, въ силу котораго компаніей, представителемъ которой былъ Канцеллюръ, пріобрѣла исключительное право вести торговлю съ Россіей). Эта-то компанія и завезла къ намъ табакъ въ концѣ XVI вѣка. Знаменитый путешественникъ Олеарій, проживавшій въ Москвѣ въ 1634 году, повѣствуетъ, что русскіе очень любили табакъ. Но царь Михаилъ Ѳедоровичъ запретилъ его продажу и употребленіе, въ значительной степени вслѣдствіе жалобъ духовенства, что курильщики распространяютъ дурной запахъ въ церкви, куреніе табака было впослѣдствіи даже прямо признано грѣхомъ и уличенные въ этомъ грѣхѣ лица подвергались очень свирѣпымъ наказаніямъ. Великій преобразователь Россіи, Петръ Великій, отмѣнили всѣ статьи закона, подвергавшія повинныхъ въ куреніи строгой карѣ. Въ 1697 году, во время пребы-

[15]

ванія своего въ Лондонѣ, онъ разрѣшилъ англійскимъ купцамъ ввозить въ Россію табакъ; купцы же обязались вносить въ Россійскую Государственную Казну ежегодно по 200,000 фунтовъ стерлинговъ.

Первыя русскія табачныя плантаціи появились въ Малороссіи, во 2-й половинѣ XVII вѣка Въ настоящее время, въ Россіи табакъ разводится въ 32 губерніяхъ и общій сборъ его простирается до 2,500,000 пудовъ.

Табачная промышленность въ Россіи пользовалась полной свободой до 1838 года, т. е. въ теченіи 76 лѣтъ. Въ этотъ длинный періодъ времени культура табака приняла весьма большіе размѣры, и потребленіе его проникло во всѣ классы народа. Наконецъ, въ 1838 году установленъ былъ акцизъ съ табака, «въ видахъ воспособленія государственному казначейству по мѣрѣ возрастанія расходовъ, необходимыхъ для усовершенствованія многихъ частей государственнаго благоустройства», какъ сказано въ указѣ 31 Марта, и на томъ основаніи, что «приготовленіе табака, какъ предмета, относящагося къ требованіямъ роскоши, можетъ, безъ всякаго стѣсненія для

16

народа, быть обложено умѣреннымъ налогомъ».

Изъ Европы, въ началѣ XVII столѣтія, табакъ былъ завезенъ въ Азію и въ короткое время получилъ повсемѣстное распространеніе; въ особенности же потребленіе его развилось въ Китаѣ: тамъ курятъ не только мужчины и женщины почти всѣ поголовно, но даже и дѣти обоего пола, — по крайней мѣрѣ по свидѣтельству многихъ путешественниковъ по Китаю.

Испанскіе и португальскіе рабопромышленники завезли, въ концѣ XVI вѣка, табакъ и въ Африку, гдѣ онъ раньше не былъ извѣстенъ. Чернокожіе обитатели Африки точно также чрезвычайно быстро пристрастились къ куренію. Уже по свидѣтельству англійскаго купца Рикха, посѣтившаго западные берега Африки въ 1607 году, всѣ обитатели этихъ береговъ — какъ мужчины, такъ и женщины — страстные курильщики. Въ настоящее время табачныя плантаціи въ Африкѣ занимаютъ обширныя пространства обработываемой земли.

Въ Австралію табакъ проникъ гораздо позже а именно только во второй половинѣ

[17]

XVIII вѣка; его завезли туда европейцы. Современные обитатели Австраліи и Полинезіи такъ пристрастились къ куренію, что табакъ является для нихъ предметомъ первой необходимости и разводится повсемѣстно.

Итакъ, въ теченіе 400 лѣтъ, потребленіе табака распространилось во всѣхъ частяхъ свѣта и вошло въ привычку, стало потребностью всѣхъ народовъ земнаго шара, начиная съ цивилизованныхъ европейцевъ и кончая австралійскими дикарями, стоящими на низшей ступени іерархіи человѣчества. Ни религія, ни уголовное преслѣдованіе, никакія пытки и казни не могли побѣдить неодолимой страсти къ потребленію табака тѣмъ или инымъ способомъ. Авторъ вышеупомянутаго изслѣдованія о налогахъ на табакъ, г. Рагозинъ справедливо замѣчаетъ, что «христіане, магометане, евреи, брамисты, буддисты, идолопоклонники — всѣ религіи примирились съ табакомъ. Преслѣдованія за его употребленіе, пытки и смертныя казни, проповѣди и отлученія отъ церкви, все принуждены были оставить въ виду неудержимо развивавшейся потребности, возникшей наконецъ и въ самихъ

[18]

гонителяхъ — въ служителяхъ алтарей, законодателяхъ и судьяхъ. Въ виду такихъ фактовъ, я не думаю, чтобы была справедлива мысль, что употребленіе табака составляетъ роскошь и распространилось вслѣдствіе подражанія и моды. Мнѣ кажется, что такой взглядъ слишкомъ поверхностенъ. Распространеніе табака между самыми бѣдными классами и дикими народами одинаково какъ между людьми мысли и науки, указываетъ напротивъ, что табакъ имѣетъ свойство удовлетворять одной изъ потребностей природы человѣческой, и потому долженъ быть признанъ необходимымъ для жизни».

Это послѣднее заключеніе не должно быть ложно истолковано. Человѣкъ можетъ жить безъ табака, какъ можетъ жить безъ вина, чая и кофе. Но разъ онъ привыкъ курить, или разъ потребность куренія укоренилась въ немъ путемъ наслѣдственности, то употребленіе табака дѣйствительно является для него необходимою жизненною потребностью. Населеніе четырехъ частей свѣта, до открытія Америки, обходилось безъ табака, слѣдовательно, въ человѣческомъ организмѣ нѣть безусловной потребности въ его употребленіи, точно также,

[19]

какъ въ употребленіи чая и кофе. Но мало ли какихъ лѣтъ въ человѣческомъ организмѣ врожденныхъ потребностей! Потребность въ горячей пищѣ безъ всякаго сомнѣнія также благопріобрѣтенная, а не врожденная, ибо отъ высокой температуры питательность пищевыхъ веществъ отнюдь не возрастаетъ; а между тѣмъ человѣкъ такъ привыкъ къ горячей пищѣ, что обойтись безъ нея въ настоящее время онъ едва ли былъ бы въ состояніи.

Теперь спрашивается, въ чемъ же состоитъ эта потребность въ употребленіи табака? Каковы ея физіологическія основанія?

Ни въ одной изъ трактующихъ о вредѣ куренія или вообще объ употребленіи табака книгъ и статей мы не находимъ даже попытки дать отвѣтъ на эти вопросы. Несомнѣнный интересъ и важность ихъ разрѣшенія, однако, вполнѣ очевидны, ибо иначе вообще нельзя даже и разсуждать о вредѣ и пользѣ употребленія табака. Эти соображенія заставили насъ серьезно вдуматься въ раскрытыя наукою тайники человѣческой природы и углубиться въ добытыя физіологіею и психологіею данныя. Вопросъ оказался сложнѣе, чѣмъ

[20]

можно было ожидать. Куреніе, или вообще употребленіе табака, разсматриваемое просто какъ вредная привычка, являлось бы совершенной загадкой: въ человѣчествѣ укореняются только тѣ привычки, которыя имѣютъ какое либо положительное значеніе, т. е. приносятъ ему либо пользу, либо удовольствіе, либо наслажденіе. Чай или кофе, не доставляя организму человѣка никакой пользы, доставляютъ удовольствіе своимъ вкусомъ и запахомъ. Спиртные напитки, даже умѣренное употребленіе коихъ скорѣе вредно, чѣмъ полезно для организма, доставляютъ человѣку наслажденіе своимъ особымъ дѣйствіемъ на нервную систему: измѣняя настроеніе духа, доставляя человѣку временное забвеніе окружающаго и пережитого, или, наоборотъ, усиливая его, и безъ того возбужденное веселіемъ состояніе духа, спиртъ является веществомъ, которымъ человѣкъ отравляется ради наслажденія. Вотъ почему употребленіе его приняло столь колоссальные размѣры.

Что же касается табака, то роль его нѣсколько иная. Употребленіе его нельзя назвать наслажденіемъ, ибо дѣйствіе его на нервную

[21]

систему взрослаго человѣка совершенно ничтожно. Употребленіе табака должно считаться удовлетвореніемъ весьма глубокой психической потребности. Отсюда быстрое распространеніе его по всему земному шару, среди всѣхъ народовъ, во всѣхъ классахъ общества.

Для доказательства этого взгляда на употребленіе табака, намъ необходимо остановиться на разсмотрѣніи нѣкоторыхъ психическихъ особенностей человѣка, безъ пониманія которыхъ нельзя объяснить многихъ привычекъ его, въ томъ числѣ и привычки куренія. Замѣтимъ, что во всемъ послѣдующемъ изложеніи мы будемъ говорить только о куреніи табака, такъ какъ этотъ родъ употребленія его совершенно вытѣснилъ оба другіе — нюханіе и жеваніе: число людей, нюхающихъ и жующихъ табакъ, совершенно ничтожно, въ настоящее время, сравнительно съ числомъ курильщиковъ.

[22]

II.
Теорія скуки Лероа и Одифрана.

Основныя свойства человѣческой души. — Сердце, умъ, характеръ. — Неудовлетворенность активныхъ потребностей (скука). — Ученье Лероа м Одифрана. — Способы борьбы со скукою. — Куреніе и вдыханіе табачнаго дыма.— Анализъ куренія. — Безвредность современныхъ способовъ куренія.

Уже съ древнѣйшихъ временъ философы и ученые,занимавшіеся изученіемъ человѣческой природы, предлагали гипотезы и теоріи, объясняющія многоразличныя проявленія душевной дѣятельности человѣка. Но многіе вопросы оставались и остаются нерѣшенными и понынѣ: душевный міръ человѣка столь сложенъ, потребности человѣка столь многообразны, что лишь въ новѣйшее время удалось установить

[23]

нѣсколько основныхъ принциповъ, удовлетворительно объясняющихъ, хотя бы съ внѣшней стороны, главныя проявленія психической дѣятельности нашего организма. Къ числу этихъ основныхъ принциповъ мы относимъ подраздѣленіе душевныхъ свойствъ человѣка на три группы: аффективныя (сердце), мыслительныя (умъ) и активныя (характеръ). Соотношенія этихъ свойствъ безконечно разнообразны, какъ и степень развитія ихъ въ каждомъ данномъ субъектѣ; но всегда и во всякомъ человѣкѣ можно ясно отличить, какія изъ нихъ преобладаютъ: это-то и опредѣляетъ его индивидуальныя особенности.

Человѣкъ не-интеллигентный, подобно ребенку или дикарю, находится почти исключительно подъ вліяніемъ аффектовъ; мыслительная дѣятельность его проявляется только во второстепенныхъ деталяхъ жизни и не ею опредѣляется его нравственный обликъ. Правда, аффекты или ощущенія безусловно преоблодаютъ и въ человѣкѣ, вкусившемъ плоды образованія: но здѣсь они сильнѣе видоизмѣняются и регулируются воздѣйствіемъ

[24]

мысли, вносящей безконечныя осложненія въ душевный міръ его.

Счастье человѣка зависитъ отъ возможности удовлетворенія всѣхъ или, по крайней мѣрѣ, преобладающихъ въ немъ потребностей его души. Для человѣка съ сильно развитыми мыслительными свойствами будетъ счастьемъ, если онъ въ состояніи путемъ плодотворнаго умственнаго труда поддерживать ихъ въ непрерывной дѣятельности: лишите его этой возможности, заставьте его возить камни вмѣсто того, чтобы заниматься умственнымъ трудомъ — и онъ будетъ несчастливъ, такъ какъ преобладающія въ немъ потребности не будутъ удовлетворены. Наоборотъ, для человѣка мало привычнаго къ умственному труду, неинтеллигентнаго, или вообще для практика, привыкшаго къ механическому труду, или къ практической дѣятельности, требующей скорѣе примѣненія активныхъ свойствъ души, нежели ума, будетъ величайшею пыткою пребывать въ тиши кабинета и быть предоставленнымъ сообществу собственныхъ мыслей и книгъ.

[25]

Итакъ, отсутствіе или прекращеніе дѣятельности преобладающихъ въ человѣкѣ душевныхъ свойствъ причиняетъ ему страданіе особаго рода, и страданіе это носитъ названіе скуки. Таково опредѣленіе, данное первымъ изслѣдователемъ этой всемірной болѣзни, въ началѣ XIX вѣка, Жоржемъ Лероа (Leroy). Теорія Лероа была впослѣдствіи болѣе подробно разработана д-ромъ Одифраномъ (1874), изъ сочиненія котораго{**} мы и заимствуемъ нижеслѣдующія данныя, которыя непосредственно приведутъ насъ къ пониманію и рѣшенію интересующаго насъ спеціальнаго вопроса. Лероа и Одифранъ различаютъ страданія, проистекающія отъ неудовлетворенія аффективныхъ, мыслительныхъ и активныхъ свойствъ нашей души. Неудовлетвореніе нашихъ ощущеній или аффектовъ обыкновенно называется тоской (tristesse); скукой же (ennui) называется собственно неудовлетвореніе или бездѣйствіе активныхъ свойствъ;

[26]

страданіе, проистекающее отъ неудовлетворе-нiя мыслительныхъ потребностей, не получило особаго названія, вѣроятно потому, что число людей, которые его испытываютъ, крайне ограничено. Вполнѣ соглашаясь съ этой квалификаціей, и мы будемъ называть «скукой» лишь, то ненормальное состояніе человѣческой души, которое проистекаетъ отъ недостатка упражненія ея активныхъ, дѣятельныхъ, свойствъ, тѣхъ свойствъ, которыми обусловливается практическая дѣятельность человѣка.

Для человѣка съ малоразвитымъ умомъ, какъ для дитяти, прямымъ результатомъ бездѣйстія является сонъ. Но натуры сколько нибудь мыслящія не такъ легко впадаютъ въ сонъ даже подъ вліяніемъ сильной усталости и тяжелаго труда. Почти всѣ кабинетные труженики страдаютъ безсонницей. Помимо этого, въ силу унаслѣдованной вѣками привычки, чередованіе сна и бодрствованія слѣдуетъ извѣстному порядку: если человѣкъ переспалъ, то на слѣдующія сутки онъ навѣрное недоспитъ, и наоборотъ. Слѣдовательно, даже дли совершенно неинтеллигентнаго человѣка,

[27]

даже для дикаря, сонъ не всегда можетъ служить исходомъ бездѣйствія или утомленія.

Человѣкъ изобрѣлъ очень много способовъ борьбы со скукою и всѣ эти способы сводятся къ тому или иному искусственному упражненію активныхъ свойствъ, а главнымъ образомъ — мышечной системы. Въ юности потребность живой дѣятельности сильнѣе, чѣмъ въ зрѣломъ возрастѣ. Дѣти всегда предпочитаютъ шумныя игры, требующія движенія и сопровождаемыя крикомъ. Тоже и первобытные народы: главныя забавы ихъ сводятся къ тѣлеснымъ упражненіямъ и шумнымъ игрищамъ. Молодые люди обоего пола страстно преданы танцамъ за отсутствіемъ иного упражненія ихъ активныхъ потребностей. Взрослые люди достаточныхъ классовъ общества, за недостаткомъ активной дѣятельности въ своей повседневной жизни, страстно предаются картежной игрѣ, являющейся для нихъ великимъ суррогатомъ живой дѣятельности.

Однимъ изъ самыхъ распространенныхъ и естественныхъ способовъ борьбы со скукою является пѣніе. Можно категорически сказать, что нѣтъ народа на земномъ шарѣ, кото-

[28]

рый не имѣлъ бы своихъ пѣсенъ, своей музыки. Общераспространенность пѣнія, какъ могучаго средства противъ скуки, требуетъ нѣкотораго разъясненія.

Проявленіе активной дѣятельности человѣческаго организма состоитъ, главнымъ образомъ, въ мышечныхъ сокращеніяхъ. Передвиженіе съ одного мѣста на другое, разговоръ, жестикуляція — всѣ эти акты требуютъ участія тѣхъ или иныхъ мышцъ для своего осуществленія. Но въ виду тѣсной связи между всѣми мышцами человѣческаго тѣла, связи, обусловленной нерасчлененностью спиннаго мозга, въ которомъ сосредоточены промежуточные нервные центры всѣхъ мышцъ, нѣтъ ни одного мышечнаго акта, который не приводилъ бы въ возбужденіе всю мышечную систему. Когда мы поднимаемъ руку, то приводимъ въ дѣйствіе не только мышцы, спеціально завѣдующія этимъ движеніемъ, но и всѣ остальныя мышцы, хотя и въ слабой степени: иначе равновѣсіе нашего тѣла наруша-лось бы при малѣйшемъ движеніи. Даже при неподвижности тѣла, во время сидѣнія или стоянія, мышечная система наша работаетъ;

[29]

всѣ мышцы во время бодрствованія находятся въ состояніи нѣкотораго напряженія; это состояніе пассивнаго напряженія называется мышечнымъ тономъ.

Мышцы, которыя приводятъ въ движеніе голосовыя связки, грудную клѣтку, ротъ и языкъ, энергично сокращаются при разговорѣ, а въ особенности при пѣніи, и сокращеніе это отражается на всей двигательной (мышечной) системѣ. Вотъ почему пѣніе и является спасительнымъ средствомъ при недостаткѣ упражненія активныхъ свойствъ, при однообразіи этого упражненія (напр. во время механической работы), или во время праздности. Несчастный узникъ, чтобы разогнать свою скуку, какъ и для того, чтобы проявить свою тоску, поетъ, подобно тому, какъ птица поетъ въ своей клѣткѣ — быть можетъ съ тою же цѣлью. Прямымъ доказательствомъ тому, что при пѣніи, какъ и при оживленномъ разговорѣ, возбуждаются не только мышцы гортанныя и грудныя, но и вся мышечная система, служитъ сильное утомленіе всего тѣла, испытываемое всѣми послѣ продолжительнаго пѣнія или разговора.

[30]

Жоржъ Лероа, первый правильно опредѣлившиій психическія основы скуки, сильно преувеличилъ ея значеніе: онъ считаетъ ее исходнымъ пунктомъ соціальнаго развитія. Въ дѣйствительности же она является только однимъ изъ ускоряющихъ это развитіе стимуловъ. Если счастье человѣка заключается въ удовлетвореніи его потребностей, то весьма понятно, что онъ стремится къ преодолѣнію препятствій, мѣшающихъ этому удовлетворенію, и это стремленіе является само по себѣ источникомъ внутренняго удовлетворенія; имъ въ значительной мѣрѣ обусловливается прогрессъ во всѣхъ сферахъ человѣческой жизни и дѣятельности. Чѣмъ болѣе осложняется жизнь, тѣмъ требовательнѣе становится и человѣкъ. Въ настоящее время скука является поистинѣ хроническою болѣзнью цивилизованныхъ народовъ. Сомнѣніе, шаткость и скука — таковы три недуга, одолѣвающіе цивилизованное человѣчество со времени паденія средневѣковаго строя, въ которомъ все было строго регулировано, точно опредѣлено и ограничено прочными рамками. Прошло уже больше четырехъ столѣтій, но соціальный и

[31]

политическій строй Европы все еще не можетъ считаться установившимся сообразно созрѣвшимъ и вновь возникшимъ требованіямъ цивилизаціи. Отсюда та расшатанность мыслей и ощущеній современнаго человѣка. Отсюда то ощущеніе неудовлетворенности и скуки, которое нерѣдко приводитъ къ явному разстройству умственныхъ способностей.

Не находя болѣе удовлетворенія своимъ осложнившимся потребностямъ въ окружающемъ, человѣкъ прибѣгаетъ къ искусственнымъ мѣрамъ. Называть эти мѣры дурными привычками значитъ слишкомъ узко и педантично смотрѣть на дѣло. Употребленіе табака именно и является одною изъ такихъ искусственныхъ мѣръ, служащихъ для удовлетворенія активныхъ потребностей нашей души. Совершенно напрасно табачному дыму приписываютъ свойство непосредственно возбуждать мозгъ: для привычнаго курильщика возбужденіе это, если оно и существуетъ, совершенно незамѣтно. Та ничтожная доля табачнаго дыма, которая проникаетъ въ легочные пузырьки и оттуда диффундируетъ въ кровь, будучи ощутительной для дитяти, или

[32]

или начинающаго курить, не можетъ произвести замѣтнаго дѣйствія на мозгъ, годами привычнаго къ куренію, человѣка. Въ этомъ отношеніи куреніе совершенно отлично отъ употребленія спирта во всѣхъ его видоизмѣ-ненiяхъ: значительная часть попадающаго въ желудокъ спирта непосредственно проникаетъ въ кровь и безъ измѣненія доходитъ до мозга, на который производитъ рѣзкое, весьма ощутительное вліяніе. Спиртъ употребляется именно ради того ненормальнаго возбужденія мозга, благодаря которому и мысли, и чувства человѣка совершенно измѣняются, пока длится опьянѣніе.

Вдыханіе табачнаго дыма, т. е. куреніе имѣетъ совершенно иной характеръ. Прежде всего замѣтимъ, что оно далеко не всегда даже и является вдыханіемъ: многіе курильщики, въ особенности курильщики сигаръ, совсѣмъ «не затягиваются», слѣдовательно, совсѣмъ не вдыхаютъ табачнаго дыма. Огромное же большинство курильщиковъ ограничиваются очень слабыми затяжками, не идущими дальше гортани — замѣтимъ напередъ, что этотъ способъ куренія и является нормаль-

[33]

нымъ, какъ будетъ доказано ниже; — но, даже допуская, что куреніе состоитъ во вдыханіи табачнаго дыма, мы видимъ, что сущность этой привычки сводится къ раздраженію верхнихъ отдѣловъ дыхательной системы. Раздраженіе это требуетъ также мышечныхъ усилій: самое втягиваніе дыма въ ротъ и въ гортань, а также выпусканіе его обратно чрезъ носъ и ротъ посредствомъ усиленнаго выдыханія — вотъ сущность удовольствія, или удовлетворенія, испытываемаго человѣкомъ при куреніи. Раздраженіе, производимое табачнымъ дымомъ, является какъ бы только предлоговъ для извѣстныхъ мышечныхъ актовъ, въ которыхъ собственно и ощущаетъ потребность человѣкъ. Вѣроятно, существуетъ много растеній, которыя могли бы замѣнить табакъ, давая при сожиганіи дымъ не менѣе своеобразнаго запаха; но до сихъ поръ таковыхъ не открыто. Табачный дымъ отличается именно тѣмъ, что раздраженіе слизистой оболочки, которое онъ вызываетъ, не сопровождается, для привычныхъ, болевыми ощущеніями, тогда какъ вдыханіе, напримѣръ, обыкновеннаго древеснаго дыма производитъ невы-

[34]

носимую боль. Къ тому же, самый запахъ табачнаго дыма, получаемаго при куреніи даже самыхъ низкихъ сортовъ табаку, не непріятенъ; очевидно, въ человѣческомъ организмѣ есть какія-то идіосинкразіи, заставившiя предпочесть этотъ запахъ и освоиться съ нимъ до такой степени, что онъ сталъ сроднымъ огромной массѣ человѣчества. Но, повто-ряемъ, дѣло не въ запахѣ: для потребителей дорогихъ сигаръ обонятельное ощущеніе играетъ несомнѣнно преобладающую роль; но таковые образуютъ ничтожное меньшинство курильщиковъ; запахъ же низкосортныхъ табаковъ, каковы, напримѣръ, наша «махорка», или американскій «джекъ», или нѣмецкій «кнастеръ» — отнюдь не можетъ быть названъ ароматическимъ, и не ради него пристращаются къ куренію.

Раздраженіе слизистой оболочки гортани, въ связи съ опредѣленными мышечными сокращеніями — такова сущность привычки, называемой куреніемъ.

Куреніе является, во многихъ отношеніяхъ, незамѣнимымъ лекарствомъ отъ скуки, разумѣя подъ скукою не то, что обозначается въ

[35]

общежитіи этимъ именемъ, но, согласно вышеизложенной теоріи,—недостатокъ упражненія активныхъ свойствъ, неудовлетворенную потребность дѣятельности, преимущественно мышечной. Ни тѣлесныя упражненія, ни различныя игры, ни пѣніе, ни игра на музыкальномъ инструментѣ, во многихъ случаяхъ, не могутъ замѣнить куреніе уже потому, что они утомительны. Потребность же куренія явственно ощущается именно тогда, когда человѣкъ нуждается въ легкомъ упражненіи активныхъ свойствъ: послѣ ѣды, послѣ тяжелой умственной работы, во время отдыха послѣ дневныхъ трудовъ или даже во время тяжелой мышечной, но слишкомъ однообразной, работы. Никому не придетъ даже въ голову закуритъ во время слишкомъ интереснаго чтенія или разговора, всецѣло поглощающаго наше вниманіе: вниманіе также требуетъ участія активныхъ свойствъ нашей души. Но при скучномъ разговорѣ или при чтеніи мало интересномъ, невольно выкуривается очень много табака, что вполнѣ естественно.

36

Люди очень живые, вѣчно занятые или вѣчно изобрѣтающіе себѣ дѣло, не скучаютъ и потому мало склонны къ куренію. Точно также — люди съ субъективнымъ складомъ ума, т. е. вѣчно сосредоточенные на теченіи собственныхъ мыслей. Потребность куренія гораздо меньше ощущается женщинами, чѣмъ мужчинами. По исторически сложившимся условiямъ, по особенностямъ своей организаціи, онѣ гораздо менѣе ощущаютъ потребность въ активной дѣятельности, и потому гораздо меньше скучаютъ; въ нихъ преобладаютъ аффективныя (сердечныя) свойства надъ мыслительными и активными.

Итакъ, употребленіе табака, особенно въ формѣ куренія, имѣетъ глубокія психическія основанія и не можетъ быть названо глупою или дурною привычкою, еще меньше — баловствомъ пли роскошью. Конечно, всѣ эти соображенія разлетѣлись бы какъ дымъ, если бы дѣйствительно можно было доказать, что куреніе, или вообще употребленіе табака вредно. Но доказать это нельзя. Было произведено много опытовъ, между прочимъ и въ нашей Военно-Медицинской академіи, надъ дѣйствіемъ куре-

[37]

нія: всѣ эти опыты не дали никакихъ положительныхъ результатовъ, и въ послѣдующихъ главахъ мы намѣрены убѣдить читателей, что никакого вреда отъ куренія нѣтъ и быть не можетъ, несмотря на то, что въ табакѣ и табачномъ дымѣ содержатся всевозможныя ядовитыя вещества, подобно тому, какъ въ чаѣ и кофе содержится также ядовитый алкалоидъ «кофеинъ», большія дозы котораго производятъ сильнѣйшее разстройство всего организма.

[38]

III.
Физіологія дыханія.

Составъ табачнаго дыма. — Чѣмъ и для чего мы дышемъ. — Строеніе дыхательнаго аппарата человѣка. — Химизмъ дыханія. — Механизмъ дыханія. — Легочная вентиляція.

Авторы громоносныхъ брошюръ, силящіеся доказать страшный вредъ куренія, обыкновенно налегаютъ на то, что въ фунтѣ табака содержится отъ 2 до 7 золотниковъ никотина, одной капли котораго достаточно, чтобы почти мгновенно отравить человѣка. Содержится ли въ табачномъ дымѣ такой же процентъ никотина, не сгораетъ ли значительная часть его, не разлагается ли онъ на составныя свои части (азотъ, кислородъ и водородъ), не вступаетъ ли онъ въ соединеніе съ пиридиновой и

[39]

табачной кислотой, также содержащимися въ дымѣ, — надъ этими вопросами даже не считаютъ нужнымъ останавливаться. Встанемъ же и мы на ту же почву, т. е. допустимъ, что въ табачномъ дымѣ содержится все то количество никотина, которое содержится въ табакѣ. Мало того, въ этомъ дымѣ содержатся, помимо никотина и поименованныхъ кислотъ, еще и иные смертоносные газы, какъ-то: болотный газъ, окись углерода, синильная кислота, пары креозота и проч. Все это мы готовы признать. Но все это, вмѣстѣ съ тѣмъ, ровно ничего не доказываетъ до тѣхъ поръ, пока не дознано, что всѣ эти газы дѣйствительно проникаютъ въ кровь въ томъ количествѣ, въ какомъ мы вводимъ ихъ въ дыхательный аппаратъ съ каждой затяжкой. Всѣмъ извѣстно, что столь сильный и летучій ядъ, какъ хлороформъ, проникаетъ въ кровь и производитъ дѣйствіе при весьма усиленномъ вдыханіи и притомъ только тогда, когда человѣкъ дышетъ исключительно его парами: если вдыханія хлороформа будутъ чередоваться съ вдыханіями чистаго воздуха, то анестезіи

[40]

(потери чувствительности) совсѣмъ не наступитъ.

Вопросъ гораздо сложнѣе, чѣмъ думаютъ. Для выясненія его необходимо посвятить читателей въ процессъ дыханія и, особенно, въ тѣ физіологическія тонкости этого процесса, которыя именно относятся къ занимающему насъ предмету.

Прежде всего, считаемъ нужнымъ разъяснить: чѣмъ и для чею мы дышемъ? Мы предполагаемъ читателя, совершенно непосвященнаго въ тайны человѣческаго организма, и потому да не посѣтуютъ на насъ тѣ, которымъ основныя явленія организаціи и жизни извѣстны, за то, что наше изложеніе будетъ элементарнымъ.

Мы дышемъ воздухомъ, вѣрнѣе, тою составною частью воздуха, которая называется кислородомъ. Дыханіе состоитъ изъ двухъ актовъ: вдыханія и выдыханія. Для того, чтобы вдохнуть воздухъ, требуются извѣстныя мышечныя усилія, о которыхъ будетъ сказано ниже. Хотя эти усилія и невольны, такъ какъ человѣкъ дышетъ и во снѣ, но до нѣкоторой степени они всетаки могутъ быть видо-

[41]

измѣнены нашей волей, по крайней мѣрѣ на короткій срокъ; мы можемъ, по желанію, вдохнуть больше воздуха (дышать глубже) или меньше. Выдыханіе же есть актъ совершенно непроизвольный и никакихъ мышечныхъ усилій не требуетъ.

Воздухъ, которымъ мы дышемъ, попадаетъ въ дыхательный аппаратъ (см. рисун.), состоящій изъ нѣсколькихъ отдѣловъ. Верхній отдѣлъ называется гортанью: она открывается въ ротовую полость; щель чрезъ которую проходитъ воздухъ въ гортани, съуживается при разговорѣ, пѣніи, вообще всегда, когда приходятъ въ дѣйствіе голосовыя связки, которыя расположены въ нижней части гортани. Отъ гортани идетъ широкая трубка, состоящая изъ полухрящевыхъ колецъ: это такъ называемое дыхательное горло. При вступленіи своемъ въ легкія оно дѣлится на множество вѣтвей, сначала крупныхъ, но затѣмъ все болѣе и болѣе мелкихъ, такъ что конечныя (послѣднія) вѣточки дыхательнаго горла, такъ называемыя дыхательныя или бронхіальныя трубочки, уже не видимы простымъ глазомъ; ихъ можно видѣть только подъ

[42]

микроскопомъ. Эти-то мельчайшія трубочки оканчиваются пузырьками изъ нѣжной ткани:
это легочные пузырьки.

Дыхательный аппаратъ человѣка:
a — гортань; b — дыхат. горло; ee — бронхіальныя трубочки; f — легочные пузырьки

Легкія, слѣдовательно, состоятъ изъ безчисленнаго множества мельчайшихъ пузырьковъ и трубочекъ, сообщающихся съ ними. Отсюда понятно, что они образуютъ огромную поверхность для соприкосновенія воздуха со стѣнками легочныхъ пузырьковъ.

По сдѣланнымъ вычисленіямъ, поверхность эта образуетъ площадь приблизительно въ 42 квадр. саж.

Дѣйствительно, объемъ воздуха, содержащагося въ легкихъ у хорошо сложеннаго, здоро-

[43]

ваго мужчины доходитъ до 4970 кубич. сантиметровъ. Объемъ этотъ мѣняется по тѣлосложенію, возрасту, по состоянію здоровья, роду занятій и инымъ условіямъ.

Легочные пузырки оплетены густою сѣтью мельчайшихъ кровеносныхъ сосудовъ; вотъ почему свѣжевынутыя легкія всегда имѣютъ красный цвѣтъ. Кровь, протекающая по этимъ сосудцамъ, жадно поглощаетъ кислородъ воздуха, проникающій въ нее чрезъ стѣнки легочныхъ пузырьковъ. Изъ крови же выдѣляются въ полость легкихъ ненужные или вредные для организма газы: водяные пары и углекислота — по преимуществу. Кровь разноситъ по всему тѣлу кислородъ, Необходимый для жизни организма, также какъ для горѣнія лампы, и вбираетъ въ себя выдѣляющіяся во всѣхъ тканяхъ тѣла ненужныя, негодныя частицы жидкихъ тѣлъ и газовъ; Жидкія тѣла удаляются преимущественно чрезъ почки; водяные же пары и углекислота — преимущественно черезъ легкія.

Безъ кислорода ни одно живое существо не можетъ жить; точно также всякій организмъ погибаетъ, если его лишить возможности вы-

[44]

дѣлять негодныя или вредныя для него вещества. Такъ, если человѣка лишить возможности выдыхать углекислоту (при задержаніи дыханія), то она накопится въ легкихъ и въ крови и въ концѣ концовъ произойдетъ отравленіе крови — удушеніе. Если человѣкъ будетъ дышать нечистымъ воздухомъ, содержащимъ много углекислоты или иныхъ вредныхъ газовъ, но мало кислорода, то результатъ будетъ тотъ же. Но, кромѣ того, кровь можетъ вбирать въ себя всевозможные газы, въ томъ числѣ и прямо ядовитые. Въ виду этого, чистый воздухъ является первымъ условіемъ здоровья.

Теперь посмотримъ, какъ совершается этотъ, столь необходимый для организма, обмѣнъ газовъ, т. е. обмѣнъ углекислоты и водяныхъ паровъ крови, съ одной стороны, и кислорода воздуха — съ другой.

Газовый обмѣнъ можетъ совершаться даже и безъ дыхательныхъ движеній. Если, задержавъ дыхательныя движенія, — говоря проще, если не дышать, а только привести широко раскрытый ротъ въ сообщеніе съ какимъ-нибудь резервуаромъ, содержащимъ чистый

[45]

кислородъ, то спустя нѣкоторое время въ резервуарѣ окажется нѣкоторое количество углекислоты. Но для организма такое дыханіе недостаточно: газовый обмѣнъ, т. е. поглощеніе кислорода и выдѣленіе углекислоты должно идти гораздо быстрѣе.

Обновленіе воздуха въ легкихъ совершается слѣдующимъ образомъ. Съ каждымъ вдыханіемъ въ легкія поступаетъ въ среднемъ 500 куб. сантиметровъ воздуха, содержащаго около 100 куб. сантиметровъ чистаго кислорода. Этотъ чистый воздухъ не достигаетъ сразу легочныхъ пузырьковъ, а только верхнихъ развѣтвленій дыхательнаго горла. Въ этомъ отдѣлѣ дыхательнаго аппарата и происходитъ вентиляція.

Вентиляція эта совершается очень быстро, такъ что черезъ пять вдыханій приблизительно весь вдохнутый кислородъ достигаетъ поверхности легкихъ; тѣмъ не менѣе далеко не весь кислородъ даннаго вдыханія успѣваетъ проникнуть до легочныхъ пузырьковъ, а именно только двѣ трети его, т. е. около 66 куб. сантиметровъ; одна же треть выводится обратно со слѣдующимъ выдыханіемъ.

[46]

Количество проникающаго съ каждымъ вдыханіемъ въ легочные пузырьки и слѣдовательно, въ кровь кислорода зависитъ главнымъ образомъ отъ глубины вдыханiя. На это обстоятельство просимъ обратить особое вниманіе. Путемъ точныхъ опытовъ{***} дознано, что «неглубокія вдыхангя обновляютъ воздухъ легкихъ только весьма несовершенно». Напримѣръ, 18 глубокихъ вдыханій, каждое въ 500 куб. сантиметровъ, вводятъ въ легкія 9 литровъ чистаго воздуха (1 литръ = 1000 куб. сант.), тогда какъ 36 вдыханій неглубокихъ, каждое въ 300 куб. сантиметровъ, вводятъ приблизительно 11 литровъ. Отсюда очевидно, что обновленіе воздуха въ легкихъ почти совсѣмъ не зависитъ отъ частоты вдыханій, а главнымъ образомъ отъ глубины ихъ. Мы удвоили число вдыханій, а получили увеличеніе количества вводимаго воздуха всего на 2 литра; это потому, что вдыханія стали неглубокія (въ 300 куб. сант. каждое вмѣсто 500).

[47]

Принимая во вниманіе, что обновленіе воздуха совершается непосредственно только въ верхнихъ отдѣлахъ дыхательнаго аппарата, а оттуда уже идетъ обновленіе воздуха, заключающагося въ легочныхъ пузырькахъ спокойными токами (диффузія), мы ясно поймемъ, что поверхностныя вдыханія значительно ослабятъ этотъ обмѣнъ, тѣмъ болѣе, что при такихъ вдыханіяхъ и давленіе на верхніе слои воздуха очень слабое. А степенью давленія въ значительной мѣрѣ обусловливается и скорость диффузiи.

Вдыханіе, какъ мы сказали, есть активный мышечный актъ. Оно обусловливается сокращеніемъ брюшныхъ и грудныхъ мышцъ; при этомъ сокращеніи расширяется грудная клѣтка, легкія пассивно слѣдуютъ за нею и наружный воздухъ устремляется въ дыхательные пути. При глубокомъ дыханіи сокращеніе мышцъ очень энергично, что замѣтно по выпячиванію живота и подниманію груди.

Если преобладаетъ дѣятельность брюшныхъ мышцъ, то дыханіе и называется брюшнымъ въ этомъ случаѣ размѣры груди (грудной клѣтки) измѣняются очень мало и притомъ

[48]

только въ нижнихъ частяхъ. Этотъ типъ дыханія преобладаетъ у мужчинъ. У женщинъ, напротивъ, увеличеніе груди зависитъ главнымъ образомъ отъ движенія реберъ, преимущественно верхнихъ — это реберное дыханіе. Если дыханіе рѣзко усилено, то является усиленное движеніе ключицъ и двухъ первыхъ реберъ; такое дыханіе называется ключичнымъ.

Ознакомившись съ процессомъ дыханія и съ вентиляціей легкихъ, мы получаемъ возможность доказать, что куреніе табака, въ томъ видѣ, въ какомъ это практикуется въ настоящее время, — совершенно безвредно, если не злоупотреблять имъ и руководствоваться нѣкоторыми правилами, которыя мы постараемся выяснить въ нижеслѣдующей, послѣдней главѣ.

[49]

IV.
Гигіена куренія.

Чистый воздухъ — первое условіе здоровья. — Ничтожность количества проникающаго въ легкія табачнаго дыма. Результаты куренія у непривычныхъ. — Вредъ пребыванія въ накуренной комнатѣ. — Возмужалость и здоровье необходимыя условія безвредности куренія. — Свойства никотина. — Свойства кофеина. — Три условія безвреднаго куренія.

Первымъ условіемъ здоровья является чистый воздухъ, содержащій нормальный процентъ кислорода (23% вѣсовыхъ или 20,₉% объемныхъ). Поэтому вдыханіе какихъ бы то ни было другихъ газовъ, а въ особенности газовъ, содержащихъ продукты горѣнія (дымъ) — безусловно вредно. Если бы табачный дымъ не содержалъ ни одной капли нико-

[50]

тина, то дышать имъ всетаки было бы вредно, потому что это дымъ.

Но кто же дышетъ табачнымъ дымомъ? Такихъ любителей мы совсѣмъ не знаемъ. Самые страстные курильщики иногда отказываются курить въ такой комнатѣ, гдѣ слишкомъ накурено, т. е. гдѣ дѣйствительно приходится дышать дымомъ, а не курить. При обыкновенныхъ затяжкахъ дымъ не проникаетъ дальше гортани, притомъ мы вдыхаемъ дымъ не чистый, но смѣшанный съ воздухомъ. Кромѣ того, почти весь вдыхаемый дымъ выпускается обратно. Проникаетъ ли въ легкія и въ кровь частица дыма? Вѣроятно, да; но частица эта столь ничтожна, что врядъ ли она можетъ имѣть какое либо вредное вліяніе на здоровье. Что частица эта ничтожна, доказывается слѣдующими соображеніями. Въ дымѣ содержатся продукты горѣнія (углекислота, болотный газъ, окись углерода и пр.); все это вещества уже окисленныя, т. е. содержащія связанный кислородъ; слѣдовательно они будутъ проникать въ кровь, насыщенную углекислотою и водяными парами (также продуктами окисленія) гораздо медленнѣе, чѣмъ

[51]

кислородъ; точно также самый обмѣнъ газовъ въ легочномъ резервуарѣ будетъ совершаться гораздо медленное, чѣмъ обмѣнъ испорченнаго воздуха легкихъ съ чистымъ атмосфернымъ воздухомъ. При очень глубокой затяжкѣ дымомъ является даже спазма, т. е. остановка вдыханія, вызываемая быстрымъ прекращеніемъ обмѣна газовъ. Кровь, притекающая къ легкимъ, освобождаясь отъ накопившихся въ ней углекислоты и водяныхъ паровъ, жадно поглощаетъ кислородъ, но гораздо медленнѣе поглощаетъ газы, не содержащіе его въ свободномъ состояніи, или вовсе его не содержащіе. Тѣмъ не менѣе, допустимъ, что частица дыма проникнетъ въ легкія и перейдетъ въ кровь. Является вопросъ: какова эта частица? Ежедневный опытъ показываетъ, что приблизительно весь вдыхаемый табачный дымъ выпускается обратно, тогда какъ, если бы значительная часть его поглощалась кровью, то наблюдалось бы явное разрѣженіе выдыхаемаго дыма. Точныхъ опытовъ въ этомъ направленіи не произведено. Если изъ 100 куб. сантиметровъ чистаго кислорода, жадно поглощаемаго кровью и быстро проникающаго чрезъ

[52]

легочный резервуаръ, при глубокомъ вдыханіи въ 500 куб. сантиметровъ, въ кровь проникаетъ только двѣ трети, т. е. 66 куб. сантиметровъ, то сколько же можетъ проникнуть дыма при самомъ поверхностномъ вдыханіи, не идущемъ дальше гортани? Авторы, возстающіе противъ куренія, хотятъ увѣрить читателей, что весь дымъ, вдыхаемый при затяжкахъ, цѣликомъ проникаетъ въ кровь и медленно отравляетъ организмъ, словно въ легкихъ — пустота, и все, что мы вдыхаемъ, всецѣло устремляется въ легочные пузырьки. Мы знаемъ теперь, что механизмъ и химизмъ дыханія гораздо сложнѣе. Количество проникающаго въ легочные пузырьки и поглощаемаго кровью газа зависитъ отъ очень многихъ условій, изъ коихъ главныя: глубина вдыханія, химическое сродство вдыхаемаго газа съ составными частями крови, и, наконецъ, диффузія газа сквозь газы, содержащіеся въ легочномъ резервуарѣ.

Мы полагаемъ, что количество дыма, проникающаго въ кровь при неглубокихъ и нечастыхъ затяжкахъ, до такой степени ничтожно, что никакого вліянія на здоровье и

[53]

даже на правильность легочной вентиляціи имѣть не можетъ. Весьма желательно, чтобы были произведены точныя измѣренія этого количества. Пока, приходится довольствоваться общими соображеніями.

Спрашивается, однако, почему у непривычныхъ при куреніи является головокруженіе, тошнота и даже обморокъ?

Мы полагаемъ, что вовсе но отъ вдыханія табачнаго дыма, и это по слѣдующимъ соображеніямъ: лица, вовсе не курящія, и даже дѣти, никакихъ послѣдствій отъ пребыванія въ слегка—накуренной комнатѣ не испытываютъ; а между тѣмъ количество вдыхаемаго дыма, даже въ слегка—накуренной комнатѣ, гораздо значительнѣе того количества, которое проникаетъ въ легкія при затяжкахъ, но въ хорошо вентилируемой комнатѣ, т. е. при условіи быстраго удаленія дыма и замѣны его чистымъ воздухомъ. Почему? Потому что въ накуренной комнатѣ дымъ проникаетъ въ дыхательный аппаратъ съ каждымъ вдыханіемъ и, въ концѣ концовъ, накопляется въ легочномъ резервуарѣ; при куреніи же въ

[54]

чистомъ воздухѣ, затяжки чередуются съ вдыханіями послѣдняго.

Далѣе, лица, начинающія курить, даже не могутъ затянуться; раздраженіе гортани дымомъ вызываетъ кашель и спазму. Къ затяжкамъ нужно постепенно привыкнуть. И тѣмъ не менѣе, не смотря на отсутствіе затяжекъ, является головокруженіе и тошнота. Мы объясняемъ это просто непривычнымъ раздраженіемъ слизистой оболочки рта и носа, слишкомъ нѣжной, еще не привыкшей къ раздраженію дымомъ. Всякое непривычное ощущеніе можетъ имѣть подобныя же послѣдствія. Очень можетъ быть, что частичка дыма и проникаетъ въ кровь начинающихъ, но отнюдь не чрезъ легкія.

Мы опасаемся, что не будемъ поняты читателями. Мы не отрицаемъ, что очень малая частица табачнаго дыма при затягиваніи достигаетъ легкихъ. Мы допускаемъ — на что указываетъ примѣръ непривычныхъ къ куренію — что дымъ этотъ можетъ проникать въ кровь даже черевъ слизистую оболочку рта и носа; — но въ то же время мы утверждаемъ, что при нормальныхъ условіяхъ куренія ча-

[55]

стица эта, по существующимъ, точно установленнымъ законамъ легочной вентиляціи и вообще дыханія, такъ ничтожна, что не можетъ имѣть сколько нибудь замѣтнаго дѣйствія на организмъ здороваго человѣка. О людяхъ, страдающихъ грудными болѣзнями или имѣющихъ врожденное предрасположеніе къ катарру дыхательныхъ путей, мы не говоримъ: для нихъ всякое раздраженіе этихъ путей безусловно вредно и можетъ имѣть весьма серьезныя послѣдствія.

Точно также мы рѣшительно возстаемъ противъ куренія въ очень молодомъ возрастѣ — для мужчины до 18-19 лѣтъ, потому что возрастъ этотъ требуетъ усиленнаго газоваго обмѣна: всѣ процессы совершаются въ молодомъ организмѣ энергичнѣе, и потому ему нуженъ усиленный и ничѣмъ не нарушаемый «подвозъ» кислорода. Всякое нарушеніе дыхательнаго процесса, въ особенности же систематическое, можетъ повести къ задержкѣ развитія организма и повлечь за собою болѣзненность. Неокрѣпшій, неустановившійся организмъ разстроить нетрудно.

[56]

Но, когда рѣчь идетъ объ организмѣ здороваго, взрослаго мужчины, объ организмѣ вполнѣ окрѣпшемъ и доразвившемся, то боязнь испортить этотъ организмъ табачнымъ дымомъ намъ кажется просто смѣшною. Противники куренія настаиваютъ на томъ, что куреніе есть медленное отравленіе организма никотиномъ. Мы же полагаемъ, что если табачный дымъ вреденъ, то только потому, что онъ, какъ и всякій другой дымъ, состоитъ изъ продуктовъ горѣнія. Ничтожная примѣсь паровъ никотина, быть можетъ, даже полезна для здоровья, если только она проникаетъ въ легкія.

Въ самомъ дѣлѣ, вмѣсто общихъ разсужденій, обратимся лучше къ точнымъ даннымъ науки.

Намъ уже извѣстно, что первоначально завезенный въ Европу табакъ употреблялся только какъ лекарство — его прописывали въ настоѣ, отварѣ (extractum nicotianae) или въ порошкѣ и пилюляхъ, отъ ¹/₂ до 2 грановъ на пріемъ. Въ смѣси съ жиромъ табачный экстрактъ употреблялся какъ наружное средство противъ паршей, сухихъ лишаевъ и дру-

[57]

гихъ паразитарныхъ болѣзней кожи. Внутрь табачный экстрактъ прописывали при самыхъ разнообразныхъ болѣзняхъ: холерѣ, водянкѣ, водобоязни, упорныхъ сыпяхъ, столбнякѣ, а также въ видѣ противоядія при отравленіи стрихниномъ.

Въ настоящее время табачный экстрактъ почти совсѣмъ исчезъ изъ медицинской практики. Никотинъ замѣнился коніиномъ, алкалоидомъ весьма близкимъ къ нему по составу и свойствамъ, но слабѣе дѣйствующимъ. Дѣйствіе никотина въ малыхъ дозахъ вовсе не зловредно. Онъ вызываетъ усиленное отдѣленіе слюны и желчи; въ желудкѣ развивается чувство теплоты и усиленное отдѣленіе желудочнаго сока. Слѣдовательно, принятый внутрь, никотинъ является хорошимъ пищеварительнымъ средствомъ.

Профессоръ Соколовскій{****} утверждаетъ, «что утромъ, на тощакъ, сигара съ кофе и стаканомъ воды часто способствуетъ послабле-

[58]

нію у людей, страдающихъ запорами. Равнымъ образомъ папиросы изъ чистаго табаку или съ бѣленой, белладонной, иногда смоченныя растворомъ морфія, мышьяка и проч. облегчаютъ приступы одышки, спазмодическаго кашля, но часто остаются и безполезными … Употребленіе нюхательнаго табака при хроническомъ носовомъ катаррѣ (насморкѣ) и при слабости зрѣнія можетъ быть допущено безъ вреда». Только въ большихъ дозахъ никотинъ является сильнымъ ядомъ для человѣка и животныхъ. Мы вовсе, однако, не намѣрены утверждать, что куреніе табака полезно, и что пріемы никотина содѣйствуютъ здоровью.

Единственное, въ чемъ намъ хотѣлось бы убѣдить читателей, это то, что, какъ бы ни было ядовито вещество, дѣйствіе его зависитъ отъ дозы, т. е. отъ принятаго количества. Въ продуктахъ, противъ употребленія которыхъ никто не возстаетъ, въ чаѣ и кофе, содержится вещество, хоть и не столь ядовитое, но все же безусловно вредное для организма, — алкалоидъ кофеинъ. Въ той же фармакологіи профессора Соколовскаго читаемъ, что, въ желудкѣ, кофе

[59]

уменьшаетъ отдѣленіе желудочнаго сока и задерживаетъ процессъ броженія вслѣдствіе содержанія кислоты и масла, отчего въ крѣпкомъ нигдѣ разстроиваетъ пищевареніе, иногда производитъ рвоту и т. д. (стр. 396). Въ чистомъ же видѣ кофеинъ, повторяемъ, ядовитъ, хоть и меньше никотина.

Повторяемъ, мы не считаемъ пріемы никотина или вообще куреніе необходимостью для организма; мы уже имѣли случай высказать, что, по нашему мнѣнію, курятъ вовсе не для того, чтобы ощутить, надобно американскимъ индѣйцамъ или курильщикамъ опія, опьяняющее дѣйствіе, какового при обыкновенномъ куреніи совсѣмъ не наблюдается. Цѣлью нашей было доказать, что, обставленное извѣстными условіями, куреніе является совершенно безвреднымъ и въ то же время могучимъ орудіемъ противъ скуки, въ смыслѣ Лероа и Одифрана. Вотъ почему отъ куренія такъ трудно отвыкнуть, тогда какъ отвыкнуть отъ вина, пива, чая или кофе вовсе не трудно: достаточно самыхъ ничтожныхъ усилій воли. Для полной безвредности куренія необходимы лишь три условія, вытекающія изъ всего вышеизло-

[60]

женнаго: во первыхъ, здоровый и вполнѣ возмужалый организмъ; во вторыхъ, неглубокія затяжки, и, въ третьихъ, хорошая вентиляція помѣщенія, въ которомъ курятъ.

При соблюденіи этихъ условій, количество выкуриваемаго табака не имѣетъ никакого значенія. Сколько бы нулей грановъ никотина и дыма не проникло въ организмъ, въ результатѣ всетаки получится нуль. Что касается болѣзней, приписываемыхъ употребленію табака, то всѣ онѣ являются плодомъ фантазіи предубѣжденныхъ врачей и популяризаторовъ.

[61]

{*} Е. Рагозинъ, «Исторія табака и системы налога на него въ Европѣ и Америкѣ». СПб., 1871, стр. 2.

{**} М. G. Audiffrent. Les maladies du cerveau. Paris, 1874, стр. 525—536.

{***} См. Бони «Новыя основы физіологіи человѣка». СПб., 1884 г. Т. II, стр. 170.

{****} А. А. Соколовскій. Руководство частной фармакологіи. Москва, 1875 г. стр. 461—467 (о никотинѣ).