Васильев В. К. Операции Черноморского флота у Констанцы в мировую войну
Морской сборник. 1925. № 4. С. 97-101.
Во время войны — 1914-18 гг., Румыния, как известно, не сразу определила свое отношение к союзникам. В течение 2-х лет она сохраняла нейтралитет, учитывая все выгодные для себя позиции.
С начала вступления в войну и до конца 1916 года Румыния, не выиграв ни одного сражения, оставила неприятелю Добруджу, Валахию и часть Молдавии.
Неустойчивость румынских частей наблюдалась на всех фронтах, война в стране была непопулярна, массы недоумевали, почему они должны воевать, а нерешительные действия сухопутного командования развивали на фронтах панику, которую остановить было, конечно, трудно.
Постоянные требования Вратиану перебросить один-два русских корпуса на румынский фронт были для русской ставки обычным явлением. В случае отказа, румыны грозили окончанием войны для Румынии и заключением сепаратного мпра.
Неустойчивость левого фланга румынской армии в Добрудже весьма беспокоила флот, которому не было выгодно бросать Констанцу, где были сосредоточены, как громадные запасы горючего, так и артиллерийские.
(При составлении использованы материалы Морискома).
[97]
Задачей русского отряда, базирующегося на Констанцу — была поддержка левого фланга румынского фронта в Добрудже. Этот отряд особого назначения состоял из л. к. Ростислав, 3-го дивизиона эсминцев типа Баранов, 6-ти эсминцев типа Звонкий, 8-ми тральщиков, 4-х пос. судов, дивизиона быстроходных катеров, 2-х транспортов (№ 68 и Царица), и отряда гидро-авиации, а из румынских — судов: 4 пароходов, 2 буксиров и 2 землечерпалок. Состав сил менялся, так как миноносцы и тральщики часто уходили в Одессу.
Положение фронта было, как указано на схеме № 1.
По просьбе флота на подкрепление слабого левого фланга, состоящего из румынских войск, весьма склонных к отступлению, в конце сентября 1916 года была прислана 3-я кавалерийская дивизия, которая сразу же продвинулась на юг и закрепилась на пять верст южнее озера Татладжак.
В начале октября кавалерийская дивизия была переброшена к Дунаю, а ее место было занято частями 9 и 19 румынских дивизий под командой генерала Рашку.
Связь русского командующего отрядом с лево-фланговой группой войск, находившейся под командой ген. Щербачева, поддерживалась все время очень живо при помощи специальных лиц и перевозных радио — станций. Связь же между румынским штабом и частями фронта была не налажена, благодаря чему с каждым натиском противника была полная растерянность, и командующему нашим отрядом особого назначения зачастую невозможно было добиться, где расположены в данный момент наши и неприятельские войска.
Когда же на левом фланге оказались опять румынские части, связь совершенно нарушилась, и что либо понять в этом хаосе румынского командования — было очень трудно. Выходило так, что флот, благодаря неосведомленности,. не мог во время помочь армии.
6-го октября утром была получена телеграмма, что генерал Рашку ожидает атаки в приморском участке и что помощь флота необходима у Татладжака — Мару.
Около 17-ти часов противником производились отчаянные атаки на Топрисар. Штаб румынской армии был в панике, а выдвинутый фронт у озера Татладжака принудил отступить румын на 15 верст к южному берегу озера Тузла.
Командующий румынской армией, получив извещение о положении на фронте, отдал приказание ни в коем случае не пропускать неприятеля через Тузлинский перешеек.
7-го октября в целях затруднения продвижению неприятеля через перешеек флот направил два тральщика для обстрела и один миноносец для корректировки стрельбы. Тральщики подошли почти вплотную к берегу, обстреливая его с коротких дистанций.
Последующий огонь с Ростислава по южной части озера Тузла заставил противника все время менять места своих батарей.
8-го октября с утра Ростислав продолжал интенсивный обстрел южной части озера Тузла, достигая Урлюкиоия.
Но румыны, теснимые с запада, даже под прикрытием нашей артиллерии, которая сильно мешала продвижению противника, не могли удержаться и отступили на следующую линию обороны у озера Аджиджа.
[98]
9-го октября, с утра Ростислав вел весьма продуктивную стрельбу по участкам южнее озера Аджиджа и, по сообщению наблюдателей, стрельба Ростислава заставляла противника рассеиваться, а его артиллерию замолкать.
Казалось бы — флот, все время помогавший армии, способствовал переходу в наступление или закреплению на позициях румынских частей, но войска их были окончательно деморализованы, и наша стрельба, вызывавшая временное затишье на фронте, лишь способствовала тому, что румыны отступили в более планомерном порядке.
Около часа дня болгары обстреливали гавань Констанцы, причем снаряды ложились даже севернее ее.
Дольше флоту оставаться было нельзя, он снялся и в полном составе вышел в море; связь с бежавшей румынской армией была прервана и болгары заняли Констанцу 9-го октября около 15-ти часов.
Интенсивное наступление на Констанцу началось 5-го октября, а 9-го, т. е. через четверо суток, она уже была занята. Порт этот был весьма важен потому, что в нем находились большие запасы нефти, бензина и керосину, откуда брали пополнения и фронтовые части и наш флот.
Для нефтяных миноносцев Констанца имела значение промежуточной базы при операциях в западном районе Черного моря и у Босфора.
Русское командование в Румынии поняло слишком поздно, что при наличии на фронте только румын им не удержать Констанцы. Вытребованные Щербачевым одна кавалерийская и две пехотных дивизии не успели еще прибыть из России, а с другого фронта в Румынии же снять было нельзя.
По прибытии этих дивизий Щербачев рассчитывал взять Констанцу обратно, так и доносил в нашу ставку; вот почему командующий черноморским флотом получил распоряжение из ставки — ни в коем случае не уничтожать баков с горючим.
Через несколько дней выяснилось, что назначенные в Румынию дивизии не придут совсем, так как они были брошены на западный фронт в виду сильного натиска немцев.
16-го октября, т. е. через семь дней после падения Констанцы, комфлот получил распоряжение уничтожить баки.
Первая попытка зажечь баки с нефтью двух эсминцев типа Гневный и затем крейсера — окончилась неудачей.
20-го октября крейсеру Память Меркурия комфлотом, было поручено во что бы то ни стало уничтожить систерны в Констанце с находящимся в них около 7.000.000 пуд. горючего, после чего бомбардировкой разрушить порт Мангалию.
Время для выполнения этой операции было несколько упущено. Немцы уже успели установить батареи, перебросили воздушные силы п подлодки (схема № 2).
Для охраны крейсера от атак гидро-аэропланов и подводных лодок был дан эсминец Пронзительный, а для траления миноносцы: Живой и Жаркий.
Командир Меркурия разработал план таким образом, чтобы крейсеру появиться на рейде с рассветом, войдя восточным проходом, миноносцы же Живой и Жаркий, выйдя раньше, должны были протралить фарватер для крейсера.
[99]
В ночь с 21-го на 22-ое октября Память Меркурия совместно с Пронзительным вышли в море.
Около 5-ти часов утра было получено радио с Живого, что миноносец, не дойдя до Мидии, сел на мель и снят Жарким с небольшой аварией. Миноносцы отошли от берега и просили рандеву.
Это обстоятельство лишало возможности предварительно протралить маневренное пространство и вход. С рассветом Память Меркурия и Пронзительный, пройдя заграждения, легли на зюйд в 50 каб. от мола и открыли огонь по батареям и систернам, идя на слижение до 32 каб. от головы мола. Береговые батареи открыли огонь по крейсеру, дав первым залпом перелет.
Вскоре были обнаружены два неприятельских гидро на высоте около 500 метров. Маневрирований для отражения их атак не производилось, дабы не сбивать управления огнем по главной цели, а был открыт огонь зенитной батареей с заднего мостика, после чего один гидро повернул обратно, а другой, взяв высоту около 3.000 метров, сбросил девять бомб — пять из них легли по левому борту, а четыре по правому, попаданий не было.
Через 15 минут часть нижних баков загорелась и минуты через две при непрекращающейся стрельбе начали взрываться следующие баки; после ряда последовательных взрывов все нижние систерны запылали. Пожар распространялся с неимоверной быстротой и в скором времени охватил весь район расположения нижних рядов баков.
[100]
Через несколько минут артиллерией крейсера были зажжены и верхние баки. Темно-красное пламя лизало баки, густой черный дым охватывал весь берег и как бы грибом, расположился над систернами, поднявшись на высоту около 2.000 метров. Море бушующего пламени расползалось во все стороны, вызывая все новые и новые взрывы. (О расположении и размерах баков можно судить по рисунку, помещенному на стр. 19).
Между тем, северная 6″ батарея, встретившая наши суда при входе на рейд, перед взрывами баков удачными попаданиями, была приведена к молчанию и более огня не открывала. Южная же 6» батарея стреляла все время, но попаданий ни в крейсер, ни в миноносец не было.
К 7-ми часам утра (т.-е. через полчаса) пылали все баки. Задача была выполнена и крейсер лег курсом на выход; почти в это же время пришлось уклониться от атаки подлодки, выпустившей мину. Подлодка показала перископ уже на порядочном расстоянии за кормой, а так как эсминец был в голове, то посылка его для атаки отпадала.
Южная батарея продолжала обстрел кораблей до 90 каб.
При проходе линии внешних заграждений по левому борту, была замечена плавающая мина заграждения.
Таким образом, наши суда, пробыли около часу под энергичным огнем двух 6″ 2-х орудийных батарей, и в то же время были дважды атакованы гидроаэропланами и подлодкой, рискуя подорваться на заграждении.
Живой и Жаркий были отправлены в Севастополь, вследствие повреждений.
Около 9-ти часов вновь была атака гидро, сбросивших 9 бомб, — на этот раз одна из бомб разорвалась вплотную у борта и дала осколки на палубу, однако, не причинив вреда кораблю.
В 13 часов отряд пошел к Мангалии и приступил к обстрелу, сделав три галса и выпустив около 400 снарядов. Выли видны сильные разрушения учреждений, складов и пловучих средств порта. В городе и порту были пожары; во время бомбардировки неприятельский гидро пытался атаковать наши суда. Через час операция была закончена и отряд возвратился в Севастополь.
Облако дыма от горящей нефти и керосина в Констанце, было видно с расстояния 70 миль. Впоследствии выяснилось, что этот грандиозный пожар не был ликвидирован в течение 9-ти суток.
В. К. Васильев.
[101]