Аннаоразов Дж. С., Аннаев Д. Б. Участие туркменских конников в боевых действиях на Юго-Западном фронте в 1915 г.

Первая мировая война: взгляд спустя столетие. 1915 год: доклады и выступления участников V Международной научно-практической конференции. — М.: Изд-во МНЭПУ, 2016. С. 103-112.

В конце 1914 г. на фронте туркменские конники воевали на территории Польши и Восточной Пруссии, действуя в составе 1-го Туркестанского армейского корпуса 1-й армии. В начале января 1915 г. Туркменский конный полк был переведен в район Карпато-Днестровских земель, где и вошел в состав 32-го армейского корпуса 9-й армии Юго-Западного фронта. В марте 1915 г. в составе 32-го армейского корпуса был сформирован Санкауцкий отряд, в состав которого вошел и Туркменский конный полк. Туркменский конный полк, находясь в составе 32-го, а потом и 11-го армейских корпусов, действовал на территории Буковины, Бессарабии, Приднестровья и Западной Украины. В первой половине 1915 г. полк принимал участие в Карпатском сражении и в отражении германоавстрийского наступления на реках Буг и Висла.

Ключевые слова:
туркменский кавалерист, джигит, Санкауцкий отряд, Новоселицкий отряд, австро-румынская граница, армейский корпус, корпусной резерв, авангард, Бессарабия, Буковина, наблюдательный пост, старший унтер-офицер

J. S. Annaorazov, D. B. Annayev
PARTICIPATION OF THE TURKMEN HORSEMEN IN MILITARY OPERATIONS ON THE SOUTHWEST FRONT IN 1915

At the end of 1914 Turkmen horsemen fought on the frontline in the territory of Poland and Eastern Prussia, acting as the part of 1st Turkestan army corps of 1st army. In the beginning of January 1915, Turkmen horse regiment was moved to Carpathian-Dniester district, where it joined 32 nd army corps of 9th army of Southwest Front. In March 1915, Sankaus unit was formed in the 32nd army corps, Turkmen horse regiment also joined this unit. Turkmen horse regiment, being part of 32nd, then 11th army corpses, acted on the territories of Bukovina, Bessarabia, Pridnestrovie and Western Ukraine. In the first half of 1915, regiment has taken part in Carpathian battle and in defense of Bug and Vistula from German and Austrian attacks.

Keywords:
Turkmen cavalry man, dzhigit, Sankaus unit, Novoseliskiy unit, Austrian-Romanian border, army corps, corps reserve, vanguard, Bessarabia, Bukovina, Бессарабия, Буковина, observation post, senior corporal

[103]

Боевые действия 1914 г. Туркменский конный полк завершил успешно, находясь в Восточной Пруссии в составе 1-го Туркестанского армейского корпуса 1-й армии, которой командовал генерал от кавалерии П. К. Ранненкампф. Как уже известно, здесь туркменским конникам противостояли отборные немецкие войска, с которыми они справлялись успешно. Джигиты полка с первых месяцев войны, участвуя в кровопролитных боях, проявили примеры мужества, героизма и отваги.

В конце декабря 1914 — начале января 1915 г. Туркменский конный полк из состава Северо-Западного фронта был переведен в Юго-Западный фронт, где русское командование планировало провести крупную операцию в районе Карпатских гор с целью выхода на венгерскую равнину и вывода Австро-Венгрии из войны. Таким образом, туркменские кавалеристы с начала 1915 до середины 1917 г. принимали участие в боевых действиях, происходивших в районе Карпато-Днестровских земель.

В феврале 1915 г. на крайний левый фланг Юго-Западного фронта было переброшено несколько корпусов, образовавших 9-ю армию генерала П. А. Лечицкого, всего в составе 8,5 пехотных и 5 кавалерийских дивизий. Целью этой армии было отразить австрийское наступление на Днестре. Сюда же был переброшен и Туркменский конный полк, который вошел в состав 32-го армейского корпуса 9-й армии{1}.

Сражение в Карпатах принесло огромные потери обеим сторонам, но не дало стратегических результатов ни одной из них.

В конце марта 1915 г. в составе 32-го армейского корпуса был сформирован Санкауцкий отряд (по наименованию населенного пункта), командующим которого был назначен командир Туркменского конного полка полковник Н. Дроздовский. Действиями Санкауцкого отряда руководил штаб Новоселицкого отряда (по наименованию населенного пункта, расположенного на границе с Румынией). В состав Санкауцкого отряда кроме Туркменского конного полка входили еще несколько войсковых частей{2}.

На Карпатском направлении туркменские конники противостояли автро-венгерским войскам. В это же время противник, находившийся против Новоселицкого отряда, куда входил и Санкауцкий отряд, занимал укрепленную позицию в районе Буковины на фронте дер. Топорицы по гребню высот 368, 297, 253, 248, 232, 256 и 231 Раранче, Махала, Острица. Правее Санкауцкого отряда, в состав которого входили Туркменский конный полк (4 эскадрона), 169-я дружина (4 роты), 174-я дружина (4 роты), 649-я дружина (2 роты), 1-я отдельная пулеметная команда (4 пулемета) и 36-я ополченческая батарея (4 орудия), действовал 3-й кавалерийский корпус; левее — отряд генерал-майора Мунте, занимавший правый фланг главной позиции. Фронт позиции находился на Калинкауцы и Топорицы. Правый фланг был занят 649-й дружиной с 4-я орудиями, 4-я пулеметами, средний участок — 169-й дружиной, левый фланг и вторая линия — 174-й дружиной. Туркменский конный полк действовал на правом фланге в зависимости от ближайших частей 3-го конного корпуса{3}.

В боевых действиях против австро-венгерских и немецких войск Туркменский конный полк взаимодействовал ближайшими частями 3-го кавалерийского корпуса 9-й армии, которым командовал генерал Келлер.

Туркменский конный полк действовал в январе-марте на территории части нынешней Черновицкой, Хмельницкой, Ивано-Франковской и Закарпатской областей

[104]

Западной Украины; в оперативных донесениях указываются названия десятков населенных пунктов, где вели боевые операции эскадроны и разъезды полка. Это показывает большую подвижность и стремительность подразделений полка. Всадники вели активную разведку на пути следования своего корпуса, осуществляли почтовую связь между полками и дивизиями, охрану путей движения, штаба корпуса и штабов некоторых дивизий и полков.

Туркменский конный полк в феврале-мае 1915 г. действовал на австро-румынской границе, составляя авангард 32-го армейского корпуса. Эскадроны шли разными путями, действуя в населенных пунктах Топоруц, Заставны, Кучурмик, Студзянка, Глыбоко, Берлинец, Гадикфанфа, Фидауц, Садагуры, Залещики, Раранче, Санкауцы и т.д. Шли в основном бои местного значения.

Являясь корпусным авангардом, разъезды и наблюдательные посты Туркменского конного полка часто вступали в стычки с передовыми отрядами австрийцев. Об этом свидетельствуют рапорты и донесения старших разъездов и наблюдательных постов. Конечно, многие джигиты и младшие командиры полка плохо говорили и писали на русском языке. Свидетельство тому донесение младшего командира на имя своего начальника такого содержания: «18 февраля 1915 г. 15 час. 13 минут. Ваши Вис. Болгороте [Ваше Высокоблагородие]. Садагурский мистечк нет неприятел я стаял на кирани за деревни. [В местечке Садагора нет неприятеля. Я стоял на окраине деревни]. Начальник разезди [разъезда] старший унтер-офицер Черкез Аннабердыев»{4}.

Но среди всадников были и такие, которые в совершенстве владели русским языком. Подтверждением тому может послужить это донесение: «26 мая 1915 г. 9 час. 25 минут. Неприятельская артиллерия стреляет наш пост. Снаряды попадают, не дойдя до 200 шагов. Пост стоит благополучно. Нас не видно. Только около нас копают окопы. Они видны стоят. Начальник поста старший унтер-офицер Баба хан Менглиханов»{5}. Или же в другом донесении говорится следующее: «По приказание адьюданта 28 сего января [1915 г.] я с обозом перешел деревни Терешени и распорядился на ночлег. Но в 3 часа дня получив вторично приказание через всадника 1-го эскадрона Байрамали Непесова перейти с обозом в город Черновцы, что я исполнил. Строевая канцелярия шедшие в полк тоже вернулась обозом Черновцы. О вышеизложенном доношу и прошу дальнейшего распоряжения. При семь посылаю всадника Карабек Каков. Юнкер 2-го эскадрона Дангатар Артыков»{6}.

4 марта 1915 г. полковник Дроздовский с двумя эскадронами джигитов атаковал деревню Заставны, на помощь с левого фланга с донскими казаками шел 4-й эскадрон, поддерживаемой огнем 18-й Донской казачьей батареи.

В один из мартовских дней 1915 г. разъезд под командованием юнкера Курбанкули Ниязова попал под обстрел австрийцев, лошади дозорных пали и юнкер бросился на помощь, но был ранен, а лошадь убита. Как говорится в донесении командира 1-го эскадрона полка ротмистра Ораз Берды, «правый дозорный всадник Г. Махсутов, заметив трудное положение юнкера, поскакал к нему на помощь и преодолел снежные сугробы, отдал юнкеру своего коня, а сам с всадником Мола Ниязовым пешком продолжал отходить. Их преследовали 18 пехотинцев и шесть кавалеристов, на предложение сдаться все отвечали, как юнкер, так и всадники, огнем»{7}. Означенные всадники командованием были представлены к наградам.

[105]

В начале 1915 г. от джигита Хыдыркули Юсуп-оглы пришло письмо, в котором он с гордостью рассказывал своим родным о битвах с германцами. К письму Хыдыркули приложил стихи. Стихи всадника нами были обнаружены и прочтены на страницах «Закаспийской туземной газеты» и были переведены на русский язык, т. к. газета публиковалась на старотуркменском языке с арабской вязью{8}. Вот несколько строк из этого стихотворения:

Туркмен туда и сюда бросали,
Силу туркмен все увидали.
На месяц отдых, наконец, нам дали,
Увидимся ли еще, друзья, мы с вами?

Нам с Родины чай и набат{9} присылали:
Бодры и живы все туркмены.
Немцев-врагов мы уничтожали,
Увидимся ли еще, друзья мы с вами?

Наши враги на нас пришли,
С именем Аллаха на них мы пошли,
Пять-десять орудий и тридцать коней захватили мы,
На этом поле, друзья, удостоились высокого звания мы.

Призовите Аллаха на помощь нам.
Мы, уехав, живыми вернемся к вам.
Мы, увидев друг друга, будем рады всегда,
И спросите здоровья у Аллаха, друзья.

Хыдыркули советует это вам,
Я счастлив стал, ваши письма увидев.
В душе по родине нестерпимая тоска,
Увидимся ли еще, мы с вами друзья?

2 апреля 1915 г. полковник Дроздовский, поблагодарив личный состав Санкауцкого отряда, сдал командование отрядом командиру 169-й дружины и во главе туркменских джигитов продолжал боевые задачи. Вплоть до середины июня полк действовал в районе населенных пунктов Шубранец, Задобровка, Ванчиница, Ново-селицы, Строинцы, Гоголены, Боян, Топорцы, Шанцен и т. д.

Местные бои шли с переменным успехом. 1 мая 1915 г. командир 1-го эскадрона ротмистр Ораз Берды докладывал командиру полка о том, что разъездом его эскадрона захвачено 18 пленных австрийцев при полном вооружении{10}.

В 1915 году русские войска в основном вели тяжелые оборонительные бои. В мае-июне 1915 г. полк принимал участие в отражении германо-австрийского наступления на реках Буг и Висла, и в одном из боев всадники полка взяли в плен 150 австро-венгерских солдат и офицеров и захватили одно орудие. 31 мая 1915 г. ко-

[106]

мандир 3-го эскадрона ротмистр Трушковский просил командира полка выделить дополнительно 15 всадников для конвоирования 150 пленных венгров, захваченных в бою у деревни Строинцы{11}.

9 июля 1915 г. командиром Туркменского конного полка был назначен полковник С. П. Зыков. Уже зная о своем переводе в другое воинское соединение, полковник Дроздовский 25 мая 1915 г. отправил благодарственное письмо на имя З. В. Калмаковой (супруги начальника Закаспийской области генерала Калмакова), представителю Асхабадского дамского комитета. Это письмо было опубликовано на страницах газеты «Асхабад» 15 июля 1915 г. Командир полка писал: «Глубокоуважаемая Зинаида Васильевна! От имени моих боевых товарищей господ офицеров Туркменского конного полка, приношу Вам и всем членам дамского комитета глубочайшую благодарность за присланные подарки. Внимание, оказанное мне и господам офицерам полка, глубоко тронуло нас; оно особенно дорого теперь в тяжелую годину великой войны»{12}.

На родине всадников об их семьях заботились уездные комитеты. Особо нуждающимся семьям выдавали пособия из благотворительных сумм. Всем без исключения разрешалось также бесплатно пользоваться дровами из казенных дач. Кроме того, из действующей армии, из получаемого жалования джигиты посылали родным по 50, 60 и более рублей. По тем временам суммы были довольно значительными. Кроме этого, после истечения 10 месяцев службы, видимо, родственники джигитов освобождались от уплаты налогов. Командир 1-го эскадрона ротмистр Ораз Берды ходатайствовал перед начальством о том, что «всадник Коус Каранов прослужил 10 месяцев» и просил «о выдачи ему свидетельство, об освобождении от податей»{13}.

Конечно, на войне не обходилось без потерь. Во фронтовых донесениях имеются сведения о раненых, погибших и попавших в плен всадниках. В одном из донесений командира полка Дроздовского за 1915 г. упоминается сведение об «общей незначительной убыли — около 40 человек убитыми и ранеными». 3 января 1915 г. в бою был убит всадник 2-го эскадрона М. Кулов, уроженец Асхабадского уезда. К сожалению, были и нелепые смерти: 2 февраля того же года угорели и умерли три всадника. В феврале 1915 г. были отправлены в Черновицы раненые всадники Гельдымурад Гельдыев, Дангатар Култыев, Чарыкули Артыков, Баба Аман Геленов, Кочаман Сейитниязов{14}. Тогда же в Асхабад прибыли 4 раненых всадника. Получив тяжелые ранения под Дуплице-Дуже в Польше, они долгое время лечились в Петроградском лазарете, откуда были отправлены в отпуск.

Будучи наслышанной о героических действиях туркмен, императрица Александра Федоровна велела направить джигитам полка необходимые медицинские средства, о чем сообщал командир полка Н. Дроздовский в своем письме на имя графа Ростовцева: «…Вверенный мне полк получил медикаменты и перевязочные средства из второго поезда склада Имени Ея Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны. Предметы эти получены во время битвы у гор. Ловича в боевых линиях. За столь высоко милостивое внимание к нуждам туркменского полка я от имени туркмен прошу принести Ея Императорскому Величеству Государыне Императрице безграничную благодарность.

[107]

Полк был безмерно счастлив, если бы к стопам Его Императорского Величества Государя Императора были бы повергнуты верноподданнические чувства всех чинов Туркменского конного полка, готового положить жизни на поле брани за Царя и Святую родину»{15}.

Аул Кеши продолжал оставаться местом, где формировались подразделения для отправки на фронт. Здесь на постоянной основе находился запасной эскадрон Туркменского конного полка. Был такой эпизод, когда молодой туркмен, изъявивший желание пойти на фронт, был признан военной комиссией негодным к строевой службе из-за слабого здоровья. Чуть не разрыдавшись, через некоторое время он вновь стал упрашивать врачей и начальство, уверяя, что чувствует себя вполне годным. «Причем тут здоровье, если есть желание?» — упорствовал юноша. Но врачи были неумолимы и посоветовали ему прийти через год.

В конце апреля 1915 г. из Ашхабада на фронт выехал вновь сформированный конный дивизион. 27 апреля эшелон из всадников прибыл в Мерв. Мервские туркмены торжественно встретили отъезжающих на фронт: играл оркестр, в казанах варился плов, раздавались подарки и сладости. В августе того же года для пополнения полка из Ашхабада отправился еще один взвод новобранцев.

Мы имели встречи с внуком джигита полка Мурадом Машаевым, проживающим в г. Ашхабаде. Их дед Машов Халмурадов (1894-1957) в 1914 г. ушел добровольцем на фронт и после сопровождения генерала Л. Г. Корнилова из Быхова на Дон вернулся на родину в январе 1918 г. Свои два Георгиевских креста он получил в 1915 г. — 1-й за храбрость при наступлении, 2-й — за поимку австрийского генерала. По поводу последнего события произошел следующий случай. Казаки, действовавшие в разъезде совместно с туркменами, вдруг объявили в штабе корпуса о том, что генерал был пленен ими. В конце концов, спор был разрешен самим генералом. Указывая рукой на туркмен, он сказал: «Меня захватили вот эти господа в больших папахах».

С нами встретился также и Гандым Аманджаев, сын всадника полка Аманджа Атамамедова, уроженца селения Гарадашаяк Ашхабадского района. Во время одного из боев в 1915 г. односельчанин Аманджа остался раненым на поле сражения, и он бросился выручать товарища и, сам истекая кровью, вытащил его из-под обстрела. За этот подвиг отважного всадника наградили еще одним Георгиевским крестом.

Как и во всякой войне, некоторые джигиты Туркменского конного полка также испытали на себе горечь вражеского плена. Нами установлены имена нескольких попавших в плен всадников. Один из них Алланур Овезниязов, уроженец села Кара-яб (или Сычмаз) Мервского уезда, который, будучи раненым, попал в плен к австро-венграм. Выявлено архивное сведение о том, что 5 марта 1915 г. «у деревни Веренчонка был ранен всадник Ала-Нур-Овез-Ниязов и убита его лошадь. Вследствие сильного огня противника, раненого подобрать не оказалось возможным»{16}. Тогда, видимо, всадник и попал в плен.

Сохранился фрагмент его письма родным из Австрии с известием о том, что он находится в плену. На конверте имеется штамп «10.11.1918». Письмо почти 100-летней давности до сих пор хранится в семье его внука. Вот что написано в этом письме: «…письмо от сына вашего Алланура здоровств… мая дорогiя мамаши посылаю сырдычной привить еще всем братiям сырдычной привить уви-

[108]

димлаю вас я нахожусь въ плене Австровенгрiя пришлити деньги сколько нибуд посилька табака и прочiй затим досвиданiя остаюсь живь и здоровь того вам же пишите… [Письмо от сына вашего Алланура. Здравствуйте, моя дорогая мама. Посылаю сердечный привет. Всем братьям также сердечный привет. Уведомляю вас о том, что нахожусь в плену в Австро-Венгрии. Пришлите сколько-нибудь денег, посылку табака и прочее. До свидания. Остаюсь живым и здоровым. Того же вам желаю. Пишите.]». Овезниязов не вернулся с фронта, он считается пропавшим без вести.

В годы Первой мировой войны пропали без вести всадники Г. Овезов, Б. Халлыкурбанов, А. Пащиев, А. Сарыев, С. Худайбердыев, Д. Аннаклычев, Н. Ильмурадов, Б. Овезов и другие{17}. Возможно, что они также попали в плен к противнику.

В плен попал и другой уроженец Мервского уезда Р. Сарыев, который, как и его земляк А. Овезниязов, содержался в лагере для военнопленных недалеко от чешского города Егер. У Сарыева была интересная судьба. В 1916 г. в лагерь, в котором содержался всадник, приехал известный австрийский музыковед, поэт и композитор Роберт Лах. Целью приезда композитора в лагерь была запись национальных песен пленников. Он записал 6 туркменских песен на фонографические пластинки в 1916 г. из уст Сарыева.

В этом лагере помимо туркмен находились казанские, западносибирские и крымские татары, мишари, башкиры, кумыки, ногайцы и киргизы (казахи), а также представители некоторых других народов России, что позволило Роберту Лаху в 1916-1917 гг. осуществить граммофонную запись их национальных песен{18}.

Данный сборник был обнаружен туркменским ученым М. Соеговым, который и перевел содержание всех туркменских песен, размещенных в сборнике, с арабской графики (с использованием уже имеющейся в книге транскрипции на латинице) не на современный, ныне действующий алфавит туркменского языка, а с целью создания в будущем русскоязычному читателю удобств в использовании оригинала передал их прежним туркменским алфавитом на кириллице, снабдив его подстрочными переводами на русский язык{19}. Для примера приводим один куплет из этого сборника.

Мениң Айҗемалым гыммат бахалы,
Тылладандыр көвүшиниң нахалы,
Инди якын гелди гелҗек махалы,
Шаңңырдап яныма гел сен, Айҗемал!

[109]

Открытка Алланура Овезниязова из Австрии (на открытке «Аллануру Аванязу») из Австрии

Моя Айджемал — высокой цены,
Подкова ее туфли из золота,
Наступает уже время ее прихода,
Приходи ко мне ты со звонами своих украшений, Айджемал!
(Подстрочный перевод М. Соегова){20}.

Для пополнения выбывших из строя всадников полка несколько раз был отправлен на фронт взвод новобранцев. Так, в конце апреля 1915 г. из Асхабада на фронт выехал вновь сформированный конный дивизион. В августе 1915 г. для пополнения полка из Асхабада отправился еще один взвод новобранцев.

Вся Закаспийская область заботилась о своих земляках-воинах. Посылки и подарки на фронт шли непрерывно. Вряд ли какое другое воинское соединение ощущало на себе столько доброты и заботы, как Туркменский конный полк. Если с этим еще можно поспорить, то другой факт не подвергается сомнению — на фронт регулярно выезжали делегаты из самых уважаемых старшин Закаспия. Так, в начале мая 1915 г. в расположение Туркменского конного полка выехали с богатыми подарками и письмами старшина аула Геоктепе Молла Чеппе Кандымов и переводчик местного уездного управления Хангельды Вепадарханов. Сопровождал их полковник Карпинский. В городах России появление туркмен в ярких халатах малинового цвета и ослепительно белых папахах собирало на улицах массы любопытных (особенно в Самаре). В Киеве туркменских старшин приняли даже за пленных турецких офицеров, а старшину с разными знаками отличия на груди — за пленного пашу. В конце того же месяца делегация возвратилась на родину{21}.

[110]

Письмо Алланура Овезниязова из плена

Следует отметить, что форма туркменских всадников, особенно их головной убор, производила пугающее влияние, поэтому на фронт отправлялись большое количество бараньих шапок. Удивляет их количество. По данным, содержащим в опубликованном приказе генерал-губернатора Туркестанского края Мартсона на Кавказский фронт, было отправлено 45 833 бараньих папах, в том числе по Асха-бадскому уезду — 12 600, Тедженскому уезду — 13 233 и Мервскому уезду — 20 тыс.{22} Следует отметить, что за первые два года войны на германский и австро-венгерский фронты были отправлены более 32 тыс. туркменских папах{23}.

Родственники джигитов отсылали на фронт посылки при каждом удобном случае. Посылали, главным образом, зеленый чай и набат (сахарный леденец местного производства). Вся Закаспийская область заботилась о своих земляках. На приобретение лошадей для Туркменского полка асхабадскими горожанами было пожертвовано 400 руб., жителями аула Геоктепе — 50 руб., Кипчак — 75 руб., Геокча — 75 руб., Безмеин — 63 руб. 79 коп. и т. д.{24} Жители Пендинского приставства пожертвовали для нужд Туркменского конного полка 344 руб. Житель одной из сел Мервского уезда Мухамедкурбан Дурдыкулиев пожертвовал на нужды фронта коня, закупленного им за 400 рублей, за что он приказом генерал-губернатора Туркестанского края был награжден нагрудной медалью{25}. Помощник Серахского пристава Менгли хан Му-

[111]

радберды оглы (отец старшего унтер-офицера полка Баба хан Менглиханова) для нужд фронта пожертвовал коня стоимостью 300 рублей и конские сбруи, национальные халаты, а также другие принадлежности на 9 персон{26}. Такие же крупные пожертвование сделал Махтумкули хан — сын знаменитого Нурберды хан Ахалского, закупив койки для раненых бойцов{27}.

Фронту помогали не только туркмены Закаспийской области, но и живущие далеко от прародины ставропольские туркмены, которые еще в XVII в. переселились на российские земли. В сражениях на Юго-Западном фронте отлично проявил себя так называемый 16-й Туркменский передовой отряд Российского общества Красного Креста (иначе — Туркменский санитарный отряд), который был сформирован в Ставропольской губернии на средства самих ставропольских туркмен{28}. За два месяца туркмены Ставрополья собрали на нужды войны и связанные с ней потребности 50 тыс. руб. из своих мирских и аульных капиталов и до 150 тыс. руб. из туркменского общественного капитала{29}.

Следует также отметить, что в годы Первой мировой войны территория Туркестанского края, в том числе и Закаспийской области стала местом, где содержались австро-венгерские военнопленные. 13 января 1915 г. в город Асхабад поездом привезли австро-венгерских военнопленных в количестве 2 тыс. человек, в результате чего на станции стало очень многолюдно. Немало горожан пришли посмотреть на них. Военнопленных разместили в солдатских казармах города. По сообщению местной газеты, на следующий день, т. е. в 9 часов утра 14 января, на станцию Асхабад со стороны Ташкента прибыл другой эшелон с военнопленными численностью еще 2 тыс. человек. Из-за нехватки мест в казармах Асхабада всех их отправили на том же поезде в город Шахгадам (т.е. Красноводск, ныне Туркменбаши). Всего в то время в Туркестанском крае планировалась разместить 30 тыс. военнопленных{30}.

Таким образом, если не считать событий, связанных с прибытием на фронт взвода всадников из Асхабада в августе 1915 г., то мы уже с июля и до конца декабря 1915 г. практически ничего не знаем о джигитах. Видимо, это было связано с общими неудачами русских войск, которые начали совместное отступление. К концу 1915 г. граница фронта проходила по линии Рига-Двинск-Барановичи-Пинск-Дубно. Русские войска оставили Галицию, Польшу, часть Прибалтики и Белоруссии. Несмотря на сложную военно-стратегическую обстановку, которая складывалась на фронте во второй половине 1915 г., джигиты Туркменского конного полка продолжали выполнять поставленные командованием боевые задачи.

[112]

Примечания:

{1} Путеводитель по ЦГВИА СССР. М., 1979. С. 627.

{2} РГВИА. Ф. 3639. Оп. 1. Д. 18. Л. 17-19.

{3} Там же. Д. 23. Л. 3.

{4} Там же. Д. 25. Л. 140.

{5} Там же. Д. 24. Л. 41.

{6} Там же. Л. 120.

{7} Там же. Д. 22. С. 460-461.

{8} Гундогдыев О., Аннаоразов Дж. Текинский конный полк: слава и трагедия. Ашхабад, 1992. С. 23.

{9} Сахарный леденец.

{10} РГВИА. Ф. 3639. Оп. 1. Д. 29. Л. 27.

{11} Там же. Д. 24. Л. 100.

{12} Асхабад. 1915. 25 июля.

{13} РГВИА. Ф. 3639. Оп. 1. Д. 29. С. 40.

{14} Там же. Д. 22. Л. 57.

{15} Там же. Д. 13. Л. 7-7 об.

{16} Там же. Д. 22. Л. 57; Д. 18. Л. 25.

{17} Закаспийская туземная газета. 1915. 10 фев.

{18} Какук Ж. Татарский материал Игнаца Куноша // Советская тюркология. 1987. № 3. С. 53-57.

{19} Соегов М. Военнопленные и спетые ими песни в лагерях Австро-Венгрии в 1916-1917 годах (В связи с трагической датой — столетней годовщиной начала Первой мировой войны) // Научный Татарстан. 2013. № 2. С. 66.

{20} Lach R. Volksgesänge von Völkern Rußlands, II. Turktatarische Völker. Kasantatarische, mischärische, westsibirischtatarische, nogaitatarische, turkmenische, kirgisische und tscherkessisch-tatarische Gesänge / Transkription und Übersetzung von Herbert Jansky. Wien, 1952. S. 66-67.

{21} Асхабад. 1915. 2 мая. № 115.

{22} Центральный государственный архив Туркменистана (ЦГАТ). Ф. И-1. Оп. 2. Д. 4041. С. 156-157; Закаспийская туземная газета. 1915. 3 янв. № 1.

{23} История Туркменской ССР. Ашхабад, 1957. С. 403.

{24} Асхабад. 1915. 17 фев.

{25} Закаспийская туземная газета. 1915. 27 фев.

{26} Там же. 1914. 14 дек.

{27} Там же. 1915. 3 фев.

{28} http://www.opengaz.ru/stat/ruka-pomoshchi-svoim-i-vragam (23/10/2014).

{29} http://samsud.ru/blogs/hroniki-samarochki/chem-samarskii-krai-pomogal-ranenym-v-pe.html (23/10/2014)

{30} Закаспийская туземная газета. 1915. 20 янв.