Из краткого отчета о деятельности 2-го Георгиевского госпиталя за август 1914 г.— январь 1916 г.

Фронтовая жизнь солдат Первой мировой войны в письмах и документах: сборник документов / сост. Н. Ф. Никольцева, М. В. Григорьева, Ю. С. Пятина. — СПб.: Издательский центр «ОСТРОВ», 2015. С. 89-94.

[не ранее января 1916 г.]{*}

Формирование госпиталя началось непосредственно по объявлении мобилизации и руководил им главный врач Общины, профессор Н. Г. Ушинский, назначенный старшим врачом и уполномоченным [Красного Креста].

Формирование шло согласно мобилизационному плану и штатам, выработанным Главным управлением Красного Креста. Все сборы и снаряжение заняли время

[89]

до 16 августа, когда вместе с госпиталем Мраморного дворца и французского благотворительного общества госпиталь выехал, имея направление на Вильну. Здесь получилось распоряжение продвигаться на Варшаву. По прибытию в последнюю 22 августа начались поиски здания, более или менее пригодного для размещения раненых. К числу таких принадлежала 1-я мужская гимназия и университет, но к занятию их встретились препятствия со стороны попечителя учебного округа, который рассчитывал наладить регулярные занятия учащихся. Переговоры увенчались успехом лишь через 3 дня, когда решено было занять оба здания, но в это время немцы перешли границу, загорелась Млава, Варшава оказалась в положении угрожаемого города и госпиталю было приказано ехать в Белосток.

Принятое решение, однако, было изменено в том смысле, что госпиталь был направлен в Седлец, а из этого последнего в Луков. В Лукове, по совету главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта генерал-адъютанта Н. И. Иванова, госпиталь не был оставлен, а продвинут в Белу, Холмской губернии.

За отсутствием в городе подходящих помещений и за отдаленностью его от станции, в Беле было занято здание бывшего винного склада, расположенного возле вокзала.

Заброшенное, грязное здание с углублениями в подвалы для машин и цементными постаментами для них, потребовало большого ремонта, который однако был произведен, благодаря громадному числу рабочих в 3 дня, и тогда же, 29 августа, поступили первые раненые в числе 3-х человек. К 1 сентября госпиталь был развернут на 312 кроватей и первого же числа, рано утром, поступила первая большая партия тяжело раненых в числе 101 человека.

Громаднейшее большинство поступивших — 89,2% — принадлежало к военнопленным австрийцам и германцам, взятым в плен в боях под Люблином.

Все раненые поступили в столь ужасном виде и в такой стадии заражения ран, что первая помощь сводилась почти в половине случаев к оперативному вмешательству и часто единственной разумной мерой была ампутация конечностей.

В первые дни персонал работал по 22 часа в сутки. Лишь только горячая рабочая страда миновала, поступили новые раненые уже из-под Ивангорода, затем пошли из-под Варшавы и так беспрерывно вплоть до второй половины октября.

При этом контингент больных состоял исключительно из тяжело раненых, которые не могли выдержать дальнейшей перевозки даже до Бреста, отстоявшего на расстоянии 40 верст от Белы.

Сплошь и рядом снимались с поезда люди с сильным кровотечением или синими и черными руками вследствие гангрены, наступившей после наложения резинового жгута при сильном кровотечении, которое нельзя было остановить в поезде.

Согласно имеющимся записям о начале и конце работы, персонал за все время пребывания в Беле работал, в среднем, по 14 часов ежедневно.

Всего за неполных 2 месяца, с 29 августа по 25 октября, через госпиталь прошли 914 человек. За это время было произведено 238 операций.

[90]

25 октября получилось телеграфное распоряжение помощника главноуполномоченного о немедленном свертывании и переезде госпиталя в Лодзь.

Во главе «краснокрестных организаций» в Лодзи стоял тогда особоуполномоченный А. И. Гучков, и для обсуждения совместно с последним дальнейшего направления работы госпиталя и приискания подходящего помещения для него старший врач выехал на место назначения, а оставшийся персонал занялся приготовлением к отъезду.

30 октября персонал в особом поезде уже приехал в Варшаву, и здесь узнал, что дальнейшее продвижение в сторону Лодзи не может иметь места ввиду наметившихся новых операций в Лодзинском районе. В последующие 2—3 дня вести из Лодзи продолжали быть тревожными и госпиталь получил приказание развернуться к Варшаве.

Одновременно с этим в ночь на 3 ноября надолго госпиталя выпала задача выделить «летучку»{1} для отправки под Млаву, где тогда шли большие бои.

В течение почти целой ночи шла работа по выполнению этого спешного поручения, и 4 ноября «летучка» выехала в составе врача Рашкеса и врача резерва Голаха, сестер милосердия Урусовой, Макаровой, Нури, Степановой и шести санитаров.

Однако, оперативно отправленный отряд проявить себя не мог, так как Млава была эвакуирована, далее Цеханова проехать было нельзя и 5 ноября все вернулись домой, Тогда же вернулся из Лодзи и старший врач.

Возвращаясь обратно к Варшаве, необходимо сказать, что к моменту прибытия туда госпиталя, почти все общественные и правительственные здания, которые бы можно было использовать в качестве помещения для лечебного заведения, уже были заняты.

К счастью, в это время для Красного Креста явилась возможность занять для своих нужд большое здание Комендантского управления и к переводу туда были намечены канцелярии главноуполномоченного и заведывающего медицинской частью из помещений 1-й мужской гимназии. Это то последнее здание и было предназначено для госпиталя (на 350 кроватей).
Непосредственно после состоявшегося решения канцелярии стали очищать средний этаж гимназии, и тогда же начались работы по приспособлению его под госпиталь.

Распаковка вещей, натягивание кроватей, необходимый ремонт и побелка заняли время до 10 ноября, когда поступили первые раненые в количестве 104 человек.

Таким образом, не успела окончиться подготовительная работа, как уже началась работа госпитальная.

Но еще прежде, чем начался этот новый аккорд, случилось одно обстоятельство, которое в жизни госпиталя сыграло известную роль. Дело в том, что в ночь с 7 на 8 ноября из Штаба 2-й армии получилась радиотелеграмма, в которой, между прочим, говорилось, что А. И. Гучков просит немедленно командировать в Лодзь 2-х хирургов.

Управление главноуполномоченного предложило госпиталю взять на себя эту задачу, и в 5 часов утра на военных автомобилях, вместе с большим запасом перевязочных материалов, выехали доктора Видеман и Соловьев.

[91]

Снаряжение их для работы потребовало значительного труда, так как пришлось быстро распаковать, пересмотреть и разделить все инструменты и часть приспособлений для ухода за ранеными.

Деятельность командированных врачей нашла оценку в общей благодарности государыни императрицы всему работавшему в Лодзи персоналу Красного Креста.

Что же касается госпиталя, то отъезд половины штатных врачей поставил его в затруднительное положение.

Поступление тяжелораненых, естественно, требовало большого напряжения всех сил и ослабление их ложилось на оставшийся персонал. Как раз в это же время заболел доктор Полубояринов и, таким образом, остался один доктор Рашкес, которому и пришлось принять на себя всю работу К счастью, через 2 дня Управление главноуполномоченного прислало 2-х врачей Вертгейма и Шляфермана, из коих первый оказался вполне законченным хирургом.

Положение Варшавы, где выросли прочные позиции, на которых наши войска перешли зимой к позиционной войне, способствовало обращению ее в большую санитарную базу, где задерживались все раненые и откуда по надлежащей фильтрации шла их эвакуация.

В соответствии с характером войны, когда после длительной артиллерийской перестрелки то та, то другая сторона переходили в наступление и начинались жестокие бои (как, например, под Болимовом, Боржимовом, Праснышем, на Бзуре, Равке, Пилице) в Варшаву поступали раненые в большом количестве по истечении нескольких часов после ранения.

Громаднейшее большинство их было ранено тяжело и задерживалось в варшавских госпиталях.

Такая особенность Варшавы вызывала к жизни все новые и новые лечебные заведения военного времени, и в частности, 2-й Георгиевский госпиталь уже с 10 ноября открыл филиальное отделение на 200 кроватей в помещении Русского собрания. Всего, таким образом, госпиталь теперь имел уже 550 кроватей, из них 350 исключительно для тяжелораненых в 1-й гимназии и 200 для более легкораненых — в Русском собрании.

В основном отделении пришлось 35 кроватей приспособить для раненых офицеров, так как в офицерских местах ощущалась сильная нужда и все они почти всегда были заняты.

На 350 кроватей наличного персонала, конечно, не хватало и штат госпиталя был усилен еще 7 врачами, 9 сестрами и 68 санитарами.

Основной персонал был на лицо к 22 ноября, когда из Лодзи вернулся доктор Видеман, а после него доктор Соловьев.

Насколько интенсивна была работа в Варшаве, это видно уже из того, что за 7,5 месяцев через госпиталь прошли 6 тыс. 137 раненых, за это же время была произведена 1 тыс. 331 операция.

[92]

Чтобы дать хотя [бы] некоторое представление о характере и напряженности интенсивной деятельности, достаточно указать на то, что за некоторые месяцы, например, декабрь, январь, число операций доходило до 336—338, то есть в среднем ежедневно производилось по 11 с лишком операций, но бывали дни, когда было произведено по 22 операции. А насколько серьезны были операции, это явствует уже из приложенного ниже краткого перечня главнейших из них.

Госпиталь стяжал себе славу одного из лучших на фронте хирургических госпиталей и имел исключительно раненых.

Однако, такой полезной деятельности уже почти с апреля наступил конец, так как в связи с грозными событиями в Галиции, когда был отдан Перемышль и началось общее отступление. Варшава вновь стала переживать тревожное время и раненые пошли прямо вглубь империи, не загромождая ближайшего тыла.

В мае раненых поступило уже мало, а 16 июня получился приказ о свертывании госпиталя.

Но прежде, чем окончательно замерла деятельность госпиталя, в мае случилось одно обстоятельство, которое резко всколыхнуло монотонную жизнь его и вновь заставило весь персонал напрячь все свои силы и послужить на пользу родному солдату.

Таким обстоятельством было применение немцами на Бзуре в ночь с 17 на 18 мая удушливых газов.

Громадным потоком отравленные хлынули в Варшаву и, по странному стечению обстоятельств, наиболее тяжело пострадавшие опять попали во 2-й Георгиевский госпиталь.

Всего за 17 и 22 мая, когда снова были пущены газы, поступило 700 человек, и снова, как прежде, весь персонал , и, особенно, сестры, сбился с ног, стараясь оказать посильную помощь и облегчить мучения пострадавших, переживая весь кошмар ужасного способа ведения войны, примененного «высококультурным»{**} врагом.

Такая яркая вспышка в работе, однако, была лебединой песней госпиталя в Варшаве, так как 28 июня он уже выехал в Беловеж.

Здесь в имении государя императора госпиталю, с высочайшего соизволения, были отведены несколько зданий, в которых он и развернулся на 365 кроватей.

Несмотря на то, что Беловеж являлся железнодорожным тупиком, раненые в госпиталь поступали, так как санитарные поезда нужны были для быстрой эвакуации ближайших к месту боя участков. Таким образом, поступили раненые из-под Холма, Люблина и Седлеца, всего за месяц 466 человек, из-них очень тяжелых 150 человек.

На новом месте госпиталю, однако, удалось простоять недолго, так как отступление продолжалось очень интенсивно, захватило Седлец, Белосток и Вельск, в 45 верстах и дольше оставаться в Беловеже было уже невозможно.

[93]

3 августа все раненые в числе 153 человек были эвакуированы, госпиталь был свернут и 5 августа вечером с последним поездом, увозившем беженцев — семьи служащих Беловежской пущи — покинул Беловеж.

Передвигался персонал в вагоне 4-го класса и теплушках и вначале имел приказание ехать в Бобруйск. Так как через Минск в последний город проехать не удалось, в виду полного прекращения движения между Молодечно и Минском, поезд был отправлен в Полода, а оттуда в Витебск через Невель.

В Невеле получилась телеграмма от главноуполномоченного Северо-Западного фронта о назначении для стоянки госпиталю города Пскова. В этот последний госпиталь прибыл 11 августа.

Осмотрев назначенное главноуполномоченным здание Мариинской женской гимназии и признав его вполне подходящим, госпиталь узнал от губернатора барона Медема, что во Пскове ввиду серьезного положения Двинска развернуться нельзя.

Все переговоры и поездка в Петроград к заменяющему верховного начальника санитарной и эвакуационной части кн. Васильчикову ни к чему не привели, вследствие чего 14 августа госпиталь двинулся в Петроград, куда и прибыл 16 августа, ровно через год по выезде из него.

Госпиталь № 2 общины св. Георгия Российского общества Красного Креста
Старший врач, доктор медицины С. Соловьев

ЦГИА СПб. Ф. 403. Оп. 1. Д. 238. Л. 39-44. Подлинник.

[94]

Примечания:

{*} Датируется по содержанию.

{**} Подчеркнуто в тексте документа.

{1} Летучка (летучий отряд) — отряд быстрого реагирования.