Болтрукевич В. А. О дискуссии по вопросу развития русского флота в первое послевоенное десятилетие (1919-1928) по материалам периодики

Итоги и последствия Первой мировой войны: взгляд через столетие: сборник статей Всероссийской научно-теоретической конференции (г. Воронеж, 16–17 мая 2018 г.). — Воронеж, 2018. С. 320-328.

В 1920-х гг. в советском военно-морском сообществе возобновилась дискуссия по вопросу «Какой флот нужен России». Она являлась продолжением начавшихся еще в середине XIX века споров между сторонниками и противниками строительства линейных кораблей. Боевые действия на морских ТВД Первой мировой показали, что многие представления о тактике и стратегии войны на море оказались ошибочными. Военно-морской теоретик вице-адмирал А. В. Шталь{1} характеризовал сложившуюся обстановку следующими словами: «Несоответствие средств и способов новым условиям и задачам явилось причиной крушения предвоенных доктрин, доктрины линейного флота как универсального средства для решения всех вопросов войны на море»{2}.

Это нашло отражение в работе Военно-морской исторической комиссии (Морискома){3} по сбору отчетов о боевой деятельности сил флота и воспоминаний участников. Авторы всех этих трудов по-разному смотрели на причины побед и поражений нашего флота в минувшую войну. «Опыт войны требовал осмысления и выработки общих позиций в среде военно-морских ученых, для чего был необходим свободный от политической окраски обмен мнениями»{4}. Подобной платформой для независимого обсуждения проблемы стал «Морской Сборник».

В дискуссии 1919-1928 гг. можно отметить два узловых момента в дискуссии: 1921-1924 гг., когда решался вопрос «Нужен ли флот РСФСР?», и 1928-1929 гг., когда шли споры вокруг т. н. «малой войны» и ее тактики.

В конце 1919 г. в «Морском сборнике» была опубликована статья «О целях и характере журнала “Морской сборник”», в основу которой

[320]

была положена записка Н. Л. Кладо{5}. В ней отмечалось, что главным критерием определения истинности теории должен стать конкретный боевой опыт. Он должен был способствовать «единству мышления» у личного состава и «созданию такой военной доктрины, которая могла бы получить если не всеобщее признание, то… могла бы быть принята как единая значительным большинством»{6}.

Круг участников обсуждения, который первоначально составляли, главным образом, бывшие царские офицеры, со временем расширялся.

Главной темой дисскуссии вначале 1920-х гг. стал поиск доказательств необходимости сохранения ВМФ. В марте 1920 г. в «Петроградской правде» была опубликована статья «Ближайшие задачи морской силы Российской Советской Республики»{7}, перепечатанная в «Морском сборнике» с целью ее публичного обсуждения{8}. Именно с этого момента началась многолетняя дискуссия о флоте. В ней можно выделить несколько этапов.

Первый этап, в ходе которого надо было дать ответ на вопрос «Нужен ли флот РСФСР?», охватывает два года (1920-1921 гг.). Некоторые участники дискуссии считали, что для молодого советского государства военно-морские силы — излишняя роскошь. По мнению советского военного и государственного деятеля В. И. Зофа{9}, это было связано с тем, что помимо экономических причин, политическая обстановка «не вызывала острой необходимости существования вооруженной силы на море, а требовала лишь наличия небольшой подсобной силы на реках»{10}. Будущая

[321]

же война с потенциальными противниками советской России рассматривалась почти исключительно как континентальная{11}.

Вначале 1921 г. на совещании моряков-делегатов VIII съезда Советов был прочитан доклад «Нужен ли флот Республике?». В результате бурных и продолжительных споров была принята резолюция, призывающая «теперь же определить политику по морскому вопросу и реально приступить к воссозданию Красного Флота на морях Республики, кладя в основу приведение в порядок, ремонт и достройку имеемых боевых единиц, а также поставив на очередь дня создание нового типа судов, соответствующих условиям современной войны»{12}.

Следующий шаг был сделан Ф. Ф. Раскольниковым{13}, доказавшим в статье «Красный флот и его исторические задачи»{14} полезность ВМС для дела революции. Он писал: когда «мы ходом исторического процесса вовлекаемся в водоворот мировой политики, нам более, чем когда-либо, нужен мощный флот, способный выполнить полностью свой долг перед социалистическим отечеством»{15}.

Выход этой статьи способствовал принятию Десятым съездом РКП(б) резолюции, в которой провозглашалась необходимость «в соответствии с общим положением и материальными ресурсами Советской республики, принять меры к возрождению и укреплению Красного военного флота»{16}.

Одновременно в академических кругах продолжалось изучение опыта минувшей мировой войны и делались попытки разработать идеальный состав флота. Для этой цели летом 1921 г. была создана Аудитория военно-морского дела (Далее: Аудитория. — В. Б.){17}. Ее первое заседание прошло 18 июля 1921 г. и было посвящено обсуждению доклада А. Н. Гарсоева{18} «Роль подводного флота в морской войне и типы судов этого флота в настоящем и будущем».

Можно выделить пять основных тезисов этого доклада. Во-первых, несмотря на появление новых орудий нападения и средств защиты, «гос-

[322]

подство над морем на всем протяжении истории. достигается всегда при помощи главных сил линейного флота». Во-вторых: сущность морских войн не изменяется, но каждая из них «дает что-нибудь новое в области тактических приемов и распределении функций между различными разрядами судов». В-третьих, «подводный флот, не лишив линейный флот его значения, его мощи и решающего слова, согнал его с морского простора и крайне стеснил его действия». В-четвертых, «современные требования экономики и политики заставляют отказаться от абсолютного господства над морем и ограничиться достижением условного господства, если оно в достаточной степени отвечает поставленным целям». И в-пятых, уничтожение пунктов базирования подлодок противника приведет к «решительным действиям по овладению неприятельскими морскими крепостями и борьбе с ними и с флотом, т. е. к той морской войне активного характера, к которой мы привыкли, изучая морские войны всех времен, начиная с самых отдаленных и до 19 в.»{19}.

В начале 1922 г. «Морской сборник» обратился к военно-морской общественности с призывом к «непосредственному изучению задач и путей для строительства флота Республики»{20}.

В своем выступлении на одном из заседаний Аудитории М. А. Петров подвел итог первому этапу возрождения флота и отметил его главную особенность: «Отличительным признаком каждого нового этапа его [флота] восстановления являлась необходимость доказать прежде всего “для чего нужен флот”». И только после того, как правительство, командование флота и широкие массы придут к соглашению, можно начать решать вопрос: «Какой нужен флот»{21}. Теперь самым главным являлось определение метода решения этой проблемы. При этом необходимо предостеречь себя «от тех субъективных, односторонних заключений, которые не раз весьма вредно отражались на создании нашего флота, вызывая тенденциозные решения и тем самым направляя развитие флота по неправильному пути»{22}.

Начало новому этапу, охватывающему 1922-1924 гг., положила дискуссия о сущности и задачах морской силы, «Какой Р.С.Ф.С.Р. нужен флот», проведенная на заседаниях Аудитории 10 и 16 февраля 1922 г.

[323]

Профессор, капитан 1 ранга Б. Б. Жерве{23} предложил три метода решения вопроса. Первый — когда исходят из вполне определенных стратегических задач. Второй — когда стратегические задачи намечают исходя из реальных ресурсов страны. И третий — экономический, «когда размеры задач морской силы определяются по отпущенным государством ресурсам». С его точки зрения, первый метод — самый простой, требующий «единого плана подготовки государства». В результате, «программа строительства морских сил должна соответствовать, с одной стороны, реальным ресурсам, с другой — отвечать политической обстановке». Если политика указывает наиболее вероятных противников, то экономика — «насколько мы должны сократить программу подготовки, в какие посильные рамки поставить создание вооруженной силы»{24}. Однако недостатками этого метода были: сложность точного определения будущего противника и субъективный фактор, т. е. «невосприятие государственным руководством рекомендаций военного и морского ведомства по ведению политики»{25}.

В целом, участники конференции давали пессимистическую оценку сложившейся ситуации и констатировали, что единственно возможной тактикой использования флота, с точки зрения военно-морских кругов, будет оборонительная. Так, А. А. Тошаков отмечал, что «…РСФСР значительно стеснена в отношении обладаний морскими выходами и по географическому своему положению является страной континентальной, а потому наши морские силы на различных театрах впредь до приведения их в должное состояние не могут иметь самостоятельных морских задач»{26}.

Одновременно появилось предложение развивать вместо морского воздушный флот или оба одновременно, поскольку, с точки зрения представителей ВВС, завоевание господства на море «неразрывно связано с господством и на воздухе»{27}.

Эта дискуссия не дала окончательного ответа на вопрос о дальнейших перспективах развития флота. «Чисто научный подход, предложен-

[324]

ный представителями «академической школы»… натолкнулся на катастрофическое состояние экономики республики»{28}.

Невозможность строительства линкоров вынуждала искать новые способы ведения войны на море. Такую возможность, по мнению профессора Б. Б. Жерве, давал тип авиаматки, появившийся к этому времени в США. Это привело к рождению идеи «нового типа линейного корабля, вооруженного вместо крупной артиллерии аэропланами». Его применение, по мнению Б. Б. Жерве, «позволяет начинать бой с очень дальних дистанций». Однако это не должно было приводить к отказу от сохранения классических классов артиллерийских кораблей{29}. Интересно отметить, что эта концепция предвосхитила определенное направление развития военно-морского искусства в годы Второй мировой войны.

Вторая узловая точка военно-морского строительства 1920-х гг. связана с т. н. концепцией «малой войны на море» и активными спорами вокруг нее. Интерес к ней зародился уже через несколько лет после окончания Первой мировой войны, но его пик пришелся на 1928-1929 гг. Учитывая большое количество материалов, а также ограниченный объем сообщения, мы рассмотрим только несколько наиболее интересных примеров.

Флагман 1 ранга И. М. Лудри{30} так определяет понятие «малый флот»: это флот, «который является более слабым по отношению к своему вероятному противнику на данном морском театре, и будет решать поставленные на него задачи не методами владения морем, а использованием всех средств морских сил для непосредственно оборонительных задач»{31}. Что же касается тактики его использования, то она «не нами придумана — это дело не новое». Единственное отличие заключается в том, что новая советская Россия не стесняется ее придерживаться{32}. Что же касается термина «малая война», то И. М. Лудри дает ему весьма остроумное определение — это «метод уравнения сил (своими боками!)»{33}. Исторически всегда характерно для тактики малого флота — «привязанность к своим берегам и базам»{34}. Однако малый флот не обязан отсиживаться на мин-

[325]

но-артиллерийской позиции, ведь его тактика «далека от каких-либо норм и зависит в значительной степени от театра»{35}.

Интерес представляют взгляды капитана 2 ранга А. М. Якимычева на использование тактики «малой войны»{36}. По нашему мнению, его статья дает наиболее полное представление о представлениях т. н. «молодой школы». Остановимся на ней подробней.

Статья Якимычева начинается с краткого анализа концепции «старой школы»: согласно взглядам ее представителей основными целями флота являются: «перерыв неприятельских морских путей сообщения» и «захват неприятельского побережья или угроза последнему». Их достижение возможно при условии установления «владения морем» в результате уничтожения неприятельского флота. В этом случае главное средство боя — артиллерия, и поскольку наибольшее ее количество помещается на линкорах, то последние оказываются «становым хребтом» всякого правильно организованного флота»{37}.

После Октябрьской революции в России произошло изменение принципов военно-морского строительства. Поскольку страна по разным причинам была не в состоянии строить активный линейный флот, являлось целесообразным «начать развитие морских вооруженных сил со средств «малой войны» и береговой обороны», которые трудно блокировать (авиация, подводные лодки, торпедные катера и т. п.){38}.

Признаки войны малым флотом по А. М. Якимычеву: 1) «силы «малого флота», явно слабее таковых у противника, но состав и организация их подобна «большому флоту»»{39}; 2) их боевая деятельность «бедна и носит эпизодический характер»{40}.

По мнению А. М. Якимычева, это «есть оборонительный вид войны слабой стороны на море с конечной целью — разгрома флота противника», у которой существует неизменный результат — поражение, что доказывается всей историей парового флота{41}. Однако, у «малого (слабого) флота» существует шанс добиться успеха, но при следующих условиях:

[326]

1) «надлежаще поставленной учебно-боевой подготовки флота»; 2) «отлично налаженной разведки»; 3) он должен иметь в своем составе корабли, превосходящие в скорости те, которые имеются у противника; 4) он должен иметь несколько «хорошо оборудованных и защищенных баз…»{42}.

«Малая война» на море, согласно А. М. Якимычеву, есть результат «резкого неравенства сил сторон на море». Основная ее тактика — «непрерывные удары по наиболее слабым звеньям вооруженной мощи противника», а ее средства имеют «вспомогательный характер и отличаться многочисленностью». В «малой войне» инициатива всегда исходит от слабой стороны и «при ее упорном, ожесточенном и длительном характере подвергает «большой флот» перманентной опасности»{43}.

Важнейшим условием успеха ведения «малой войны» являются личные качества командования; ее цель — «наиболее уязвимые звенья вооруженной мощи противника»; ее средства должны быть многочисленны и соответствовать условиям театра; пункты базирования сил и средств «малой войны» должны быть «рассредоточены и защищены как с моря, так и с воздуха»{44}.

Концепция «малой войны» подвергалась справедливой критике. Так в начале 1929 г. появилась статья А. Евсеева и С. Рекуна, где ведется полемика с сторонниками концепции{45}. Прежде всего, указывалось, что средства «малой войны» не так уж инеуязвимы: хотя их труднее заблокировать, чем линейный флот; против них имеется действенное оружие{46}. Также на средства «малой войны» свое ограничивающее влияние оказывают погодные факторы{47}. Более того, береговая оборона при всей ее неуязвимости имеет главный недостаток — пассивность. Этовызывает сомнения в ее эффективности{48}.

Однако, авторы согласны, что при соответствующей подготовке наших ВМС, при инициативном командовании, при умелом использовании особенностей ТВД, мы можем «получить возможность… оказать реальную и действительную помощь армии»{49}. При этом, основной ак-

[327]

цент делается на том, что кроме материальной части, не менее важным является и фактор подготовки личного состава{50}.

Подведем итоги. Несмотря на все недостатки и противоречия, концепция «малой войны» оказалась одной из первых крупных теорий, разработанных представителями советской военно-морской мысли. Возможность ее появления была обусловлена тем, что к концу 1920-х в общих чертах была завершена работа по систематизации и обобщению боевого опыта Первой мировой и Гражданской войн; а также был увеличен объем ресурсов, выделявшихся на развитие флота. Концепция «малой войны» явилась ответом на потребность разработки методов ведения войны на море при неблагоприятном соотношении сил. Как показал ход дальнейшей истории, эта теория оказалась не совсем верной, но, тем не менее, сыграла свою роль в становлении военно-морской науки СССР.

Считаем необходимым отметить, что хотя теоретические дискуссии 1920-х гг. о судьбе русского флота проходили в условиях сложного и противоречивого периода истории нашего государства и являлись следствием временного кризиса мировой военно-морской мысли, однако своими корнями они уходят в дореволюционный период русского военноморского строительства, что справедливо, на наш взгляд, отмечается и другими исследователями{51}. Имеются в виду споры о дальнейших перспективах развития ВМФ России, неоднократно возникавшие во второй половине XIX — начале XX вв.

[328]

Примечания:

{1} Шталь, Александр Викторович (1865-1950) — вице-адмирал (1940), российский и советский военно-морской теоретик. Окончил гидрографический отдел Николаевской морской академии (1890). В 1906-1910 гг. служил в МГШ. С 1910 по 1921 гг. — помощник начальника Николаевской морской академии. Автор нескольких крупных трудов по военно-морской теории.

{2} Шталь А. В. Оперативно-тактическое наследство морских сил после мировой войны // Морской сборник. 1934. № 8. С. 78

{3} Специальная комиссия, учрежденная в конце 1918 г. для сбора сведений о применении флота в Первой Мировой войне и их анализа.

{4} Подсобляев Е. Ф. Нужен ли флот советской России? (по материалам дискуссии, прошедшей после Первой Мировой войны) // Новый Часовой. 1997. № 5. С. 128.

{5} Кладо Николай Лаврентьевич (1862-1919) — генерал-майор по адмиралтейству (1912); историк и теоретик русского флота, профессор Морского корпуса, Николаевской Морской и Инженерной академий. Окончил Морское училище, затем — Механическое отделение Николаевской морской академии. Преподавал в Морском корпусе и других военно-морских учебных заведениях. Публицист; автор ряда сочинений по военно-морской тактике и истории, в т. ч. «Современная морская война» (1901). Известен как «русский Мэхэн».

{6} Кладо Н. Л. О целях и характере журнала «Морской сборник» // Морской сборник. 1919. № 9-12. С. 2, 3.

{7} Ближайшие задачи морской силы Российской Советской Республики // Петроградская правда. 1920. 25 марта. № 66.

{8} Ближайшие задачи морской силы Российской Советской Республики // Морской сборник. 1920. № 1-3. В дальнейшем мы будем пользоваться именно этой публикацией статьи.

{9} Зоф Вячеслав Иванович (1889-1937) — видный советский военный и общественный деятель; в 1921-1926 гг. — комиссар при помощнике главнокомандующего всеми Вооруженными силами Республики по морским делам; в 1924-1926 гг. м комиссар и начальник Морских сил РККА.

{10} Какой Р.С.Ф.С.Р. нужен флот. Материалы по вопросу о сущности и задачах морской силы Р.С.Ф.С.Р. из дискуссии в аудитории военно-морского дела 10 и 16 февраля с. г. // Морской сборник. 1922. № 1-2. С. 97, 98.

{11} Монаков М. С. Развитие теории применение отечественного Военно-Морского Флота в 1921-1941 гг. Автореф. дисс. … канд. ист. наук. М., 1999. С. 11, 12.

{12} Цит. по.: Подсобляев Е. Ф. Нужен ли флот советской России… С. 130.

{13} Раскольников Федор Федорович (настоящая фамилия — Ильин) (1892-1939) — мичман, в 1917 г. окончил отдельные гардемаринские классы; комиссар МГШ, заместитель Наркомвоенмора Л. Д. Троцкого; командовал соединениями кораблей на Волге и Каспийском море; с 1919 по 1921 — командующий Балтийским флотом.

{14} Раскольников Ф. Ф. Красный флот и его исторические задачи // Известия ВЦИК. 1921. 5 января. № 3.

{15} Цит. по: Подсобляев Е. Ф. Нужен ли флот советской России… С. 131.

{16} Цит. по: Там же.

{17} Интересно отметить, что это учреждение было создано по подобию Санкт-Петербургского военно-морского кружка, образованного в 1906 г. для осмысления опыта русско-японской войны.

{18} Гарсоев Александр Николаевич (1882-1934) — капитан 2 ранга, участник Первой Мировой войны; главный специалист по подводному флоту в Морском штабе Республики.

{19} Гарсоев А. Н. Роль подводного флота в морской войне и типы судов этого флота в настоящем и будущем // Морской сборник. 1921. № 7-12. С. 1-21.

{20} О новых задачах «Морского сборника» // Морской сборник. 1922. № 1/2. С. 4.

{21} Какой Р.С.Ф.С.Р. нужен флот. Материалы по вопросу о сущности и задачах морской силы.
С. 83, 84.

{22} Там же. С. 88.

{23} Жерве, Борис Борисович (1878-1934) — капитан 1 ранга, профессор (1927); советский военноморской теоретик. В 1898 г. окончил Морской корпус, в 1901 г. — Минный офицерский класс, а в 1913 г. — Морскую академию. В качестве минного офицера крейсера 1 ранга «Громобой» участвовал в русско-японской войне; после ее окончания занимал штабные должности на Балтийском флоте. В годы Первой мировой командует на Черном море эсминцами «Капитан-лейтенант Баранов» и «Поспешный». С 1918 г. — в Военно-морской академии: с 1918 г. — начальник кафедры стратегии Военно-морской академии, а в 1928-1931 гг. — начальник Военно-морской академии. С 1931 по 1934 г. — работает в Военно-политической и Военно-инженерной академиях. Автор трудов по военно-морской стратегии и истории флота.

{24} Какой Р.С.Ф.С.Р. нужен флот. Материалы по вопросу о сущности и задачах морской силы. С. 89-91.

{25} Подсобляев Е. Ф. Какой флот нужен РСФСР? (по материалам дискуссии, прошедшей после Первой мировой войны) // Новый часовой. 1999. № 8/9. С. 137.

{26} Какой Р.С.Ф.С.Р. нужен флот. Материалы по вопросу о сущности и задачах морской силы. С. 104.

{27} Там же // Морской сборник. 1922. № 3/4. С. 9.

{28} Подсобляев Е. Ф. Какой флот нужен РСФСР. С. 139.

{29} О дискуссии на тему «Два флота: флот морской и флот воздушный» // Морской сборник. 1923. № 5. С. 189-198.

{30} Лудри Иван Мартынович (1895-1937) — советский военно-морской деятель, теоретик, флагман 1 ранга. Участвовал в Ледовом походе Балтийского флота; в 1923-1927 гг. — прослушал курс Военно-Морской академии РККА. В дальнейшем занимал ряд штабных должностей: начальник штаба Морских сил Черного моря (с 1928 г.), заместитель начальника Морских Сил РККА (с 1932 г.); начальник Военно-Морской академии (1937). Автор ряда теоретических трудов по военноморскому делу. Расстрелян в 1937 г. Реабилитирован посмертно в 1956 г.

{31} Лудри И. М. О тактике малого флота // Морской сборник. 1928. № 3. С. 15.

{32} Там же.

{33} Там же.

{34} Там же. С. 16.

{35} Там же. С. 18.

{36} Якимычев Александр Михайлович (1897-1938) — капитан 2 ранга (1935), советский военноморской деятель; изначально готовился служить в военно-морской авиации; в 1926 г. окончил военно-морской факультет Военно-морской академии. Участвовал в Гражданской войне; в 1928-1934 гг. — преподавал в Военно-морской академии; в 1934-1936 г. военно-морской атташе в США. Автор нескольких полемических работ по развитию военно-морской мысли. Расстрелян в 1938 г. Реабилитирован в 1956 г.

{37} Якимычев А. М. Война «малым (слабым) флотом» и «малая война» в эпоху парового флота (в дискуссионном порядке) // Морской сборник. 1928. № 9. С. 45.

{38} Там же. С. 46, 47.

{39} Здесь нельзя не отметить сходство с взглядами И. М. Лудри на тактику малого флота.

{40} Якимычев А. М. Война «малым (слабым) флотом» и «малая война»… С. 51-53.

{41} Там же. С. 54, 55.

{42} Там же. С. 55, 56.

{43} Там же. С. 57-62.

{44} Там же. С. 65

{45} Евсеев А., Рекун С. По поводу дискуссии о ведении малой войны малым флотом. (В порядке дискуссии) // Морской сборник. 1929. № 3. С. 5-12.

{46} В первую очередь, легкие силы противника.

47 Евсеев А., Рекун С. По поводу дискуссии о ведении малой войны. С. 8. Как здесь не вспомнить ход дискуссии 1880-1890-х гг. между сторонниками линейного флота и миноносцев.

{48} Евсеев А., Рекун С. По поводу дискуссии о ведении малой войны. С. 8. Здесь нам видится некоторая аналогия с настроением ряда представителей военно-морских кругов в России, выступавших в 1860-1870-е гг. против строительства исключительно оборонительного флота.

{49} Евсеев А., Рекун С. По поводу дискуссии о ведении малой войны. С. 11.

{50} Там же.

{51} Монаков М. С. Военно-морская наука в России: происхождение, возникновение и становление национальной системы знаний о вооруженной борьбе на море. М., 2011. С. 271, 272.