Дружинина А. В. Судьбы заключенных в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.
Власть и общество России. XX век: Сб. научных трудов / Под ред. В. П. Попова, А. Ф. Киселева, С. В. Мищенко. — М.; Тамбов: Изд-во Тамбов. гос. техн. ун-та, 1999. С. 164-171.
В советской и зарубежной историографии насчитывается множество книг, посвященных Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. В литературе освещены различные вопросы по этому периоду: проблемы советско-германских отношений, внезапного нападения Германии на СССР, политики партии, роли Сталина, экономического и военного потенциала, работы в тылу и т. д.
[164]
В некоторых работах делается акцент на роль репрессий в этот трагический период. Генерал А. М. Тодорский, сам — одна из жертв репрессий, впервые провел анализ результатов репрессий в отношении высшего командного, начальствующего и политического состава Красной Армии и сделал выводы, что большинство из них было расстреляно или отправлено в лагеря. Этот вопрос изучали и другие историки. В многотомнике, посвященном Великой Отечественной войне, приводятся цифры в процентном соотношении об уровне профессиональной подготовки командного состава. Авторы приходят к выходу, что этот уровень к 1937-1938 гг. резко снизился в результате репрессий. К 1940 г. свыше 75 процентов командиров дивизий, до 70 процентов командиров полков прослужили в этих должностях лишь около года.
Только 7 процентов командиров в вооруженных силах имели высшее военное образование, а 37 процентов не прошли полного курса обучения даже в средних военно-учебных заведениях{1}. Но более глубоко этот вопрос не изучался. Карательную политику правительства СССР частично затрагивает в своем труде А. М. Некрич, но центральным вопросом его работы является внешняя политика СССР и международные отношения{2}. О репрессиях упоминал в своих «Воспоминаниях» Г. К. Жуков{3}.
В приведенных выше примерах, а также в других работах, при упоминании о массовых репрессиях, не рассматривается проблема судьбы заключенных в период Великой Отечественной войны. Данная работа посвящена именно этой малоизвестной и малоизученной теме и основана на документальных материалах Государственного Архива Российской Федерации (ГА РФ).
На 22 июня 1941 года в системе Тюремного управления НКВД СССР действовало 484 тюрьмы с общей лимитной вместимостью 210 тысяч мест, в том числе: центральных тюрем — 3, общих тюрем — 476, областных тюремных больниц — 3, тюрем специального назначения — 1, тюремных психиатрических больниц НКВД СССР — 1.
Руководство тюрьмами (кроме центральных тюрем НКВД) осуществлялось через аппараты тюремных управлений, отделов и отделений республиканских и областных НКВД-УНКВД. Всего действовало 90 аппаратов: Тюремных управлений — 2 (на Украине и в Белоруссии); Тюремных отделов — 53; Тюремных отделений — 35, в том числе 23 тюремных отделения областного управления НКВД Украинской ССР{4}.
С первых дней войны началась массовая эвакуация не только свободных граждан, но и заключенных. Эвакуации подверглись тюрьмы республик, краев и областей, из них: в 13 республиках и областях работа тюремных отделов, ввиду оккупации территории, временно была прекращена вовсе и в 9 республиках и областях свернута частично. В разные периоды времени было эвакуировано 206 тюрем с общим лимитом вместимости 94206 мест{5}.
4 июля 1941 года Народному комиссару внутренних дел СССР Л. П. Берию был подан документ на рассмотрение о разграничении заключенных на категории: подлежащих эвакуации и неподлежащих. Например, деление производилось по принципу тяжести преступления (к тяжким преступлениям относились уголовные и контрреволюционные):
1. Вывозу в тыл подлежат только подследственные заключенные, в отношении которых дальнейшее следствие необходимо для раскрытия диверсионных шпионских и террористических организаций и агентуры врага.
2. Женщин с детьми, при них беременных и несовершеннолетних, за исключением диверсантов, шпионов, бандитов и т. п. особо опасных — освобождать.
3. Всех осужденных по Указанию Президиума Верховного Совета СССР от 26.06; 10.08; 28.12-1940 г., 09.04.41 г., а также осужденных за бытовые, служебные и другие маловажные преступления, или подследствен-
[165]
ных по делам таких преступлений, которые не являются социальноопасными, использовать организованно на работах оборонительного характера по указанию военного командования с досрочным освобождением в момент эвакуации охраны тюрьмы.
4. Ко всем остальным заключенным (в том числе к дезертирам) — применять высшую меру наказания — расстрел{6}.
Эвакуация происходила по двум разным по масштабам и обстановке периодам: эвакуация 1941 и эвакуация 1942.
Эвакуация 1941 года происходила в очень сложной обстановке, вызванной внезапным нападением фашистской Германии и быстрым продвижением немцев вглубь страны. В результате, часть тюрем, находившихся в приграничной зоне (Белосток, Гродно, Брест, Каунас и др.), оказалась под властью фашистов, и заключенные не были эвакуированы вовсе. Из других тюрем, находящихся тоже в приграничной зоне, эвакуация производилась под артиллерийским обстрелом, вследствие этого удалось только часть заключенных вывезти. В тюрьмах, находящихся под угрозой фашистской оккупации, тоже все эвакуировались. Однако, из-за быстрого продвижения немцев, тюрьмы, принимавшие эвакуированных, вынуждены были сами эвакуироваться. (Новочеркасск, Елен, Рязань). Большинство тюрем, благодаря четкой и спланированной деятельности НКВД, были эвакуированы своевременно. Большая часть эвакуированных в 1941 году 122533 человека были направлены в тыловые тюрьмы, дислоцированные на территории от Поволжья до Иркутской области — включительно.
В тюрьмах 7 областей и республик (Новосибирской, Челябинской, Кировской, Иркутской, Свердловской, Казахской ССР и Татарской АССР) в 1941 году было размещено до 70000 эвакуированных. Наибольшее количество было принято тюрьмами УНКВД по Новосибирской области. В ИТЛ в 1941 году было эвакуировано 18994 заключенных{7}.
Эвакуация 1942 года имела свои трудности. Они заключались в географических и транспортных условиях района эвакуации, охватившего территорию Юга и Северного Кавказа, где маршрут вывоза ограничивался одной линией между Каспийским морем и Кавказскими горами. В результате, большинство заключенных эвакуировались пешими этапами. Изможденные в неволе, многие из них не дошли до конечного пункта прибытия. Некоторые из них были прижаты к горам и оказались в окружении немецко-фашистских войск. При эвакуации 1942 года в тюрьмы были направлены 9938 человек, преимущественно в Узбекскую, Казахскую ССР, Красноярский край (из Ставропольского края ), а также в Татарскую АССР (из Сталинградской, Ворошиловской, Харьковской областей){8}. В 1941 году было эвакуировано 144527 заключенных, в 1942 году — 22605 человек, а всего эвакуировано 164132{9}.
Эвакуированные заключенные размещались первоначально за счет уплотнения населенности тыловых тюрем и усиленной их разгрузки от осужденных, а также за счет отправки небольшой части эвакуированных подследственных заключенных в лагеря. Одновременно принимались меры к введению в действие новых тюрем. Были закрыты 25 тюрем общей вместимостью 11146 мест:
1) находившихся на консервации тюрьмы в Тобольске, Верхнеуральске, Угличе вместимостью — 1800 мест;
2) вновь построенные в городах Фрунзе, Нукусе, в Нарьян-Маре вместимостью — 1040 мест;
3) 19 тюрем вместимостью 8620 мест в переоборудованных помещениях, ранее имевших другое назначение;
[166]
4) вместимость 35 тюрем увеличилась на 6270 мест, путем строительства новых тюремных корпусов, надстроек, внутренней реконструкции помещений{10}.
В общей сложности лимитная вместимость тюрем была увеличена в тыловой области Союза на 17446 мест. Тюрьмы, находившиеся на оккупированных территориях, после изгнания врага сразу возобновляли свою деятельность.
Все прибывшие заключенные в обязательном порядке ставились на централизованный картотечный учет. На учет ставились также не прибывшие в тюрьмы заключенные по каким-нибудь причинам. Тюремным управлением НКВД СССР было выпущено соответственное указание по поводу принятия эвакуированных, их оформления и содержания. Этот документ был подписан Начальником Тюремного Управления НКВД СССР капитаном Государственной безопасности Никольским.
1. На эвакуированных заключенных, прибывших без личных дел или каких-либо документов, составить опросные листы: ф.и.о., другие установленные данные, статью обвинения, каким органом арестован, за кем числился перед эвакуацией. На основании опросного листа заводится дубликат личного дела. Таких заключенных держать отдельно от всех остальных.
2. Заключенные, прибывшие с личными делами:
а) на осужденных за контрреволюционные преступления, бандитизм, рецидивистов через ОИТК затребовать наряды на вывоз в соответствующие тюрьмы;
б) осужденных за прочие преступления по национальностям: немцы, поляки, литовцы, эстонцы и т. д. — отправить через ОИТК в соответствующие колонии и лагеря;
в) осужденных за маловажные бытовые преступления, имеющих остаток срока наказания менее одного года — освобождать;
г) беременных женщин и женщин с малолетними детьми (кроме осужденных за контрреволюционные преступления, бандитизм, рецидивистов, а также немцев, поляков, литовцев, латышей, эстонцев, финнов, румын, итальянцев, венгров) — освобождать;
3. Заключенных, военнопленных бывшей Польши и перебежчиков содержать в тюрьмах до особого указа.
4. На подследственных заключенных, числившихся за органами НКГБ, НКВД, 3-м управлением НКО, 3-м управлением НКВМ флота, милицией, прокуратурой, судами, Особым Совещанием составить отдельные списки по органам{11}.
Из вышесказанного видно, что различные категории заключенных, разделенные по видам преступлений и по национальному принципу, содержались вместе. Некоторые тюрьмы, таким образом, являлись перевалочным пунктом для временного пребывания некоторых заключенных. О численности осужденных различных национальностей и о дальнейшей их судьбе (пребывание в ГУЛАГе) подробно описано в работах Земскова В. Н.{12}, Бугая Н. Ф.{13}
Эвакуация заключенных сопровождалась большими трудностями, плохо был решен вопрос питания. В тяжелый период для страны, в период массового голода, эту проблему решить было крайне трудно. Начальнику ГУЛАГа поступали жалобы о поголовном истощении заключенных во время этапирования{14}.
1. Отсутствие твердых норм выдачи продовольствия конвоируемым заключенным на военное время, что позволяет местным ОИТК, ссылаясь на недостаток фондов и испытываемые затруднения, произвольно уменьшать выдачу продовольствия, доводя ее до совершенно недостаточных размеров.
[167]
2. Продовольствие выдается по километровым срокам мирного времени (из расчета 300 км. в сутки), в то время как продвижение эшелонов происходит значительно медленнее (100 км. в сутки).
Выдача запаса продовольствия на случай задержки в пути, предусмотренная приказом НКВД СССР № 0203-1940 г. не производится. В результате заключенные не получают еды 2-3 дня и устраивают демонстрации (стук в стены вагонов, крики «давай хлеба», «уморить хотите»).
3. Базы снабжения не привозят вовремя, заблаговременно к приходу эшелонов продовольствие, что приводит к задержке эшелонов на станции.
Плохо налаженное обеспечение продовольствием, как видно из документа, создавало напряженную обстановку на станциях, т. к. «выступления» недовольных заключенных привлекали внимание местных жителей, которые всячески старались помочь несчастным: какими-нибудь продуктами, папиросами и т. д.
На 20 июня 1941 года в тюрьмах НКВД-УНКВД при лимите 210000 мест содержалось 317000 заключенных или 151% к лимиту. В приведенной ниже таблице указано количество заключенных, относящихся к различным категориям и числящихся за разными государственными органами{15}:
| Наличие и состав заключенных | Содержалось | |||
| 1.12-40 г. | 1.01-41 г. | 20.12-41 г. | 20.12-42 г. | |
| ВСЕГО з/к в тюрьме: | 361683 | 470693 | 274963 | 232873 |
| 1. Подследственных: | 108240 | 106720 | 86877 | 72555 |
| а) за ГУГБ НКВД | 61011 | 61086 | 39559 | 30486 |
| б) за РК милиции | 47229 | 45634 | 47318 | 42069 |
| 2. За прокуратурой | 32717 | 32632 | 35678 | 53509 |
| 3. За судами | 43382 | 42181 | 28107 | 30445 |
| 4. Осужденных | 71117 | 282338 | 120123 | 56970{*} |
| а) по Указу 26.6.-1940 г. | 83223 | 84749 | 13227 | |
| б) по Указу 10.8-1940 г. | 49733 | 51174 | 6959 | |
| в) прочих | 138161 | 146415 | ||
| (из них кассационных) | (81912) | (61216) | (38814) | |
| 5. Транзитно пересыльных | 6227 | 6822 | 4178 | 4766 |
| 6. Всего вывезено в ИТЛ и ИТК: | 59493 | 43576 | 16048 | 23379 |
| а) осужденных по Указам от 26.6. | 29160 | 12056 | 16048 | |
| и от 10.8.-40 г | 13538 | |||
| б) прочих | 30333 | 17982 | ||
{*} Примечание: Данные даны без учета высшей меры наказания (ВМН), к ВМН приговорено 4494 человека.
Освобождено и выбыло по другим причинам: 1.01.41 — 23981; 20.12.41 — 21286 чел.; 20.12.42 — 20732 человека.
Основываясь на данных таблицы, можно сделать выводу что к началу Великой Отечественной войны число заключенных сильно сократилось. Это произошло не случайно. Накануне войны правительство меняет свою политику и умышленно сокращает масштабы репрессий, дабы не озлоблять
[168]
народ. Имея перед собой данные об общем количестве тюремных заключенных, легче представить масштабы проводимой эвакуации заключенных. О размерах этого мероприятия красноречиво «рассказывает» Справка об итогах эвакуации заключенных из тюрем НКВД-УНКВД СССР по данным на 22 января 1942 года{16}.
| 1. ВСЕГО эвакуировано тюрем |
272
|
| в том числе: а) тюрем, оказавшихся на территории, временно захваченной противником | 209 |
| б) тюрем, эвакуированных частично | 63 |
| 2. ВСЕГО эвакуировано заключенных | 141527 |
| в том числе: а) вывезено из тюрем в тюрьмы | 122533 |
| б) вывезено из тюрем в лагеря | 18925 |
| в) в пути | 1935 |
| 3. ВСЕГО прибыло заключенных в ходе эвакуации | 42676 |
| в том числе: а) остались не вывезенными в тюрьмах на территории, занятой неприятелем | 21504 |
| б) освобождены при эвакуации | 7444 |
| в) бежали в пути при бомбежке | 819 |
| г) бежали от конвоя | 264 |
| д) убито в пути при бомбежке | 23 |
| е) убито в пути при попытке к бегству | 59 |
| ж) освобождено налетом бандитов | 346 |
| з) расстреляно в тюрьме | 9817 |
| и) расстреляно конвоем в пути при подавлении бунта и сопротивления | 674 |
| к) незаконно расстреляно конвоем в пути | 769 |
| л) умерли в пути | 1057 |
На 1 января 1942 года действовало 422 тюрьмы (в том числе специальные тюрьмы, внутренние тюремные камеры, внутренние тюрьмы и общие тюрьмы (включая областные больницы) 282 при лимитной вместимости 142760 мест.
Великая Отечественная война существенно изменила внутренние распорядки тюрем. Произошли изменения в личном составе охраны тюрем. В армию была переведена большая часть обученных надзирателей, хорошо знающих тюремное дело и проверенных на работе в течение ряда лет. Обновление состава охраны колеблется в тюрьмах от 30% до 70%. Опытные надзиратели заменялись людьми, несвязанных раньше с такой работой: инвалидов Великой Отечественной войны, женщин (при чем, в некоторых тюрьмах количество представительниц слабого пола составляло более 50%). Но женщины не всегда и не на всех участках могут заменить надзирателей-мужчин.
[169]
Перемены в личном составе охраны отрицательно отразились на бдительности несения службы. С 1 января 1942 года по 1 июля 1944 из-под тюремного конвоя допущены 789 побегов. Из числа 1149 беглецов задержаны 938 и разыскивались 211 человек.
За 1942 год бежало 370 заключенных, в том числе и с различных хозяйственных работ (157).
За 1943 год бежало 496 заключенных, в их числе 229 бежало с хозяйственных работ и территории подсобного хозяйства.
За первое полугодие 1944 года сбежало 383 человека, из них 129 с работ.
Но у тюремных надзирателей были и заслуги. За тот же период времени охраной было предупреждено 167 попыток к побегу с общим количеством участников — 365.
В целях усиления охраны тюрем, с первых дней войны служба надзирательского состава переводится с 4 смен на 3. Охрана усиливалась по мере необходимости: вывод значительного числа заключенных на внешние хозяйственные работы, усиление охраны по оперативным соображениям, неукомплектовка штата — надзирательство несет службу в 2 смены{17}.
Говоря об изменениях, происходящих в тюрьмах в период Великой Отечественной войны, особое место нужно отвести тюремному режиму.
Режим содержания заключенных, установленный Положением в тюрьмах, объявленный НКВД СССР в июле 1939 года, в основном соответствовал условиям военного времени. Но в ходе войны в положение внесены некоторые поправки. К наиболее существенным относятся:
1. Запрещение свиданий с родственниками. До войны осужденным заключенным предоставлялись свидания в соответствии с установленными правилами. В период войны действие этого правила приостановлено. Причинами такого запрещения были необходимость усиления изоляции заключенных от внешнего мира и неукомплектовка штата личной охраны тюрьмы. В тоже время было увеличено время прогулки заключенных, и на это требовалась дополнительная охрана (с 20 мин. до 1 часа).
2. Отменены жесткие ограничения в отношении продуктовых и вещевых передач, что существенно помогло заключенным пережить трудное время военных лет.
3. Разрешен вывод заключенных на хозяйственные работы, в т. ч. и в подсобные хозяйства тюрем.
Под действие этого приказа подходили осужденные за маловажные бытовые, должностные, хозяйственные преступления на срок до 5 лет, а не до 3 лет, как это было установлено инструкцией 1939 года. Эта мера помогла развитию подсобного тюремного хозяйства, без которого в военное время обойтись было просто нельзя. Тем более, что в период ВОВ тюрьмы были переведены на частичное самообеспечение приказом № 739 от 16 ноября 1942 года Народного комиссара внутренних дел Л. П. Берия{18}.
Заниматься хозяйством обитатели тюрем должны были и из-за сокращения нормы продуктов питания заключенных в связи с военным положением в стране. Довоенные нормы продуктового довольствия заключенных 6 июля 1941 года распоряжением НКВД СССР были сокращены: хлеб — на 150 гр. (новая норма — 450 гр.), крупы на 22 гр. (нов. норма — 78 гр.), мясо — на 7 гр. (нов. норма — 18 гр.), рыба — на 40 гр. (нов. норма — 60 гр.), сахар — на 11 гр. (нов. норма — 9 гр.). Как уже упоминалось выше, частично возместить сокращения в продуктах питания удалось за счет передач родственников. Для большей убедительности приведем некоторые цифры{19}.
За 1943 год было принято тюрьмами 3262000 продуктовых передач. По основным видам продуктов в передачах поступало:
[170]
| Хлеб |
5763 тонн
|
350 вагонов
|
| Мясо, рыба | 532 тонн | 32 вагона |
| Жиры | 333 тонн | 20 вагонов |
| Молоко | 851 тонн | 52 вагона |
| Картофель | 1075 тонн | 103 вагона |
| Овощи | 1870 тонн | 113 вагонов |
| Сахар | 71 тонн | 4 вагона |
| Табак | 213 тонн | 13 вагонов |
| ИТОГО: | 113338 тонн | 687 вагонов |
Каждый заключенный, получавший передачи, получал в них в среднем около 140 граммов хлеба в сутки, что почти покрывало (для большинства заключенных) сокращение нормы.
Великая Отечественная война была определенной вехой не только для свободных граждан, но и для людей, живших в неволе. Их судьба (людей невинных и виноватых) — частичка жизни, истории нашего народа.
Примечания:
{1} История Великой Отечественной войны: 1941-1945 тт.: В 6 т. М., 1965. Т.6. С. 124-125.
{2} Некрич А. М. 1941. 22 июня. М., 1965.
{3} Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В 3 т. 10-е изд. М., 1990.
{4} ГА РФ. Ф. 9413. Оп. 1. Д. 39. Л. 21.
{5} Там же. Л. 22.
{6} Там же. Д. 21. Л. 66.
{7} Там же. Д. 39. Л. 23.
{8} Там же. Л. 67.
{9} Там же. Л. 68-69.
{10} Там же. Л. 65-66.
{11} Там же. Д. 21. Л. 78.
{12} Земсков В. Н. ГУЛАГ (историко-социальный аспект) // Социологические исследования. 1991. № 6, 7; Он же. Принудительная миграция из Прибалтики в 1940-1950 гг. // Отечественный архив. 1993. № 1.
{13} Бугай Н. Ф. Правда о депортации чеченсного и ингушского народов // Вопросы истории. 1990. № 7.
{14} ГА РФ. Ф. 9413. Оп. 1. Д. 21. Л. 70.
{15} Там же. Д. 6. Л. 128.
{16} Там же. Д. 21. Л. 75.
{17} Там же. Д. 39. Л. 95-96.
{18} Там же. Л. 112-113.
{19} Там же. Л. 116.
[171]