Гужва Д. Г. Информационное противоборство за влияние в русской армии. По материалам военной печати 1917—1918 гг.

Военно-исторический журнал. 2008. № 1. С. 47-50.

Первая мировая война явилась переломным этапом и испытанием для всех политических движений в Российской империи. У каждой партии, борющейся за власть, — две главные заповеди: привлечение на свою сторону общественного мнения и обеспечение поддержки армии. Победу обычно одерживают те, которым удаётся соблюсти оба условия. В России за влияние в армии в годы Первой мировой войны в той или иной мере боролись почти все партии. Это была одна из важнейших сфер классовой борьбы. После Февральской революции борьба за влияние в армии развернулась как на фронте, так и в тылу. Классовый характер партий подсказывал, где и среди каких категорий военнослужащих они могут добиться успеха, куда необходимо направить свои главные усилия. Конституционно-демократическая партия (кадеты) свое основное внимание сосредоточила на 100-тысячном офицерском корпусе. Это совсем не означало, что она не пыталась привлечь на свою сторону нижних чинов, но здесь в меньшей степени можно было надеяться на успех. Мелкобуржуазным партиям — эсерам и социал-демократам (меньшевикам) не приходилось рассчитывать на понимание со стороны генералитета и офицеров. Объектом их пропаганды были унтер-офицеры и нижние чины. Большевистское крыло социал-демократической партии свое внимание сосредоточило на наиболее многочисленной солдатской массе.

В начале войны в армию было мобилизовано 15 млн человек — 47,4 проц. всего трудоспособного мужского населения страны{1}. Русская армия в подавляющем большинстве состояла из крестьян.

После Февральской революции, для завоевания армии, все крупные партии создали на фронте и в тылу собственные партийные организации, которые проводили митинги и распространяли среди солдат и офицеров печатную продукцию.

Эсеры и меньшевики в борьбе за привлечение на свою сторону армейских частей использовали военные отделы Советов. На фронт ехали их представители, направлялось большое количество партийной литературы. С марта по август 1917 года в действующую армию было послано более 2270 тыс. экземпляров газет («Известия», «Дело народа», «Рабочая газета», «Голос солдата»), 1500 тыс. экземпляров воззваний и около 550 тыс. экземпляров брошюр{2}.

Большевики тоже прекрасно понимали значение армии в достижении своих политических целей и, имея опыт военно-боевой работы, широко его использовали, для того чтобы склонить ее сражаться под красными знамёнами. Важной формой агитационной работы в армии была печатная пропаганда: прокламации, брошюры, а также листовки, выпускавшиеся большими тиражами к годовщинам Кровавого воскресенья, Ленского расстрела, 1 Мая. Листовки не требовали сложной типографской техники, могли издаваться при сравнительно небольших материальных затратах. Немаловажным обстоятельством являлось то, что выпускать их можно было быстрее, а распространять проще, нежели газеты или журналы. За годы войны большевикам удалось выпустить более 600 различных листовок общим тиражом около 2 млн экземпляров{3}.

Написанные доступным языком, призывавшие к революционным выступлениям и протестовавшие против войны, большевистские прокламации распространялись на фронте и в тылу самыми различными путями: через членов партии, имевших связи с солдатами запасных частей, мобилизованных в армию большевиков и рабочих, солдат-отпускников; листовки вкладывались в газеты и журналы, которые доставлялись в армию. Раненые солдаты в военных госпиталях и лазаретах снабжались книгами и брошюрами революционного содержания.
Ставка с самого начала войны старалась воспрепятствовать проникновению революционной пропаганды в армию. В декабре 1914 года в телеграмме начальнику штаба 1-й армии генерал-майору А. К. Баиову от начальника штаба главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта генерала от кавалерии В. А. Орановского сообщалось, что «по полученным агентурным сведениям, так называемые пацифистские общества наряду с революционными кружками стремятся использовать в больших размахах доставку органов печати в действующую армию, госпитали и лазареты, а также в эшелоны с войсками, в целях распространения революционных и пацифистских воззваний путем вкладывания таковых в газеты и журналы. Главнокомандующий приказал предупредить штабы армий, чтобы в войска не пропускали никакие издания, исходящие от общества «Мир» и ему подобных пацифистских организаций»{4}.

В январе 1915 года в телеграмме Главного управления почт и телеграфов в адрес начальников почтово-телеграфных округов говорилось, что «по имеющимся в Главном управлении сведениям, проживающие в России агитаторы

[47]

различных политических партий стремятся распространять в действующей армии воззвания, призывающие войска воспользоваться своими победами над мировым врагом и предъявить русскому правительству требования осуществления основных идеалов, проповедуемых революционными партиями. Воззвания эти рассылаются ими по почте в посылках лицам, находящимся в действующей армии, причем сами посылки отправляются с соблюдением всех мер предосторожности, как-то: в ящиках с двойным дном, под подкладкой одежды и т. д.»{5}. Ввиду этого предлагалось немедленно распорядиться, чтобы при приеме на почту посылок на имя лиц, находящихся в действующей армии, осмотр вложений в них производился вполне благонадежными чинами и притом самым тщательным образом.

После Февральской революции у большинства политических партий появились свои легальные повременные издания, в том числе военные газеты. Так, «Голос солдата» являлся эсеро-меньшевистским органом печати, «Война и мир» — кадетским, а социал-демократы издавали «Солдатскую правду», «Окопную правду», «Рабочий и солдат», «Солдат» и т. д.{6} К осени 1917 года в стране выходило 15 большевистских военных газет{7}. Среди них была и периодика, издававшаяся непосредственно в районе боевых действий: «Красное знамя», газета Военной организации комитета РСДРП(б) при 8-й армии Юго-Западного фронта, «Правда гренадерская», газета Военной организации комитета РСДРП(б) при 11-й армии Юго-Западного фронта, «Солдатская мысль», орган полкового комитета 49-го полка и т. д.{8} Большевистская военная печать разъясняла своим читателям смысл лозунгов партии, характер войны, пути выхода из нее, доказывала необходимость братания солдат на фронте. давала обзор издававшейся литературы и т. д.

«Солдатская правда» в целях привлечения к сотрудничеству своих потенциальных читателей из числа солдат даже поместила в ряде номеров специальное обращение «Как писать в газету», в котором давались рекомендации, как правильно написать заметку, зарисовку, письмо. «Помогайте ей (газете) материалом, пишите письма, присылайте наказы, постановления… держите с ней (газетой) самую тесную связь»{9}.

Заботясь о политическом ликбезе среди солдат, издание печатало списки рекомендуемой литературы по разделам: политическая экономика, капитализм, социализм, политическая борьба. В ряде номеров на последних страницах газеты давалось объяснение таким незнакомым словам для нижних чинов, как «конституция», «аннексия», «коалиционное правительство», «контрибуция». Исключительно большое значение для воздействия на солдатские массы имела публикация писем читателей и ответов на них редакции газеты.

Чтобы ситуация не вышла из-под контроля, Временное правительство и военное командование пытались воспрепятствовать нарастанию революционной пропаганды в действующей армии. В марте 1917 года Временное правительство приняло постановление, дававшее право командующим армиями удалять с театра военных действий лиц, «агитирующих за заключение сепаратного мира»{10}. В мае военный и морской министр А. Ф. Керенский подписал распоряжение о немедленном и как можно большем распространении в действующей армии летучек, воззваний с разъяснением взглядов и действий Временного правительства{11}. А в июне Верховный главнокомандующий генерал от кавалерии А. А. Брусилов в телеграмме к А. Ф. Керенскому просил признать «пропаганду ленинцев и большевиков преступной и за проповедь их идей карать, как за государственную измену»{12}.

Временное правительство пошло даже на то, чтобы предоставить военному министру и министру внутренних дел полномочия закрывать повременные издания, призывающие к окончанию войны, неповиновению начальникам, к свержению Временного правительства, а редакторов этих газет привлекать к судебной ответственности{13}. В соответствии с этим решением был издан приказ военного министра, вменяющий в обязанности всем военачальникам и комиссарам Временного правительства в действующей армии тщательно следить за попытками издания подобных газет и в случае появления этих органов немедленно выходить с ходатайством об их закрытии. Одновременно сообщалось о том, что есть распоряжение о закрытии газет «Правда», «Солдатская правда» и «Окопная правда»{14}.

Министерство связи телеграфировало, что «по распоряжению минпочты, поступающие в полевые учреждения газеты «Правда», «Солдатская правда» и «Окопная правда» подлежат задержанию и уничтожению»{15}.

В августе из Ставки в адрес главнокомандующего армиями Северного фронта генерала от кавалерии В. Н. Клембовского был направлен приказ «представить к прекращению на фронте всех изданий большевистского направления»{16}. В ответ на это социал-демократы прибегли к старому приему оппозиционной прессы: печатный орган вновь воскресал только под иным названием. Так, «Солдатская правда» за одиннадцать месяцев своего существования трижды меняла свое название, а «Окопная правда» — дважды. Первая еще называлась «Рабочий и солдат» и «Солдат», а вторая — «Окопный набат»{17}.

Одновременно с принятием законодательных решений о противодействии социал-демократической прессе официальные фронтовые и армейские газеты стали публиковать материалы, направленные на дискредитацию большевистского руководства. Так, печатный орган Северо-Западного фронта опубликовал перепечатку из газеты «Свободный народ» — статью «Бегство Ленина», в которой будущий вождь пролетарской революции разоблачался как немецкий шпион. В материале выражалась уверенность, что,

[48]

несмотря на то, что Ленин скрылся от правосудия, «его сподвижникам не удастся бежать, и все они до одного предстанут перед гласным народным судом»{18}.

Печатный орган штаба 2-й армии напечатал две заметки под общим заголовком «Итоги большевистской пропаганды», в которых рассказывалось о суде над нижними чинами Особой армии, отказавшимися выполнять «не только боевые, но и всякие приказы, так как не знают целей войны». Если верить этому изданию, по приговору суда все эти военнослужащие были сосланы на каторжные работы на разные сроки{19}.

Эсеро-меньшевистская военная газета «Голос солдата» неоднократно публиковала на своих полосах резолюции, осуждающие такие позорные армейские явления, как братание, дезертирство, отказ выполнять боевые приказы и т. д.{20} В августе в ней была напечатана заметка «Суд над «правдистами» Особой армии», в которой рассказывалось о суде над 44 солдатами-большевиками, отказавшимися выполнять боевой приказ. По словам свидетелей, «сильное влияние на бунтовщиков имела «Правда», которой они отдавали преимущество перед всеми другими газетами»{21}.

В воззвании Всероссийского союза рабочих и солдатских депутатов и Всероссийского съезда крестьянских депутатов в преддверии июньского наступления говорилось: «Есть газеты, которые своими статьями и воззваниями рождают смущения в среде тех, кто спешит на помощь армии, и ослабляют их порыв к поддержке революционных солдат Юго-Западного фронта. Эти газеты, как бы они ни назывались — «Правда» ли, «Солдатская правда» – идут вразрез с ясно выраженной волей рабочих, крестьян и солдат…»{22}.

Впрочем, борьба с революционной пропагандой, в частности с печатью, велась не только официальными (законными), но и неофициальными (незаконными) методами. В некоторых гарнизонах офицеры скупали «Солдатскую правду» у газетчиков оптом и уничтожали ее. Были случаи, когда газетчиков арестовывали{23}. Распространитель с Северного фронта сообщал, что его преследовал конвой, угрожал оружием и в конце концов предложил немедленно покинуть Гапсальский гарнизон{24}.

В некоторых частях «Солдатскую правду» просто запрещалось читать. За нарушение запрета виновный наказывался. Так, 25 апреля 1917 года дежурный по батальону гренадерского полка прапорщик П. Шарковский запретил продавать «Солдатскую правду» и реквизировал около 1000 ее экземпляров. Солдаты вступились за распространителя, после чего дежурный вернул часть газет, а оставшиеся сжег{25}. В мае на редакцию «Солдатской правды» был совершен налёт, результатом которого стал поджог учреждения. В итоге было уничтожено более 40 тыс. экземпляров газеты{26}.

Однако, несмотря на все это, большевики продолжали работу в армии, а их печать по-прежнему регулярно попадала в войска.

Очередным противостоянием сторонников и противников продолжения войны до победного конца стало июньское наступление 1917 года. Для поднятия воинского духа в армии правительство мобилизовало все имевшиеся у него ресурсы. В этом ему активно помогали меньшевики и эсеры. В преддверии июньского наступления в соединения и части Юго-Западного фронта было выслано по 15 тыс. экземпляров газет «Известия» и «Голос солдата»{27}.

В этот же период в части Юго-Западного фронта была направлена телеграмма Московского Совета рабочих депутатов, в которой сообщалось о бесплатной раздаче в войсках фронта изданий Совета. Для этих целей планировалось задействовать фронтовые комитеты{28}.

Однако уже 26 июня председатель культурно-просветительской комиссии армейского комитета 7-й армии сообщал председателю аналогичной комиссии комитета фронта, что в последнее время газеты «Голос солдата» и «Известия» приходят с опозданием. Далее сообщалось, что «устаревшие газеты читаются очень неохотно, тем более в настоящее время». В заключение автор просил обратить на данный факт особое внимание и просил присылать периодику вовремя{29}.

Большевистская же печать открыто выступала против планирующегося наступления. Так, «Окопная правда» писала: «Наступление чревато величайшими опасностями. Оно может передать власть усмирителям революции, может принести развал фронта, но в пользу революции оно ничего дать не может, при условии захватнического характера войны»{30}. «Наступление в данный момент может вестись только в интересах буржуазии, — вторила ей «Солдатская правда». — Мы протестуем против народнической и меньшевистской политики соглашения с буржуазией. Мы требуем опубликования тайных переговоров. Мы требуем передачи всей власти в руки Советов»{31}.

Социал-демократы призывали солдат к организованному отказу от наступления. Они утверждали, что рабочие и крестьяне в солдатских шинелях должны открыто обсудить вопрос о наступлении на собраниях и вынести резолюции протеста против продолжения войны. Эти призывы не остались без внимания и получили поддержку у значительной части солдат.
24 июня начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал-лейтенант А. И. Деникин докладывал А. А. Брусилову об отрицательном отношении к предстоящему наступлению многих солдат 10-й и 12-й армий. В рапорте он сообщал о неподчинении в частях 10-й армии, о том, что приказание занять исходное положение не было выполнено одиннадцатью полками в трёх корпусах этой армии. По мнению Деникина, «неподчинение солдат объяснялось влиянием большевистской агитации»{32}.

Комитет 11-й армии просил «ввиду наводнения большевистской литературой частей 6-го и 49-го армейского корпуса спешно направить больше здоровой

[49]

литературы и газет в эти корпуса, которые пока вполне боеспособны, но под влиянием этих газет начинают разлагаться»{33}.

Другой проблемой сохранения боеспособности русской армии было активное информационное воздействие кайзеровских войск. Неоднократно с фронта поступали сведения, что газеты «Неделя», «Новости», «Русский вестник» и прокламации ночью подносятся немецкими разведчиками к нашим проволочным заграждениям и оставляются на видном месте или перебрасываются в окопы{34}.

Русская военная периодическая печать усиленно проводила разъяснительную работу в этом направлении, объясняя своим читателям, что немцы, будучи нашими врагами, не могут быть одновременно нашими друзьями. При этом нередко проводилась аналогия с большевистскими изданиями. Оказывали противодействие на фронте информационному воздействию противника и общественные организации, такие, например, как Петроградский Совет офицерских депутатов, который в августе 1917 года направил письмо начальнику штаба 1-й армии генерал-майору Н. В. Пневскому с просьбой о высылке «отдельных экземпляров всех газет, брошюр и журналов, распространяемых противником (особенно немцами)…». Данные издания необходимы были «с целью противодействия тлетворному влиянию на солдатские массы»{35}.

Возможности армейской прессы в деле противостояния внешней и внутренней пропаганде довольно точно охарактеризовал в своем докладе второй генерал-квартирмейстер штаба Верховного главнокомандующего генерал-майор С. Л. Марков на состоявшемся в мае 1917 года при Ставке совещании редакторов военных газет: «За последнее зремя к разрушительной работе некоторых органов отечественной печати прибавилась еще более растлевающая работа газет, издающихся германцами… с технической стороны безукоризненно. Солдаты жадно поглощают эту отравленную литературу; в противовес ей войсковые штабы могут распространять, и то в весьма ограниченных размерах, только маленькие, бедные содержанием листки. До настоящего времени армейская газета существует случайно, работников почти нет, печатается она из милости. Руководители — лица, оторванные от другого дела, редко сведущие и опытные». Он констатировал, что «необходима полная реорганизация печатного дела в армии. Лишь при создании особых редакций газет возможна борьба армейской печати с разрушительной пропагандой крайних течений, только при этих условиях армейские газеты смогут печататься и в большем количестве экземпляров, и в большем объеме»{36}.

Мнение С. Л. Маркова полностью разделял в своих мемуарах генерал А. И. Деникин: «В армии существовала и военная печать. Возникшие и раньше, до революции, органы фронтовыхи армейских штабов имели характер чисто военных бюллетеней. Со времени революции газеты эти своими слабыми литературными силами начали добросовестно, честно, но неталантливо вести борьбу за сохранение армии. Встречая равнодушие или озлобление со стороны солдат, уже отвернувшихся от офицерства, они начали мало-помалу хиреть и замирать, пока наконец в начале августа приказом Керенского не были закрыты вовсе; исключительное право издания армейской печати было передано фронтовым и армейским комитетам…»{37}.

Таким образом, видно, что на протяжении Первой мировой войны правительственная и социал-демократическая печать находилась в постоянном противоборстве. Изначально правительству удавалось бороться с большевистской пропагандой в армии, используя при этом законодательную базу, армейскую печать и цензуру. Однако после Февральской революции, когда было заявлено о свободе слова и социалистическая печать, выйдя из подполья, стала не только легальной, но и насыщенной по информационному материалу и количеству экземпляров, противодействие ей осложнилось, а на заключительном этапе войны эта борьба и вовсе была сведена к нулю.

[208]

Примечания:

{1} Капшуков С. Г. Борьба большевистской партии за армию в период Первой мировой войны. М., 1957. С.17.

{2} Голуб П. А. Партия, армия и революция. М., 1967. С. 54.

{3} Бережной А. Ф. Русская легальная печать в годы Первой мировой войны. Л., 1975. С. 43.

{4} Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2106. Оп. 1. Д. 1003. Л. 10.

{5} Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 1234. Оп. 1. Д. 655. Л. 5.

{6} Большевистская периодическая печать. 1900-1917. Библиографический указатель. М., 1964.

{7} Сарин О. Л., Чачух М. Ю. Спутник военного журналиста. М., 1990. С. 198.

{8} Большевистская периодическая печать. 1900-1917. Библиографический указатель. С. 164, 176, 193.

{9} Солдатская правда. 1917 г. № 4.

{10} ГА РФ. Ф. 1779. Оп. 2. Д. 135. Л. 36.

{11} РГВИА. Ф. 2232. Оп. 4. Д. 55. Л. 86.

{12} ГА РФ. Ф. 1779. Оп. 2. Д. 135. Л. 104.

{13} Там же. Д. 16. Л. 74.

{14} РГВИА. Ф. 2126. Оп. 1. Д. 619. Л. 90.

{15} Там же. Д. 1033. Л. 5.

{16} Там же. Д. 619. Л. 147.

{17} Большевистская периодическая печать. 1900-1917. Библиографический указатель. С. 171, 172, 194.

{18} Наш вестник. 1917. № 390.

{19} Армейский голос. 1917 г. № 23.

{20} Голос солдата. 1917 г. № 11, 15, 21.

{21} Там же. № 83.

{22} РГВИА. Ф. 2232. Оп. 4. Д. 55. Л. 178.

{23} Солдатская правда. 1917 г. № 49.

{24} Там же. № 50.

{25} Там же. № 7.

{26} Там же. № 21.

{27} РГВИА. Ф. 2067. Оп. 3. Д. 38. Л. 46.

{28} Там же. Л. 78.

{29} Там же. Л. 83.

{30} Окопная правда. 1917. № 21.

{31} Солдатская правда. 1917 г. № 53.

{32} Гордеев Ю. Н. Генерал Деникин. М., 1993. С. 93.

{33} РГВИА. Ф. 2067. Оп.3. Д.38. Л.88.

{34} Там же. Ф. 2106. Оп. 1. Д. 1033 Л. 9-12.

{35} Там же. Л. 76.

{36} Там же. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 1492. Л. 235.

{37} Деникин А. И. Очерки русской смуты: крушение власти и армии. Минск, 2003. С. 286.

[50]