Орлов А. В. Винтовки: первая катастрофа русской армии в мировой войне 1914-1918 гг.
Военно-исторический журнал. 2014. № 9. С. 20-24.
Аннотация. В статье рассматривается вопрос о заграничных поставках винтовок для русской армии в годы Первой мировой войны.
Ключевые слова: Первая мировая война; русская армия; винтовки; заграничные заказы; заводы; поставки.
Summary. The article discusses the trans-border supply of rifles for the Russian army during the First World War’s years.
Keywords: World War I; Russian army; rifles; trans-border orders; plants; delivery
Участие России в Первой мировой войне вызвало много экономических проблем в стране. Одной из первых и наиболее тяжёлых был кризис военного производства, повлёкший за собой нехватку вооружений, оборудования и материалов военного назначения. Военная судьба России зависела теперь от заказов винтовок для русской армии, которые приобрели первостепенное значение. Срочность, с какой требовалось оружие, вынуждала идти и на технические, и на финансовые, и на политические жертвы.
Начальник Главного артиллерийского управления (ГАУ) (с 24 мая 1915 по март 1917 г.) генерал от артиллерии А.А. Маниковский вспоминал: «В самом начале войны выяснилась крупная нехватка боевого снабжения (особенно винтовок с патронами и выстрелов к 3 дм. пушкам)… прежде всего речь зашла о винтовках. На наши просьбы уступить нам из наличных запасов готовые винтовки — было отвечено отовсюду категорическим отказом, и только после больших усилий удалось купить в Японии небольшую партию в 300 000 винтовок. Тогда мы обратились с просьбой разместить заказы на наши винтовки на возможно короткие сроки. Франция, Англия и Япония решительно отказались ввиду невозможности уделить нам хотя бы часть производительности своих оружейных заводов, приспособлять же для этой цели какие-либо другие заводы, а тем более возводить новые — там считали делом явно безнадёжным, о чём так прямо и заявили нам. Тогда все надежды были устремлены на рынок Америки, о гигантском развитии промышленности которой, особенно за последнее время, у нас рассказывали положительно чудеса. При содействии Англии нам удалось в самом начале заказать первоклассным и всемирно известным заводам Америки Ремингтону и Вестингаузу 3 000 000 винтовок…»{1}.
11 февраля 1915 года заведующий инженерными приёмками Главного военно-технического управления генерал-майор Г. И. Тимченко-Рубан телеграфировал начальнику штаба Верховного главнокомандующего Н. Н. Янушкевичу: «Вчера вечером военный министр Канады телеграфировал о возможности учреждения мастерских для изготовления ружей системы Росса. Предположено через четыре месяца открыть первую мастерскую, выделывающую в день от 500 до 600 ружей, и далее через каждый месяц открывать по новой мастерской той же производительности. Цена за ружьё со штыком, ножнами и принадлежностями — тридцать четыре доллара восемьдесят сантимов, то есть та, по которой покупала ружья Росса Англия. Министр указывает, что приобретение станков в Соединённых Штатах всё труднее и труднее, и притом в такой мере, что решение вопроса нельзя откладывать ни на один день, иначе дело окажется несбыточным.
Вызванному в английское военное министерство, мне поставили ультиматум — или отказываться, или согласиться. Ввиду получения мною многих сведений, что в Америке ружей готовых и годных нет, что их всё равно надо делать, а запрашивают в среднем около ста рублей за ружьё без патронов при длинных сроках, я согласился.
Вчера же министерство отправило канадскому правительству такую телеграмму при моём участии в редакции: “Русское правительство принимает предложение на один миллион ружей со штыками и ножнами при условии, чтобы ружья были сделаны под русский патрон и чтобы цена не превышала 29 долларов 85 центов. Сдача должна начаться через четыре месяца по пятисот и до шестисот ружей в день, чтобы дополнительные мастерские учреждались каждый месяц, пока не будет оборудовано десяти мастерских общей производительностью от пяти до шести тысяч ружей в день через тринадцать месяцев. Заказ должен быть выполнен не более как в пятнадцать месяцев, причём правительство готово обсудить вопрос об увеличении цены при исполнении заказа в более короткий срок”. Ожидаю отзыва о моих действиях и дальнейших инструкций»{2}.
Первый заказ на винтовки в США был выдан фирме «Винчестер» 25 ноября 1914 года в размере 100 тыс. магазинных винтовок под русский патрон. Ещё раньше российский заказ на винтовки был размещён в Японии. 300 тыс. готовых винтовок системы Арисака было приобретено контрактом с японским правительством в октябре 1914 года. Несомненно, что наибольшую ценность имел именно этот контракт, так как речь шла о современных винтовках, хотя и не русского образца, но полученных раньше многих других. Хотя общая потребность в винтовках росла чрезвычайно быстро, поставки из Японии оказались удачными и своевременными{3}. Принимались винтовки прямо из арсенала в Осаке в присутствии японских офицеров. Немаловажным обстоятельством была и дешевизна самого заказа. ГАУ имело дело с японским правительством, а не с
[20]
частными фирмами. Можно сказать, что продажа ружей Арисака была больше политической, нежели коммерческой сделкой со стороны Японии.
C середины февраля по 20 июня 1915 года главным органом, который стал ответственным за снабжение армии и фронта всеми видами сухопутных вооружений, была Особая распорядительная комиссия по артиллерийской части (ОРКАЧ) под председательством генерал-инспектора артиллерии великого князя Сергея Михайловича. 13 марта 1915 года Сергей Михайлович писал Верховному главнокомандующему генералу от кавалерии великому князю Николаю Николаевичу: «Несмотря на то, что предложения наличной покупки посыпались в громадном числе и несмотря на участие в этом всех наших военных агентов, — ни одной существенной покупки, кроме японских винтовок и японских орудий, до сих пор не сделано»{4}.
В Америке российское военное ведомство ждали совсем другие соображения и деятели. Самые масштабные заказы на винтовки были размещены на двух заводах в США. Первый 26 января 1915 года заключён ГАУ с компанией «Ремингтон армз энд аммунишен» на 1 млн штук 3-линейных винтовок Мосина, второй — с фирмой «Вестингауз электрик энд мэнюфэкчур» 24 мая 1915 года также на 1 млн винтовок. С этими же производителями в том же году были заключены дополнительные контракты, с «Ремингтоном» от 16 июля 1915 года на 200 тыс. винтовок и 9 сентября ещё на 300 тыс. винтовок, а с «Вестингаузом» от 17 августа — на 800 тыс. винтовок. «Это был уже очень серьёзный заказ, — пишет современный исследователь С. Л. Федосеев, — программа выпуска трёх миллионов винтовок на русских заводах, принятая в начале 1915 г., рассчитывалась на три года»{5}. Американцы обязывались всё количество поставить с ноября 1915 по апрель 1917 года, т.ме. в течение 18 месяцев, тогда как для российских казённых заводов на это уходило вдвое большее время. Заказы именно русских винтовок системы Мосина были несомненным успехом для Военного министерства России, так как укрепляли единообразие стрелкового вооружения и, соответственно, сокращали удельный вес других образцов винтовок в армии. Стоимость американских заказов, однако, значительно превышала аналогичные цены казённых оружейных заводов. Контрактная стоимость винтовки у «Ремингтона» была 29 долл. 40 центов за ружьё и 26 долл. 25 центов (заказ 300 тыс. шт. от 9 сентября 1915 г.), у «Вестингауза» — 26 долл. 75 центов за ружьё (заказ 1 млн от 24 мая 1915 г.){6}. Стоимость винтовки Мосина российского производства составляла 24 руб., тогда как курс, по которому иностранное отделение при Особенной канцелярии по кредитной части Министерства финансов отпускало иностранную валюту казённым учреждениям в Нью-Йорке, составлял 10 долл. за 19 руб. 45 коп. (на июль 1916 г.){7}. Нетрудно подсчитать, что американская цена той же винтовки по крайней мере вдвое превышала российскую, правда, цену казённых заводов, а не заводов частных, как в Америке.
В отчёте ОРКАЧ за период с середины февраля по 20 июня 1915 года сообщается о заказах винтовок за границей. В таблице приведены итоги переговоров по этому вопросу{8}.
Как правило, винтовки предлагались поставщиками без патронов. Поскольку в подавляющем большинстве случаев речь шла о заказах нероссийских систем винтовок, то возникала и другая проблема: необходимость приобретения больших партий винтовок, минимум в 500 тыс. штук, для оснащения ими резервных формирований. Производство для этих винтовок соответствующих патронов при несбалансированности заказа «винтовка и патроны к ней» ложилось дополнительным бременем на патронные заводы в России.
Интерес в Петрограде к предложению фирмы «Росс» будет понятен, если учесть, что заказ мог быть дан вне США, в Канаде. Кроме того, заказ «Россу» давался через военное министерство Великобритании, а не через частные компании. Как и в других случаях, однако, мастерские по производству винтовок ещё предстояло возводить.
[22]
5 марта 1915 года председатель ОРКАЧ сообщал военному министру Великобритании фельдмаршалу лорду Г. Г. Китченеру, что «Царицынский завод предполагает строить в России ружейный завод, и всё оборудование заказать через Виккерса»{9}. Речь шла о предложении, исходившем от Русского акционерного общества артиллерийских заводов в России, связанного, между прочим, с фирмой «Виккерс» производственным соглашением о сотрудничестве. 11 марта лорд Г.Г. Китченер отвечал генерал-инспектору артиллерии великому князю Сергею Михайловичу, что ему «известно, что Виккерс уже заказал полный комплект станков для Царицынских мастерских у Пратт и Уитней в США, и он полагает, что это, вероятно, наилучший путь получить требуемое»{10}. Лорд Китченер сожалел, что в Англии теперь совершенно невозможно получить станки для изготовления ружей.
Работы по размещённым заказам оказались сопряжёнными со множеством трудностей, технических неудач, несогласий и контрпретензий между администрациями «Вестингауза» и «Ремингтона» и российскими приёмщиками винтовок в Америке. Принципиально расходились они в вопросах сдачи и приёмки, технологических требований (чертежах, лекалах), качества винтовок, о чём подробно написано в труде генерал-майора русской армии В. С. Михайлова{11}. Американцы не только сильно просрочили заказы, но и успели выполнить лишь малую часть заказанного ко времени выхода России из войны. Оба предприятия потерпели значительные убытки на русских заказах{12}. Разумеется, и российская сторона в лице приёмщиков и специалистов Русского заготовительного комитета в Америке не избежала конфликтов и разочарования. Директор фирмы «Вестингауз» 13 сентября 1916 года заявил, что приложенная к контракту инструкция о приёмке винтовок «составлена применительно к условиям производства и приёмки на русских казённых заводах и совершенно неприемлема в условиях частнозаводской практики»{13}. Начальник Сестрорецкого оружейного завода генерал А. К. Залюбовский замечал после посещения завода «Вестингауз»: «У нас нет средств заставить заводы, случайно став-
Таблица
Результаты переговоров по вопросу о заказах винтовок за границей
Тип винтовки, адресат предложения, время переговоров | Результат переговоров |
Винтовки системы Росса, мастерские в Канаде, 11 февраля — 16 апреля 1915 г. 1 млн штук. Цена фирмы Росса за винтовку — 34 доллара 80 центов, цена российской стороны — не выше 29 долларов 85 центов | Удлинение сроков поставки от 15 месяцев (условие русских представителей) до двух лет, по инициативе фирмы. Увеличение цены за винтовку по инициативе фирмы. Отказ от предложения Росса со стороны генерала Тимченко-Рубана |
Винтовки Вестингауза (США). 1 млн винтовок системы Мосина-Нагана по цене 27,5 долларов за штуку, со сдачей в течение полутора лет. Апрель 1915 г. Начало поставки через 6 месяцев, полная поставка до ноября 1915 г. | Контракт заключён 24 мая 1915 г. Переговоры велись в апреле при посредстве английского военного министерства |
Винтовки системы Краг Юргенсена (США). Февраль—май 1915 г. В количестве 300 тыс. штук по цене 75 долларов за комплект. Винтовки интересовали российскую сторону как «наиболее близкие нашим винтовкам» | Совет английского правительства не приобретать этих винтовок, чтобы «не обострять вопроса о нейтралитете США». Официальное объявление военного министра США, что правительство ни под каким предлогом не продаст этих винтовок. Неудача переговоров, несмотря на обилие частных предложений. Предложение этих же винтовок через военного агента в Париже Игнатьева |
Винтовки системы Маузер (Бельгия). Февраль—июнь 1915 г. Варианты: 300 тыс. винтовок по 110 флоринов за штуку (от военного агента в Бельгии). 500 тыс. винтовок по 32 доллара за штуку (от российского военного агента во Франции). 1 млн винтовок по цене 77 долларов за винтовку и 1000 патронов к ней, от американской промышленной группы. 1 млн винтовок по 28 долларов | Предложения на поставку винтовок Маузер: от военного агента в Бельгии, от военного агента в Париже, от американской промышленной группы, от г-на Клерка, с завода Саваджа (США). Причины прекращения переговоров: ненадёжность поставщиков, отказ от предоставления сведений о месте нахождения винтовок, отказ американской группы сообщить название завода — изготовителя винтовок. Наконец, «предлагаемые винтовки были не под наш патрон» |
Американские винтовки Спрингфильда, 340 тыс. штук. Февраль 1915 г. | Предложение не было принято, потому что «каждая партия не наших винтовок должна во избежание разнородности быть не менее 500 тыс., предлагаемая же партия равнялась только 340 тыс.» |
Итальянские винтовки Ветерли. 1 млн штук винтовок Ветерли-Витали, «состоящих на вооружении итальянской армии». Февраль—июнь 1915 г. | Трудность установить в точности, кому принадлежат винтовки, участие в предложениях множества частных лиц посредников, большие колебания итальянского правительства при решении вопроса |
Японские винтовки Арисака. Май 1915 г. 300 тыс. штук | Правительство Японии «уступило нам в начале мая свои винтовки, но лишь в количестве 100 тыс. штук», вместо первоначально предполагавшихся 300 тыс. винтовок |
Винтовки системы Ремингтона (США), 200 тыс. штук с 1000 патронами на винтовку, находящихся на вооружении Испании. Март—апрель 1915 г. | Переговоры велись через военного агента России во Франции графа Игнатьева. Соглашения достигнуто не было. Инициаторы предложения — испанцы |
[22]
шие оружейными и преследующие исключительно коммерческие цели, делать действительно годные ружья, и в срок… получить в Америке своевременно сносные винтовки нельзя»{14}.
Частные предложения по устройству ружейного завода в России поступали в ГАУ ещё в конце февраля 1915 года. 18 марта 1915 года генерал-инспектор артиллерии великий князь Сергей Михайлович писал начальнику ГАУ Д. Д. Кузьмину-Караваеву: «Рассмотрев все предложения, поступившие за последнее время в Главное Артиллерийское Управление о постройке ружейного завода, я прихожу к заключению, что все они неприемлемы. Главным мотивом неприемлемости предложений я ставлю тот факт, что срок готовности заводов настолько отдалён, что в нынешнюю войну эти заводы никакой пользы принести не могут, а следовательно, их нужно рассматривать как заказы мирного времени»{15}. Что же касается мирного времени, то нельзя исключать того, что по окончании войны Военное министерство не сможет обеспечить новый завод сколько-нибудь значительными заказами на ружья. «Между тем совершенно ясно, что все предприниматели стремятся получить заказ теперь же, до окончания войны, дабы воспользоваться военным фондом и за его счёт сразу одним заказом амортизировать всё оборудование и получить изрядные барыши. Так как они прекрасно сознают, что по окончании первого заказа им придётся либо закрыть завод, либо довольствоваться самыми ничтожными заказами. Цены у всех предпринимателей поставлены военного времени, которые они хотят закрепить на долгое время, доходящее до 10 лет. Кроме того, Военным ведомством дан заказ на 1 200 000 ружей в Америке, и в контракте обусловлено наше право по окончании заказа купить всё оборудование завода для переноса в Россию»{16}.
13 мая 1915 года Военный совет (постоянное высшее учреждение Российской империи, основанное в 1832 г. — Прим. авт.), рассмотрев вопрос о ружейном производстве в России, постановил «признать неотложно необходимым приступить к сооружению одного (четвёртого) казённого ружейного завода производительностью 450 000 винтовок в год… Определить стоимость нового ружейного завода в 31 200 000 руб.». Одновременно было решено строить и новый, второй после Ижевского сталеделательного, сталелитейный завод стоимостью 39 млн рублей{17}.
С мая 1915 года приступило к деятельности Особое совещание по обороне государства, орган более представительный и компетентный по сравнению с ОРКАЧ.
Особое совещание по обороне, которое работало под председательством военного министра, не сразу пришло к отказу от новых попыток заказов винтовок за границей. На заседании 24 августа 1915 года по докладу подготовительной комиссии совещанием было принято решение «предложить Главному артиллерийскому управлению безотлагательно заключить на условиях, одобренных подготовительной комиссией, контракты на поставку винтовок заграничного происхождения с следующими фирмами: а) Национальный экспортный синдикат в Лондоне в лице представителя Джонса и б) Хоф, Каленский и К° — через Петроградский частный коммерческий банк, представив к ближайшему заседанию Особого совещания соображения о возможности заключения контракта на поставку винтовок г-ном Яхонтовым. При этом, согласно предложению председателя Государственной Думы, совещание нашло соответственным заслушать в ближайшем же заседании сообщение директора завода Лесснера г-на Плотникова о возможности изготовления на указанном заводе станков, необходимых для увеличения отечественного ружейного производства»{18}. Речь при этом шла о заказе 3-линейных винтовок Мосина группе американских заводов в размере: Джонсу — 1 млн винтовок, Хов и Каленский — 2 млн винтовок. Ещё один контракт с неким Буске на 1 млн винтовок также был подготовлен{19}. Однако эти контракты так и не были реализованы, и переговоры по ним были прекращены. В итоге реально только от трёх заводов были получены винтовки: «Винчестер» сдал все заказанные ему 300 тыс. винтовок к марту 1917 года, завод Ремингтона «к апрелю 1917 г. сдал нашим приёмщикам в Америке 131 443 винтовки, или всего около 9%», хотя в марте 1917 года должен был сдать все заказанные ему 1 500 000 винтовок. Завод Вестингауза сдал 226 255 винтовок, или 12,5 проц., хотя к марту 1917 года должен был сдать 1 800 000 винтовок{20}. Однако, приводя такую цифру американских поставок, следует учесть, что эти данные относятся, по сводкам Главного управления заграничного снабжения (Главзагран), к поставкам с пометкой «отправлено в Россию по 1 сентября 1917 г.»{21} Из 4 млн винтовок, заказанных в Америке (произведено платежей 11 600 000 долларов) значатся отправленными 809 520 штук. Поставки в Россию, однако, продолжались ещё в начале 1918 года, т. е. здесь отсутствуют сведения по крайней мере за 4 месяца 1917 года. А как раз в 1917 году производство по большинству ранее размещённых заграничных заказов продолжало свой рост. Причины же, тормозившие поступление в Россию заказанных предметов, относились в 1917 году вовсе не к работе заводов. Этих причин было несколько: первая — недостаток валюты для размещения новых заказов и, частично, оплаты уже размещённых; вторая и наиболее существенная — недостаток морского транспорта для вывоза готовых изделий из Америки; третья — ограничение русских заказов Англией. Внутренняя доставка заказанных предметов доходила до фронта за 8 месяцев. Роль иностранных поставок и внутреннего производства винтовок за период с 19 июля 1914 года по 1 ноября 1916 года выглядит иначе: всего поступило 3 726 760 штук, из которых с заводов в России — 1 918 614, из-за границы — 1 808 146 винтовок{22}.
Особым вопросом являлся недостаток рабочих оружейников в России. На заседании 24 мая 1915 года «Совещание [по обороне], выслушав заявление и.д. начальника Генерального штаба о поступившем со стороны Бельгийского правительства предложении о командировании в Россию инженеров и рабочих с оружейных и орудийных заводов Бельгии для содействия по изготовлению военных припасов, высказалось за необходимость принять означенное предложение, отметив особливую ценность приобретения для наших заводов в лице бельгийских техников опытных руководителей и помощников, которые могут открыть новые пути в развитии отечественного производства»{23}.
На заседании Государственной думы 8 июля 1915 года председатель М. В. Родзянко ознакомил присутствовавших «с благоприятным впечатлением, вынесенным им из совместного с членом Государственного совета С. И. Тимашевым посещения Сестрорецкого оружейного завода». Дело касалось
[23]
состояния работ и оборудования казённых оружейных заводов. «Сестрорецкий завод помимо своего прямого назначения обременён заказами на штыки, пики, каркас для пулемётных сёдел и тому подобные изделия, которые могли бы быть переданы выполнением на другие заводы, по усмотрению центрального военно-промышленного комитета, или поручены для производства кустарям. При проведении таковой меры завод мог бы приобрести для дела изготовления ружей тех 200—250 рабочих, которые ныне заняты изготовлением перечисленных предметов, к ружейному делу не относящихся. Далее надлежало бы организовать производство ствольных болванок для ружейных заводов на частных сталелитейных заводах юга России, дабы таким путём разгрузить Ижевский казённый завод, являющийся ныне единственным поставщиком означенных болванок. Наконец, для увеличения производительности Сестрорецкого и других ружейных заводов следовало бы озаботиться снабжением их станками в возможно большом количестве. При всём том председатель Государственной думы считал необходимым отметить, что производство ружей представляется делом настолько сложным, что наиболее соответственным являлось бы развитие его на казённых заводах путём увеличения их производительности; в случаях же, когда это оказывается невозможным, следовало бы прибегать к заказам винтовок за границей»{24}.
Между тем о согласии принять на себя поставку 300 тыс. ружейных стволов заявлял Сормовский завод, о чём уведомлял Особое совещание 13 июня 1915 года директор Петроградского международного коммерческого банка{25}. К вопросу оборудования возвращалось заседание 11 июля 1915 года: «Заслушав за сим доклад подготовительной комиссии об изготовлении ружейных станков на заводах “Лесснер” и “Феникс”, Особое совещание остановило своё внимание на общем вопросе о недостаточности отечественного производства ружейных станков. В этом отношении совещание не могло не присоединиться к мнению председателя подготовительной комиссии по артиллерийским вопросам Особого совещания статс-секретаря С. И. Тимашева о том, что если русская промышленность справлялась с изготовлением машин самой высокой точности, то нет никаких оснований сомневаться в том, что при желании отечественным предприятиям удастся поставить у себя производство ружейных станков. В частности, по выяснившимся в совещании данным, такое производство возможно было бы развить на Тульском ружейном заводе»{26}.
Недостаток винтовок для российской армии имел не меньшее значение, чем знаменитый снарядный голод, открыто проявившийся в январе и в апреле 1915 года. Для продолжения войны у России был только один выход — иметь оружие. Огромные размеры заказов винтовок, дороговизна и трудность размещения усугублялись ещё одним важнейшим обстоятельством — срочностью, так как речь шла не только о спасении солдатских жизней, но и о военной судьбе России, о поражении русского фронта от Балтики до Дуная и Кавказа. Срочность, с какой требовалось оружие, вынуждала идти на многие жертвы. Можно понять и патриотично разделять чувства разочарования работников ГАУ и российских военных итогами выполнения заказов на винтовки для России в США. Эти итоги никак не оправдали ожиданий. Ещё менее они оправдали вложенный капитал с позиций российской казны. Массовый брак и миллионные затраты явно перевешивали другие результаты этих заказов.
Критикуя Военное министерство России за его непонимание и нежелание понимать процессы производства такого сложного продукта, как 3-линейная винтовка, генерал Вадим Сергеевич Михайлов совершенно справедливо замечал на примере Сестрорецкого оружейного завода: «Таким образом, от начала установочных работ и до прочно установившегося массового производства протекало почти три года… Но если проанализировать все этапы… то указанный срок получает иную оценку и представляется оправданным. Необходимо констатировать, что военное ведомство, стоявшее всегда далеко от заводского дела, мало им интересовавшееся, не имело и самого отдалённого понятия о том, какую громадную по объёму работу представляет собой организация производства нового оружия, как сложна эта работа и какие лежат трудности на её пути… Как ни длинны эти сроки, но с ними нужно мириться и учитывать при всякой новой постановке производства нового образца ручного оружия. Эти сроки подтверждаются и опытом иностранных государств. Во Франции, в Шательро, на производство французской винтовки Лебеля ставилось 22 месяца. Близкий к этому срок потребовался в Америке на заводах Ремингтон и Вестингауз в 1914—1916 гг. при выполнении заказов на 3-лин. винтовку, данных Россией»{27}.
Примечания:
{1} Маниковский А. А. Боевое снабжение русской армии в войну 1914—1918 гг. Ч. I. М., 1920. C. 19, 20.
{2} Архив военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (АВИМАИВиВС). Ф. 12. Оп. 47/1. Д. 10В-1. Л. 17.
{3} Фёдоров В. Г. В поисках оружия. М., 1964. С. 52, 61—63.
{4} АВИМАИВиВС. Ф. 12. Оп. 47/1. Д. 5 (1). Л. 38.
{5} Федосеев С. Л. «Пушечное мясо» первой мировой. Пехота в бою. М., 2009. С. 50, 51.
{6} Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1524. Оп. 1. Д. 26. Л. 267, 268.
{7} Там же. Д. 137. Л. 14.
{8} АВИМАИВиВС. Ф. 12. Оп. 47/1. Д. 28. Л. 116 об.—119 об.
{9} Там же. Д. 10А. Л. 20—29 об.
{10} Там же. Л. 36.
{11} Генерал Михайлов В. С. (1875—1929): Документы к биографии. Очерки по истории военной промышленности. М.: Росспэн, 2007. С. 337—348.
{12} Ганелин Р. Ш. Россия и США. 1914—1917. Очерки истории русско-американских отношений. Л., 1969. С. 151, 152.
{13} Генерал Михайлов… С. 342.
{14} Федосеев С. Л. Указ. соч. С. 53.
{15} АВИМАИВиВС. Ф. 12. Оп. 47/1. Д. 7. Л. 68.
{16} Там же.
{17} Там же. Ф. 13. Оп. 87/1. Д. 79. Л. 3.
{18} Журналы Особого совещания по обороне государства. 1915 год. М., 1975. С. 75, 76.
{19} Маниковский А. А. Указ. соч. С. 142, 143. АВИМАИВиВС. Ф. 13. Оп. 87/1. Д. 79. Л. 1, 2. На 1 августа 1915 г., сообщалось в сводке ГАУ, «из всех заказов и покупок поступило из Японии 400 000 винтовок и от завода Винчестер — 20 000 винтовок. Потребность в месяц 200 000».
{20} Маниковский А. А. Указ. соч. С. 144.
{21} РГИА. Ф. 1525. Оп. 1. Д. 123. Л. 36.
{22} Сидоров А. Л. Экономическое положение России в годы Первой мировой войны. М., 1973. С. 316.
{23} Журналы Особого совещания по обороне государства. 1915 год. Журнал № 4. М., 1975. С. 29.
{24} Там же. Журнал № 13. М., 1975. С. 114.
{25} Там же. Журнал № 7. М., 1975. С. 63.
{26} Там же. Журнал № 14. М., 1975. С. 123.
{27} Генерал Михайлов… С. 126, 127, 131.
[24]