Скалабан В. Белорусские беженцы Первой мировой войны: перспективы изучения

Последняя война Российской империи: Россия, мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов. Материалы Международной научной конференции. Москва, 7-8 сентября 2004 года / [отв. ред. В. П. Козлов]. — М.: Наука, 2006. С. 66-70.

Среди белорусских историков XX столетия особое место принадлежит Николаю Николаевичу Улащику (1906-1986). Выпускник Белорусского государственного университета, ученик академика В. И. Пичеты, несмотря на неоднократные аресты, тюрьмы и изгнания, он всю жизнь оставался верным Беларуси и родному языку. С 1955 г. ученый работал в Москве, в академическом Институте истории. Его исследования по истории белорусской деревни, археографии и источниковедению являются классическими. В Минске и Москве издаются труды Н. Н. Улащика, в том числе из рукописного наследия, проводятся научные конференции и чтения, книжные выставки, вечера{1}.

В конце своего творческого пути историк сформулировал целую программу изучения белорусской беженской эпопеи и высказал предположение о том, что придет время, когда беженство станет «модною темой»{2}. Предсказание сбылось: сегодня тема беженцев Первой мировой войны стала популярной. Одна из причин этого — нынешние межнациональные конфликты, локальные войны, а значит, и необходимость решения проблем, связанных с беженцами.

В конце XX столетия появился ряд исследований о беженцах Первой мировой войны — это работы А. Н. Курцева, Т. Я. Иконниковой, И. П. Щерова, Н. В. Лихаревой и др. Значительное количество публикаций было посвящено положению беженцев в российских регионах, есть исследования о беженцах различных национальностей{3}.

В 1999 г. историк из Великобритании П. Гатрелл издал монографию о беженцах в России. Рассмотрев проблему в политическом, военном, географическом, организационном, демографическом, историческом, философском ракурсах, он пришел к выводу, что беженцы всколыхнули всю Россию, а беженство привело к консолидации отдельных национальных групп{4}.

Изучение белорусских беженцев началось сразу же после их появления. Среди первых публикаций выделяются работы Ф. А. Кудринского и Е. С. Канчера{5}.

Федот Андреевич Кудринский, уроженец местечка Степань Волынской губернии (отсюда псевдоним Богдан Степанец), вошел в историю белорусской культуры как преподаватель Несвиж-

[66]

ской учительской семинарии, наставник Якуба Колоса. Именно Кудринский, к тому времени уже опытный литератор, историк и этнограф, поддержал попытку семинариста Константина Мицкевича писать на родном белорусском языке и опубликовал в московском журнале «Вестник воспитания» одно из первых его стихотворений. Это вызвало конфликт с директором семинарии, и Кудринскому пришлось переехать в Вильно, где он служил архивариусом Виленского центрального архива древних актов и преподавал в гимназии. Летом 1915 г. профессиональный историк-архивист и литератор Ф. Кудринский записал рассказы беженцев, свои личные наблюдения и впечатления, публиковал их в петроградских периодических изданиях, а затем издал книгу «Людские волны. Беженцы» (Петроград, 1917), в 1997 г. она была опубликована в журнале «Неман» (№ 6) в сокращении{6}. Книга эта — уникальный документ, написанный рукою талантливого человека, понявшего необходимость зафиксировать для будущих поколений эти трагические события. Она дает богатый материал для изучения социально-психологических аспектов такого явления, как беженство.

Белорусский политический деятель, историк, публицист, ученый в области экономической географии Евсевий Степанович Канчер в 1918 г. возглавлял научно-статистический отдел Белорусского национального комиссариата (Белнацком, структурное подразделение Наркомнаца РСФСР), после переезда Белнацкома в Москву — такой же отдел его Петроградского отделения, статистический отдел Комиссариата по делам национальностей Союза коммун Северной области. Он обработал статистические данные регистрации белорусских беженцев в Петрограде и дал подробный анализ полученных результатов{7}. И сегодня можно только сожалеть, что часть анкет беженцев, заявления, списки, копии удостоверений, хранившиеся в ЦГАОР БССР (фонд 4 Белнацком, всего 38 дел), в 1958 г. были признаны не подлежащими хранению и отправлены в макулатуру{8}.

В советские времена тема беженцев была «отодвинута» революцией и Гражданской войной, считалась неактуальной. Историки изредка останавливались на тяжелом положении беженцев, их влиянии на революционное движение. Попытку исследовать участие белорусских беженцев в революционном движении России предпринял Н. Д. Сикорин, директор Березовского историко-революционного музея Брестской области. Он записал воспоминания беженцев, составил биографические справки и опубликовал их в книге «Память. Березовский район» (Минск, 1986).

Н. Улащик пытался с помощью Института истории АН БССР и Союза писателей БССР развернуть работу по сбору воспоминаний беженцев, но поддержки не получил. Благодаря помощи

[67]

бывшего члена Белорусского беженского комитета в Минске Л. А. Сивицкой (литературный псевдоним Зоська Верас) и краеведа А. Н. Белокоза ему удалось получить записи рассказов беженок, сделанных учениками.

В отличие от историков белорусские писатели ряд своих произведений посвятили беженцам. Янка Купала и Якуб Колас сами были беженцами. Поэт Максим Богданович, уже будучи совсем больным, приехал в 1916 г. из Ярославля в переполненный беженцами Минск, вместе с 3. Верас участвовал в работе беженского комитета, посвятил ему ряд статей. Более того, выполнял в комитете канцелярскую работу, своим каллиграфическим почерком писал служебные прошения на имя губернатора об организации «кружечного сбора» и необходимости бесплатной раздачи одежды детям-беженцам, находившимся в приюте комитета. Эти документы хранятся в Национальном историческом архиве Беларуси, они опубликованы в 1981 г.{9}

В стихах Я. Купалы беженство предстает как народная трагедия, результат исторической несправедливости и политического бесправия белорусского народа{10}.

Якуб Колас, будучи беженцем, жил в Курской губернии. Литературоведы выделяют отдельный, «курский», цикл его рассказов. Сюда вошел и рассказ «Туда, на Запад!», посвященный беженству. В 1950-е годы, еще при жизни автора, произведение было подвергнуто значительной редакторской правке. Название заменили на «Туда, на Неман!», по подсчетам Михася Мушинского, внесли более 60 значительных купюр и правок. Были опущены критические оценки беженцами-белорусами курских крестьян, отрывки, в которых звучали ностальгия, мечты о родном крае{11}.

Главный герой пьесы Максима Горецкого «Шутливый Писаревич» (в оригинале: Жартаўлівы Пісарэвіч) — беженец, умирающий по пути в Беларусь. Впервые опубликованная в 1929 г., пьеса до 1990 г. не переиздавалась.

К беженской тематике обратился и современный литературовед и писатель Владимир Гниломедов, опубликовавший журнальный вариант романа «Восток» (Полымя. 2003. № 1-2). Роман переведен на русский язык (Неман. № 1-2).

Белорусские историки начали активно разрабатывать эту тему только с 1990-х годов. Тогда появились публикации А. Микалаевича, А. М. Бабкова, И. В. Пантюка, статьи в многотомной Энциклопедии истории Беларуси и материалы книг историко-документальной хроники «Память» городов и районов Беларуси, издание которой скоро завершится.

Беженство стало одной из приоритетных тем в деятельности Белорусского исторического общества в Польше. В монографии

[68]

И. Матус «Деревня Стрельцы-Давидовичи в исторической традиции» (1994, на польском языке), написанной во многом на основании воспоминаний земляков, беженство выступает как большое историческое испытание. В декабре 1995 г. в Вельске Подляшском были организованы выставка и научные чтения «Неизвестный исход», приуроченные к 80-летию белорусского беженства{12}. Эта акция прошла успешно, имела значительный резонанс и содействовала дальнейшему изучению белорусского беженства. В результате в 2000 г. в Белостоке на белорусском языке издан сборник воспоминаний «Беженство 1915 года», записанных в 1958-2000 гг. корреспондентами газеты «Нiва», учеными, участниками молодежных лагерей. Авторы воспоминаний (их более 150 человек), по понятным причинам, относятся преимущественно к младшему поколению беженцев. Сегодняшнего читателя и историка поражает отсутствие в их рассказах озлобленности, жалоб на несчастливую судьбу. Более того, во многих воспоминаниях звучит удивление белорусских беженцев приветливостью и щедростью русских крестьян. Значительно ухудшилось положение беженцев с наступлением 1917 г.

В новом, XXI, столетии уже были защищены кандидатские диссертации, целиком или в значительной части посвященные белорусским беженцам: В. Г. Корнелюк. Факторы историко-демографических изменений в составе населения Беларуси в 1913-1918 гг. (Минск: Белгосуниверситет, 2001. Работа выполнена в Гродненском университете); С. Ф. Лапанович. Деятельность государственных и негосударственных организаций по оказанию помощи беженцам в Беларуси в годы Первой мировой войны, 1914 — октябрь 1917 г. (Минск: Белорусский педуниверситет, 2002); В. С. Утгоф. Белорусские беженцы Первой мировой войны в 1914-1922 гг. (Санкт-Петербургский институт истории, 2003. Работа выполнена в Европейском университете).

Польские историки М. Мондик, М. Коженевский, Д. Тарасюк и другие исследуют судьбы польских беженцев на территории Беларуси. Впереди — издания обобщающего исследования с участием историков, этнографов, литературоведов, демографов, представителей других специальностей. Важное место в этом научном проекте должны занять архивисты России, причем не только Москвы и Санкт-Петербурга, но и регионов, где компактно проживали белорусские беженцы. Формы сотрудничества могут быть разнообразными: организация выставок, подготовка архивных справочников, путеводителей и обзоров, документальных публикаций, проведение конференций, круглых столов. Первым шагом в таком направлении могла бы стать совместная публикация Национального архива Республики Беларусь

[69]

(НАРБ) и Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга, посвященная Белорусскому обществу помощи потерпевшим от Первой мировой войны в Петрограде (архивный фонд общества оказался поделенным между этими двумя хранилищами). Ждут своих публикаторов и документы Белнацкома и его отделений, белорусских секций РКП(б), принявших деятельное участие в провозглашении белорусской советской государственности, других белорусских организаций, действовавших в России в 1917-1919 гг. Белорусский государственный архив-музей литературы и искусства в начале октября 2004 г. провел архивные чтения, приуроченные ко Дню архивиста. Чтения 2005 г. посвящены белорусским беженцам Первой мировой войны.

Примечания:

{1} Улашчык М. Выбранае / Уклад. А. Каўкi i А. Улашчыка. Мiнск, 2001.608 с.; Улащик Н. Н. Деревня Вицковщина. 1880-1917 гг. Историко-этнографический очерк. Воспоминания о Николае Улащике. М., 2003. 193 с. См. также: Каўка A. Miкалай Улашчык як постаць беларускага замежжа: старонка з гiсторыi дыяспары ў Маскве // Беларуская дыяспара як пасрэднiца ў дыялогу цывiлiзацый. Мiнск, 2001; Чамярыцкi В. Улашчык Мiкалай // Хто ёсць хто сярод беларусаў свету. Энцыклапедычны даведнiк. Частка 1. Беларуси i ўраджэнцы Беларусi ў памежных краiнах. Мiнск, 2000. С. 284-285.

{2} Улашчык М. Бежанства / Публ. A. Лiса. Пасляслоўе В. Скалабана // Спадчына. 2001. № 3.

{3} Специального библиографического пособия по этой теме нет. В некоторой мере его заменяют публикации: Курцев А. Н. Беженцы Первой мировой войны в России (1914-1918) // Вопросы истории. 1999. № 8; Утгоф В. С. Белорусские беженцы Первой мировой войны в 1914-1922 гг. Автореф. дисс. канд. ист. наук. СПб., 2003; Бартеле Т., Шалда В. Латышские беженцы в России в годы Гражданской войны // Отечественная история. 2001. № 1.

{4} Gatrell Р. A whole Empire walking. Refugees in Russia during World War I. Indiana University press, 1999. См. также его публикации на русском языке: Гатрелл П. Беженцы Первой мировой войны в России // Исторические записки. М., 2001. Т. 4 (122).

{5} См. биографические статьи об этих авторах в «Энцыклапедыi гiсторыi Беларусi (Мiнск, 1997. Т. 4).

{6} См. рецензию на публикацию: Марцiновiч А. Уцёкi ад безвыходнасцi // Лiтаратура i мастацтва. 1997, 19 снежня.

{7} Канчер Е. С. Судьбы беженцев // Канчер Е.С. Белорусский вопрос. Пг., 1919.

{8} Национальный архив Республики Беларусь. Дело фонда 4. Белорусский национальный комиссариат. Л. 45-46.

{9} Скалабан В. «…В это суровое и важное время» // Неман. 1981. № 12.

{10} Скалабан В. «Я паехаў Мiнск, 1997. як бежанец…» Бежанцы 1-й сусветнай вайны ў творчасцi Янкi Купалы (спроба тэзiсаў гiсторыка-лiтаратурнага нарыса) // Купалаўскiя чытаннi. Мiнск, 1991. С. 41-42.

{11} Мушынскi М. Спадчына Якуба Коласа // Полымя. 1993. № 7.

{12} Сахарэвiч М. Бежанства… бежанцы… // Czasopis (Белосток). 1995. № 9. С. 15-16.

[70]