Таланов А. И. Армейские драгуны

Военно-исторический журнал. 1991. № 9. С. 64-67.

«Со словом «драгун» соединяются два понятия: первоначальное — пехота, посаженная на коней, и современное — кавалерия, способная действовать и в пешем строю» — так определяет этот вид кавалерии справочная книжка Императорской главной квартиры{1}.

Первый опыт создания драгунских полков в России нельзя назвать удачным. В 1631 году один такой полк «нового строя» из иностранных наемников был сформирован, участвовал в сражениях с поляками под Смоленском, но очень скоро распался. Во второй половине XVII века также предпринимались попытки собрать полки драгун, рейтар, копейщиков, но по-настоящему боеспособными они стали лишь при Петре Первом.

Первым серьезным успехом драгун было сражение под Калишем в 1706 году. В нем 32 тысячам русских и саксонских кавалеристов под командованием А. Д. Меншикова противостояло 20 тысяч шведов. Союзной кавалерии удалось обратить в бегство конницу противника, но опытные пехотные каре стояли непоколебимо. Тогда и сказалась драгунская «двойственность».

Спешившиеся драгуны с ружьями наперевес под барабанный бой двинулись сомкнутыми рядами на неприятеля. Шведский генерал Мардефельд в этой ситуации предпочел сложить оружие.

Успешно действовали драгуны и в других сражениях Северной войны: под Дерптом, Нарвой, Лесной, Полтавой. К 1725 году в русской армии насчитывалось уже 33 драгунских полка. Кроме того, Петром были в ряде городов сформированы драгунские части для выполнения функций местных войск, просуществовавшие до 1811 года.

«Похожесть» драгун на пехоту поддерживалась тогда и обмундированием. Только с 1720 года они получают вместо общеармейских темно-зеленых кафтанов особые: синие с белыми отложными воротниками, обшлагами, отороченными петлями, белые камзолы и лосины, выделившие драгун и внешне.

Вооружение драгун практически не изменялось более ста лет. В комплект входило ружье, пара пистолетов и палаш.

В дальнейшем количество драгунских полков начинает уменьшаться в связи с образованием и развитием других видов кавалерии: конно-гренадер, конных егерей, карабинеров, гусар, улан, кирасир. Обилие названий говорит о том, что в течение всего XVIII века предпринимались попытки создать части, специализирующиеся на выполнении только определенных боевых задач.

Относительная стабильность наступила в начале XIX века, когда русскую регулярную кавалерию составляли только полки четырех основных видов: кирасиры, драгуны, гусары и уланы. В соответствии с решением Воинской комиссии количество драгунских полков было увеличено и достигло к 1812 году тридцати шести.

Во 2-м кавалерийском корпусе начал Отечественную войну Московский драгунский полк. Как и для всей русской армии, самое главное испытание выпало драгунам под Бородино. В списках награжденных за этот бой мы видим фамилии шефа Московского полка полковника Н. В. Давыдова, подполковника А. Н. Залесского, командира Псковского полка полковника А. А. Засса и других офицеров.

Московцы продолжили свой боевой путь: отступление с армией к Тарутино, зимнее наступление — в прежнем, «драгунском» качестве. Псковский же полк вместе со Стародубовским драгунским 17 декабря 1812 года был переведен в кирасиры. Перевод этот стал

[64]

своеобразной наградой за подвиги, поскольку кирасиры относились к более привилегированному виду кавалерии, как гренадеры в пехоте.

Московский драгунский полк 1803-1807 гг. (слева): 1 — драгун 1-го эскадрона в конном строю; 2 — штаб-трубач; 3 — драгун 3-го эскадрона в фуражной шапке; 4 — драгун 1-го эскадрона в пешем строю, 5 — каска унтер-офицера; 6 — кавалерийский пистолет солдатский образца 1799 г.; 7 — кремневый пистолет офицерский образца 1799 г.; 8 — разворот мундира.
Московский драгунский полк 1808-1813 гг. (справа): 1 — драгун; 2 — обер-офицер; 3 — эполет обер-офицера; 4 — шляпа обер-офицера; 5 — драгунский палаш образца 1806 г.; 6 — мундир штаб-трубача; 7 — мундир трубача эскадрона; 9-13 — темляки и кисти к палашам: 9 — 1-го эскадрона; 10 — 2-го эскадрона; 11 — 3-го эскадрона; 12 — 4-го эскадрона; 13 — 5-го (запасного) эскадрона.

Другие отличия, полученные драгунскими полками за доблесть в сражениях с наполеоновскими войсками, более привычны. Ими стали Георгиевские штандарты (лейб-гвардии Драгунский, Киевский, Новороссийский, Рижский Харьковский полки), Георгиевские и серебряные трубы (лейб-гвардии Драгунский, Дерптский, Рижский, Северский, Черниговский), знаки на каски с надписью «За отличие» (Киевский, Лифляндский, Санкт-Петербургский полки).

Несколько особняком в ряду драгунских полков стоял Нижегородский. Судьба забросила один из старейших полков (сформирован в 1701 г.) на Кавказ. С 22 июня 1791 года — дня штурма Анапы — началась его легендарная по своим боевым подвигам служба в тех краях. Военные действия на Кавказе практически не прекращались почти сто лет. Присоединение к России Азербайджана, Чечни, Дагестана, Северного и Западного Кавказа, войны с турками и персами — везде участвовали Нижегородцы. Полная опасностей и сланы жизнь привлекала многих известных воинов. В полку служили Н. Н. Раевский, А. Г. Чавчавадзе, Л. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, А. А. Брусилов и другие офицеры. Привилегированное положение полка подчеркивалось и особой, пожалованной в 1834 году формой, не имеющей аналогов в русской армии. Нижегородский являлся, пожалуй, единственным кавалерийским полком, снискавшим такое множество коллективных

[65]

наград. Ни в одном другом полку не было столько Георгиевских кавалеров. К 1914 году часть имела Георгиевский штандарт с Александровской юбилейной лентой, 17 Георгиевских труб, особую форму й «азиатские шашки», на мундирах личного состава имелись петлицы за военное отличие. В надписи на штандарте отмечено сражение 24 июля 1854 года при Кюрюк-Дара – незаслуженно забытая битва Восточной войны, в которой 16-тысячное русское войско разбило 60-тысячную армию турок. Героями сражения стали Нижегородцы, остановившие основной натиск неприятеля.

Своеобразным торжеством «драгунской идеи» стало переименование в 1882 году всех армейских гусарских и уланских полков в драгунские. Офицерам этих полков (армейских кирасир эта участь постигла еще раньше) при шлось расстаться с характерными для каждого из упраздненных видов кавалерии элементами формы, что вызвало резкий протест и кассовый уход их из армии. Это решение наложилось на введение непопулярной формы, получившей почти официальное название «мундир а-ля Russe». Многие исследователи квалифицируют эти нововведения как крупную ошибку, в результате которой значительно упал престиж профессии офицера, армия потеряла многие прекрасно подготовленные кадры, что не могло не сказаться на ее боевых качествах, в том числе и во время злополучной русско-японской войны.

В этой войне основную массу русской кавалерии составляли казаки, а драгуны приняли в ней очень ограниченное участие. Единственным полком, заслуживающим признательность, был «местный» Приморский драгунский полк, отличившийся в многочисленных стычках с японцами.

После войны Николай II вернул названия бывшим гусарским и уланским полкам, но мера эта имела значение уже чисто символическое. Форма (за исключением парадной) почти перестала отражать характерные особенности различных полков. Еще более похожими друг на друга стали кавалеристы с началом первой мировой войны.

Характер действий всей регулярной кавалерии к тому времени стал полностью одинаковым — драгунским. Возросшая плотность огня закрепившейся пехоты уже не всегда позволяла коннице действовать против нее в конном строю. Поэтому кавалеристы были обучены воевать и по-пехотному тоже — атаковать перебегающими цепями, когда надо — окапываться и держать оборону. Надо заметить, что подготовка личного состава в русской армии была поставлена на высоком уровне. Достаточно сказать, что практически во всех заметных кавалерийских боях этой войны победу одерживала русская конница. Качество унтер-офицерского состава определял Г. К. Жуков, сам служивший в 10-м Новгородском драгунском полку: «Основным фундаментом, на котором

[66]

держалась старая армия, был унтер-офицерский состав, который обучал, воспитывал и цементировал солдатскую массу. Кандидатов на подготовку унтер-офицеров отбирали тщательно. Отобранные проходили обучение в специальных учебных командах, где, как правило, была образцово поставлена боевая подготовка… Надо сказать, что офицеры подразделений вполне доверяли унтер-офицерскому составу в обучений и воспитании солдат, Такое доверие, несомненно, способствовало выработке у унтер-офицеров самостоятельности, инициативы, чувства ответственности и волевых качеств. В боевой обстановке унтер-офицеры, особенно кадровые, в большинстве своем являлись хорошими командирами»{2}. Кавалерийские офицеры имели высокую квалификацию. Так, в начале 1915 года огромную убыль офицеров в пехотных полках временно компенсировали переводом в них офицеров-кавалеристов, которые вполне грамотно справлялись с новыми обязанностями.

Задачи, выполняемые кавалерией вообще и драгунами в частности, были разнообразны. Для глубокой разведка в расположение неприятеля постоянно высылались разъезды, порой проводившие в пути по нескольку дней и привозившие ценные сведения о передвижениях и намерениях врага. В наступлении эскадроны преследовали отходящего противника, не давая ему оторваться и спокойно закрепиться на следующих рубежах. При отходе наших частей конники до конца держали оборону, выигрывая необходимое время, в последний момент ускользая от наседающего неприятеля в конном строю.

Примечательно, что противник тоже отдал должное нашей блестящей кавалерии. Так, известный военный писатель генерал фон Позек в работе «Германская конница в Литве и Курляндии» пишет: «Русская конница была достойным противником. Ее состав был прекрасен. Особенно она отличалась в разведке. Ее дозоры и разъезды появлялись повсюду и отличались умением хорошо применяться к местности. Русская конница никогда не избегала Ни конного, ни пешего боя. Мы знали, что перед нами достойный и равный противник… Умение русской конницы прикрывать отход своих частей с особенной яркостью сказалось в лесистой местности… Охранение русской конницы сжимало наши разъезды в железные тиски, постоянно стремясь их отрезать, обойти и отогнать…»{3}.

После революции закончился боевой путь драгунских полков русской армии.

[67]

Примечания:

{1} Кавалерия (кроме гвардейских и казачьих частей). Изд. 3-е. СПб., 1914. С. 7.

{2} Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В 3 томах. Т. 1. М.: Изд-во АПН, 1990. С. 73.

{3} Роzek. Die Deutsche Kavallerie in Litauen und Kurland. Berlin, 1923. S. 129.