Цветков В. Ж. Сотрудничество военных ведомств Великобритании с Белым движением в России в 1918-1920 годах

Последняя война Российской империи: Россия, мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов. Материалы Международной научной конференции. Москва, 7-8 сентября 2004 года / [отв. ред. В. П. Козлов]. — М.: Наука, 2006. С. 209-215.

Тема взаимодействия зарубежных правительственных структур с Белым движением в годы Гражданской войны в России по-разному оценивается и отечественными, и зарубежными авторами. В советской историографии господствовала точка зрения, согласно которой любая форма вмешательства иностранных государств в Гражданскую войну представляла исключительно негативное явление. В современной российской историографии сотрудничество белых с иностранными государствами рассматривается или как одна из главных причин их поражения (это оттолкнуло от поддержки Белого дела патриотически настроенное офицерство), или как бесполезное явление, ничего не давшее белым ни в политическом, ни в военном отношении. Что же касается масштабов помощи, то здесь оценки также расходятся. С одной стороны, говорится чуть ли не о тотальной зависимости белых армий от иностранного снабжения, с другой — считается, что размеры поставок были мизерны и не играли сколько-нибудь заметной роли. Думается, что ни то, ни другое нельзя считать достаточно объективным.

В период весны-осени 1918 г., когда военные действия на Западном фронте вступили в заключительный этап, британские воинские контингенты, находившиеся в России, действовали в рамках общей стратегии Великой войны. Их цель заключалась не в поддержке какой-либо из противоборствующих сторон, а в продолжении противостояния с Германией. При этом, естественно, поддерживались те силы в России, которые заявляли о «верности союзническому долгу» и намеревались восстановить распавшийся после Брест-Литовского мира Восточный фронт. Еще в декабре 1917 г. британский военный кабинет принял решение предоставить финансовую поддержку антибольшевистским организациям, чтобы «продлить в Юго-Восточной России сопротивление Центральным державам»{1}. К середине 1918 г. Великобритания оказывала уже не только политическую, но и военную поддержку антибольшевистскому лагерю.

Общая численность британских вооруженных формирований, находившихся к концу 1918 г. на территории бывшей Российской империи, достигала трех ты-

[209]

сяч человек. Следует отметить, что ввод воинских контингентов на территорию России практически всегда происходил после соответствующих обращений местных российских властей (в Мурманске — после обращения Мурманского краевого совета, в Баку — после обращения комитета «Центрокаспий» и Исполкома Бакинского совета, в Туркестане — после обращения Временного Закаспийского правительства, во Владивостоке — после обращения органов местного самоуправления).

После окончания военных действий в Европе начался принципиально новый этап в российской политике британского истеблишмента. В ноябре 1918 г. Восточный отдел объединенного командования стран Антанты так определил новую цель: «…уничтожение большевизма и поощрение создания в России режима порядка, устанавливаемого после чистосердечного всенародного опроса»{2}. Британское военное министерство во главе с Черчиллем не скрывало своих симпатий к Белому движению. В отличие от лейбористов, постоянно заявлявших о солидарности с «рабоче-крестьянским правительством» Советской России, британские консерваторы и представители военных кругов постоянно заявляли, что большевистское правительство виновато в заключении сепаратного мира с Германией, что политика большевиков «затянула войну …лишила французскую, британскую и итальянскую армии плодов победы…»{3}.

О взаимодействии военных ведомств Великобритании и Белой России лучше всего дает представление анализ деятельности российского военного представительства за рубежом, созданного по инициативе Верховного руководителя Добровольческой армии генерала от инфантерии М. В. Алексеева. Когда летом 1918 г. началось формирование аппарата гражданского управления на юге России (проект создания Особого совещания от 18 августа), то планировалось наладить также «организацию сношений с представителями держав Согласия, бывших в союзе с нами, и выработку планов совместных действий в борьбе против коалиций “центральных держав”»{4}. Для этого считалось необходимым создание структуры, способной, во-первых, объединить действия всех заграничных военных агентов, атташе, продолжавших свою работу, во-вторых, скоординировать военные поставки антибольшевистским силам. Но, самое главное, вновь создаваемая структура должна была защищать общероссийские интересы перед иностранными государствами. Актуальность данного вопроса возросла после установления 18 ноября 1918 г. власти Верховного правителя России адмирала А. В. Колчака, предполагавшего создание за рубежом единого российского военно-политического центра.

[210]

В январе 1919 г. в Париж прибыл бывший командующий Румынским фронтом генерал-лейтенант Д. Г. Щербачев. Официальный его статус первоначально определялся как «Военный представитель армий Юга России при союзных правительствах и союзном Верховном командовании», а затем как «Военный представитель Верховного главнокомандующего (то есть адмирала Колчака) при союзных правительствах и союзном Верховном командовании»{5}.

Помимо формального подчинения Колчаку, аппарат военного представителя взаимодействовал с Русским политическим совещанием в Париже во время работы Версальской конференции весной 1919 г. В то же время весьма тесные контакты представительство поддерживало с Южным и Северо-Западным фронтами Белого движения.

Главным направлением работы представительства Д. Г. Щербачева стал поиск выгодных источников военного снабжения белых армий. В этом отношении Великобритания представлялась наиболее перспективным партнером. К тому же в самом представительстве работали офицеры, так или иначе связанные с английскими правительственными структурами. Так, начальником управления заграничного снабжения был генерал-лейтенант Гермониус — бывший председатель Лондонского заготовительного комитета от Главного артиллерийского управления (ГАУ){6}. С мая 1919 г. в британской столице начала работу комиссия во главе с начальником штаба военного представителя, известным военным теоретиком генерал-лейтенантом Н. Н. Головиным, а в августе его сменил генерал-майор Б. А. Геруа.

В январе 1919 г. генерал Щербачев подготовил для У. Черчилля две памятные записки по русскому вопросу, а в феврале для выступления в парламенте в Лондон прибыли известный российский общественный деятель, глава так называемого Временного правительства Северной области Н. В. Чайковский и Н. Н. Головин. Эти усилия нс пропали даром. Британское военное министерство обещало всестороннюю помощь, по крайней мере в течение всего 1919 г.

Среди отправляемого из Великобритании боевого снаряжения ведущее место по стоимости и важности для белых армий занимали самолеты и танки. Еще в феврале 1919 г. был заключен договор о поставке в кредит 100 аэропланов для Вооруженных сил Юга России (ВСЮР) «с полным боевым снаряжением, беспроволочным телеграфом, починочными мастерскими и запасными частями, которые предназначались для английского десанта в России»{7}. Как известно, широкомасштабного английского десанта на юг России не состоялось, но заказ был выполнен. Поставки самолетов (модель RE-8) происходили в течение двух

[211]

месяцев; одновременно для Северо-Западной армии было закуплено 18 самолетов, из которых 6 (в договоре обозначались модели ДН-9, фактически англичане отправили самолеты RE-8) с полным боевым снаряжением прибыли в Ревель в июле 1919 г. на пароходах «Хунсгэт» и «Дания». В армию генерала от инфантерии Юденича они поступили накануне его осеннего наступления на Петроград, составив отдельный авиационный дивизион{8}. Танки, отправляемые по договорам Щербачева с британским военным министерством (модели «ромбус» (Мк-В и Мк-V), «Уиппет» — «борзая» (Мк-А), начали поступать в Новороссийск с марта 1919 г. В отчете Щербачева сообщалось о 12 танках, отправленных в адрес ВСЮР (всего их было 74){9}. Что касается Северо-Западного фронта, то накануне осеннего наступления сюда поступило 6 британских танков Мк-V с британскими инструкторами и снаряжением. Позднее из них был сформирован ударный танковый батальон под командованием майора британской службы Карсона{10}.

Британское военное министерство обеспечивало также потребности белых армий в артиллерии и стрелковом вооружении. Следует иметь в виду, что еще в 1915 г. на английских заводах размещались русские заказы на трехлинейные винтовки Мосина и патроны к ним. Теперь эти «русские винтовки» и патроны (их запас на английских складах составлял 80 млн штук), а также собственно английские образцы (модели Ли-Энфилд, Энфилд-Маузер) отправлялись в Россию белым армиям. При этом армии генералов Деникина, Юденича и Миллера было решено перевооружить исключительно английским оружием, а армию Колчака — русскими винтовками{11}. Во ВСЮР было отправлено 73 425 английских винтовок и приготовлено к отправке еще 100 тыс. Подобные поставки позволили полностью решить проблему снабжения армии Деникина стрелковым вооружением и патронами: личный состав армии даже в период ее наивысших успехов осенью 1919 г. не превышал 100 тыс. штыков и сабель. Аналогичным образом решился вопрос и со снабжением Северо-Западного фронта: Юденич получил с июля по сентябрь 1919 г. 12 тыс. английских винтовок{12}.

Войска Северной области, которыми командовал генерал-лейтенант Е. К. Миллер, получили весной 1919 г. также 60 тыс. трехлинейных винтовок.

Полностью были укомплектованы и артиллерийские парки в основном английскими 18-фунтовыми полевыми орудиями и 45-линейными гаубицами. В Сибирь было отправлено артиллерийское вооружение для Волжской флотилии. Единственной проблемой оставалось своевременное обеспечение снарядами.

[212]

Важное место в военном снабжении белых армий занимало английское обмундирование. Все подразделения Северо-Западной (за исключением 5-й дивизии) и Североной армий были одеты по нормам британских вооруженных сил{13}. На Юге России новые воинские формирования получали, как правило, полное английское обмундирование. Одетые в британскую военную форму русские солдаты и офицеры стали своеобразным символом белых армий (достаточно вспомнить знаменитую частушку сибирских партизан «мундир английский, погон российский, табак японский, правитель омский»).

Помимо военного снаряжения немаловажное значение имели также поставки из Англии и гражданского оборудования. Был открыт кредит в 500 тыс. фунтов стерлингов на «удовлетворение нужд железных дорог Юга России» (были заказаны, в частности, 2 тыс. т рельсов, 98 паровозов и 200 вагонов). В Ревель, Архангельск и Новороссийск отправлялись крупные партии лекарств и больничного оборудования{14}. В Екатеринодаре на средства английского правительства были смонтированы две радиостанции, одна из которых объединила в общем информационном пространстве Лондон, Париж, Екатеринодар и Омск, другая — предназначалась для связи с Константинополем{15}.

Помощь Великобритании Белому движению шла также по линии подготовки офицерского состава. Так, за счет британского военного министерства для армии Юденича были подготовлены 18 летчиков и 8 наблюдателей из числа русских военнопленных в Германии. Из той же категории в военный лагерь «Нью-Маркет» было отправлено 1200 офицеров, полностью экипированных за счет британского военного ведомства, с денежным содержанием из расчета 100 фунтов стерлингов на каждого{16}. Предполагалась их отправка на Северный (в Архангельск уехало 500 человек) и Восточный фронты как наименее обеспеченные кадровыми офицерами.

В то же время в рядах белых армий сражались и английские офицеры. После окончания Великой войны многие офицеры королевских ВВС были демобилизованы, но многие хотели бы продолжать военную службу. В Омск и Екатеринодар было отправлено 9 демобилизовавшихся британских летчиков, ставших инструкторами на курсах подготовки летного состава для белых авиаотрядов.

Как же финансировались все эти поставки? Вопреки распространенным утверждениям о том, что буквально каждый патрон приходилось оплачивать золотом или товарами, из отчета представительства Щербачева ясно, что большая часть британского

[213]

его сотрудникам удалось добиться таких условий снабжения, свидетельствует не только об их незаурядных дипломатических способностях, но и о реальной заинтересованности британских военных кругов в победе Белого движения{17}. Вторым источником финансирования стало снятие секвестра, наложенного после подписания советской стороной Брест-Литовского мира, на товары, уже оплаченные Российским императорским и Временным правительствами.

Третьим источником оплаты за военное снабжение были прямые расчеты с поставщиками. Общая стоимость только авиационных поставок ВСЮР составила к концу сентября 1919 г. 453 тыс. фунтов стерлингов{18}. В августе-сентябре на закупки вооружения для Северо-Западной армии из золотовалютных резервов в Омске было переведено 860 тыс. фунтов стерлингов{19}. А общая стоимость отправленной в Россию британской военной помощи оценивалась не менее чем в 50 млн фунтов стерлингов.

При этом, несмотря на столь широкомасштабную поддержку, были нередки перебои со снабжением, имелись жалобы и на качество получаемого оружия{20}, на его некомплектность. Прибывшие в Ревель для армии Юденича танки оказались без пулеметных лент{21}, а полученные самолеты RE-8 настолько устаревшими, что на них было опасно летать. А присланные ВСЮР в одной из последних партий танки так и остались на базах Ростова-на-Дону и Новороссийска, и их пришлось взорвать при отступлении белых в декабре 1919 г. Частично эти танки захватили красные{22}.

Надо отметить, что относительно прочные контакты между британскими и белыми военными структурами существовали до конца 1919 г. С началом отступления белых армий от Курска, Ямбурга и Омска военная помощь им со стороны Великобритании стала постепенно сокращаться, а с начала 1920 г. и вовсе прекратилась{23}. Причин отказа от поддержки Белого движения было несколько. Среди главных можно выделить общее, практически одновременное отступление белых армий по всем фронтам, а также обострившиеся противоречия внутри британской политической элиты по вопросу поддержки какой-либо из сторон в российской Гражданской войне. Симпатии Белому движению со стороны Черчилля встречали противодействие со стороны Ллойд Джорджа и непримиримую оппозицию со стороны лейбористов и тред-юнионов. В ноябре премьер писал: «Я верю, что кабинет не допустит вовлечения Англии в какую-либо новую военную акцию в России… мы слишком часто слышали об «огромных возможностях в России», которые так никогда и не реализовались, несмотря на щедрые расходы для их осуществления. Только за этот год мы уже истратили более 100 млн на Россию…

[214]

Россия не хочет, чтобы ее освобождали. Давайте поэтому займемся собственными делами, а Россия о своих делах пусть печется сама…»{24}. Гибель А. В. Колчака и отказ Антанты от поддержки Белого движения сделали ненужной работу и представительства Щербачева. А после эвакуации белых из Новороссийска в марте 1920 г. британское правительство в ультимативной форме потребовало прекращения вооруженного сопротивления советской власти. С 1920 г. сотрудничество между военными ведомствами Белой России и Великобритании прекращается.

Примечания:

{1} Gilbert М. Winston S. Churchill. 1916-1922. L., 1975. Vol. 4. P. 220.

{2} Ibid. P. 227.

{3} Times. 1918. Dec. 12.

{4} Архив русской революции. 1922. T. 4. С. 241-243.

{5} ГА РФ. Ф. 5936. Оп. 1. Д. 32. Л. 1-2; Д. 6. Л. 1-26; См. также наиболее полный анализ деятельности Российского военного представительства в книге: Э. Г. фон Валь. К истории Белого движения; Деятельность генерал-адъютанта Щербачева. Таллин, 1935.

{6} ГА РФ. Ф. 5936. Оп. 1. Д. 32. Л. 5.

{7} Там же. Л. 50-51.

{8} Там же. Л. 74; РГВА. Ф. 40298. Оп. 1. Д. 97. Л. 32.

{9} ГА РФ. Ф. 5936. Оп. 1. Д. 32. Л. 65; РГВА. Ф. 39664. On. 1. Д. 16.

{10} Боголюбов Н. А. «Танковый батальон» // Бюллетень Общества офицеров Российского Императорского флота в Америке (Нью-Йорк) № 119. 1969. 15 авг.

{11} ГА РФ. Ф. 5936. On. 1. Д. 32. Л. 44.

{12} The White Armies of Russia: A Chronicle of Counter-Revolution and Allied Intervention / By George Stewart. N. Y. 1970. C. 223, 225.

{13} Библиотека-фонд «Русское Зарубежье», Архив Северо-Западной армии, Папка 4—1.

{14} ГА РФ. Ф. 5936. Оп. 1. Д. 32. Л. 47.

{15} Там же. Л. 72.

{16} Там же. Л. 35.

{17} Там же. Л. 48.

{18} Там же. Л. 87-88; Д. 466. Л. 3.

{19} Там же. Ф. 176. Оп. 5. Д. 351. Л. 2 об.; Ф. 6094. Оп. 1. Д. 295. Л. 1.

{20} Лукомский А. С. Воспоминания. Берлин. 1922. Т. 2. С. 331-332.

{21} ГАРФ. Ф. 5936. Оп. 1. Д. 370. Л. 133-142 об.; Д. 466. Л. 1-6.

{22} Звегинцев В. В. Кавалергарды в Великую войну и гражданскую. 1916-1920 гг. Париж. 1966. Т. III. С. 149, 151.

{23} ГА РФ. Ф. 5936. Оп. 1. Д. 82. Л. 1-3.

{24} Gilbert М. Op. cit. Р. 323-325.

[215]